Точка зрения 
 

Судя по всему, не с Востока придет "свет новой истины", а опять с Запада. Вот уже и папа римский Иоанн Павел II, кому принадлежит особая роль в идеологии и стратегии разрушения СССР и всего восточноевропейского социалистического блока, заговорил, что, дескать, "в марксизме есть ядро истины, благодаря которому он смог стать притягательной реальностью для западного общества".

Особенное негодование у главы Ватикана вызывает так называемый "дикий капитализм", набирающий силу в посткоммунистическом мире. Напомню, что под "диким капитализмом" либералы нередко подразумевают режимы национального капитала в периоды его становления. Нынешний папа римский - несомненный либерал, принадлежащий к избранной мировой элите этой космополитической касты. Эта либеральная элита имеет давний счет к "патриархальной", "реакционной" России, которую космополитическая каста не один век усиленно стремится "модернировать", "реформировать" с помощью всякого рода революций и "учений", умело экспортируемых на российскую почву в периоды очередных национально-государственных кризисов.

Отнюдь не являясь защитником нарождающейся российской буржуазии, те не менее справедливости ради отмечу, что уже сегодня правильно понятые ею свои же собственные интересы объективно мало в чем совпадают с интересами мировой либеральной элиты, "учащей жить" новый отечественный капитал. Тем более это будет нарастать завтра, если отечественный капитал сумеет стать на ноги. Тогда он закономерно окажется в ожесточенном противостоянии с мировой финансовой элитой, космополитичной, безбожной и либеральной по своей природе. В то время как отечественный капитал в силу самосохранения должен будет неизбежно опираться на российскую почву, национальные силы, традиции, и уже хотя бы тем самым будет заинтересован в укреплении и отстаивании российских приоритетов. В том числе не только экономических. промышленных, но и духовных, прежде всего православных.

К сожалению, история повторяется и трудно удержаться от банальностей, но приходится прибегать к давно известным аналогиям, хотя, как известно, все они "хромают". Капитализация в том виде, как она начала осуществляться в России с XIX века, была ей навязана через иностранные банки, концессии, займы и т.д. Но как только отечественный капитал, окрепнув, стал теснить иностранных "партнеров", вести в целом отвечавший национальным интересам курс, ему резко попытались "переломить хребет".

После 1917 года Россия долго переваривала марксизм, пока не приспособила его для укрепления национальных интересов, едва не выхолостив к концу 80-х годов под внешне атеистической риторикой его безбожную сущность. Вот именно в это время при помощи отечественных либералов, весьма таинственно пришедших к власти в Москве, на национальной почве России стал снова прививаться чуждый ей дух Гарвардской школы.

Не представляет большого секрета тот факт, что настоящими прародителями коммунизма, создателями его главной идейно-теоретической компоненты являются либералы. Они еще до Маркса почти что сформулировали многие постулаты коммунизма. После своего разгрома в XIX веке в ряде европейских стран консерваторами-националистами либерально-космополитическая элита перебралась в США, где вскоре заняла господствующие позиции в ключевых областях жизни этой могущественной страны: в интеллектуальных, идеологических, банковско-экономических сферах.

Центром мирового либерализма, его "мозговым трестом" является американский Гарвардский университет с многочисленными научными и учебными подразделениями, в том числе и теологического направления. Любопытно, что Гарвард как некий мировой интеллектуальный и идеологический центр, своеобразный инкубатор американского истэблишмента, сформировался на базе сугубо религиозной. Собственно говоря, в своем первоначальном значении английское слово "истэблишмент" толкуется как "господствующая, официальная церковь", а также в смысле "профессиональное духовенство". Уже хотя бы поэтому можно понять, почему либеральный американский истэблишмент стремится оперировать глобальными, в некотором смысле даже трансцендентными категориями и отчего его интересы простираются на все человечество. Он весьма бесцеремонно навязывает свои космополитические цели и стандарты правящим элитам других стран, растирая в стерильно-бесцветный порошок их былой национальный замес.

Любопытно отметить, что либеральную Америку особенно сильно возмущало положение Русской Православной Церкви в царской России как государственной религии, в то время как в самих США Верховный суд лишь в 1940 году окончательно запретил государственные церкви в отдельных штатах, сохранив, правда, принесение государственной присяги на Библии, что, скажем, делают все последние американские президенты-протестанты при вступлении в должность. Однако, представляю, какое неудовольствие поднялось бы в США, если бы новый лидер России присягнул бы на святынях православия.

Гарвард в его почти нынешнем виде родила унитарианская церковь Массачусетса, обслуживавшая культовые потребности торговых воротил и банковских дельцов Бостона, которых вполне устраивала эта разновидность так называемого либерального христианства. Многие протестанты, в том числе близкие по духу унитарианцам кальвинисты, не считают их вполне христианами, а ортодоксы вообще относят к безбожникам-атеистам. Ибо унитарианская церковь не признает не только догмата Троицы, но и отрицает божественность Христа и постулат греховности человека. Наиболее последовательные проповедники унитарианцев превыше всего почитают некие сконструированные ими моральные принципы, а не заповеди "своенравного Бога".

Даже сами себя некоторые унитарианцы называли сектой, а Гарвард - своим культовым центром, где вот уже двести лет вырабатываются доктрины так называемого либерального христианства. И этот псевдорелигиозный, ложномессианский характер не исчез. Цель Гарварда - готовить "священников новой религии"- ученых, преподавателей, чиновников - так называемых жрецов "чистой науки", которая является "лучшим воплощением религии", по словам одного из столпов Гарвардской школы У. Липмана. Другой идеолог либерализма - Э.Нортон требовал, чтобы выпускники Гарварда, проникшись его духом, "могли бы направлять и формировать общественное мнение и настроения в области вкусов, морали, политики и религии". А еще один отец-основатель Гарвардской школы Ч.Элиот в своей программе "Религия будущего" обосновывал, что, мол, "общество движется к простой и рациональной вере, свободной от метафизических сложностей или магических обрядов", в которой нет вечных табу и незыблемых этических норм, а также не существует никаких авторитетов и иерархий, признанных правил поведения, богослужения, вероисповедания.

Когда же некоторые редкие гарвардцы из числа протестантов-ортодоксов, например, весьма влиятельный Н.Пыоси, попытались оспорить претензии либеральной псевдорелигиозной элиты на ее тотальное господство не только в интеллектуальной, но и в духовной сфере, обвинив ее в преследовании собственных узкокастовых замыслов, то на них, даже если они и являлись официальными руководителями Гарварда, неотвратимо обрушился гнев всемогущего истэблишмента, вездесущих масонов, влиятельнейшей прессы, т.е. всей той силы, что незримо правит Америкой и миром.

В свое время один из лидеров американских правых консервативный сенатор Д.Маккарти не без оснований обвинял Гарвард в инспирировании коммунизма либерального толка не только в Америке, но и по всему миру, в насаждении безбожных и даже антирелигиозных настроений. Обвинений в антиамериканской деятельности, в прямой измене консервативным ценностям американского образа жизни тоже было предостаточно. Не случайно американские правые, называвшие еще с XIX века этот элитарный университет "безбожным Гарвардом", после 1917 года нарекли его не просто "антирелигиозным коммунистическим питомником", но даже "Кремлем на берегах Чарлз-ривер".

И это было не столь уж абсурдным. Известно, что немалая часть "пламенных революционеров-интернационалистов" во главе с Л.Троцким, Н.Бухариным и другими воинствующими безбожниками была в той или иной мере связана с гарвардскими интеллектуалами со времен их американской эмиграции. Эти связи не ослабли и после 1917 года. Именно гарвардский профессор А.Кулидж, ставший затем шефом ведущего журнала американского истэблишмента "Форин афферс", вскоре после прихода к власти правительства ВЛенина посетил Россию и по возвращении в США призывал власти Соединенных Штатов скорее признать Советскую Россию. На эту тему Кулидж написал статью в своем журнале, которая была высоко оценена Лениным и американским истэблишментом. В американском Совете по международным отношениям, не зря называемом сведущей прессой организатором всех глобальных заговоров и революций, хранится экземпляр этой статьи с собственноручными пометками Ленина.

И хотя по разным причинам, официального признания США Советской России тогда не произошло, Гарвард и пестуемый им либеральный истэблишмент продолжали поддерживать с Москвой довольно тесные контакты, которые в конце концов привели к установлению дипломатических отношений между двумя странами. Кстати, за четыре года до этого, в 1929 году, все в том же окутанном элитарной таинственностью Совете по международным отношениям состоялся в полусекретной обстановке весьма теплый прием пяти высокопоставленных представителей из Советской России, которые приехали в США для ускорения официального признания и получения экономической помощи, налаживания торговых отношений.

Как отмечал исполнительный директор Совета У.Мэллори, "наши русские друзья" провели откровенную беседу с избранными представителями американского истэблишмента, дав ответы на все их вопросы, которые удовлетворили "аудиторию, состоявшую из американских банкиров, но дискредитировали бы этих людей у себя дома". В результате совместных усилий ярых безбожников-большевиков и антихристиански настроенного либерального и космополитического истэблишмента между США и Советской Россией были резко расширены экономические связи, а затем установлены и дипломатические отношения. Между прочим именно в это время в Советской России антирелигиозная борьба приобрела наиболее воинственный характер, была объявлена специальная "безбожная пятилетка".

Даже маккартизм или "новые рубежи" Д.Кеннеди, "великое общество" Л.Джонсона. "жесткий курс" Р.Рейгана не помешали Гарварду продолжать поддерживать либерально-коммунистическую номенклатуру в Советском Союзе, подготавливая из нее "ударные отряды" для организации так называемых "оттепелей", "перестроек", "шоковых рыночных реформ" и прочих глубоких потрясений российского общества, ведущих к разрушению его традиционалистских основ, уходящих корнями в православие.

Любопытно, что даже любимого ими Кейнса либералы принесли в жертву, навязав российским единомышленникам идеи его теоретических оппонентов-монетаристов и сторонников безбрежно свободного предпринимательства, лишь бы это помогло разрушить традиционалистское общество в России. Либералы хорошо помнят одну из заповедей Адама Смита, гласящую. что свободные предпринимательство и торговля рождают свободнуюмысль, не обремененную, дескать, догмами и канонами веры отцов и предков.

Таким образом, Россию пытаются подвести под губительные для нее стандарты жизни "плюралистичного" общества США, подчинив в результате ее духовной деградации российские колоссальные ресурсы эгоистичным планам американского истэблишмента, завершающего создание плацдарма для постройки новой - антихристианской по сути - либеральной цивилизации во главе с "мировым правительством". вселенской "интеллектуальной администрацией" или еще каким-то управленческим и идеологическим глобальным центром.

В этой связи остается актуальным обвинение Гарварда в антиамериканизме. Бывший гарвардец Д.Лебутельер в своей книге "Гарвард ненавидит Америку" совершенно справедливо обвиняет этот питомник либерального космополитизма в том. что он на плечах оседланного и презираемого им американского общества. прежде всего "среднего класса" - основы США, рвется к мировой власти. Уже сегодня очевидно, что этот курс либерального истэблишмента смертелен для самих Соединенных Штатов, ибо у этой страны отсутствуют необходимые морально-волевые, идеологические, духовные, национал-этнические факторы, которые необходимы больше, нежели политические, финансовые, военные, промышленные для возложения на себя функции доминирующей, объединяющей и господствующей силы новой цивилизации. Сакральное требует соответствующего, не меньше. Так называемый "новый мировой порядок", провозглашенный ныне поспешно США, - это жалкая пародии на новую цивилизацию, это хотя и жесткая, но предсмертная судорога "атлантизма", конвульсии уходящей англо-саксонской эры.

Для создания действительно новой цивилизации, пред порогом которой сегодня, видимо, стоит мир, необходимы иные условия, прежде всего колоссальной потенциальной жизнестойкости национально-государственные и национально-духовные компоненты или ресурсы нации, развитое религиозное сознание народов. Из всего этого неумолимо проистекает, что время унифицированной общей цивилизации еще не пришло. Тем не менее, очевидно, будущая цивилизация останется в целом единой, но находящейся в динамичном равновесии, удерживать которое, судя по всему, станут 4-5 геополитических, этноконфессиональных центров - империй. XXI век - это век империй. Даже беглый анализ современных тенденций без большого труда подсказывает это внимательному и непредвзято настроенному исследователю.

Скорее всего к числу этих империй будут принадлежать: Китай, Россия, Япония, Германия и, может быть, одна из мусульманских стран Ближнего или Среднего Востока, значительно увеличившаяся в размерах в силу сложного комплекса факторов.

Будущее политическое устройство этих империй не вполне ясно, но в большинстве из них. вероятно, утвердится монархия. В той же Японии между прочим национальный менталитет как бы на всякий случай "зарезервировал" в сегодняшнем виде всеобъемлющую монархию будущего как вид нового государственного устройства. Время, когда потребуется воссоздать полноценную монархию, кажется, приближается.

В России также постепенно активизируются процессы возрождения института монаршества. Пока они идут на вербальном уровне, набирая силу, исподволь в глубине национального сознания, но недалек день их "выброса на кипящую политическую поверхность". При этом наивно думать, что речь идет лишь о восстановлении династии дома Романовых. В отечественной истории имеется несколько примеров, когда в самые трагические периоды народная воля по благословению Русской Православной Церкви останавливала свой взор на представителе - родоначальнике новой династии.

В Китае национальный менталитет также цепко сохраняет идею монархии, отвергая чуждые принципы демократических государственных устройств по типу стран "всемогущей девятки", хотя и там, к слову, монархи тоже есть...

Укоренить монархии, легитимировать их в состояние не только национальной церкви, менталитет, политические традиции, но и историческая судьба, необходимость выбора пути самосохранения, режима элементарного выживания.

Будущее экономическое и политическое устройство империй вырисовывается, как нам представляется, таким образом, что они вберут в себя, синтезируя, наиболее продуктивные и живительные компоненты из коммунистического (из государственно-капиталистического) и классически капиталистического опыта жизнедеятельности, оплодотворив все это идеями долговременных национальных интересов. Предпосылками их будущего весьма устойчивого развития, вероятно, будет являться то, что именно эти страны на своем историческом пути уже опробовали едва ли не все известные модели государственно-политических устройств, включая и коммунистические (государственно-капиталистические), а также тоталитарные и автократические. В настоящее время идет внешне незаметный, но оттого не менее напряженный и продуктивный внутренний процесс поиска оптимального варианта будущего развития.

Обращение к монархии - это будет не реставрация в ее классическом виде, что имело место, скажем, во Франции в XIX веке. Это будет не механистический, и потому не продуктивный, реакционный возврат назад, а движение вперед к империям нового типа, состоящих из новых "сплавов", хотя и приготовленных из уже известных "ингредиентов". "Тигль" уже включен: ныне лишь подбираются компоненты нового "бульона". Будет ли играть хоть какую-то роль в этом процессе человеческая воля? Безусловно, будет, но в контексте объективно проистекающих процессов общественного развития. Правда, это совсем не значит, что воля человека сводится лишь к ритуальным действиям.

Нас беспокоит и прежде всего заботит судьба родной России. Сегодняшние политико-экономические процессы в России протекают по рецептам, разработанным при участии либералов Гарвардской школы. Сам менталитет "молодых реформаторов", задающих ныне тон в политическом руководстве России, безошибочно дает понять, что в Кремле и на Старой площади столицы витает затхлый дух Гарварда.

Реформаторы не скрывают своих целей окончательно демонтировать основы традиционалистского российского общества, за последние 75 лет приобретшие путем сложней эволюции причудливые формы партийно-советской власти, которые, будучи внешне не вполне адекватными тысячелетнему отечественному опыту, тем не менее были во многом близки ему по духу, так как в целом раде драматических изломов периода новейшей истории соответствовали глубинным национальным интересам, в том числе в части отстаивания государственной независимости, самобытности развития, и т.д.

В результате скоординированных усилий зарубежных либералов и их отечественных единомышленников-реформаторов" были устранены две из трех основных опор современного государственного устройства России - КПСС и Советы. Надо согласиться с обвинениями либералов-"реформаторов" в адрес КПСС, что она в последние примерно тридцать лет не была собственно партией, а являлась стержнем государственного устройства страны, осуществляя как идеологические, так и управленческо-распорядительные функции по поддержанию целостного порядка жизнедеятельности во всех стратах общества.

КПСС к своему финалу почти отошла от уготованной ей ранее роли "передового отряда" некоего всемирного движения революционеров, "возмутителей умов", разрушителей национальных устоев, традиций, религиозной морали.

Как только КПСС самопроизвольно перешла на позиции отстаивания не абстрактных "революционно-интернациональных" доктрин, а по преимуществу вполне конкретных национально-государственных интересов страны, вырабатывать соответствующую идеологию. сначала де-факто, а потом и де-юре признала важную положительную роль Русской Православной Церкви в обществе, она стала для космополитичных либералов гарвардской закваски "реакционной", "тормозом на пути реформ" и т.д., которую необходимо было убрать с политической арены, полностью демонтировав весь ее несущий каркас.

Даже несмотря на то, что КПСС к этому времени уже давно отказалась от уравниловки во всех сферах жизни, выступала за социально ориентированный рынок, многоукладную экономику и т.д. Между прочим, это было еще более ненавистным для либералов, так как, несомненно, прибавило бы в перспективе энергетики российскому обществу для укрепления его традиционалистских основ, покоящихся на неразрывном единстве общинно-коллективистского и подвижнически личного бытия.

Не собираясь апологетически защищать компартию, в крахе которой были и свои внутренние причины, отмечу лишь, что она была обречена перед лицом внешней опасности в образе всемирного либерализма, как только попыталась окончательно изменить свою внутреннюю природу, ибо ее подточила наследственность - все тот же революционный либерализм, несовместимый с национальной почвой.

Стремясь укорениться в отечественной среде, не отказываясь в то же время от ннтернаиионально-псевдомессианских лозунгов (в основе своей сформулированных отцами космополитического либерализма в XIX - начале XX веков), КПСС сжигала себя под контролем "реформировавшихся" вождей, находившихся, в свою очередь, под идейным и иным влиянием гарвардцев. Кстати, подобная судьба ждет и, скажем, китайскую компартию, если она окончательно не порвет родовую пуповину со всякого рода космополитическими либеральными "измами".

Второй удерживающей опорой современной российской государственности являлась система Советов. После устранения КПСС она стала нести на себе основную нагрузку с целью сохранения от разрушения всего каркаса, целостной управленческой структуры традиционалистского российского общества. Именно в силу этих причин Советы были обречены на скорейшее уничтожение их либералами Гарвардской школы, обосновавшимися в Кремле и на Старой площади в Москве. 

Расстрел Дома Советов в столице довел этот процесс до чудовищного, кровавого гротеска - танки кумулятивными снарядами прямой наводкой расстреляли саму систему Советов, вершиной и символом которой был столичный Белый дом. Расстреляна между прочим была та отечественная система власти, которая во многом напоминала прежнюю разветвленную структуру народного представительства, включавшую в себя и Земские Соборы, освященные Русской Православной Церковью.

КПСС и Советы, как нам представляется, вообще были как бы незримо помечены Русской Православной Церковью. По крайней мере некоторые аналогии, если судить по ряду внешних признаков (не поддаваясь бульварной скоропалительности суждений), давно замечены внимательными людьми. Особенно много заимствований у Русской Православной Церкви сделала КПСС: строгая вертикальная иерархичность, субординативная структура руководящих органов, целостная система подготовки и продвижения кадров, даже постулаты партийной теории в переложении отдельных российских коммунистических идеологов напоминали догматы православного вероучения. И, надо заметить, эта адаптированность российского коммунизма в духовном пространстве русского народного менталитета, покоящегося на православных ценностях, происходила не только в 30-40-е годы, когда она была ИЗУчева и обнародована Н.А.Бердяевым. Позже дальнейшее развитие этой особенности было отмечено И.А.Йльиным, А.Уайтом, А.А.Зиновъевым и др.

И это со всей очевидностью дает основания сделать вывод, что после устранения КПСС и системы Советов последний - третий - удар будет нанесен по "третьей мишени" - по Русской Православной Церкви (РПЦ) с целью окончательного разрушения российского традиционалистского общества. Те атаки, которые были предприняты на РПЦ в ранний период "катастройки" в данной статье мы не рассматриваем историю гонений на Русскую Православную Церковь в СССР - это тема специального исследования), не идут ни в какое сравнение с готовящимся решающим "штурмом".

Во всем этом присутствуют явления глубокого сакрального смысла: безбожный Гарвард и зараженный его антихристианским духом мировой либеральный истэблишмент намеревается отвергнуть человечество от Христа. Мы отмечали уже выше, что Гарвард вместе с его космополитической либеральной идеологией претендует сам стать мировой религией, с помощью которой утвердить "новый мировой порядок" и даже основать новую "постхристианскую" цивилизацию.

Для сил, желающих разрушения России, Русская Православная Церковь - есть "третья мишень". Это согласуется с эсхатологическими мотивами. Русская Православная Церковь - "Третий Рим" - "удерживающая сила", которая спасает мир от окончательного погубления. Рухнет Россия - мир захлестнет зло. Это не метафора.

Предупреждение было совсем недавно. Танки расстреливали Дом Советов, и хотя далеко не все, что делал Верховный Совет, соответствовало национальным интересам, тем не менее снаряды направлялись в самое сердце России. Делалась попытка сломить волю России. И никто в мире из власть имущих не выступил против. Зло победило на планете, совесть мира убита? Верим, что нет. Но грозного предупреждения нельзя было не услышать.

Многое подсказывает, что наступает время подготовки Поместного Собора РПЦ. Грядет время "собирания камней". Разработать целостное учение о социальном служении Русской Православной Церкви, ее новой роли в мире одним иерархам и служителям РПЦ будет не под силу. Для этого нужен соборный разум. По существу, это будет заявка не только на XXI век, но и, пожалуй, на все III тысячелетие. Пусть не смущает некоторых некое подобие формулировок задач с теми, что практикует жаждущий земной власти Ватикан. Идеи "Третьего Рима" никогда не согласуются в сакральном своем значении с эгоистичными и греховными устремлениями апологетов "нового мирового порядка" из Римской курии.

XXI век, как начало III тысячелетия, будет драматическим временем. Россия, испытывая страдания, уже тем самым раньше всех вступает в новый век. Она была вытолкнута в него "несовместимостью с мировыми технологиями жизни", как того пожелали и зафиксировали в 1992 г. в специальном докладе самые влиятельные в мире либералы из мондиалистской Трехсторонней комиссии во главе с американским миллиардером Д.Рокфеллером.

Раньше всех Россия и преодолеет эти испытания, ибо "мировые технологии" - это век уходящий. Мир через глубокий кризис меняет свое лицо. Цивилизация охвачена смятением, человечество инстинктивно солидаризируется перед грядущими испытаниями. "Третий Рим" - это будущее, а не прошлое.

В период подготовки Поместного Собора РПЦ, который может стать инициатором созыва будущего Земского Собора, предстоит не только собирание "из пепла", но и воодушевление отечественной интеллектуальной элиты. Предстоит помочь ей отрясти прах бесплодного политиканства, обрести потребность служения национальным интересам, а не капризам очередных "вождей" и митинговых витий.

Надо все-таки обеспечить на деле надпартийность Церкви. Речь идет не только об участии или неучастии РПЦ в выборах, в партийных блоках, поддержке Правительства или симпатиях оппозиции. Речь вдет о гораздо большем. Для Русской Православной Церкви, скажем, губительным будет антикоммунизм, как это ни покажется парадоксальным. Антикоммунизм в России - это катастрофическая утрата связи времен и поколений.

Суть проблемы не только в том, как относиться, например, к противоречивой фигуре митрополита Сергия, ставшего, дескать, по воле Сталина патриархом Московским и потому, мол, следует его "вычеркнуть из истории". С "отрицанием", "перечеркиванием" советского периода ставится под вопрос и непрерывность благодати епископских и священнических рукоположений, совершавшихся явно и тайно в Московском патриархате все годы большевистского правления. Те, кто подводят к этому, сознательно или нет, но вредят Церкви и народу, порождая греховные сомнения у духовенства я. мирян.

У Русской Православной Церкви много недоброжелателей и откровенных врагов, а также тайных недругов. На нее извергается хула, против нее изощренно действуют изменники веры и провокаторы. К "традиционным" недругам: Ватикану, сектантам, "карловчанам" добавляются "белые братья", протестантские фундаменталисты и иные, которым несть числа. Но есть и иные опасности, подстерегающие Церковь. Ее соблазняют мнимым братством и единством экуменисты. Ее искушают властью власть имущие, приглашая к "сотрудничеству". Появляются зловещие аналогии с не самыми светлыми страницами отечественной истории. Когда, например, с церковной колокольни у Дома Советов в Москве в окаянные октябрьские дни 1993 года по толпе застрочил пулемет, не я один, видимо, с уха-сом представил, в какую кошмарную "симфонию" властью может быть втянута Церковь. Или когда ей навязывают плохо скрываемый торг: в "обмен" на возвращаемые святыни предлагается едва ли не благоговеть пред властями. Или все настойчивее втягивают в кампанию псевдореставрации монархии, упрашивая обласкать и благословить самозванцев и авантюристов. Псевдореставрация, под каким бы флагом и персоной она ни протаскивалась, надолго может подорвать даже не престиж Церкви - ее духовные силы.

Все те из "героев", "творцов" в оставшихся в живых жертв обеих последних московских "победных революций" - августовской 1991 года и октябрьской 1993 года, - кто действительно считает себя православными или искренне, как им кажется, "уважает заслуги РПЦ", должны понять, что вне России, без России им не спасти, не успокоить свои души - ибо некому и негде будет каяться. Гарвард исповедей не любит.