3 января 1993 г. Б. Ельцин и Дж. Буш подписали в Москве Договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружении (СНВ-2), в котором, по мнению директора департамента МИД России по разоружению и контролю над военными технологиями О. Соколова, российская дипломатия, используя момент (уход Дж. Буша с поста президента США) для достижения оптимальной договоренности, добилась "выгодных для России условий". В чем же состоят эти "выгодные для России условия", да и выгодны ли они для России вообще?

Несколько слов об истории вопроса. После распада СССР его стратегические ядерные силы оказались на территориях четырех независимых государств: России, Беларуси, Казахстана и Украины. Поэтому договор СНВ-1, подписанный 31 июня 1991 г. президентами СССР и США, утратил для Соединенных Штатов практический смысл, так как СНВ России и без каких бы то ни было сокращений оказались близкими к рамкам. определенным этим Договором.

Теперь уже общепризнано, что для подписания Договора СНВ-1 СССР пошел на серьезные уступки Соединенным Штатам. На сегодняшний день, даже без учета крылатых ракет морского базирования (КРМБ), по которым США имеют подавляющее превосходство, а также ядерных средств передового и двойного базирования, обладающих стратегическими возможностями по досягаемости нашей территории. Соединенные Штаты стали примерно вдвое превосходить Россию по числу ядерных боезарядов на стратегических носителях (в реальном исчислении США -13706, Россия-7700).

Казалось бы. что очевидной задачей нового Договора СНВ-2, уже непосредственно между Россией и США, должны были стать устранение недостатков Договора СНВ-1 и ликвидация ныне возникшего явного дисбаланса. Однако новый договор СНВ-2 обладает еще более очевидными для России недостатками, в том числе и принципиального характера.

1. Договор СНВ-2 требует радикального изменения всей структуры СНВ России, объективно обусловленной спецификой военно-географических условий и возможностями оборонной промышленности, на создание которой ушли многие годы, интеллектуальный труд лучших ученых и специалистов страны и сотни миллиардов рублей. К 2003 г. Россия по Договору СНВ-2 должна будет ликвидировать саму основу своего ракетно-ядерного шита. свои наиболее эффективные системы - МБР с разделяющимися головными частями (РГЧ) индивидуального наведения, в том числе тяжелые, обладающие огромным потенциалом преодоления противоракетной обороны, практической неуязвимостью от обычного оружия и высокой эффективностью в ответно-встречном ударе.


"Теперь, когда мы фактически отказываемся от РГЧ индивидуального наведения, мы, - считает О. Соколов, - приходим к большей стабильности и предсказуемости, к меньшему соблазну прибегнуть к стратегии первого удара". По нашему мнению, подобное утверждение более чем странное.

Во-первых, непонятны сами соображения и критерии, которые были положены в основу именно этого варианта сокращения СИ В, и почему его реализация приведет к укреплению стратегической стабильности. С одной стороны, объявлены наиболее дестабилизирующими и поэтому подлежащими сокращению и полному уничтожению МБР с РГЧ, являющиеся основой боевой мощи российских стратегических ядерных сил. С другой стороны, основа боевой мощи США - подводные ракетоносцы, оснащенные баллистическими ракетами с ядерными зарядами средней мощности, способные с прилегающих к Европе морей осуществить в считанные минуты по настильным траекториям обезглавливающий и разоружающий удары по России, фактически признаны обеими сторонами, средством, укрепляющим стратегическую стабильность. Где же логика?

Во-вторых, всем компетентным военным специалистам известно, что в отличие от БРПЛ с РГЧ, МБР не могут применяться для внезапного упреждающего удара, поскольку их старт сразу же обнаруживается космическим эшелоном СПРН (система предупреждения о ракетном нападении), а длительное время их полета (от 35 до 50 минут) позволяет осуществить своевременные и эффективные ответные меры, что делает такой первый удар просто бессмысленным.

Так причем же здесь стабильность, предсказуемость и соблазн? Почему бы не сказать прямо и открыто: США были кровно заинтересованы в полной ликвидации таких ядерных систем - МБР с РГЧ, - против которых у них нет эффективных средств борьбы и которые обеспечивают стратегический ядерный паритет с Соединенными Штатами. С ратификацией Договора СНВ-2 США добиваются своей цели. Ну а территорию России можно будет "достать" в течение нескольких минут из европейских морей, не говоря уже о боевых возможностях авиации и сети аэродромов вокруг России, а также крылатых ракет морского и воздушного базирования.

2. Что же предлагается России вместо МБР с РГЧ? Ни много ни мало, как полностью отказаться от имеющейся надежной структуры СНВ, от опоры на шахтные МБР с РГЧ и переориентироваться прежде всего на подводные лодки-ракетоносцы, а также на моноблочные МБР. Уместно задать вопрос: а почему России предложено переориентироваться на подводные ракетоносцы? Да опять-таки только потому, что подводные ракетоносцы России не представляют для США в настоящее время значительной военной угрозы. Это связано с тем, что шумность наших подводных лодок в 10-60 раз превышает шумность американских, что во много раз увеличивает дальность обнаружения и возможность уничтожения наших подводных ракетоносцев американскими противолодочными силами и средствами. Любая российская подводная лодка, выходящая в Атлантический океан за линию архипелаг Шпицберген - о.Медвежий - мыс Нордкап и в Тихий океан с Камчатки или за линию Курильских островов, немедленно отслеживается (с точностью до длины корпуса) американскими акустическими донными следящими системами, расположенными на дне Атлантического и Тихого океанов и соединенными кабельными подводными линиями связи с береговыми центрами наблюдения и наведения противолодочных сил и средств. Таких аналогичных средств Россия не имела, не имеет и в обозримом будущем иметь не будет. Именно эти системы и повышенная шумность российских подводных лодок позволяют американским противолодочным подводным лодкам буквально "висеть на хвосте" российских лодок. Чтобы ликвидировать этот разрыв, нужно отказаться от строительства двухкорпусных подводных лодок и перейти к строительству однокорпусных. как в США, с использованием новейших технологий, которыми Россия не располагает.


Кроме того, для обеспечения эффективности действий подводных ракетоносцев и повышения их живучести требуются мощные морские силы общего назначения и развертывание сложнейших обеспечивающих систем, на что необходимы колоссальные материальные затраты. А именно этого в обозримый период Россия просто не может себе позволить.

Что же касается моноблочных МБР, на которые должны быть заменены МБР с РГЧ, то следует иметь в виду, что такие ракеты в мобильном варианте весьма уязвимы для обычного, в том числе стрелкового, оружия, и для массовых лесных пожаров, а их эксплуатация весьма опасна для окружающей среды в случае аварий и повреждений головных частей. Вследствие этого трудно ожидать, что такие ракетные комплексы будут часто выходить на боевые позиции вне пунктов постоянной дислокации и поэтому обладать высокой живучестью. Моноблочные ракеты в шахтном варианте явно нерациональны с экономической точки зрения, т.к. весь сложнейший и дорогостоящий ракетный комплекс, включающий ракеты, шахты, энергетику, средства связи и управления, дорожную сеть и охрану, обеспечивает поддержание в боевой готовности лишь 10 ядерных боеголовок (а не 60-100, как в случае ракет с РГЧ). С точки зрения боевой эффективности рассредоточение ядерных боеголовок на моноблочных ракетах вряд ли оправданно, т.к. число боеголовок на МБР и БРПЛ американской стороны намного превзойдет число шахтных пусковых установок таких ракет. Кроме того, высокая эффективность таких ракет, так же как и ракет с РГЧ, может быть достигнута только в ответно-встречном ударе.

3. Договор СНВ-2 разрешает осуществлять сокращение боезарядов путем простого снятия части боеголовок с ракет. Последствия такого сокрашения будут иметь явно дестабилизирующий характер, т.к. снятые с ракет боеголовки будут находиться на складах и могут быть оперативно установлены обратно в условиях обострения международной обстановки. Причем, возможности по такому наращиванию будут существенно большими (Россия - 2000 боезарядов. США - 4000). Иными словами, сокращения носят фиктивный характер. Кроме того, уровни ограничений определены таким образом, что их достижение Россией возможно лишь при развертывании более 600 моноблочных МБР, что потребует новых огромных затрат, в то время как будут сокращаться сотни эффективных и надежных имеющихся средств. Здесь мы уже не говорим о колоссальных затратах денежных и материальных средств на перестройку шахт МБР с РГЧ.
4. Договор СНВ-2 не затрагивает КРМБ. В США предполагается развернуть до 4000 таких ракет, тогда как у России их число вряд ли превысит одну-две сотни. Разве это не дестабилизирующий фактор? Не соблазн?
5. Условия Договора СНВ-2 позволяют американцам вывести из-под расчета 95 современнейших стратегических бомбардировщиков "В-1В, которые способны нести 1520 ядерных боезарядов. И это в условиях, когда у России практически отсутствует современная стратегическая авиация (современные ТБ ТУ-160 оказались на территории Украины). Здесь мы уже не говорим о том, что не территория США окружена военными базами России, а наоборот: территория России окружена военными базами США, что также относится к дестабилизирующим факторам.
6. Не выдерживает критики и ссылка на то, что российские тяжелые ракеты СС-18 в ближайшие 10-15 лет исчерпают свой ресурс, срок службы и должны будут быть сняты с вооружения, поскольку не подлежат замене на аналогичные системы. Значительная часть этих ракет модернизирована в конце 80-х годов и могла бы успешно находиться на боевом дежурстве как минимум целое десятилетие после 2000 г., в то время как срок службы 50 американских МБР с РГЧ "М-Х" истекает как раз к моменту завершения сокращений по Договору СНВ-2. Мы не можем также разделить восторг О. Соколова, считающего, что "вся соль, одно из главных преимуществ этого договора состоит в том, что эту неизбежность для нас - расстаться с тяжелыми наземными МБР -мы по существу разменяли на адекватное сокращение американского стратегического потенциала". А хорош ли "размен"? Равноценен ли? Всего 50 подлежащих утилизации к 2003 г. МБР "М-Х" разменивается на более чем сотню вполне пригодных для дальнейшей эксплуатации российских тяжелых МБР, что дополняется переходом России на нерациональную структуру стратегических ядерных сил, количественным дисбалансом и практическим отсутствием запретов на новейшие стратегические системы, по которым США обладает подавляющим превосходством (стратегические крылатые ракеты морского базирования). Если для России тяжелые МБР с РГЧ - это важнейшее эффективное оружие для самообороны от любого потенциального агрессора, то Россия должна принять все меры к тому. чтобы их сохранить, пойдя даже на максимальное сокращение любого другого ядерного оружия и их носителей. И международное право предоставляет России (как и любому другому государству) такую возможность.
7. О явно неравноправном характере Договора СНВ-2 говорит и сравнение промежуточных и конечных результатов сокращения. Соотношение сил сторон по ядерным зарядам после реализации Договора СНВ-2 показано на диаграмме. Таково соотношение даже без учета ядерных боезарядов Великобритании и Франции - реальных союзников США.

На основании изложенного можно сделать следующие выводы:

1. Договор СНВ-2 не отвечает долгосрочным национальным интересам России. Этот Договор фактически разоружает Россию, ставит ее перед непомерными дополнительными материальными расходами и дает Соединенным Штатам ничем не обоснованные огромные военно-стратегические преимущества.
2. Россия при всех обстоятельствах, руководствуясь высшими интересами безопасности страны- должна сохранить необходимое количество МБР с РГЧ для обороны. соглашаясь на разумное сокращение и уничтожение любых других ракетно-ядерных систем.
3. Равноправный Договор с США в области СНВ должен, на наш взгляд, содержать следующие элементы; учитывать все виды СНВ, включая стратегические крылатые ракеты всех видов базирования допускать фиктивного засчета числа боеголовок на носителях; позволять каждой из сторон самостоятельно выбирать структуру своих СНВ: тесно взаимосвязывать запрет на развертывание ПРО с ограничением СНВ.