А.Подберезкин,
Председатель Центрального Совета ВОПД «Духовное наследие»,
доктор исторических наук,
кандидат в Президенты Российской Федерации

Государство не может быть создано и не может быть разрушено никаким человеческим поколением. Оно не является собственностью людей, живущих в каком-либо периоде истории.
Н.Бердяев

Сегодня, проживая на обрубках великой империи, разрозненный русский народ пытаются приучить к мысли о том, что это нормальное, естественное положение вещей. Нам, ныне живущим в России, в наследство осталось огромное государство, славная история, несопоставимое ни с одной страной в мире культурное и духовное наследие, которое мы не сохранили. Думать о том, что это случайность — величайшая безответственность, даже глупость не только перед десятками поколений предков, но и перед всем человечеством. Как и в ХVI1 в., когда перестала существовать Византийская империя, а Россия осталась единственным православным независимым государством перед лицом экспансии Оттоманской империи в Европе, такая же по сути роль сегодня остается у современной России. Роль, по меньшей мере, историческая, общецивилизационная.

Расширение, более того, агрессия либерально-пуританских идей англосаксонской цивилизации ставят под угрозу сохранение русских и славянских традиционных ценностей, более того, национальной самоидентичности и государственного суверенитета десятков европейских (и не только) народов. Речь идет отнюдь не о «демократии» и «авторитаризме», а о гораздо более глубинных понятиях и ценностях. Все это говорит о том, что идея «Третьего Рима» вновь становится не просто актуальной, а жизненно важной. И кто станет тем монахом Филофеем, который сможет сформулировать эту идею в нынешних условиях? Вся история современного человечества — это по су-ти дела история двух империй - Римской и Киевской Руси. Признавали (и не любили за это Россию) не только классики марксизма, но и нынешние западноевропейцы. И сегодня, даже в искусственных границах, мы для них все еще «слишком велики», а потому опасны, непонятны, враждебны. Эта подсознательная нелюбовь ощущается не только в информационных кампаниях, посвященных «русской мафии», но и на бы-товом уровне.

Исторически, напомним, роль государства на Руси всегда была очень велика. В отличие от многих других государств и народов в России издревле произошло особое соединение государства и народа, построенное по типу семьи. В социальной философии это называют скучным термином «патерналистское государство», а по-русски - государство-отец. Потому и говорили: царь-батюшка. И, как ни крути, потому же говорили о Сталине: отец и учитель. Потому-то важной составляющей национальной идеи является идея сильного государства, ради которого можно и нужно жертвовать всем: здоровьем, жизнью, а уж тем более правительствами, царями, генсеками, политическими лидерами. Поэтому в программе для будущего президента, эта тема должна звучать ясно. На мой взгляд, Государство - это главный инструмент, изобретенный человечеством для обеспечения устойчивого развития Нации, общества, семьи и личности.

Как и всякий инструмент, он может служить не только своим исходным целям, но при определенных условиях (в моменты болезни общества) - быть направленным против них. Гипертрофированные функции государства (либо, наоборот, чрезмерно ослабленные) могут нанести вред Нации, обществу и личности. Граница здесь очень тонкая и отнюдь не статичная: в разные исторические периоды она может сдвигаться в ту либо иную сторону. Очевидно, например, что роль Государства резко возрастает в условиях войны. Это всегда было в России, но это всегда было и в других государствах.

Сама по себе русская нация не смогла бы выжить иначе как в сильном, очень сильном государстве. Говоря о сильном государстве, следует иметь в виду, что это понятие качественное. Сильное государство - меньше чиновников, меньше неразумных ограничений, меньше бюрократического беспредела. Вот и сегодня, я полагаю, что первейшей политической задачей будущего президента должно стать укрепление Российского государства, его институтов. Сегодня более, чем когда бы то ни было, решение большинства острых вопросов - начиная с вопросов безопасности и заканчивая решением социальных проблем - зависит от того, как быстро и эффективно будущий президент сможет приступить к созидательному государственному строительству. Государство в истории русской нации всегда играло особую роль. Сама русская нация не смогла бы возникнуть на бескрайних просторах Евразии без защиты государством от нашествия извне практически со всех направлений. Нация не смогла бы создать такую культуру и историю, как российская, если бы постоянно и успешно не отражала бесконечную череду нападений извне. А для этого нужно было иметь сильное, очень сильное государство, армию, веру, сплоченную нацию. При этом в центре внимания государства должен быть человек, условия его развития, а не бюрократ-чиновник.

Напомним, в этой связи, что всей программе «демо-кратов» в конце 80-х годов была присуща крайняя антигосударственность. Под мощным идеологическим воздействием государство не только должно было утратить в глазах человека всякий священный смысл - оно день за днем, из статьи в статью, из передачи в передачу представлялось как коллективный «враг народа». Проклятия в адрес государства («империи») и всех его институтов стали обязательным довеском к уверениям в приверженности демократии. Либеральная советская интеллигенция почти в точности повторила программу российской интеллигенции начала века, которая идеологически подготовила крах государства в феврале 1917 г. Говорю сегодня это для того, чтобы напомнить: антигосударственная деятельность велась энергично и сознательно. Именно такое патологическое ослабление Государства и его функций произошло после прихода к власти М.Горбачева и его политической команды. Со второй половины 80-х годов в общественном сознании нашей страны стали набирать силу процессы, направленные не на устранение излишней роли государства в жизни нашего общества, а на ослабление и ликвидацию всех его функций, в том числе таких первостепенных, как защита территориальной целостности и суверенитета, обеспечение национальной безопасности и основных прав граждан. Выразилось это, например, как в психологическом давлении, даже идеологической войне, против государственных, прежде всего силовых и административных структур, так и в бесконечных реорганизациях», структурных изменениях и т.п. госорганов (ФСБ, например, реорганизовывалось 9 раз, МВД-6).

Все это происходило отнюдь не стихийно, это имело под собой осознанную философскую основу, получило широко не обнародованное название «кампании борьбы с этатизмом» - борьбы против идеи сильного государства. Втихую, в том числе и из кабинетов ЦК КПСС, инспирировались статьи в главных, задающих программные установки, изданиях: «Коммунисте», «Правде». Действительный смысл этих статей был направлен отнюдь не на борьбу со сталинизмом и авторитаризмом, а с самой идеей государства как системообразующей структуры нации. В этой кампании любые действия в любых областях - будь то экономика, культура или вопросы безопасности - рассматривались с точки зрения их полезности в «борьбе с тоталитаризмом». Доходило до очевидных глупостей, когда целое государство - СССР - объявлялось преступным, а весь народ - преступниками. Но когда глупости внедряются в сознание всей мощью огромной идеологической машины, сознание не всегда может устоять, опереться на здравый смысл. На какое-то время в глазах большинства сограждан государство превратили во «врага народа». Некоторые политики и журналисты продолжают делать это и поныне.

Но, похоже, что те уроки и предупреждения все-таки пошли кое-кому впрок. Сегодня уже ясно, что в основе многих бед России лежат провалы в государственном строительстве. А если говорить напрямик, полное отсутствие государственного чувства и абсолютное пренебрежение интересами государственного строительства у «реформаторов», окружавших Горбачева и Ельцина. Все они говорили о «новом Союзе», «новой России», не понимая и не желая понимать, что это «новое» должно быть Государством, а не неким абстрактным обществом, существующим в окружении таких же сообществ-негосударств, не имеющих национальных (часто эгоистических) интересов. Вообще все «новое» конца 80-х и 90-х годов было какое-то неосязаемое, туманное, неопределенное, без четких научных определений, без учета конкретных политических, в том числе и международных реалий. Оно расползалось при первом соприкосновении с реальной жизнью. Но, это новое было отнюдь не безобидно и безопасно, прежде всего, для государства. И особенно ясно это показала Чечня, события в Югославии, когда даже прежние «демократические» политики увидели воочию результаты своей антигосударственной деятельности.

К сожалению, мы еще в полной мере не можем даже оценить масштаб катастрофы, которую переживает нация в результате целенаправленного слома государственной системы. Наивное реформаторство привело к политическому инфантилизму, дилетантству и вседозволенности по отношению к государству. И бе-да нашей либеральной интеллигенции в том, что она со времен Радищева борется с государственностью, не понимая или боясь признаться себе, что она сама, ее успехи и благополучие зависят от силы государства и его институтов, что человеческое общество не придумало лучшего инструмента для своей защиты, чем государство. Восстанавливать разрушенное государство необходимо также не менее энергично и сознательно. И без помощи патриотической интеллигенции не обойтись. И правительства тоже.

Следующая важная задача - воспитание политической элиты. Принято считать, что ее представители призваны учить других. Будучи знакомы с ними в течение многих лет, можем констатировать: эти люди нуждаются не только в профессиональном, но и в государственном воспитании. Кстати, в США, например, стажировка в государственных органах (Государственном Департаменте, ЦРУ и т.д.) является обязательным атрибутом высокопоставленного государственного служащего и политика.

У нас же в общественном сознании сегодня сильно дискредитирован сам образ политика. Во многом из-за того, что этот политик зачастую бывает антигосударственником. Причем, и левый, и правый, и центрист. Достаточно посмотреть на позицию каждого из них по Чечне за 1995-1999 гг. Такой простой контент-анализ был бы весьма иллюстративен. Это, конечно, вызвано той неприглядной картиной, которую мы наблюдаем вот уже более десяти лет. Но если этот образ укрепится и станет стереотипом, это приведет к новой беде. Необходимо научиться различать и выделять, поддерживать политиков, которые осознают и отстаивают национальные интересы (их можно еще называть и государственными деятелями) и тех, кто преследует прежде всего иные - партийные, групповые, личные и т.д. - цели. Это о них в свое время сказал Ж.Помпиду: «Государственный деятель - это политик, который ставит себя на службу нации. Политик - это государственный деятель, который ставит нацию на службу себе». Или только своей партии, как это делают лидеры КПРФ, добавили бы мы.

На службе у государства должны быть преданные идее сильного государства граждане, обладающие высокими профессиональными и моральными качествами. Проблема кадров - важнейшая проблема, которую предстоит решить будущему президенту. Если, как это было до 90-х годов, будут учитывать прежде всего «политическую зрелость», либо (как после 1991 г.) «демократическое прошлое», - то новой государственной машины создать не удастся.

Следующая важная проблема - роль интеллигенции в создании и укреплении государства. Интеллигенция - носитель знаний, ценностей и представлений общества об окружающем мире, - играет огромную, систематизирующую роль в мировоззрении народа. В этом смысле СМИ лишь транслируют идеи, мысли, штампы и лозунги. Поэтому, когда в среде интеллигенции партийной элитой - КПСС стали культивироваться антигосударственнические идеи, произошел развод интеллигенции и государства. В свое время - от государства отступилась авторитетная часть интеллигенции, которая и стала разрушать его легитимность, его авторитет и его образ в глазах миллионов граждан. Нельзя не отметить, что в этом сыграл огромную роль и субъективный фактор - особенности той личности, которую история в этот момент поставила во главе государства. В нашей стране имела место очень древняя коллизия - всевластие человека, не обладающего личным государственным чувством и не поставленного в жесткие рамки наследственной монархии. В 1985 г. власть автоматически, со всей своей сакральностью, с привычкой государственных служащих повиноваться, перешла к М.Горбачеву.

Когда антигосударственные импульсы снизу, от влиятельной интеллигенции (включая партийную интеллигенцию - номенклатуру), нашли благожелательный отклик на самой вершине власти, была быстро развернута беспрецедентная по силе кампания. Основной упор антигосударственниками был сделан в идеологической области, где создавались кадры, концепции и журналистские штампы для тотального наступления на государственные институты и государственный аппарат. И не случайно именно в самые первые годы «перестройки» основной упор был сделан на расшатывание мировоззренческих устоев общества. При этом, ликвидируя коммунистическую идеологию, а затем и саму партию (что являлось, безусловно, главной целью партийно-хозяйственной элиты на рубеже 80-90-х гг.), руками партийной элиты и ее же средствами массовой информации уничтожали на самом деле государство.

В такой политический инфантилизм русской интеллигенции настолько трудно поверить, что он породил массу слухов и версий о заговорах, «пятой колонне» и т.п., где влияние зарубежных стран и их агентов не просто сильно преувеличивалось, но абсолютизировалось. Сторонников теории заговора становилось все больше, ведь здравый смысл отвергает саму мысль, что глупости, совершенные и совершаемые политическим руководством страны, проистекают прежде всего из-за отсутствия государственного чувства, да и просто низкого уровня не только политической, но и общей культуры.

Нация порождает, формулирует и требует реализации национальных интересов, которые во многом осознаются, а главное, достигаются через возможности Государства, его институтов. Таким образом, осознанные «государственными людьми» страны, зафиксированные в документах и решениях государственного руководства национальные интересы превращаются в интересы государственные. Сегодня мы наблюдаем мучительный процесс сближения этих понятий. Хорошо уже то, что на десятом году «реформ» представители правящей элиты перестали стесняться говорить о национальных интересах. Пусть у многих это всего лишь мимикрия, маскировка. Важен сам поворот в общественных настроениях. Он означает, что возникло и нарастает «давление снизу». Так, что даже чиновник, еще вчера равнодушно распродававший вверенные ему частицы государства, сегодня вынужден рядиться в государственника.

Все это принципиально важно понимать будущему президенту. Ибо ему придется делать все с точностью до наоборот: разрабатывать концепцию укрепления государства, с помощью интеллигенции внедрять журналистские штампы и бренды, наконец, создавать для этого новую пропагандистскую машину. Неплохой прообраз - Росинформбюро. Сегодня же, для нас важнее, что и по настоящее время у нас нет ни объединяющей системы ценности, ни инструментов формирования механизмов власти. Значит, если так пойдет и дальше, у нас долго не будет и сильного государства, сколько бы мы ни укрепляли «президентскую» вертикаль.

Приведем в дополнение одну цитату Т.Блэра: «Призываю быть одной нацией, одним сообществом, где каждый играет хоть и свою, но в то же время одну партию в пользу процветания Британии». «Играть одну партию» в пользу государства, а затем уже в пользу своей партии, группы, наконец, себя самого «любимого» - важнейшая целеполагающая установка будущей стратегии, будущего президента. Очевидно, что она имеет государственнический характер. Сказанное означает, что в политической практике необходимо содействовать, укреплять государственников (либералов, коммунистов и т.д.) и ослаблять антигосударственников. Идеологические концепции 80-х и 90-х годов, основанные на грубом индивидуализме, когда «все это - для меня», по мнению главного лейбориста, уходят с арены и уступают место принципиально иной публичной идее: «все это - для нас». А значит, дух нашего времени - сообщество, умение жить вместе, «новый лейборизм».

Нового национального идеала, разделяемого если не всей нацией, то большей ее частью, как это имеет место в стабильных обществах, у нас пока не выработано. Это ставит архитекторов российской политики в сложное положение. Не имея ориентира в виде национального идеала, формирующего массовые ценности, трудно идентифицировать национальные интересы страны. А это автоматически влечет за собой трудности в определении внутриполитических и внешнеполитических целей, задач по реализации последних, стратегии и тактики их осуществления». Иными словами, отсутствие национальной идеи, объединяющей идеологии ставит под вопрос саму жизнеспособность государства, его институтов.

И вновь придется вернуться к идеологии, ее истокам. И вновь вспомним И.Солоневича, который мудро подсказывал (но не был услышан) нашим современником: «…в отличие от национальных государств остального мира, русская национальная идея всегда перерастала племенные рамки и становилась сверхнациональной идеей, как русская государственность всегда была сверхнациональной государственностью, - однако, при том условии, что именно русская идея государственности, нации и культуры являлась, является и сейчас, определяющей идеей всего национального государственного строительства России… Ни одна нация в истории человечества не строила и не построила такой государственности, при которой все втянутые в орбиту этого строительства нации, народы и племена чувствовали себя - одинаково удобно или неудобно, - но так же удобно или неудобно, как и русский народ… Это и есть основная черта русского государственного строительства» (выделено нами. - Авт.).

Наконец, механизм КПСС (идеология и кадры) скреплял несовершенную конструкцию СССР, где каждая республика обладала гарантированным способом выхода из Союза. Стержень, как в той детской игрушке, где на палочку нанизываются кругляшки, - был КПСС, а точнее - назначение из центра партийных кадров. Вытащил стержень - и игрушка обязательно рассыплется. Соответственно, если уж вытаскивать, то вытаскивать надо было (как и с игрушкой) очень осторожно, медленно, держа наготове другой стержень, которым было необходимо заметить старый. Этого не произошло, либо сознательно, либо по недомыслию, да и стержня такого никто не готовил заранее. Стержнем же таким может быть только система национальных ценностей и приоритетов, унитарного, имперского по сути и конструкции государства, когда все звенья исполнительной вертикали назначаются. Когда не выбираются, например, главы областей, районов и т.п.

Поэтому сегодня, анализируя недееспособность СНГ, ее рассыпание, мы должны иметь в виду, что пока мы не подготовили нового «стержня» (в виде объединяющей идеологии, системы ценностей, кадров и т.п.), а главное политической воли государства России, говорить о едином государстве нет смысла. Можно лишь пытаться состыковывать экономические и иные интересы суверенных государств, что, по сути своей, является уже совершенно иной задачей.

Формирование политической стратегии будущим президентом предполагает наличие вполне определенного и конкретного плана, имеющего общенациональный и надпартийный характер. Прежде всего - по отношению к государствам, расположенным на постсоветском пространстве. Подчеркнем: нужен простой и ясный, но великий план для нашей внешней политики. Именно великий, ибо объединить нацию можно только ради великой идеи. И Германия, и Япония, и многие другие страны не стесняются такой формулировки. Великая цель для русского народа - восстановление единого государства.

Более 100 лет назад Н.Я.Данилевский писал: «Исторический народ, пока не соберет воедино всех своих частей, всех своих органов, должен считаться политическим калекою». Россия, на которую уже десять лет безрезультатно смотрят как на вершителя судеб славян-ского мира сербы и украинцы, белорусы и словаки, Россия, которую по привычке продолжают называть «мотором СНГ», не только пока ничего не делает в плане усиления объединительных тенденций, но и, похоже, даже не представляет себе, что надо делать, т.е. она, Россия, калека вдвойне - и политически и морально. Что делать с СНГ, что на Балканах, а что в Восточной Европе? Именно поэтому так бездарно расплывчаты все документы на этот счет, из которых сторонний наблюдатель может сделать только один вывод: «расширять» и «углублять» отношения Россия готовится со всеми странами, в том числе и с братскими, союзными, славянскими. И вместе с тем нация ждет, она беременная ожиданием этой идеи.

Наш план должен исходить, во-первых, из искусственности существования современной России в искусственных административных границах бывшей РСФСР, а, во-вторых, из реальности цивилизационной угрозы восточным славянам. Остановить экспансию Запада можно только защитив основные цели, избранные им для агрессии. Эти цели - прежде всего наша духовность, культура, образование, наша «самость» - все то, что позволяет нации называться нацией. Прав С.Перевезенцев, считающий, что «уже сейчас видно - освобождение от славян их исконных территорий решает сразу многие проблемы. Демографические - китайскую, мусульманскую, японскую. Сырьевые - освобождается база для добычи природных и лесных богатств. Экологические - появляются территории для сброса разнообразных отходов и размещения вредных производств. Политические - у Запада полностью развязываются руки. Военные, экономические - устраняется серьезный конкурент и приобретается надежный рынок сбыта. Иначе говоря, наши территории, свободные от нас и полностью подвластные мировым правителям, продлевают на время само существование индустриально-технологической цивилизации, которое, по большому счету, обречено на трагический конец».

Главная стратегическая цель России - предотвращение русской ассимиляции, латентного устранения ее национальных особенностей, специфики культуры, сохранения перспектив национального образования и науки. Поэтому и первоочередная мишень, для военно-силового воздействия Запада, - сильное русское государство. Говоря сегодня о сильном русском государстве, надо иметь в виду, что нынешняя Российская Федерация это не прежняя Россия (Российская империя) или СССР. Это, по сути, новое, искусственное государственное образование, созданное в декабре 1991 г. по прихоти судеб и недальновидных политиков. Поэтому восстановление России в ее естественных исторических границах - это не более чем восстановление исторической справедливости. Такой же, как, например, объ-единение Германии.

В этом смысле справедливо идут споры о его жизнеспособности: действительно, насколько естественно исторически и экономически обусловлено образование этого нового государства? Является ли оно самодостаточным? Способно ли оно самостоятельно, без прежних территорий, просуществовать сколько-нибудь долго? Ес-ли - да, то способно ли оно взять на себя функции объ-единения или воссоединения народов бывшего СССР?

Думается, что у нынешней России сохранилось главное - то, вокруг чего и образуются государства. Нынешняя Россия осталась основным, единственным носителем русской духовности, государственности, культуры, истории. Россия осталась бесспорным центром православия и идей государственности, сакральным носителем Власти. Вспомним, например, множество безуспешных подражаний в нынешних суверенных государствах тому, что делается в Москве. Объяснение этому простое: там до сих пор, открыто или подсознательно, даже в мелочах ориентируются на Москву. Москва невольно остается хранителем идей государственности, идей империи. Этот феномен объяснял по-своему еще Н.Бердяев: «В свете христианского сознания должны быть познаны аскетические основы государства. В природе государства есть суровость. Государственное сознание видит силу зла и слабость естественного добра в Человеке. В нем нет слащавого оптимизма, в нем есть суровый пессимизм. В идее государства нет мечты о земном рае и земном блаженстве… Соответственно и основные усилия в плане противодействия новым интервенционистским замыслам должны быть сосредоточены на укреплении русского государства, национальной культуры, образования, духовности. И конечно же, науки, экономики, финансов. Вместе с тем необходимо видеть конечную цель таких усилий - воссоздание единого государства восточнославянских народов как продукта естественного сближения и объединения многих народов, и да-же их первичных государственных образований, самой историей «обреченных» на совместное существование и выживание в едином государственном организме. И не стоит комплексовать по поводу термина «империя», которым могут назвать это государство и в который чаще всего вкладывается негативное содержание. Как совершенно справедливо отметил И.Солоневич, «каждый народ мира стремится создать свою культуру, свою государственность и, наконец, свою империю. Если он этого не делает, то не потому, что не хочет, а потому, что не может». Мы, русские, сможем, ведь могли же не раз прежде!

И еще. Нам, прежде всего нам, а может быть и только нам, внушили, что империя - это война, связав ее с мнимой агрессивностью советской и царской империй. По поводу и без оного, вспоминая Афганистан, Чехословакию, Венгрию, связывали существование СССР как агрессивной империи. При этом как-то «забывалось», что в эти же десятилетия США, Великобритания, Франция во много раз чаще, беспощаднее и менее обоснованно для своих национальных интересов использовали военную силу. Последний (пока?) тому пример - Югославия.

Для России же существование в виде империи это прежде всего - условие внешней безопасности, мира, наконец. Для нас империя - это сильное, централизованное, многонациональное государство, в котором реально обеспечивается равенство всех граждан, независимо от их вероисповедания и национальности. Это государство, в котором для государственнообразующей русской нации есть только одна дополнительная обязанность - это равенство обеспечить. Границы империи - естественны. Они складывались и фиксировались столетиями, а по существу - даже тысячелетиями. Многие поколения русских (только вдумайтесь, сколько сотен тысяч и миллионов наших сородичей!) положили свои головы за эти границы.

Думается, что наш план по воссозданию Российской империи может быть таков:

Во-первых, на уровне публичной дипломатии мы должны последовать совету князя А.Горчакова и ограничить, а еще лучше полностью исключить свое практическое, связанное с крупными ресурсами, вмешательство в процессы, происходящие в мире; наша цель - собрать воедино ресурсы и навести порядок внутри страны. Критерием эффективности такой внешней политики будет минимизация использования ресурсов на внешние цели. Такой политики в разное время придерживались разные государства, в том числе США, Япония, в современной истории - Китай.

Это, конечно же, отнюдь не означает свертывания всей международной деятельности России, в том числе в международных организациях. Совсем наоборот: при минимальных затратах ресурсов должна проводиться активная дипломатия. Можно согласиться с А.Бовиным, считающим, что «только преодолев инерцию «всеприсутствия», Россия сможет принять участие - и она это уже делает - в формировании многополюсного мирового порядка, в создании системы стабильных, устойчивых отношений между мировыми центрами силы (одним из которых является Россия), в предоотвращении конфликтов, которые могли бы втянуть на в ситуации, противоречащие российским интересам. Такова, если угодно, фоновая, перспективно-стратегическая задача. Ее решение предполагает продолжение многовекторной дипломатии, проведение внешнеполитического курса, который иногда называют «ограниченным глобализмом». Существенно отметить, что этот круг проблем освоен российской дипломатией на неплохом профессиональном уровне».

Во-вторых, необходимо исподволь, на втором уровне готовить «второе пришествие» России на просторах бывшей Российской империи и ряда славянских государств, и именно с идеологической подготовки, внедрение в массовом сознание имперской идеи. Протокольные кремлевские встречи представителей стран СНГ дело не спасут. Под термином «идеологическая подготовка» мы понимаем внедрение всеми доступными политическими и информационными средствами идеи неизбежности возвращения империи. Но прежде всего это должно быть сделано на концептуальном уровне - разработках ученых, их освоении общественностью, регулярное «сбрасывание» в СМИ. Необходимо также содействие созданию и развитию любых общественных организаций - российских и международных - так или иначе поддерживающих имперские идеи. Стимулирование идей «третьей империи» в любых их формах, вплоть до государственных, - представляется первоочередной задачей. Основа для этого есть. Как показала статистика в марте 1999 г., поддержку сербам (славянам) без информационной подготовки готова была оказать значительная часть населения России. Цель этих усилий в конечном счете - поэтапное, добровольное создание Восточнославянской империи.

Эти усилия должны сочетаться с комплексом политических и информационных мер, предназначенных для того, чтобы снять озабоченность и беспокойство Запада. Мы не должны скрывать своих намерений, но они должны быть представлены в их действительном, а не искаженном свете - как естественное стремление, тяга славянских народов к культурным связям и политическому взаимопониманию, как естественный, двусторонний процесс, мешать которому означало бы помешать естественным чувствам. Ведь, несмотря на все страхи перед объ-единенной Германией, в политическом плане эти опасения отходили на второй план, уступая место пониманию необходимости объединения немецкой нации. Один из авторов вспоминает, как в конце 80-х годов голландцы, проживавшие в ФРГ, говорили что «немедленно эмигрируют после объединения Германии», не уехали, однако, никуда.

План воссоздания Российской империи и методы его реализации должны быть прямой противоположностью методам И.Сталина, которые были довольно эффективны для своего времени, но абсолютно непригодны сегодня. Этот план не должен быть испорчен стараниями русских националистов и ультрапатриотов, которые захотят, конечно же, использовать его в своих целях. Результат был бы прямо противоположным. Издержки нашей истории еще свежи и напоминают о себе. Порой довольно чувствительно.

В-третьих, конечно же, этот план не противоречит идее объединенной Европы и идущим там интеграционным процессам. Он органически дополняет ее славян-ским компонентом, делает его более гармоничным, учитывающим интересы Восточной Европы. Эту мысль необходимо особенно подчеркивать, ибо наши действия легко истолковать как «русский гегемонизм», «реставрацию ОВД» и т.д. В действительности же необходимо всячески содействовать интеграционным процессам в рамках единой Европы, но обязательно с учетом ин-тересов стран бывшего «восточного блока». Более того, от того, насколько быстро Россия сможет интегрироваться в глобальные процессы, сохранив свои ценности, зависит ее будущее в мире новых технологий и средств общений.

И здесь чрезвычайно важен субъективный фактор - лидер, способный провозгласить курс на воссоздание единого государства. В особенности если появится не один такой лидер в России, а еще и в Белоруссии, и на Украине. Потенциал таких лидеров должен быть достаточно высок, чтобы объединительные тенденции получили мощный толчок.

Идея объединения должна стать ведущей идеей в программах на выборах в России в 2000 г.

Реальная перспектива появления политика, который может стать «объединителем», осознается правящими кругами западных держав. Их негативное отношение к этой возможности является одной из причин замалчивания воточнославянского вопроса в России, негласного запрета на его обсуждение в СМИ. Лозунг Восточнославянской империи как стратегической инициативы на выборах, как альтернативы стремительно набирающему силу гегемонизму США может стать программой действий многих патриотических сил не только в России, но и в ближнем и дальнем зарубежье, стать консолидирующей основой, общенациональной идеей.

В-четвертых, особое значение приобретает осмысленная и целенаправленная политика России по использованию огромного ресурса - русских в ближнем и дальнем зарубежье - как фактора реальной внешней политики, способного работать на идею единого государства. Известно, что русские составляют значительную часть населения бывших республик СССР, которыми сегодня Россия фактически пренебрегает. А, кроме того, они являются наиболее образованной и активной частью населения этих республик, где ими контролируется значительная часть экономики, науки, культуры. До сих пор этот потенциал не только не использовался, но и прямо игнорировался правящими кругами России. А между тем пример Китая, Германии, Японии доказывает насколько этот потенциал эффективен.

В современных условиях необходимо дать определение того понятия «империя», которое нами используется. Оно значительно отличается от существующих, в том числе и исторически обязывающих империю иметь императора (хотя зачастую император и носил номинальный статус) либо захватывать силой иные государства (что также во всемирной истории было не всегда). Итак, Российская империя это унитарное демократическое государство, имеющее сильное центральное правительство, объединяющее народы, которые проживали на исторической территории восточных славян. Кроме территориального признака мы также включили в это понятие общность языка, веры, культуры, истории, экономического пространства, а также общность интересов в области безопасности, национальных ценностей и приоритетов, независимо от этнического признака. Объективно Русская империя противостоит экспансии западно-либеральной, южно-мусульманских империй.

Особое значение сегодня, в эпоху нового информационного этапа НТР, приобретает необходимость защиты этой общностью своей культурной идентичности, ибо новые средства связи и информации, новейшие технологии, в особенности монополизированные одной цивилизационной общностью, способны просто напросто уничтожить все иные. И в этом, а не в военном завоевании, сегодня наша главная опасность. Именно поэтому новая Русская империя - это мировой культурный, духовный и научный лидер, способный на равных конкурировать с другой, а именно англо-саксонской имперской цивилизацией. Империя, способная дать мировой цивилизации огромный вклад в области образования, науки, культуры, веры.