Сейчас, когда мы сравниваем, себя с "цивилизованными странами", мы их прилавкам не завидуем. Теперь этого добра и у нас хватает. Но завидовать и сокрушаться мы не перестали. Нам очень нравится их "цивилизованность", "культурность". Словом, завидуем чужой культуре. Что же, своей нет? Есть, конечно. Но - не такая, "неправильная". Русская Культура (культура нравственная, экономическая" политическая и т.п.) отлична от западной, она - другая, соответственно, и "другие" результаты нашего экономического, политического и прочего развития. Потому-то и реформы наши идут тяжело. И иного ожидать не приходится. Ведь им, фигурально говоря, не на что опереться, ни в нашей Культуре, ни в истории. Более того, русская Культура - в силу своей исторической инерции - фактически враждебна задачам построения нового, цивилизованного общества. Такая, или почти такая, мысль прочно утвердилась за последние десять лет в нашей перестроечно-либеральной публицистике.

Как говорится, очевидное - невероятное.

Мы так загипнотизировали себя самим словом "реформы", что оно превратилось не только в бердяевское "слово-ярлык", но и в своего рода индульгенцию, которая освящает собой все манипуляции, производимые у нас над хозяйственным организмом. А почему не признать очевиднейшую и элементарнейшую вещь, что реформы-то бывают разные - удачные и неудачные, толковые и нет, умные и не очень? Слава Богу, мы-то ведь не только их наблюдаем, но и живем в них, накопили богатейший опыт, так что судить обо всем можем сами. Есть и соответствующие цифры, согласно которым доходы государства (то есть наши доходы) сократились к настоящему дню в сопоставимых ценах по сравнению с 1990 г. в пять раз. Ну а что касается общей оценки последствий произведенного над Россией эксперимента, тут есть смысл обратиться к взгляду со стороны.

Так, американский профессор Скотт Норвуд в своей работе "Провал шоковой терапии" констатирует, что эта "терапия стала катастрофой для России, а ее последствия могли бы в конечном счете ударить бумерангом по Западу за ту роль, которую он сыграл. Первое: простые россияне потеряли свою собственность и достоинство. Второе: средний класс был серьзно ослаблен. Третье: производственный и научный потенциал был наполовину разрушен. Четвертое: страна в целом была глубоко криминализирована. Это слишком высокая цена за любые достижения, которые могли бы быть приписаны шоковой терапии".

Примерно такая же оценка содеянного над российской экономикой содержится в коллективном письме (декабрь 1996 г.) пятерых всемирно известных американских нобелевских лауреатов в области экономики - Кеннета Эр-роя, Лоуренса Клейнта, Василия Леонтьева, Роберта Солоу и Джеймса Тобюина. Ученые предложили прекратить эксперименты, прервать "послешоковый дрейф неизвестно куда" и вернуться в русло общемировой экономической традиции, которая, кстати, отнюдь не противоречит русской экономической культуре. Они рекомендуют восстановить системы образования, здравоохранения, социальную сферу, пересмотреть условия соглашений с МВФ и

Всемирным банком, оказать государственную поддержку предпринимательству и, главное, вернуться к государственному контролю за основными социально-экономическими процессами в стране. Нобелевские лауреаты специально подчеркивают в своем послании к руководству России: "Политика невмешательства государства в экономику не оправдала себя... Государство должно играть центральную координирующую роль в создании государственных и частных организаций и учреждений, обеспечивающих функционирование рыночной экономики". Письмо осталось без ответа...

Так каким реформам враждебна наша культура? Этому гайдаровскому шоку и последующему дрейфу - без руля и ветрил?

Конечно и безусловно. Да и разве может быть иначе? Русская Культура (мы не говорим об отдельных сытых "деятелях" "массовой культуры") сохраняет тем самым свою высокую репутацию. И это дает нам не только моральное удовлетворение (не зря веками вершилась русская История), но и дает надежду. Служит, может быть, наивысшим и последним по времени доказательством и ее величия, и истинной актуальности, обращенности в будущее.

Так что самое время поговорить о целях и средствах. Если мы будем считать нашу культуру Средством, используя которое (как это делают японцы, корейцы, китайцы или те же американцы), мы намерены достичь нашей стратегической Цели, то какова она - эта Цель?

Удивительный парадокс: много разговоров о реформах, но почему-то никто из реформаторов не говорит об их конкретной стратегической цели. Мы не говорим уж о таких "мелочах", что стране по-прежнему неизвестны ни экономическая программа реформ, ни концепция структурной перестройки экономики или концепция государственных интересов России, как и прочие "глобальности", - все это как бы отложено на потом.

Похоже, наша "политическая мысль" пошла по знакомой дорожке, накатанной еще в советское время. Средства подменяют Цель и превращаются в самоцель. Вчера главным была "идеологическая выверенность" всей нашей жизни, а что теперь?

А теперь, как говорят, главное - "введение рынка" и "финансовая стабилизация". Но рынок - он и в Африке, и в Древнем Египте рынок: разве мало в мире бедных, отсталых, зависимых от сильных соседей, но абсолютно рыночных стран? Очень похоже на то, что таких государств большинство. И большинство из них располагают вполне стабильной финансовой системой, которая стабилизирует только их бедность. Ну и что? Конечно, бороться за здоровье собственных финансов, против инфляции надо. Но надо ли превращать эту героическую борьбу в самоцель? Ведь эта пресловутая стабильность (и политическая, и финансовая) только средство... А мы пока фактически подменили политику модернизации страны политикой ее финансовой стабилизации. И стали живой иллюстрацией к словам известного американца Эрнеста Хемингуэя: "Первая панацея для плохо управляемой страны - валютная инфляция, вторая - война; обе приносят временное процветание, обе приносят окончательную гибель".

Разве эти слова не про нас, зациклившихся на финансовых манипуляциях (вот только ухнем, а там-де дубинушка сама пойдет)? И ведь все сходится. Войну (в Чечне) мы уже попробовали - не помогло, хотя на какое-то время общественное внимание от экономического кризиса было отвлечено.

Теперь же вот мы занялись хлопотами вокруг финансовой стабилизации, с инфляцией, понимаешь, боремся. Каков-то будет итог... Впрочем, об этом гадать не приходится, коль скоро штурманов заботит больше "стабильность" полета, нежели пункт прибытия. Так куда летим-то?

Это, похоже, для нас сейчас самый сложный вопрос. Более десяти лет он звучит в стране и остается безответным. Еще на заре горбачевской "реформы", в эпоху всенародных шоу - партконференций и съездов народных депутатов у нас родилось образное сравнение "перестройки" с самолетом, который стартовал с хорошо знакомого аэродрома и полетел - куда-то, ибо где он сядет, не ясно ни пассажирам, ни самому пилоту. Теперь-то мы знаем, где сел и развалился в буквальном смысле слова: полет закончился крушением и исчезновением с карты мира огромной страны с многолетней историей.

Сейчас в полете самолет № 2 - летит Российская Федерация. Куда? Об этом пока мы не задумываемся, заняты не прокладкой курса, а перестройкой самого самолета, "реформируем" его - делим кресла между собой, шумим о том, кто где сядет. А почему бы не выглянуть в иллюминатор, не полюбопытствовать: а куда, собственно, летит объединенный воздушный флот "цивилизованных наций"? Куда они движутся по "столбовой дороге человечества"?

Определившись с Целью нашего движения, мы сможем сформулировать суть нашей модернизации. И тоща мы точно увидим, какие средства пометут нам в ее проведении. И, как знать, может быть, тогда окажется, что русская Культура - это вовсе не путы на наших ногах, а, напротив, главное Средство преобразования страны в цивилизованное общество XXI века?

Элита современных стран уже давно оставила разговоры о "капитализме - коммунизме" и прочем, что они считают атрибутом уходящего в историю индустриального общества. Она читает русского классика Ф.М.Достоевского и говорит о другом, в совершенно новых категориях, которые для наших "обществоведов", воспитанных на истмате, звучат, похоже, ожившей китайской грамотой.

"Там" озабочены построением эколого-информационного общества, чьими главными характеристиками являются - высокое развитие науки, образования, культуры, высокая нравственность и гражданская мораль, новый, небывалый ранее в истории, экологический тип общественного сознания.

И последнее, особенно важное - у человечества просто не будет будущего, если современная цивилизация не откажется от агрессивного, потребительского отношения к природе, под знаком которого прошло все предыдущее развитие человечества, все эти двадцать веков.

Речь идет о том, о чем давно уже говорят все авторитеты цивилизованных стран, - о пересмотре сложившейся за эти две тысячи лет системы ценностей человека, который объективно стал самым вредным животным на Земле. Ведь ни одно другое живое существо не уничтожает ни растительный, ни животный мир, ни природную среду, ни саму биосферу планеты. Это делает только человек, исповедующий потребительскую мораль. Теперь же ему предстоит отказаться от нее, если он хочет выжить, не задохнуться и не утонуть в отходах от собственной " жизнедеятельности".

Необходимо признать элементарнейшую в общем-то вещь: счастье видеть синее небо, вдыхать чистый воздух, ощущать зеленую чистую траву несоизмеримо выше радости обладания вторым автомобилем, телевизором или какой другой цацкой в пластиковой, не разлагающейся столетиями упаковке. Да и надо ли об этом специально говорить, если наступивший экологический кризис есть самое убедительное тому доказательство?

Время старой модели развития цивилизации кончилось, она стала опасным анахронизмом. И если кто-то из наших реформаторов и их "спикеров" говорит о "строительстве общества потребления" ("как в Америке", конечно), то он просто-напросто опоздал, забыл, "какое у нас тысячелетие на дворе". Потреблять и, соответственно, загрязнять, отравлять, выбрасывать и т.п. столько же, сколько и США, человечество чисто физически не сможет. Так что не стоит нас звать на праздник, который давно уже кончился, - и самым печальным образом. Пили, ели, веселились, оглянулись вокруг - прослезились...

Мы говорим о "цивилизованности"? Теперь-то нам ясно, что это не только полные прилавки и яркие витрины. А чего же, как не было, так и нет (и стало даже меньше, чем раньше)? О чем, по-прежнему завидуя, рассказывают наши туристы, из дальних странствий возвратясь?

Да все о том же - о благоустроенности тамошнего общества, человечности, беспричинных улыбках людей друг другу, их взаимной предупредительности, о душевном комфорте, с которым там умудряются жить люди ("Там действительно утром просыпаешься для счастья", - с восторгом новичка сказал наш бывший соотечественник, перебравшийся на жительство в Германию). Это у нас "работники идеологического фронта" (нынешние строители "капитализма" и финстабилизаторы) только талдычили десятилетиями: "Все во имя человека, все для блага человека", а там что-то реальное для человека пытались делать и делают, вплоть до пресловутых пандусов, лестниц, парковок и мест в общественных туалетах для людей в инвалидных колясках.

Нравятся нам также и "просто нечеловеческая" законопослушность американцев, немцев и прочих шведов, неподкупность штатовских полицейских, уважение, которым они окружены, а также их готовность выписать штраф за нарушение правил движения любому госчиновнику, сколько бы тот ни играл с президентом в теннис. Еще нам очень нравится то, что почти каждый американец, имеющий свой дом, каждое утро идет со своим сыном к флагштоку на зеленой лужайке перед этим домом и, щурясь от утреннего солнышка, не спеша и торжественно поднимает флаг своей страны. Нам нравится то, что американцы при исполнении гимна встают и, положив ладонь на сердце, поют его - от начала до конца. Нам нравится, что за поисками сбитого над Боснией капитана 0'Грэди следит вся страна, а когда его находят, он в ранге национального героя, в парадной форме не раз и не два появится под руку с президентом своей страны на различных официальных церемониях. Нам нравится то, что в цивилизованных странах не стесняются пропагандировать и утверждать патриотизм, гуманизм, гражданскую солидарность и общественные Идеалы (слово, преданное в реформируемой России едва ли не проклятию, как лицемерное наследие ужасного прошлого).

Можно долго еще перечислять те нравственные ценности (а это иначе и не называется), которые, помимо собственно "фирменных товаров", нам нравятся в цивилизованных странах. Для краткости можно сказать, что это как раз то, от чего мы поспешили отказаться, - это-де ни рынку, ни финансовой стабилизации не способствует, они - сейчас главное...

Не надо, видимо, также доказывать то, например, что невозможно никакое "цивилизованное будущее" без развитого образования и науки. Тут-то в развитых странах давно царит полный общественный консенсус. Немцы, например, зовут своего министра науки и образования не иначе как "министром будущего". И везде в развитых государствах отношение к национальному научному комплексу самое трепетное как к залогу лучшего будущего, везде "наука находится на ладони государства и согревается теплом этой ладони. Конечно, это не благотворительность, а результат понимания значения науки"... Слова выдающегося советского физика Л.А.Арцимовича, сказанные им 30 лет назад. Сейчас, понятно, они к обновленной и вставшей с колен России не относятся.

А вот в Америке президент Б.Клинтон и вице-президент А.Гор специально выступили с совместным докладом "Наука в интересах нации", в котором они обратились к соотечественникам со следующими словами: "Технологии - двигатели экономического прогресса, а наука служит топливом для этого двигателя. Мы должны вкладывать средства в фундаментальную науку в интересах нас и наших детей, чтобы вооружить их знаниями и умением, необходимыми для жизни и работы в XXI веке".

Думая о будущем, на Западе говорят прежде всего об образовании и культуре, они, по мысли тамошней интеллектуальной элиты, суть главные рычаги в политике модернизации страны. Вот, например, в каких терминах и категориях рассуждает о будущем своей страны политолог Збигнев Бжезинский, известный у нас только как "антисоветчик" и защитник ценностей "капитализма". В его книге "Между двумя веками. Роль Америки в технотронную эру нет рассуждений ни о форме собственности, ни о "формациях" и прочем. Этот политологический авторитет говорит об... образовании. По его мысли, если первая американская революция ознаменовалась войной за независимость, вторая - становлением индустриальной Америки и Новым курсом Рузвельта, то для третьей характерно следующее - "бурный рост высшего образования, растущее признание социальной роли образования". В этой же книге автор пишет о рождающейся у него на глазах новой Америке, об утверждающемся "информационном обществе" на ее земле: "...И вот возникнет

новая Америка, воплощенная в новой системе образования, связанной с комплексом исследований и разработок. И вот так высшие учебные заведения соединяются с обществом, порождая невиданные доселе возможности для новшеств и экспериментов, одновременно стремительно повышая интерес общественности к изобразительному искусству и культуре, о чем свидетельствуют новые музеи и центры искусств. Это технотронная Америка..."

Вот ведь как рассуждают в Америке о будущем своей страны - "образование", "техника", "центры искусств", "музеи", "изобразительное искусство"... Ну не удивительно ли? А мы ведь так хотели бы на них походить! Но можно ли представить кого-либо из наших макроэкономистов или политиков, рассуждающих в такой системе координат? И во сне не приснится...

Критерии развитого общества XXI в. перечислять долго. Но особой необходимости в этом нет: назвать эти признаки цивилизованности может каждый, достаточно просто смотреть в нужную сторону, то есть вперед, а не назад, в марксову книжку, где автор описывает период "первоначального накопления капитала". Поэтому, ради экономии места, "примем за основу" (которая не может не вызывать чьих-либо возражений) этого нового общества следующие факторы - высокую научную культуру, новую систему ценностей (новое отношение к природе, высокое экологическое сознание), гуманизм и демократию, духовную культуру (трудовая этика, нравственность, искусство, социально-ориентированное религиозное чувство). И, чтобы нас не обвинили в отрыве от земли и "идеализме", назовем в этом ряду также и экономическую культуру, в частности, такое популярное ныне понятие, как эффективный, рациональный менеджмент.

Таковы, соответственно, Цели политики модернизации страны, то есть всяких мало-мальски осмысленных реформаторских действий. И не просто цели, но и сами Средства их достижения. Невозможно ведь достичь высокой научной культуры без развития науки и системы образования, гуманизма и демократии, без ежедневного утверждения этих ценностей и их, если угодно, пропаганды и т.д. То есть в данном случае конфликта целей и средств не возникает (нам не надо прибегать к одиозной формуле, изобретенной орденом иезуитов, - "Цель оправдывает средства", которая и сегодня у нас правит бал). Разве не обретаем мы таким образом долгожданную ясность цели?

Разве эти Цели не могут лечь в основу программы реформ? И "консенсус" этот несчастный искать не надо, вот он, сам идет в руки. И об общественном примирении и прочем особо печься не надо, подписывать ради него всякого рода хартии и соглашения: и "белые", и "красные", и "западники", и "соборники", если они хоть сколько-нибудь ответственные люди, не могут, фигурально говоря, не пожать друг другу руки во имя этих, объективно общих для всех целей.

(Продолжение следует.)