| Право |
Обозреватель - Observer
|
|
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТРИБУНАЛ
Николай Михайлов,
кандидат юридических наук О самостоятельности, независимости и беспристрастности
"Всякое слово, если за ним не будет
дел,
В процессе становления любого сравнительно нового, не имеющего прямых аналогов в прошлом, учреждения в той или иной сфере человеческой деятельности трудности роста просто неминуемы. Они значительно возрастают, если это учреждение создается международным сообществом, и тем более, когда оно наделяется юрисдикцией в такой отрасли международного права, как уголовное. На начальном этапе существования подобного учреждения до многого приходится доходить экспериментальным путем, чтобы определить его оптимальную структуру, формы, способы и методы деятельности. При этом проблемы могут возникать достаточно часто, а порой и неожиданно. Естественно, что и в ходе формирования международного трибунала по бывшей Югославии не обошлось без предсказуемых ошибок и проблем. Не закрывая глаза на объективные факторы, представляется, что немалая часть из наиболее острых существующих в нем ныне проблем обусловлена, главным образом, субъективными причинами. На сегодняшний день, к числу наиболее актуальных, наряду с проблемой легитимности трибунала, относятся проблемы, касающиеся его самостоятельности, независимости и беспристрастности (объективности, непредубежденности, непредвзятости) его Судей, обвинителей и следователей. Об этом свидетельствуют и появляющиеся во многих СМИ обвинения в адрес трибунала в том, что он не всегда функционирует как независимый судебный орган и что он использует правовые процедуры для решения политических целей блока НАТО*. Действительно, не только необычный подход, использованный при его создании, но прежде всего, его повседневная деятельность невольно заставляет задуматься над этими проблемами, а определенные вопросы напрашиваются сами собой. Можно ли с чистым сердцем назвать трибунал в полном смысле этого слова непредвзятым, истинно правовым, а не политическим органом, свободным от предубеждений, пристрастий и заинтересованности в исходе дел? Свободен ли он от посторонних влияний? Способствует ли он поддержанию и восстановлению международного мира и безопасности? Ответы на эти вопросы не однозначны. По-нашему мнению, степень полноты самостоятельности Международного трибунала и независимости и беспристрастности его Судей, а также и Прокурора, как элементы, характеризующие качество его деятельности, безусловно, могли бы быть подвергнуты анализу и порознь. Они относятся друг к другу таким образом, что один из них не обязательно неизменно связан с другим. Однако, из науки философии хорошо известно и то, что "отношение между одними и теми же явлениями может проявляться и как отношение изолированности, и как отношение связи, "состояния изолированности и взаимосвязи могут как бы переходить друг в друга при изменении отношений между теми же самыми явлениями с течением времени"1. Исходя из этого постулата, мы полагаем,
что при раздельном анализе интересующих нас проблем, картина не была бы
достаточно цельной, поскольку в отдельных конкретных ситуациях степень
полноты самостоятельности трибунала может сказываться на степени независимости
его Судей и Прокурора, а та, в свою очередь, на степени их беспристрастности.
Так, например, урезанная самостоятельность трибунала может обусловливать
недостаточную степень независимости Судей и Прокурора. Ограниченная независимость
(или, другими словами, зависимость любого рода) последних, в свою очередь,
способна создавать предпосылки для проявления необъективности при осуществлении
их деятельности или, как самый минимум, могла бы быть интерпретирована
в невыгодном для них свете. Мы считаем, что данный подход позволяет лучше
охарактеризовать качество деятельности трибунала.
Самостоятельность Международного трибунала Не тайна, что при учреждении международного трибунала Совет Безопасности ООН руководствовался не только и не столько правовыми соображениями. Политика сыграла здесь немаловажную роль. Впрочем, этот факт и не оспаривается. Так, в приговоре по делу Делалича и других (также известному под названием "дело Челебичи") было отмечено, что: "Международный трибунал является ad hoc судом (то есть судом, созданным для специальной цели), учрежденным со специфической ограниченной юрисдикцией. Он является sui generis, со своей собственной апелляционной структурой. Поэтому, при интерпретации положений Устава и Правил и процедур доказывания должны приниматься во внимание цели Устава, а также социальные и политические соображения, которые дали основание для его учреждения"2. Ни для кого не секрет, что одни государства проявили больший интерес в создании трибунала, чем другие. И это, наверняка, неспроста. В этом отношении дорого стоит речь, произнесенная 5 апреля 1999 г. в Верховном Суде США тогдашним Президентом трибунала г-жой Гейбриель Макдональд по случаю получения ею награды "ABA CEELI LEADERSHIP AWARD". В своем выступлении она, в частности, выразила глубокую признательность Государственному секретарю США г-же Олбрайт и сказала о ней следующее: "В качестве постоянного представителя США в ООН, она (г-жа Олбрайт) работала с неугасающей решимостью, чтобы учредить этот трибунал. В самом деле, мы часто называем ее "матерью трибунала"3. Всем хорошо ведомо, кого поддерживали США и другие западные страны в балканском конфликте. В противоположность такой неустанной деятельности Государственного Департамента США по отношению к Трибуналу, прохладное нынешнее отношение США к Международному Уголовному Суду наглядно свидетельствует о том, как могут обстоять дела с международной юстицией, когда единственная в мире супердержава утрачивает к ней всякий интерес. Напомним также, что Международный Уголовный Суд в отличие от Международного трибунала по бывшей Югославии был учрежден не решением Совета Безопасности, а на более солидной правовой базе - на основе международного договора, то есть, с соблюдением общепризнанных принципов и норм международного права**. Справедливости ради следует обратить внимание и на то, что не только США, но также и некоторые другие государства, бывшие в 1993 г. членами Совета Безопасности и игравшие главную роль в создании трибунала по бывшей Югославии, в настоящее время не очень-то спешат с признанием Международного Уголовного Суда в Гааге. Этот факт только лишний раз свидетельствует о том, что решение об учреждении первого было скорее политическим, чем правовым. Приведем еще один пример для иллюстрации степени независимости трибунала. Многие страны НАТО и страны, которые открыто поддерживали НАТО в ее кампании сначала против Республики Сербской, а позднее - против Союзной Республики Югославии неоднократно предоставляли трибуналу денежные средства. Необычность подобных пожертвований состоит в том, что, если не все, то, по меньшей мере, часть из них не попадала на счет трибунала через регулярный бюджет ООН***. Насколько нам известно, денежные средства переводились непосредственно на его счет для целевого финансирования конкретных расследований и других проектов. Наверное, нет необходимости детально объяснять, что подобные добровольные взносы правительств, равно как и международных организаций, отдельных лиц, корпораций и других образований могут оказывать если не прямое, то, по меньшей мере, косвенное влияние на деятельность трибунала. Мы думаем, что не было бы и большим сюрпризом, если бы оказалось, что страны-доноры финансировали только те расследования и проекты, которые они одобряли. Таким путем, например, были получены дополнительные средства для расследования событий в Косово, в результате которого появилось обвинительное заключение против президентов Союзной Республики Югославии и Сербии Слободана Милошевича и Милана Милутиновича, заместителя председателя Правительства Союзной Республики Югославии Николы Шайновича, начальника Генерального Штаба Югославской Армии генерал-полковника Ойданича и министра внутренних дел Влайко Стойликовича4. Денежные дотации трибуналу не держатся в тайне. К примеру сказать, 16 апреля 1999 г. во время брифинга для прессы все та же г-жа Гейбриель Макдональд выразила глубокую признательность правительству США за щедрое пожертвование (в сумме 500 000 американских долларов), которое составляло более одной трети общего бюджета специальной программы трибунала, называемой "АУТРИЧ". Причем, тогдашний помощник Государственного секретаря США Гарольд Кох отметил, что "это щедрое пожертвование позволит трибуналу доводить послание беспристрастного (выделено - Авт.) правосудия не только правительствам и практикующим юристам в бывшей Югославии, но, прежде всего, семьям жертв войны"5. Однако, при всей ее бесспорной значимости, одной финансовой поддержкой "даровая" помощь западных держав трибуналу не исчерпывалась. Практика деятельности последнего наглядно демонстрирует и то, что ведущие западные державы не только приняли самое непосредственное участие в вооруженной кампании против Республики Сербской и Союзной Республики Югославии. Они, возможно, пошли гораздо дальше. По всей видимости, они еще и разработали если не план, то, по крайней мере, основные направления деятельности трибунала на многие годы вперед, которые позднее были реализованы с активным участием граждан этих стран и под их жестким руководством и неусыпным надзором. Причем, это было сделано в виде "безвозмездной" помощи трибуналу. В его распоряжение были откомандированы опытные юристы из этих стран (в основной своей массе государственные служащие), так называемый "гратис персонал" (gratis personnel), которые, проработав в нем несколько лет, не только помогли ему крепко встать на ноги, но также и предопределили стратегическую направленность всей его последующей деятельности. Поверьте нам на слово, эти матерые правовики точно знали, чего они хотели и ведали, что творили. Поддержка трибунала странами НАТО выражалась и в виде предоставления ему различного рода информации, то есть документов, предметов, аэрофотоснимков, декодированных записей перехватов радио-переговоров и т.п. о тех событиях, которые могли бы стать, или уже являлись, предметом расследований. Понятное дело, что, особенно на первых порах, трибунал был весьма зависим от внешних источников доказательственной информации и не мог позволить себе роскошь "смотреть дареному коню в зубы". Тем не менее, и это тоже ясно, что путем предоставления селективной информации, в том числе и разведывательной, страны НАТО до известной степени определяли, какие преступления будут расследоваться и объем доказательств, доступных трибуналу. Неудивительно, что больше всего информации у них оказалось о преступлениях сербов, меньше о преступлениях хорватов и, насколько нам известно, без малого ничего - о преступлениях мусульман-боснийцев. "Бескорыстное" содействие трибуналу могло оказываться и в иных формах. В частности, мы ничуть не сомневаемся в том, что некоторые западные посольства в Нидерландах проявляли неподдельный интерес к тому, кто представлял их страны в трибунале. Вполне возможно, что высшие должностные лица этих посольств стремились способствовать продвижению своих граждан на высокие руководящие должности или на позиции, дававшие им возможность определять уголовную политику трибунала. В этом смысле, самой доминирующей в канцелярии Прокурора считалась позиция координатора отдела обвинений по правовым вопросам, которую американские юристы длительное время не выпускали из своих ловких рук. Достаточно вероятным нам кажется и то, что в течение всего периода существования трибунала вмешательства отдельных из посольств западных держав в решение кадровых вопросов в виде "ненавязчивых" советов о том, кого из представителей его (или ее) страны и на какую должность назначить, случались не раз. Понятно, что подобного рода информация крайне скудная. Однако об одном таком "инциденте" мы можем говорить с полной уверенностью, поскольку о нем были осведомлены многие сотрудники канцелярии Прокурора, из тех, кто там работал, начиная хотя бы с января 2000 г. В первом полугодии 2000 г. посол одной из западноевропейских стран "большой семерки", узнав, что в результате конкурса на замещение вакантной должности кандидатура гражданина его страны была отвергнута, запросил от руководителей канцелярии объяснение о том, почему последний не был назначен на высокий пост в одном из ее отделов, к которому он, к тому же, не принадлежал. Имеется достаточно оснований полагать, что руководство канцелярии Прокурора, возможно, сделало соответствующие выводы из такого необычного запроса, поскольку напористый протеже посла был повышен в должности, но не в другом, а в своем отделе. Спустя какое-то время, его еще раз продвинули по службе и назначили на один из самых высоких постов в трибунале. При этом важно обратить внимание на одну любопытную деталь - этот пост одновременно является наивысшим в том самом отделе, где ранее кандидатура этого претендента на власть не прошла по результатам так называемого "конкурса" на замещение менее значимой должности. Слово конкурс заключено в кавычки потому, что достоверная информация, которой мы располагаем, привела нас к заключению о том, что в отделах канцелярии Прокурора конкурсы на замещение вакантных должностей известного уровня часто проводились только для проформы. Как правило, это касалось тех должностей, где имеется хоть какая-то возможность оказывать сколько-нибудь заметное влияние на принятие важных решений и на определение общей стратегии расследований и поддержания обвинений в суде. Следует подчеркнуть, что подобные "запросы" демонстративно нарушают требования, содержащиеся в п. 2 ст. 16 Устава трибунала, которая предусматривает, что Прокурор (Обвинитель)**** должен функционировать "независимо в качестве отдельного органа Международного трибунала. Он или она не должны запрашивать или получать указания от какого бы то ни было правительства или из какого-либо другого источника"6. В этой истории ни на кого не может произвести благоприятное впечатление не только непозволительное вмешательство посла во "внутренние" дела канцелярии Прокурора, но также и то, что стремительное продвижение его протеже по служебной лестнице произошло в нарушение соответствующей инструкции ООН, согласно которой, пребывание на нижестоящей должности определенное количество лет перед занятием вышестоящей должности является обязательным. Вдобавок, напористый протеже посла не имел необходимого опыта руководящей работы в трибунале, требуемого для исполнения полученной им должности. К сожалению, подобные случаи в трибунале
не были единичными. Такая практика подбора и расстановки кадров глубоко
укоренилась в отделах канцелярии Прокурора.
Независимость
Для правильного уяснения анализируемой проблемы не следует упускать из вида специфические особенности конфликта на территории Югославии. Как это признано многими, он был одновременно: и международным (многосторонним), и межнациональным этническим (трехсторонним), и межрелигиозным и межконфессиональным (трехсторонним). Он, как нам видится, еще и способствовал окончательной дезинтеграции Югославии и крушению социализма, по крайней мере, в Европе. В него, прямо или косвенно, были втянуты и страны НАТО, и ряд других, в значительном своем числе, мусульманских государств, а также отдельные международные террористические организации типа "Аль-Каида". При этом некоторые из этих стран и террористических организаций приняли непосредственное участие в конфликте на стороне одних против других, то есть в военной кампании сначала против Республики Сербской, а позднее - против Союзной Республики Югославии. Нам кажется, что непосредственное вовлечение почти всех стран "большой семерки" (за исключением Японии) в конфликт и их существенная роль в разрушении Югославии, могли бы быть, при определенной направленности мышления, истолкованы и как окончательное сведение счетов в "холодной войне" между капитализмом и социализмом. Мы считаем, что названные выше особенности конфликта на Балканах непременно должны были быть учтены при формировании международного трибунала. Это, в первую очередь, относится к подбору Судей и назначению Прокурора и его заместителя. Тогда, по меньшей мере, его деятельность не могла бы ассоциироваться прежде всего с развалом Югославии и, в известной мере, с завершающей фазой "холодной войны". В этой связи нам представляется, что в Устав трибунала по бывшей Югославии следовало бы включить условие, возбраняющее, хотя бы на этапе его становления (положим, в течение пяти лет), избирать Судьями и назначать Прокурором и его заместителем граждан тех стран, которые принимали прямое военное участие в конфликте на любой из его сторон, или активно поддерживали или были против любой из них. Однако этого, к сожалению, не произошло, и сейчас пожинаются плоды такого "упущения". Учитывая сомнительную легитимность трибунала, для завоевания международного доверия все его сотрудники, и особенно облеченные властью, в их профессиональной деятельности должны были бы строго придерживаться не только правовых, но также и нравственных норм. Посмотрим теперь, как в действительности обстоят в нем дела с независимостью его сотрудников, их беспристрастностью и этичностью. Бесспорно, что если подходить к этому вопросу с формально-правовой точки зрения, то, наверное, можно было бы заключить, что и Судьи, и Прокурор, и основной персонал канцелярии последнего, то есть обвинители и следователи, прямо, лично или косвенно не были заинтересованы в результатах тех или иных расследований и судебных рассмотрений конкретных уголовных дел. Однако такая формальная логика оставляет в стороне некоторые иные существенные факторы, которые, по-нашему мнению, могут оказывать определенное влияние на независимость и беспристрастность и судебных, и прокурорских работников, или, как минимум, создавать предпосылки для их предвзятости или, как наименьшее из зол, негативно сказываться не только на их профессиональном авторитете, но и на репутации Международного трибунала в целом. К примеру, наличие в Судебных и Апелляционной камерах Судей - граждан стран НАТО и, сверх того, их участие в утверждении обвинительных заключений против высших должностных лиц Республики Сербской***** и Союзной Республики Югославии было способно подорвать международный авторитет трибунала как независимого судебного органа и ставило под вопрос независимость и беспристрастность его Судей. Как и следовало ожидать, после начала бомбардировок территории Союзной Республики Югославии странами НАТО, такого рода сомнения значительно усилились. Выдвинутые и утвержденные при таких обстоятельствах скороспелые обвинительные заключения против руководителей Союзной Республики Югославии вкупе с целевыми дотациями, полученными трибуналом для расследования событий в Косово, невольно наводили на одну скверную мысль: "А не была ли эта скоропалительность вызвана стремлением Прокурора - гражданки одной из стран НАТО (в то время на этой должности была представительница Канады) и Судей - отдельные из них являлись гражданами стран НАТО, оправдать политику и действия своих стран?". В отношении независимости Судей напомним, что каждое правительство (то есть, высшие государственные чиновники) само решает, кого выдвинуть в качестве кандидата на пост Судьи Международного трибунала, в том числе и на второй срок******. Несомненно, что с точки зрения права, определения, постановления и приговоры по этим делам могли бы быть успешно опротестованы в подлинно независимом международном апелляционном уголовном суде на том основании, что здесь явно просматривался потенциальный конфликт между частными интересами Судей и интересами международного правосудия. Кроме того, эти решения следовало бы признать юридически недействительными. Они весьма неприглядны и с точки зрения судебной этики и общечеловеческой морали. Если бы трибунал воистину соответствовал международно-признанным правовым стандартам беспристрастности, то достопочтенные Судьи, определили бы, что, по крайней мере, в период военной кампании против Союзной Республики Югославии, их участие в утверждении названных выше обвинительных заключений было несовместимо с основополагающими принципами уголовного процесса. По причине обоснованных сомнений в отношении их независимости и непредвзятости и они, и Прокурор должны были бы взять самоотвод, поскольку в любой системе права интересы правосудия всегда ставятся на первое место. Предсказуемым последствием игнорирования специфических особенностей конфликта на территории Югославии при формировании Судебных и Апелляционной камер Трибунала явилось то, что обвиняемые получили возможность на законном основании оспаривать беспристрастность высокочтимых Судей. К примеру, 22 мая 2003 г. обвиняемый Войислав Шешель (Vojislav Seselj), в соответствии с Правилом 15(B) Правил и процедур доказывания трибунала, представил ходатайство об отводе от участия в слушании его дела Судей Судебной камеры № 2 Шомбурга (Schomburg), Мумбы (Mumba) и Агиуса (Agius) по причине их самоочевидной пристрастности (actual bias)7. Он обосновывал свое ходатайство тем, что Германия, гражданином которой является Судья Шомбург, "была традиционно враждебной по отношению к Сербии и сербскому народу" и для подтверждения этого тезиса углубился в ее историю, начиная со средних веков. По его мнению, Германия входит в Североатлантический Союз (НАТО) и граждане стран блока "совершили агрессию против Сербии", должен служить основанием для отстранения Судьи Шомбурга от участия в слушании его дела. Судей Мумбу и Агиуса он квалифицировал как "преданных и усердных католиков" ("ardent and zealous Catholics"). Для подкрепления своего ходатайства он использовал, тот факт, что Римская католическая церковь, "внесла свой вклад в разрушение Югославии"7. Ходатайство рассматривалось пятью Cудьями, входящими в состав Бюро трибунала, которые пришли к заключению, что единственным основанием для ходатайства В.Шешеля послужило немецкое гражданство Судьи Шомбурга и вероисповедание Судей Мумбы и Агиуса. Бюро постановило, что "гражданство и вероисповедание Судей признаются и должны признаваться не имеющими отношения к их способности рассматривать дела, находящиеся в их производстве, без пристрастия"8. Как отмечено решении, при его принятии Бюро трибунала базировалось inter alia (наряду с другими источниками) на Уставе трибунала, который предъявляет к Судье такие требования, как быть "человеком высоких моральных качеств, беспристрастным и быть человеком чести" и на обязательство Судей, которое они дают, когда они принимают присягу, исполнять свои обязанности "честно, справедливо, беспристрастно и добросовестно". В отношении членства Германии в НАТО, Бюро трибунала определило, что "политика правительств государств, из которых прибывают Судьи Международного трибунала, признается и должна признаваться не имеющей отношения к осуществлению ими их судебных обязанностей"8. Решение Бюро трибунала, на наш взгляд, не выглядит достаточно убедительным. Уважаемые Судьи при рассмотрении ходатайства обвиняемого Шешеля, по существу, приняли во внимание только формально-правовые критерии беспристрастности судей, применяемые в национальных судах. При этом они не сделали никаких поправок на немаловажные различия между целями и задачами национальных уголовных судов и международных уголовных судов. Ими оставлены без внимания многие серьезные вопросы, которые неизбежно возникают в судебных процессах, как-то:
- как может повлиять на беспристрастность судьи его вероисповедование, когда оно отлично от вероисповедования обвиняемого, если конфликт, в ходе которого он, предположительно, совершил преступление, носил межрелигиозный характер; и т.п. Принимая во внимание вышесказанное, мы полагаем, что было бы неплохо иметь определенные дополнительные ограничения и в Римском Статуте Международного Уголовного Суда, касающиеся избрания его судей и назначения прокурора и его заместителей. Мы считаем, что внутренние для каждого отдельно взятого государства критерии беспристрастности судей не могут быть достаточными для определения беспристрастности Судей международных уголовных судов/трибуналов. Поэтому мы предлагаем в пункт 2 "а" ст. 41 Римского Статута ("Освобождение или отвод судей") среди других оснований отвода Судьи предусмотреть также и следующее: "Судья отводится от рассмотрения дела о событии, имевшем место в ходе вооруженного конфликта, если он (или она) является гражданином того государства, или представляет то государство, которое принимало прямое военное участие в конфликте на любой стороне или активно поддерживало или было против одной из участвовавших в ней сторон". Такие же ограничения должны распространяться и на Прокурора Суда и его заместителя. Рассматриваемые проблемы не могли бы быть раскрыты достаточно глубоко, если бы мы ограничились только их анализом применительно к Судьям и Прокурору. При всем при том, что судебная функция - это важнейшая функция трибунала, в равной мере бесспорно и то, что она далеко не единственная. Судебные постановления, определения и приговоры - это лишь вершина айсберга международного правосудия по уголовным делам. Многие первостепенные задачи, относящиеся к выработке общей стратегии деятельности трибунала, если и не решаются полностью, то подходы к их решению предопределяются на досудебных стадиях. Ясно, что в процессе осуществления правосудия не менее важным является, кто, как и каждую выбирает информацию о событиях, содержащих признаки преступления, а также подвергнуть анализу, какие события расследовать, какие доказательства и как собирать, на чем сконцентрировать внимание, против кого выдвинуть обвинения и что включить в обвинительные акты, какие ресурсы выделить тому или иному расследованию и т.д. Эти задачи относятся к компетенции канцелярии Прокурора, который осуществляет свои полномочия с помощью заместителя, руководителей отделов обвинений и расследований, имеющих в своем распоряжении необходимый штат обвинителей и следователей*******. Поэтому проблема самостоятельности трибунала не связана только с Судьями и Прокурором. Ее корни уходят гораздо глубже. Само собой разумеется, что, при анализе интересующей нас проблемы применительно к "птицам менее высокого", а также "среднего и низкого полета", возникает не меньше вопросов, чем в отношении независимости и беспристрастности Судей и Прокурора, а именно:
- в какой степени они могут быть объективными и принимать решения по принципиальным вопросам, возникающим в ходе расследований и судебных процессов, без пристрастия; - что способно повлиять на их внутреннее убеждение и так далее. Примечания * Существует также
и мнение, что у трибунала могли быть и иные, необъявленные цели, однако
в данной статье эта тема не затрагивается.
|
|
|