От редакции
Журнал «Обозреватель-Observer» начинает публикации по теме «Конкурентные позиции и ин-фраструктура рынка России». Автор дает достаточное представление о том, какие рынки России действительно захвачены иностранным капиталом, на каких России еще удалось удержаться.
Инфраструктура рынка и конкурентоспособность на товарных рынках взаимосвязаны. Поэтому и анализ состояния товарных рынков по укрупненным позициям проводится в органической взаимосвязи, что позволяет объективно оценивать роль и значение экономических и неэкономических факторов, объективных условий и субъективного начала в регулировании этих условий.
Автор стремился дать научно-аналитическое обозрение состояния тех рынков, на которых Россия так или иначе присутствует — то ли в режиме «постепенного ухода», то ли в режиме активного наступления и поиска путей утраты ранее достигнутых конкурентных преимуществ.

По экспорту энергоресурсов Россия занимает третье место в мире и является одной из немногих индустриальных стран, практически не ввозящих энергоносители. В последние годы в связи с непродуманным осуществлением конверсии в оборонном комплексе значительно снизились качество и объемы производства в наукоемких отраслях, которые пусть и не в значительных масштабах, но все же экспортировали конкурентоспособную продукцию. Это была продукция отраслей — производителей транспортных средств, энергетического машиностроения и приборо-строения, аэрокосмическая техника, военная техника и воооружения, многие виды материалов и полуфабрикатов, тракторы промышленного и сельскохозяйственного назначения, лицензии. Реформы привели к деформации структуры экспорта — импорта (табл.1).

Определяющей тенденцией стал вывоз за рубеж все возрастающей части ВВП — не менее 20% (в СССР экспортная квота не превышала 7%). Высокий спрос на мировом рынке на сырье, энергоносители, продукцию первого передела и полуфабрикаты объясняется высокими требованиями в области экологии. Россия же в состоянии теперь предлагать только то, что производится и добывается на пределе экологической нагрузки. Россия вывозит 25% круглого леса, почти треть пиломатериалов, 40% добываемой нефти, столько же аммиака, около 50% синтетического каучука, более 60% проката черных металлов (а это значит, что вывозится металлический фонд страны), 70—90% цветных металлов, около 80% целлюлозы и минеральных удобрений.
Как видно, реалии присутствия России на сырьевых рынках мира — не в ее пользу. Исходя из того, что объем экспорта сырья не удастся сократить сразу или сравнительно быстро, целесообразно продавать его с максимальной выгодой — на основе более глубокой переработки и облагораживания — в рамках программы повышения международной конкурентоспособности российских товаров, которая, по нашим представлениям, должна включать такие меры, как:
и улучшение государственного регулирования экспорта-импорта, особенно стратегически важных товаров и невоспроизводимых ресурсов при одновременном сокращении числа экспортеров;
и налаживание кооперационных связей между предприятиями СНГ в целях импортзамещения комплектующих изделий, качество которых в странах СНГ не ниже, чем в странах-экспортерах;
и создание специального фонда поддержки экспортеров за счет отчислений от сумм таможенного обложения;
и рационализация импорта, увеличение доли ввоза наукоемких изделий, закупки наукоемких технологий, недостающих материалов и сырья;
и создание механизма защиты внутреннего рынка на основе использования таможенных пошлин не как чисто фискального средства, а как инструмента воздействия на импортеров;
и расширение поля применения новых форм сотрудничества (продажа лицензий, ноу-хау, переработка давальческого сырья, лизинг, приграничная торговля и др);
и восстановление экономически целесообразных связей со странами Центральной и Восточной Европы;
и более активное проведение политики реструктуризации внешнего долга и использование на этой основе возможностей импорта предприятиями, создаваемыми с участием российской стороны за границей.

В настоящее время весь мир производит порядка 12 000 млрд./кВт-час электроэнергии.
На страны Европы приходится 4200 млрд. кВт-час, на США — 3070, на Россию — 940 млрд. кВт-час. Соответственно установленные мощности по производству электроэнергии составляют: 2850, 970, 750, 210 гВт (1 гВт = 1 млн. кВт).
Для производства такого количества электроэнергии, для функционирования транспорта и на отопление требуется огромное кличество невоспроизводимых ресурсов — нефти, газа, угля.

Потрясший весь Запад нефтяной кризис 70-х годов сориентировал импортирующие энергоносители страны на формирование запасов и резервов и всему миру показал воочию, на что готов капитал, страхующий свои интересы. Уроки борьбы за интересы потребителей нефти были преподаны «Бурей в пустыне», а в послед-нее время — событиями в Чечне. Стран, которые готовы оправдать любые действия, лишь бы текла нефть, довольно много — из девяти регионов, на которые в мировой торговле делится мир, шесть являются ввозящими нефть.
Не ввозили ее до последнего времени СССР, Африка, Ближний Восток и Латинская Америка. Крупнейшими экспортерами были Ближний Восток (750 млн. т нефтяного эквивалента (н.э.) в год), Африка (320 млн. т н.э.), Латинская Америка.
Россия остается все еще крупным экспортером энергоресурсов (табл. 2).

Существует мнение, что уровень потребления энергетических ресурсов и электроэнергии сам по себе является индикатором состояния производства. Некоторые специалисты считают, что достаточно иметь представление о динамике потребления электроэнергии, чтобы судить о степени снижения (роста) производства. Однако для постсоюзной России со всеми «привязками» к ее экономике экономик других стран СНГ и Балтии, с поставками электроэнергии в кредит такой подход был бы опрометчивым.
Принадлежность энергетики к естественным монополиям вообще исключает постановку вопроса об индикаторах конкурентоспособности в традиционном смысле. Поскольку здесь желателен продавец-монополист, все произведенное реализующий и получающий доходы от реализации, то о конкурентоспособности имеет смысл вести разговор лишь в международном аспекте — в столкновении с интересами конкурентов и потребителей. Более того, невоспроизводимость ряда ресурсов вообще ставит под сомнение вопрос о целесообразности руководствоваться лишь индикаторами конкурентоспособности. Но реалии воспроизводственного процесса в России таковы, что уже три десятилетия страна привязана к трубам, по которым нефть и газ откачиваются за границу, а на вырученные средства закупается то, что не захотели или не смогли производить, имея для этого все возможности. Страна полностью переориентировалась на экспорт сырой нефти, доля которого растет.

С 1991 г. экспорт нефтепродуктов глубокой переработки, в том числе автомобильного бензина, сократился более чем в 3 раза. Высокие налоги и затраты по транспортировке стали причиной превышения издержек производства бензина по отношению к мировым ценам. Экспорт светлых нефтепродуктов невыгоден. Отрасль стала сферой отмывания преступно нажитых капиталов. Не привело к коренному улучшению положения дел на рынке нефти и нефтепродуктов постановление правительства «О вывозе нефти и нефтепродуктов за пределы Российской Федерации», предусматривавшее возврат в Россию 80% выработанных горючесмазочных материалов. Утвержденные «Основные принципы функционирования и развития федерального (общероссийского) рынка электрической энергии (мощности)» (приложение к постановлению правительства РФ от 12 июля 1996 г № 793) открывают перспективу улучшения государственного контроля за развитием отрасли и рынка электроэнергии, но это только благие пожелания на бумаге — криминализация рынка продолжает оставаться фактом.

На рынке энергоресурсов и другого сырья последние десятилетия использовалась сравнительно выгодная ситуация некоторого повышения в 1995—1996 гг. (от 10% на топливно-энергетические ресурсы до 38% — на цветные металлы) цен на валютоемкие виды сырья, экспортируемого производителями топливно-энергетической и металлургической групп в страны ближнего и дальнего зарубежья.
По данным отчета Центрального Банка РФ за 1996 г., в структуре экспорта в страны вне СНГ доля топливно-минеральных ресурсов составляла в 1995 г. 39,5%, в 1996г. — 46,6%. В структуре экспорта в страны СНГ доля тех же ресурсов составляла соответственно 47,4 и 49,9% — почти половина всего экспорта. В страны вне СНГ доля машин и оборудования в экспорте составляла лишь 8%.
Явно выраженная тенденция резкого увеличения экспорта энергетических ресурсов сформировалась еще в условиях СССР, о чем свидетельствуют следующие данные (табл. 3).

Экспорт энергоносителей и продуктов первого передела других сырьевых отраслей превратился в способ поддержания спроса и в основной источник поступления иностранной валюты для закупок значительной части товаров по импорту и для пополнения вкладов на зарубежных счетах.
В государственной политике экспорта энергоресурсов должен четко прослеживаться курс на возможно более глубокую переработку этих ресурсов и создание крупных государственных резервов. Первое необходимо для получения аксимума валютной выручки и доходов с единицы невоспроизводимых ресурсов, второе — для проведения более активной ценовой политики. Но в любом случае и выход максимума продукции с единицы объема энергоресурсов, и эффективное использование энергоносителей возможны при активной поддержке государства. Имеющиеся данные, относящиеся к началу 90-х годов, свидетельствуют о том, что в странах со значительными объемами потребления энергоресурсов большое внимание уделяется бюджетной финансовой поддержке энергетики (табл. 4).

Существенный признак выбора приоритетов в финансировании исследований в области энергетики — многоступенчатость выбора и первенство национальных целей (экономическая безопасность, конкурентоспособность энергоемких отраслей). В России сегодня таких приоритетов нет. Финансирование НИР в области энергетики отдано на откуп отрасли с ее минимальными возможностями, вследствие чего неизбежно снижение доли глубокой переработки энергоносителей с перспективой увеличения доли экспорта сырья.
Емкость внутреннего рынка топливно-энергетических ресурсов в значительной степени определяется запасами угля. Именно здесь находятся истоки бесперебойного снабжения энергией и сырьем без нанесения вреда окружающей среде.
Россия располагает промышленными запасами как высокотехнологичного угля, так и низких кондиций. В 1995 г. добыча угля составляла 261 млн. т. — 96% к уровню 1994 г.

Тяжелое финансовое положение отрасли в связи с подорожанием перевозки угля из-за применения высоких транспортных тарифов и в результате опережения вывода мощностей из строя по сравнению с вводом новых (в 1995 г. вывод составил 15,6 млн. т, а ввод — только 8 млн. т). Результат — физическое и моральное старение техники и технологий, массовое закрытие шахт. Закрытие происходит также в результате конкуренции — более дешевый канско-ачинский уголь бьет по шахтам, добывающим уголь при высоких затратах. Там добыча резко упала, и это стало фактором более быстрого роста издержек. Этот процесс будет сопровождаться наращиванием дефицита угольного топлива в регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Высочайшая доля транспортной составляющей в цене угля (в 1995 г. она составляла 56%, а по дальним перевозкам — около 70% против наиболее распространенной в мире, не превышающей 30%) — свидетельство бесконтрольности в ценообразовании и разрушения производства в отрасли.
На конкурентоспособности углепотребляющих производств это сказывается самым непосредственным образом. Однако самое существенное — наличие в отрасли рыночных конкурентоспособных технологий, гарантирующих прибыльность добычи. А это означает, что придется считаться с необходимостью эксплуатации рыночных месторождений угля, а в случае эксплуатации убыточных — должна быть государственная поддержка на основе государственной монополии, в том числе и в форме овладения контрольными пакетами акций угледобывающих акционерных компаний.
Рост товарных ресурсов сырья и энергоносителей возможен лишь при наращивании производства (добычи), а это предполагает компенсирование отрабатываемых запасов приростом вновь разведанных. В настоящее время разведанные запасы нефти и газа достаточны только на 20 лет интенсивной эксплуатации, угля — на 600 лет. Однако финансирование геологоразведочных работ даже по сравнению с 1994 г. сокращено более чем в два раза. В такой ситуации неизбежно отставание прироста запасов от добычи, что чревато сокращением в перспективе добычи самых дефицитных полезных ископаемых и сокращением внутренних товарных ресурсов.

Нельзя недооценивать того обстоятельства, что при всей важности российского сырья на европейском рынке страны ЕС намерены относительно сокращать импорт газа из России. Абсолютно объем импорта предполагается увеличить к началу следующего столетия с 52 млн. т в 1994 г. (в нефтяном эквиваленте) до 66 млн. т (2001 г.), соответственно из Норвегии — до 48 млн. т (в 1994 г. — 23 млн. т), из Алжира — до 39 млн. т (в 1994 г. — 23 млн. т). Доля России в поставках газа в страны ЕС сократится с 53 до 43%.
Ставка стран ЕС на увеличение абсолютных объемов потребления газа требует изучения хотя бы в том отношении, что восстановление падения объемов производства и потребления газа в России и в странах СНГ сделает проблематичным выбор партнеров. К тому же невоспроизводимый ресурс вряд ли стоит распродавать для реализации планов стран, входящих в военный блок НАТО. Следует считаться с тем, что критической считается доля сырьевых ресурсов в экспорте на уровне 20—22%. Этот уровень давно уже позади — Россия стала страной, экспортирующей в основном сырье и продукты первого передела.
Вообще должна быть разработана государственная стратегия экспорта невоспроизводимых ресурсов, не имеющих сколько-нибудь значимой воспроизводимой замены в столь внушительных масштабах.
Эту проблему в должной мере осознали в странах, где очень бережно относятся к собственным ресурсам подобного рода и стремятся создать стратегические запасы сырья. В полной мере это относится к США, где отчетливо представляют последствия неосмотрительного разбазаривания ресурсов.
К сожалению, этого нельзя сказать о России, не считающейся с реалиями географического распределения ресурсов. В табл. 5 приведены сведения о мировых извлекаемых ресурсах углеводородного сырья.
По оценкам специалистов, планета располагает 540 млрд. т извлекаемых запасов нефти и 546 трлн. куб. м газа, причем около 40% этих ресурсов находится на Ближнем и Среднем Востоке, около 22% — в странах СНГ. По газу страны СНГ лидируют — на их долю приходится порядка 46% мировых запасов.
Именно это и принимается во внимание во внешней политике западных стран, которые в дипломатической войне одержали невиданную победу — разрушение Варшавского Договора, сокрушение СССР, вывод российских войск из восточно-европейских стран, навязывание нового договора России с НАТО на условиях диктата силы и возможности миротворчества, под флагом которого возможны любые акции в рамках экономических интересов стран — участниц НАТО.

В прессе воспроизводилось откровенно циничное содержание извлечения из секретного рапорта ЦРУ (июль 1985 г.) по вопросу формирования конкурентной стратегии США в отношении СССР, а значит, и России: «Советы возлагают большие надежды на новые способы добычи нефти, полагая, что благодаря им увеличится производительность старых месторождений, а также станет возможным открытие новых, богатых запасами. Но введение новых способов встретило серьезные препятствия, которые происходят из-за нехватки оборудования и химических средств. Например, до сих пор Советы не в состоянии производить паровые генераторы, которые давали бы возможность поднять температуру в скважинах, а также химические вещества, понижающие вязкость нефти, поэтому они постоянно предпринимают попытки приобрести западные технологии и оборудование... СССР будет вынужден импортировать западное оборудование для добычи газа и нефти... Но возможность изыскания твердой валюты, необходимой СССР для оплаты за импорт товаров с Запада, уже сейчас проблематична, а в будущем может стать еще более затруднительной. Главным в создании такой ситуации является приостановка и возможное падение производства нефти. Согласно нашим прогнозам, поступление твердой валюты, возросшее в результате увеличения экспорта подземного газа, лишь частично покроет ожидающееся уменьшение поступлений от экспорта нефти... Цена нефти на мировых рынках будет одним из наиболее существенных факторов, определяющих состояние советской экономики... («Советская Россия». 19 декабря 1996 г.)
История уже знает падение мировых цен на нефть — в ноябре 1985 г. она составляла 30 долл. за баррель, а весной 1986 г. — уже 12 долл. — в 2,5 раза ниже. СССР тогда потерял доходы и удвоил экспорт золота, запасы которого быстро были сведены к минимуму.

И все же Россия остается крупнейшим держателем ресурсов. Вместе с Казахстаном и Азербайджаном она и в ХХI в. будет играть заметную роль в мире как экспортер энергоносителей. Будут задействованы восточносибирские месторождения, где находится 18% запасов российской нефти.
Крайне тревожными являются факты вывоза стратегических ресурсов, в которые десятилетиями вкладывался труд миллионов советских людей. С США заключено соглашение о продаже Россией 500 т обогащенного урана, полученного в результате демонтажа ядерных боеголовок в соответствии с Договором по СНВ. В зарубежной прессе подчеркивается невиданный альтруизм США, заключающийся в помощи России в обеспечении безопасности, связанной с ненадобностью хранить такое количество урана. Между тем США установили дискриминационный режим импорта урана из России, полагая что наш экспорт является демпинговым. Установлена практически запретительная пошлина — на уровне более 100%. Для России это прямые убытки. Предвидя возможные проблемы в перспективе, сами США отказались от продажи ЕС своего оружейного урана. И все это при условии, что с развалом СССР основные разведанные запасы урана оказались в ближнем зарубежье.

Более половины союзных и почти четверть мировых запасов урана осталось в Казахстане (пустыня Бетпак-Дала), 20% — в Узбекистане, 7—8% — на Украине. Крупнейший Забайкальский уранодобывающий район России располагает запасами для добычи на 15—20 лет, а освоение Саяно-Алтайского и Поволжского месторождений требует крупных инвестиций. Функционирующий Приаргунский горно-химический комбинат был поставлен в условия невыгодности добычи урана, поскольку будучи градообразующим, он вынужден содержать и городское хозяйство.
Цены на уран на мировом рынке были сбиты распродажей с территории СНГ значительных складских запасов урана. В такой ситуации экспорт урана стратегически недопустим, поскольку потребность в нем через несколько лет возрастет до 6500 т в год, а добывать сегодня это сырье Россия в состоянии лишь на уровне порядка 3500 т в год. С учетом этого, прежде чем предлагать продажу урана, следовало бы обратить внимание на изменение индикатора достаточности данного вида ресурса — по отношению массы резерва к собственной годовой потребности или отношения запасов к годовому объему добычи.

Вопрос конкурентоспособности в этой области остается открытым — информация о стоимости вырабатываемой на АЭС электроэнергии не публикуется. Однако это как раз та сфера, по отношению к которой затратные данные были бы явно недостаточными для оценки конкурентоспособности, да проблема конкурентоспособности как специфическая проблема всего человечества не может решаться традиционно — это область сотрудничества всех заинтересованных стран. Общими усилиями может быть создан термоядерный реактор, где нет цепной реакции ядерного распада с ее последствиями в случае выхода из-под контроля.
С 1988 г. ведутся работы российских, американских, немецких и японских специалистов по созданию такого реактора. К 2008 г. предполагается построить подобный реактор, знаменующий новую эру в энергетике.
Здесь остро стоит вопрос конкурентоспособности таких реакторов с другими мощностями по выработке электроэнергии. Однако по различным причинам в России наблюдается ежегодное сокращение расходов на финансирование исследований в этой области, с связи с чем Ядерное общество России вынуждено было заявить о критическом состоянии научной базы атомной промышленности.