Vveden

Статьи

Обозреватель - Observer

СТАЛИН И ЕГО РОЛЬ
В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
(1941–1945 гг.)

А.Саркисов,
академик РАН, вице-адмирал

         При жизни официальная пропаганда идеализировала И.В.Сталина и обожествляла его образ. В последние 15–20 лет усилиями не менее конъюнктурных идеологов право-либерального толка Сталин изображается средоточием всех возможных пороков, а его историческая роль оценивается в исключительно негативном плане.
         Данный материпл – это личный взгляд на проблему непосредственного участника Великой Отечественной войны, значительная часть биографии которого к тому же совпала со сталинской эпохой.
         Конечно, мое видение и мои сегодняшние оценки личности и роли И.В.Сталина основываются не только на впечатлениях и ощущениях предвоенного и военного периодов. На эти оценки, несомненно, наложились и повлияли новые, ставшие доступными мне в послевоенные годы факты и приобретенный жизненный опыт.
         Несмотря на выдающийся исторический масштаб личности И.В.Сталина, чего не могут отрицать даже непримиримые антисталинисты, я, насколько мне это вспоминается, никогда не был его слепым апологетом, далеко не всё, что делалось по его указаниям и под его руководством, воспринимал с пониманием и внутренним одобрением.
         Я был непосредственным свидетелем происходивших у меня на глазах массовых репрессий 1937–1938 гг., жертвами которых стали не только некоторые мои родственники, но и родственники многих моих школьных товарищей. В те трагические и тревожные дни утро начиналось с новостей об очередных ночных арестах. Не вдаваясь в анализ проблемы, я хотел бы просто сказать, что каковы бы ни были истинные масштабы этих репрессий, они не могут иметь никаких исторических оправданий и должны квалифицироваться не иначе как государственное преступление.
         В то же время я был свидетелем происходивших в сталинскую эпоху многих исторических свершений, постоянного укрепления экономического и военного могущества нашего государства и его роли на международной арене, расцвета науки, культуры и образования. Поэтому я испытываю решительное неприятие развернутого в последние годы против И.В.Сталина и связанной с ним исторической эпохи нашего государства тотального идеологического наступления, которое достигло особой остроты и активности в преддверии 60-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Крайней, попросту абсурдной и бессовестной формой искажения роли И.В.Сталина в Великой Отечественной войне являются высказывания и утверждения, в том числе устами ведущих наших государственных телевизионных каналов, о том, что война была выиграна народом не благодаря, а вопреки руководству Сталина.
         Особенно обидно мне было слышать выступление моего коллеги, директора Института всеобщей истории РАН на торжественной встрече руководства нашей академии с ветеранами Великой Отечественной войны в начале мая 2005 г. В пространной речи этого академика, посвященной предстоящему юбилею Великой Победы, ни разу не был упомянут Верховный Главнокомандующий и даже не названо его имя.
         Для меня роль И.В.Сталина в Великой Отечественной войне представляется, безусловно, позитивной и выдающейся. Трудно назвать кого-либо другого из политических фигур того времени, кто мог бы после тяжелых потерь первых месяцев войны моби- лизовать народ, страну и ее вооруженные силы проводить гибкую и прагматичную международную политику, успешно руководить масштабными сражениями на огромном, протянувшемся от Заполярья до Черного моря фронте и в конечном счете добиться заслуженной Великой Победы. Выполнение такой исторической миссии могло быть по плечу лишь выдающемуся деятелю соответствующего масштаба.
         Я попытаюсь показать, что Сталин был личностью именно такого масштаба.
         Известно, что Сталин не получил солидного систематического образования. В его активе – оконченное по первому разряду четырехклассное Горийское духовное училище и несколько лет обучения в Тифлисской духовной семинарии (1894–1898 гг.), из которой он был исключен до завершения обучения за революционную деятельность.
         Однако этот пробел в образовании Сталин сполна преодолел за счёт интенсивного самообразования, которым он занимался всю свою жизнь. Он много читал и, обладая аналитическим складом ума, цепкой памятью, умением выделить главное, постоянно обогащал и углублял свою эрудицию. Назвать Сталина высокообразованным в обычном смысле человеком было бы натяжкой. Например, он не знал ни одного иностранного языка. Полагаю также, что его познания в области физики, химии, математики были скудными, так как эти предметы он просто никогда серьезно не изучал. В то же время не должно вызывать сомнения, что его познания в гуманитарной сфере – истории, философии, литературе, культуре и других областях вполне отвечали высоким стандартам систематического образования.
         Одним из свидетельств этого является то обстоятельство, что Сталин все свои работы, а также доклады и речи писал лично, что совершенно не свойственно было многим его соратникам и большинству современных политических деятелей. Необходимо при этом отметить, что Сталин обладал высокой грамотностью и самобытным стилем изложения, который резко выделял его произведения от работ других авторов. Характерными особенностями этого стиля были краткость, простота и доходчивость изложения материала. Работы и выступления Сталина сопровождались (без утраты чувства меры) пословицами и поговорками, примерами из народного фольклора и классической литературы. Поэтому они воспринимались читателями и слушателями легко и хорошо запоминались.
         Любопытным подтверждением добросовестности И.В.Сталина к любому делу является то, что по свидетельству очевидцев он лично прочитывал все представленные к Сталинской премии произведения, а также просматривал фильмы. Можно, конечно, спорить с позиции сегодняшнего дня о безупречности литературных вкусов и обоснованности вердиктов вождя, но это всегда было его личным, а не кем-то подсказанным мнением и решением, основанным на сложившихся у него собственных убеждениях.
         Вместе с тем, необходимо отметить, что многим работам Сталина свойственна излишняя упрощенность и схематичность анализа событий и явлений; нередко необходимые глубокие обоснования и доказательства подменяются догматическими схемами, что, на мой взгляд, является следствием полученного им церковного образования. Однако с учетом социального состава населения СССР в те годы и среднего уровня его образованности, стиль работ и выступлений Сталина все же в целом следует оценивать как адекватный актуальным целям и потребностям того периода.
         В стране, вышедшей в состоянии полной разрухи после первой мировой, а затем Гражданской войны, к тому же объявившей амбициозные цели построения справедливого коммунистического общества, нужен был не просто руководитель, а – вождь. Сталин без сомнения обладал качествами, необходимыми для этой роли. Совокупность этих качеств принято сейчас определять словом “харизма”. Используя это слово, можно с полной определенностью сказать, что Сталин был в высшей степени харизматичной личностью.
         Строго определить понятие харизмы трудно. Но можно отметить некоторые внешние проявления этого качества в личности И.В.Сталина. Сталин своим авторитетом, стилем руководства и повседневного поведения резко выделялся среди остальных политических деятелей того периода. Сталин обладал железной волей, тем качеством, которое совершенно необходимо любому харизматичному лидеру. Он был последователен и непреклонен в достижении поставленных целей, не считаясь со страданиями, а порою и жизнями людей. Воздействие волевой личности Сталина на окружающих отмечали многие, в том числе и другой, не менее харизматичный и волевой национальный лидер – Уинстон Черчилль.
         В своих мемуарах он описывает случай, когда в помещение, где уже находились он и Ф.Рузвельт, вошел Сталин. Черчилль заранее настроил себя не подниматься с кресла, но под воздействием магнетического взгляда Сталина он непроизвольно поднялся и пошел ему навстречу.
         В общении с народом Сталин придерживался мудрых пушкинских строк из “Бориса Годунова”:

         Не должен царский глас
         На воздухе теряться по-пустому.
         Как звон святой, он должен возвещать
         Велику скорбь или великий праздник.

         Обращения И.В.Сталина к народу и стране были очень редкими, даже в суровые годы войны. Зато каждое выступление, устное или письменное, сразу же становилось событием не только государственного, но и международного масштаба, воспринималось с огромным вниманием и сразу же вызывало мощный общественный резонанс. Эти обращения всегда были лаконичными, легко усваивались теми, кому они были адресованы, и прочно откладывались в памяти народа.
         Авторитет Сталина как вождя нации, особенно возросший в годы военных испытаний, во многом основывался на том, что он воспринимался как человек, полностью посвятивший себя служению великой коммунистической идее. А он был именно таким романтиком революции, глубоко убежденным в правоте и справедливости коммунистического учения и в благородстве вытекающих из него целей. Эта убежденность была настолько глубокой и бескомпромиссной, что стала его верой и религией. Вся биография Сталина подтверждает правоту такой оценки. Его революционные устремления не остановили ни тюрьмы, ни многократные ссылки, ни болезни, ни лишения.
         Уже став единоличным руководителем огромного государства, с практически неограниченными правами и возможностями, он оставался чрезвычайно воздержанным и скромным в быту.
         После его кончины не осталось никаких счетов в советских или иностранных банках, не осталось никаких личных особняков и драгоценностей, а гардероб поражает своей скромностью, граничащей с убогостью. Столь же требовательным был Сталин и к своим ближайшим родственникам.
         К началу войны Сталин подошел с солидным политическим и экономическим опытом управления государством, с опытом военного руководства, приобретенным еще в годы Гражданской войны. И хотя этот военный опыт был специфическим, Сталин уже в Гражданской войне проявил способности стратегического мышления, умение увязывать чисто военные задачи с более широкими задачами – политическими и экономическими. Именно этот аспект приобретенного в те годы опыта военного руководства оказался важным для него в ходе Великой Отечественной войны несмотря на ее коренное отличие от Гражданской войны как своим характером, так и масштабами.
         Таким образом, можно заключить, что в лице Сталина в начале Великой Отечественной войны страна уже имела лидера, подготовленного к выполнению миссии Верховного Главнокомандующего. И это была несомненная историческая удача.
         В качестве другого примера для сопоставления полезно вспомнить, что в Великобритании с началом войны произошла вынужденная смена лидера государства. Великобритания встретила войну, когда премьер-министром этой страны был один из самых неудачных политиков прошлого века Невилль Чемберлен, прославившийся подписанием в Мюнхене капитулянтского договора с Гитлером.
         За этим политиком закрепились многие прозвища, наиболее характерным из которых было “триумфатор безволия”. Такой человек не мог бы успешно руководить страной в военное время, поэтому вновь стал востребован после длительного отстранения от активной политической деятельности несомненно выдающийся лидер Уинстон Черчилль, которого по праву называли образцовым премьер-министром военного времени.
         Здесь вполне уместно привести слова уже находившегося к этому времени в отставке бывшего премьер-министра Уинстона Черчилля, сказанные им 21 декабря 1959 г. в Палате общин в связи с 80-летием И.Сталина: “Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и полководец И.Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему изменчивому и жестокому времени того периода, в котором проходила его жизнь.
         Сталин был человеком необычайной энергии, с несгибаемой силой воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в Британском Парламенте, не мог ничего противопоставить.
         Сталин, прежде всего, обладал большим чувством юмора и сарказма и способностью точно воспринимать мысли. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и периодов.
         И.В.Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логически осмысленной мудростью. Он был непоколебимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения.
         Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержанным и никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью.
         Он создал и подчинил себе огромную империю. Это был человек, который своего врага уничтожал своим же врагом.
         Сталин был величайшим, не имеющим себе равных в мире, диктатором, который принял Россию с сохой и оставил ее оснащенной атомным оружием”.
         Говоря о Сталине как о Верховном Главнокомандующем, нельзя обойти такие качества стиля его руководства, как решительность, четкость организации управления, включающей такие обязательные элементы, как жесткая требовательность и хорошо отстроенная система проверки исполнения решений. При этом жесткая требовательность подчас перерастала в жестокость по отношению к нерадивым руководителям.
         Сталина боялись, и это факт. В условиях мирного времени страх, испытываемый перед руководителем – явление деструктивное, которое не может иметь ни морального, ни рационального оправдания. В условиях же военного времени, особенно в критических ситуациях, этот страх мог способствовать успеху дела и в этом смысле имеет основания быть оправданным в моральном отношении.
         Для подтверждения этого, на первый взгляд, парадоксального утверждения уместно привести пример другого выдающегося полководца военного времени – маршала Г.К.Жукова.
         Успех многих блестящих операций, проведенных под руководством Жукова, был обязан не только полководческим талантам маршала, но и его беспощадной жестокости и требовательности к подчиненным, которые при этом его уважали, доверяли ему, но в то же время, конечно, и боялись.
         В описании личных качеств И.В.Сталина как Верховного Главнокомандующего нельзя обойти такое качество, как его личная храбрость. Смешно сегодня слышать из уст ниспровергателей нашей героической и славной истории о том, что в первые дни войны Сталин испугался, растерялся, не знал, что надо предпринимать, самоустранился от управления страной и Вооруженными Силами.
         7 ноября 1941 г. я в составе только что сформированной 85 Морской Стрелковой бригады перед отправкой на фронт принимал участие в военном параде в Куйбышеве (сейчас г. Самара). На временной трибуне, сколоченной из неструганных досок, в полном составе стояло Правительство страны и ее неизменный “староста” М.И.Калинин.
         Стояло все руководство страны, кроме И.В.Сталина, который перевел Правительство в Куйбышев, чтобы обеспечить устойчивое управление страной в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Сам же он оставался в подвергавшейся системати-ческим бомбардировкам Москве, на подступах к которой уже стояли немецкие войска.
         Сталин хорошо понимал, что если бы он покинул Кремль и Москву, это могло бы быть расценено как демонстрация возможности сдачи Москвы наступающим фашистским войскам. И поэтому он продолжал оставаться в Москве в течение всей войны, вплоть до ее полного завершения.
         В моих воспоминаниях четко отложилось, что даже в самые критические периоды войны, когда страна находилась на краю катастрофы, Сталин для нас был не только символом, но верой и надеждой на окончательную победу. Я понимаю, что такое отношение к Сталину и на фронте и в тылу было в значительной степени следствием тотальной пропаганды культа его личности. Это было не столько осознанным выражением или любовью, сколько верой. Эта вера во время войны носила черты религиозного фанатизма и в определенной степени заменяла религию.
         Из уст современных политологов я много раз слышал о том, что клич “За родину, за Сталина!”, с которым солдаты на фронте шли в атаку, является пропагандистским клише, придуманным сталинскими пропагандистами, но я сам, как и многие мои фронтовые товарищи, много раз шел в атаку именно с этими словами.
         Помню, как во время первой моей атаки при взятии безымянной сопки на Карельском фронте в районе Ондозера я так надорвал голос, что в течение нескольких дней после этого разговаривал шепотом.
         Не вдаваясь в то, насколько тогда было оправданным такое отношение к Сталину, в то же время следует признать, что оно имело место со стороны большей части фронтовиков и тружеников тыла и объективно играло в тех тяжелых критических условиях позитивную роль, так как являлось одним из важных факторов консолидации общества и мобилизации страны перед лицом нависшей над ней смертельной опасности.
        Я должен коснуться и проблемы, по которой в последние годы ведутся острые дискуссии и в которую привнесено особенно много фальсификаций, а именно: утверждения о том, что страна не готовилась и не была готова к войне, что война явилась полной неожиданностью, далеки от истины и являются в корне ошибочными. В то же время эта проблема не столь проста, чтобы на нее дать однозначный ответ. Страна, безусловно, к войне готовилась. Причем вероятный противник в этой войне определен был вполне однозначно. В довоенное время в 90% советских школ в качестве иностранного изучался немецкий язык.
         В стране велась широкая и весьма эффективная идеологическая пропаганда, нацеленная на подготовку к предстоящей войне. При этом были задействованы все инструменты и средства: радио, литература, кино, театральное искусство. Приоритетными целями этой пропаганды были воспитание патриотизма и готовности к обороне страны. Идеологическая работа велась на фоне отдельных ярких достижений, таких, как строительство Магнитогорского металлургического комбината, Беломоро-Балтийского канала, ДнепроГЭСа, Большого Ферганского канала, покорение Северного полюса, героические беспосадочные перелеты советских летчиков.
         Важным направлением идеологической работы было военно-патриотическое воспитание. Возросла престижность военной профессии, что я мог бы отметить и на собственном примере.
         Закончив в 1941 г. среднюю школу с “золотым” аттестатом (золотые медали были введены после войны), я имел возможность поступить в любой ВУЗ, но выбрал для себя Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф.Э.Дзержинского.
         Важными направлениями подготовки к войне населения и особенно молодежи были массовое физкультурное и оборонное движение БГТО (“Будь готов к труду и обороне”) и ОСОВИАХИМ (Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству), а также учреждение знаков ГСО (“Готов к санитарной обороне”) и “Ворошиловский стрелок”.
         Но одной из главных материальных предпосылок готовности к войне было создание в довоенные годы в аграрной стране, какой по сути была наша страна после революции 1917 г., мощной тяжелой и оборонной промышленности. До конца 30-х годов в СССР практически не было специализированной военной промышленности, а оборонные наркоматы появились лишь в 1939 г. Как справедливо отмечает В.Шлыков (Известия. 16 мая 2005), “секрет” успеха заключался в той системе мобилизационной подготовки экономики, которая была принята в конце 20-х годов.
         При этом за основу была сознательно взята американская модель мобподготовки, делавшая ставку на оснащение армии вооружением, производство которого базировалось на использовании технологий, пригодных для выпуска и военной, и гражданской продукции. С помощью США были построены самые современные для того периода тракторные и автомобильные заводы, а трактора и автомобили конструировались так, чтобы их основные узлы и детали можно было использовать для выпуска танков и самолетов.
         В результате уже в 1938 г. СССР имел мощности по выпуску 35,4 тыс. танков, что стало основой массового производства в годы войны. Третий пятилетний план (1938–1942 гг.) предусматривал увеличение к 1943 г. мощностей до 60,7 тыс. танков в год. На имеющихся гражданских предприятиях достичь таких показателей было уже невозможно. Началось строительство военных заводов.
         Такой же прогресс был достигнут и в производстве другой военной техники: самолетов, военных кораблей, артиллерии, минометов, стрелкового вооружения, боеприпасов.
         И, несмотря на колоссальный урон от вторжения, советская промышленность смогла производить вооружений больше, чем германская.
         Так, в 1941 г. СССР произвел танков в 2, а в 1942 г. в 6 раз больше, чем Германия. Красная Армия буквально задавила немцев танками. За годы войны она потеряла около 100 тыс. танков, в несколько раз больше, чем немцы, и, тем не менее, закончила войну, имея 35 тыс. танков, в полтора раза больше чем в начале войны (немцы начали вторжение в СССР с 3500 танками).
         Все это сыграло решающую роль в том, что страна выдержала натиск самой мощной в мире механизированной фашистской армии, выстояла в длительной изнурительной войне и в итоге добилась блестящей победы.
         Однако, оценивая подготовку страны к войне в целом, необходимо отметить целый ряд серьезных проблем, которые в определенный период не были решены. Мы отметили выше, что страна интенсивно готовилась к войне, но, как обнаружилось, не совсем к той войне, которая совершилась. Не углубляясь в эту проблему, я хотел бы ограничиться следующими фактами.
         Во-первых, это несоответствие профиля подготовки командных кадров характеру и задачам войны с массированным применением мотомеханизированных войск. Многие военачальники, в том числе и высокого ранга, вышли из кавалерии и слабо представляли себе особенности и характер современной войны. Им пришлось переучиваться “с колес”, преодолевая тяжелые потери и поражения.
         Во-вторых, обнаружилась неадекватность структуры вооруженных формирований и состава вооружений Красной Армии реалиям начавшейся войны. В частности, явно не доставало танковых и, особенно, мотомеханизированных соединений, в то время как удельный вес пехотных (стрелковых) дивизий был неоправданно высок. Явным анахронизмом было также заметное число кавалерийских формирований в структуре Вооруженных Сил в начале войны.
         И, наконец, недостаток вооружения, который остро ощутился в первые дни войны.
         Приведу в подтверждение этого пример из личных воспоминаний.
         В октябре 1941 г. закончилось формирование 85 Морской Стрелковой бригады, куда я был откомандирован с I курса Высшего военно-морского инженерного училища. Несмотря на привилегированный статус этого соединения, автоматами, причем старой конструкции (ППД), была снабжена только специальная рота автоматчиков и взвод разведки. Все же остальные бойцы бригады получили трехлинейные винтовки образца 1891 г. конструкции Мосина, извлеченные из каких-то старых арсеналов.
         Говоря о роли И.В.Сталина в Великой Отечественной войне, нельзя обойти проблему внезапности нападения фашистской Германии на Советский Союз. Если в широком плане страна готовилась к войне, и готовилась достаточно фундаментально, то, как показали события, момент начала войны оказался для страны неожиданным. Многие понесенные в самые первые дни войны потери и поражения предопределили неблагоприятное развитие последующих событий на фронтах.
         При этом вина за неподготовленность к внезапному нападению 22 июня 1941 г. обычно возлагается на И.В.Сталина, в распоряжении которого имелись данные агентурной разведки о точной дате предполагаемого немецкого нападения. Другие историки в оправдание Сталина объясняют этот факт тем, что Сталин в предвоенные месяцы получал множество противоречивых агентурных данных, из которых трудно было выделить достоверные.
         На мой взгляд, это не может быть оправданием нашей неготовности к внезапной фашистской агрессии. Ответственность за неподготовленность Красной Армии, за многие тяжелые потери личного состава и боевой техники, за беспорядочное отступление должна быть возложена на руководство страны и лично на Сталина. Конечно, значительная часть вины ложится и непосредственно на военное командование, которое обязано было в инициативном порядке предпринимать необходимые превентивные мери с учетом реально складывающейся политической и оперативной обстановки, как это сделал, например, адмирал Н.Г.Кузнецов, сведя тем самым к минимуму потери Военно-морского флота в первые дни войны.
          Мне, даже с позиции сегодняшнего дня, трудно судить о непосредственных полководческих способностях Сталина, о том, насколько профессионально он руководил вооруженными действиями Красной Армии как Верховный Главнокомандующий, но утверждения о том, что он руководил стратегическими операциями по глобусу, выглядят совершенно абсурдными и могут расцениваться просто как исторический анекдот.
         Однако, не вызывает сомнений, что главные стратегические решения, определявшие ход и исход всей войны, принимались и утверждались лично Сталиным, а свидетельством их профессионализма, грамотности и обоснованности являются успехи наших войск в крупнейших операциях и победное завершение войны в целом.
         В ряду выдающихся стратегических решений, реализованных в годы войны, необходимо отметить предпринятую по решению Сталина своевременную и беспрецедентную по масштабам эвакуацию многих промышленных предприятий из регионов предполагаемых военных действий на восток страны. При этом в кратчайшие сроки в тяжелейших условиях удалось ввести эти предприятия в строй и в дальнейшем последовательно увеличивать на них производство необходимого фронту вооружения и военной техники.
         В то же время не все действия и решения Сталина в ходе войны можно считать безошибочными. В качестве одного из таких спорных, по моему мнению, шагов было издание в июле 1942 г. знаменитого приказа Сталина № 227, в котором, в частности, предусматривалось создание штрафных рот, штрафных батальонов и заградительных отрядов.
         Оглядываясь назад на уже отошедшие в историю фронтовые годы, я пытаюсь ответить себе на вопрос, выполнили ли штрафные роты и штрафные батальоны предназначенную им роль. С точки зрения человека, находившегося в самой гуще фронтовых будней, я могу с полной уверенностью сказать, что никакой заметной позитивной роли эти меры не сыграли. Перелом в войне должен был наступить и наступил в силу глубоких объективных обстоятельств, о которых сказано в многочисленных серьезных исследованиях истории Великой Отечественной войны.
         Что касается заградительных отрядов, то, по моему глубокому убеждению, их присутствие не только не способствовало успеху дел на фронте, но и играло явно отрицательную роль. Нахождение хорошо экипированных и ухоженных бойцов заградительных отрядов под боком у опаленных порохом фронтовиков, нагруженных вещмешками, оружием и боеприпасами, кое-как одетых, с обмотками вместо сапог, вызывало негативные настроения, создавало ощущение раскола в войсках. Благо, что эти формирования просуществовали недолго и вскоре были упразднены.
         Мне кажется, приказ Сталина № 227 был в какой-то степени проявлением стресса и отчасти неуверенности, в которой оказалось руководство страны перед лицом неожиданных колоссальных территориальных и людских потерь, понесенных в течение первого года войны. Это был своеобразный психологический громоотвод в условиях, когда ничего более действенного в расчете на немедленную отдачу руководство предпринять не было в состоянии.
         Я, конечно, не могу всесторонне оценить такую сложную, противоречивую и масштабную историческую личность, какой, несомненно, является И.В.Сталин.
         Эту нетривиальную задачу может решить только история.
         Цель моя много скромнее – довести восприятие личности Сталина лишь в плане оценки его роли в Великой Отечественной войне, причем с позиции современника Сталина, активного участника этой войны. Если мне удалось донести мое понимание личности Сталина и его роли в Великой Отечественной войне, то я бы считал свою задачу выполненной.

[ СОДЕРЖАНИЕ ] [ СЛЕДУЮЩАЯ СТАТЬЯ ]