Впервые инициатива по созданию глобальной системы ПРО на основе имеющихся и ведущихся разработок в СССР и США была выдвинута главой Советского Союза М.Горбачевым. Однако в целом она не нашла понимания со стороны американского военно-политического руководства.

Вновь вопрос о создании глобальной защиты мирового сообщества на основе переориентации стратегической оборонной инициативы США с использованием высоких технологий, разработанных в оборонном комплексе России, был поднят 31 января 1992 г. в выступлении Президента РФ Б.Ельцина в Совете Безопасности ООН.

ГЗОУ и СОИ

Несмотря на блестящие успехи (по оценкам западных экспертов), которых удалось добиться советским специалистам в разработке технологии некоторых компонентов альтернативной системы ПРО, в частности в сфере перехвата объектов в космическом пространстве и лазерного оружия, и в 90-х годах российская инициатива в создании глобальной защиты от ограниченных ядерных ударов (ГЗОУ) была весьма сдержанно встречена как в США, так и на Западе в целом.

Вместе с тем признание РФ актуальности задачи создания ГЗОУ стало для американцев веским аргументом в пользу дальнейшего развития СОИ. При этом из всех предложенных направлений сотрудничества в заявлениях представителей министерства обороны США особо подчеркивалась именно возможность получения российских технологий. Это подтверждают и результаты российско-американских переговоров, состоявшихся осенью 1992 г. Касаясь представляющего определенный взаимный интерес обмена новейшими технологиями, оппоненты ПРО в России утверждают, что, используя одностороннюю открытость российских научных и промышленных центров, а также их сложное экономическое положение, США не без основания рассчитывают приобрести передовые технологии и научные достижения на выгодных для себя условиях. В то же время перспективы России на допуск к передовым американским технологиям при сотрудничестве с США в работах по созданию ГЗОУ представлялись маловероятными. О нежелании США "делиться" своими "высокими технологиями" даже с близкими союзниками свидетельствует весь опыт сотрудничества в рамках программы СОИ Соединенных Штатов с партнерами по НАТО в 80-е годы. Европейские союзники не получили существенных средств по контрактам на проекты в области ПРО, им поручалось выполнение лишь отдельных разрозненных исследований и разработок прикладного плана. В условиях сокращения военного бюджета можно было предполагать, что США всегда будут отдавать предпочтение в этом деле исключительно собственным интересам.

Идея создания ГЗОУ не являлась пропагандистским актом и возникла в связи со складывающейся в мире ситуацией. Отношения России и США с самого начала были далеко не однозначными. С одной стороны, с проектом ГЗОУ появилась объективная возможность хотя бы объявить, что "Россия и Соединенные Штаты не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников", что "их отношения характеризуются дружбой и партнерством" (Кемп-Дэвидская декларация, 2 февраля 1992 г.). В речи Б.Н. Ельцина в ООН 31 января 1992 г. содержалась констатация: "Россия видит в США, в Западе, в странах Востока не просто партнеров, но и союзников".

Однако, как можно заключить из множества наблюдаемых случаев разногласий (относительно расширения НАТО на Восток, роли России в системе европейской безопасности, методов урегулирования конфликта в Боснии, агрессии против Югославии, событий в ряде стран "ближнего зарубежья", разработки энергетических ресурсов Каспийского бассейна, продажи Россией ядерных технологий Ирану, путей оптимального воздействия на Ирак), а также анализа объективных причин для некоторого взаимного недоверия, партнерство, союзничество и дружба в данном случае были лишь желаемой перспективой, но не очевидным фактом. Тем не менее с определенностью можно констатировать, что политические изменения, произошедшие в последние годы в мире, привели к снижению угрозы ядерной войны, хотя наличие громадных арсеналов ядерного оружия продолжает таить в себе опасность возникновения ядерного конфликта. К сожалению, в 90-е годы существенного сокращения ядерных вооружений в соответствии с заключенными соглашениями следовало ожидать только со стороны США и РФ.

В то же время прозвучавшая в США поддержка курса на сотрудничество с Россией в области ПРО вызвала обеспокоенность в Великобритании, во Франции и в Китае. Они опасались того, что коллективный "противоракетный зонтик" над планетой в значительной степени обесценит их сравнительно скромные "ядерные силы сдерживания". Перспектива создания ГЗОУ не нашла поддержки и в Японии, попытка привлечь которую к совместному проекту, предпринятая США летом 1992 г., оказалась неудачной.

Хроника переговоров

В сентябре 1992 г. в Вашингтоне была проведена встреча российской и американской делегаций, возглавляемых заместителем министра иностранных дел РФ Г.Мамедовым и помощником президента США Деннисом Россом, заместителем госсекретаря по вопросам международной безопасности Ф.Визнером, в целях продолжения обсуждений, начатых в Москве в июле по вопросу о глобальной системе защиты. В ходе работы стороны согласились с тем, что обе страны ищут ответы на вызовы будущего в области безопасности и действуют в этой области как партнеры и друзья. Один из выводов встречи состоял в том, что оружие массового поражения и средства его доставки по-прежнему представляют угрозу для России, США, их союзников и других членов международного сообщества. В ходе обсуждений стороны согласились с потенциальными преимуществами глобальной системы защиты, в которой принял бы участие широкий круг заинтересованных государств, наиболее затрагиваемых этой общей опасностью. Проведенный диалог состоял:

• из развернутого обмена мнениями по концепции ГЗОУ, в том числе по проблеме совместной реализации этого проекта;
• обсуждения возможностей ГЗОУ как инструмента более активного строительства системы общей безопасности; обмена информацией об интересующих обе страны технологиях;
• определения возможных совместных технических проектов, в том числе направленных на повышение оборонительных возможностей стран - участниц ГЗОУ;
• анализа преимуществ, обретаемых участниками ГЗОУ, и условий их предоставления другим государствам;
• суммирования российских и американских идей относительно будущей правовой основы ГЗОУ;
• обмена информацией в области раннего предупреждения о старте БР, в том числе и о демонстрационных экспериментах.

• по разработке концепции глобальной системы защиты,
• по обмену технологиями,
• по нераспространению баллистических средств доставки.

В этот же период в США состоялась посвященная ГЗОУ международная конференция под названием "Защита против баллистических ракет". В ней приняли участие видные американские ученые, представители военных и деловых кругов, законодатели, а также официальные представители России. Рабочие группы, созданные в соответствии с совместным российско-американским заявлением от 16 июня 1992 г., изучали возможность создания общего центра раннего предупреждения. Были рассмотрены вопросы сотрудничества с другими государствами в этой области, а также необходимые дополнения к Договору по ПРО 1972 г., касающиеся проблемы распространения баллистических ракет и оружия массового уничтожения.

Члены российской технологической рабочей группы передали коллегам из США "практически исчерпывающий перечень" направлений возможного сотрудничества. В этот реестр, в частности, "были включены список технологий, необходимых для передачи информации в рамках системы раннего предупреждения, данные об эффективности перехватчиков и предложение о совместных работах с целью уменьшения уязвимости спутников, используемых для контроля ракет в ходе их запуска и на траектории полета".

В это же время США выразили готовность предоставить для использования в рамках ГЗОУ аппаратуру оповещения и перехвата, созданную по линии ООСОИ. Некоторые из приглашенных к сотрудничеству государств выразили готовность поделиться собственными разработками и, в свою очередь, заинтересованность во включении в общую концепцию ГЗОУ элементов их систем ПРО, таких, в частности, как израильская "Эрроу". В целом идею создания ГЗОУ поддержали Израиль, Южная Корея и Австралия.

В октябре 1993 г. в Москве под эгидой РАН, международного фонда "Интеграция", Комитета ученых за глобальную безопасность и других авторитетных организаций была организована Международная конференция по проблемам глобальной защиты от БР. В ее работе приняли участие ученые, конструкторы, военные специалисты, представители правительственных и неправительственных организаций США, Франции, Великобритании, Бельгии, Нидерландов, Китая, Кореи, Чехии, Польши, Украины и РФ. Программа конференции включала обсуждение вопросов политического, организационного и технического взаимодействия в области защиты от БР. 

Результаты работы послужили побудительным мотивом для проведения в ноябре второй международной конференции, также посвященной "современным проблемам защиты от БР". Основные направления работы конференции были сосредоточены на военно-политических аспектах защиты от БР, на проблемах оценки угрозы распространения БР и оружия массового уничтожения, обсуждении технологий защиты от БР, на организационных и экономических проблемах сотрудничества в области создания общей системы защиты от БР.

На обоих форумах прозвучала тревога, связанная с тем, что опасность ядерных конфликтов не может быть полностью снята из-за сбоев в работе боевых систем управления и связи, ненадежности компьютерных систем в случае ошибочного истолкования обстановки политическими руководителями и военными специалистами либо в связи с психическими срывами личного состава, обслуживающего ракетно-ядерное оружие. Такая угроза может исходить в первую очередь от "новых" ядерных держав, у которых не окажется достаточного опыта и отработанных мер безопасности при управлении ядерными средствами и обращения с ядерными боеприпасами и их носителями.

Все эти обстоятельства оправдывали постановку вопроса о глобальной системе защиты мирового сообщества не только от различных видов оружия массового уничтожения, но и от одиночных БР.

В апреле 1993 г. состоялась первая конференция стран Западноевропейского союза по вопросам создания ПРО европейского континента. При этом руководители проекта не исключают участия в нем специалистов и средств как США, так и России. Разработчики считают, что страны Европы имеют собственные технологии и технические возможности, необходимые для создания региональной ПРО, но в то же время стремятся использовать опыт США и бывшего СССР в области производства средств раннего обнаружения МБР и космических аппаратов, что значительно (до 25%) снизит расходы на строительство собственной системы.

По поводу же ГЗОУ сотрудники ИСК РАН в середине 90-х отмечали, что пока заседали межведомственные комиссии, стало ясно: денег на подобные дорогостоящие затеи никто давать не собирается - ни США, ни российское правительство. К тому же никого не удалось убедить в наличии общего потенциального врага. Поэтому, прежде чем стороны начнут договариваться и реализовывать ГЗОУ, должны быть предприняты попытки начать широкое комплексное обсуждение исходных условий: источников и характера существующих и потенциальных угроз для России и США с выработкой адекватных мер противодействия им.

По всей видимости, поиск взаимных интересов по созданию совместной ГЗОУ следовало сочетать с парированием опасностей, связанных с распространением ракетных и ядерных технологий. В практической плоскости совместные усилия РФ и США были реализованы только в обмене информацией по разведке космического пространства, получаемой от информационно-разведывательных средств, а также в совместном командно-штабном учении. Подобное сотрудничество только на уровне военных ведомств, без согласованной внешней политики двух государств, не могло способствовать ощутимым подвижкам в деле создания ГЗОУ.

В июне 2000 г. в ходе встречи президентов РФ и США, на уровне предварительного обсуждения, прозвучало предложение В.В. Путина о создании глобальной системы защиты от БР, явившееся развитием идеи ГЗОУ. Во время визита в европейские страны инициатива главы России нашла понимание в Испании и Германии. Взаимный интерес в области создания глобальной защиты от нестратегических ракет (ГЗНБР) непосредственно связан с угрозой распространения в мире ракетно-ядерного оружия. В настоящее время ядерным оружием легально обладают только 5 государств, являющихся постоянными членами Совета Безопасности ООН, на которые Уставом ООН возложена основная ответственность за поддержание мира и безопасности. Угроза применения ЯО или ядерного шантажа многократно возрастет, если, кроме этих держав, будут обладать ЯО и другие страны, особенно вовлеченные в региональные или другие различного масштаба конфликты. Наибольшее распространение ракетных технологий в настоящее время наблюдается на Ближнем и Среднем Востоке. Кроме того, состояние и прогноз развития военно-политической обстановки позволяет сделать вывод о том, что ракетно-ядерное оружие может оказаться странам указанного региона необходимым и при силовом решении своих региональных проблем.

Есть ли угроза "третьих" стран?

Эра двухполюсного мира завершилась, но началась эра "расползания" в мире оружия массового уничтожения. Проведение совместных исследований в области создания средств ГЗНБР с широкой публикацией результатов, а также демонстрационные испытания, подтверждающие возможность эффективного решения задач ПРО, по-видимому, могли бы несколько умерить стремления "околоядерных" стран иметь собственное ракетно-ядерное оружие.

Развитие отношений между РФ или США, с одной стороны, и между ними и "третьими" странами, с другой стороны, позволяет предположить, что возникновение достаточно реального варианта разворота событий, приводящего к развязыванию военно-политическим руководством одной из "третьих" стран прямого военного конфликта с применением ядерного оружия против России или США, маловероятно или вовсе невозможно. Однако это не исключает возникновения военного конфликта, в котором целями применения ядерного оружия могут быть:

1. Провокационный ракетно-ядерный удар, нанесенный одной из стран по территории России или США (стран - участниц НАТО) с целью вовлечения их в военный конфликт против своих соседей.

2. Возможный удар БРПЛ "неустановленной государственной принадлежности", который может спровоцировать ядерный конфликт.

3. Террористический акт, проведенный экстремистски настроенными элементами с целью ликвидации существующего государственного режима в стране в результате войны с РФ или США (НАТО).

Следовательно, работы по созданию ГЗНБР для борьбы с ракетно-ядерным оружием "третьих" стран могут рассматриваться как особо важные и представляющие взаимный интерес в рамках международного стратегического партнерства, в противоборстве с глобальными угрозами и вызовами.

Вместе с тем следует рассмотреть и точку зрения, согласно которой угроза применения ракетно-ядерного оружия "третьими" странами несколько завышена, в связи с чем развертывание совместной ГЗНБР нерационально. В пользу такого вывода имеется несколько доводов.

Во-первых, необходимо учитывать тот факт, что для стран и террористических групп, стремящихся овладеть ядерным оружием, БРСД и БРМД, даже при отсутствии систем ПРО, являются неудобными, наиболее уязвимыми на стартовых позициях и дорогостоящими средствами доставки. Гораздо более предпочтительными и доступными для них являются авиационные или артиллерийские системы доставки, тактические БР, морские "суда-камикадзе" или нелегальный ввоз террористами небольших ядерных зарядов-мин на территорию других стран с целью "ядерного шантажа". Из всех перечисленных выше средств и способов доставки только КР и тактические БР могут выступать в качестве целей для системы ГЗНБР. Но насколько в обозримом будущем будет реальна опасность нападения на Россию или (и) США с использованием таких ракет? Очевидно, можно считать, что в настоящее время такая угроза крайне маловозможна.

Во-вторых, вероятность ракетно-ядерного конфликта России или США со странами, которые могут обладать ракетно-ядерным оружием в обозримой перспективе, представляется крайне низкой. Потенциально более вероятна угроза возникновения подобных конфликтов в регионе Персидского залива, между Израилем и арабскими странами (Ираком, Сирией, Ливией), между Индией и Пакистаном и на Корейском полуострове. Надо полагать, к России они не будут иметь прямого отношения, хотя и являются крайне опасными как для нее, так и для всего мирового сообщества.

В-третьих, не сможет ГЗБР эффективно противостоять и несанкционированному запуску БР (МБР, БРПЛ, БРСД) с территории Франции, Англии или Китая. Что же касается случайных запусков, то за всю историю "ядерной эры" не было примера таких ситуаций с боевыми ракетами. Следовательно, создание сложной и дорогостоящей системы ПРО только в расчете на этот фактор носит явно избыточный характер, в то же время не обеспечивая полной защиты от него. Представляется, что более простым и надежным способом предотвращения случайного или несанкционированного применения МБР является уже реализованное взаимное неприцеливание или же установка на ракетных системах пассивного или активного (срабатывающего по команде с Земли) устройства самоликвидатора, которое обеспечит физическое уничтожение БР после взлета без введения соответствующего кода разблокировки пуска носителя.

В-четвертых, российская сторона стремится к сохранению Договора по ПРО 1972 г. В таком контексте речь может идти лишь о развертывании 100 противоракет наземного базирования (в одном определенном районе для каждой стороны) и совместном с США усилении наземных и космических информационных средств СПРН (СПРЯУ) и ПРО. 

Существует еще один аспект трактовки проблемы создания ГЗНБР, вытекающий из того, что в настоящее время способность нейтрализации угрозы распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки считается спорной.

1. Вполне вероятно, что создание ГЗНБР вызовет обеспокоенность "третьих" стран, обладающих ракетно-ядерным оружием, из-за реальной опасности подрыва потенциала ответных действий своих стратегических средств, что активизирует поиски путей восстановления баланса, в том числе и за счет наращивания ядерных вооружений. Более того, возможно появление новых угроз в плане распространения ракетно-ядерного оружия. В частности, ракетные программы Великобритании и Франции в новых условиях, возможно, смогут инициировать вопрос о подключении к ним в той или иной форме Германии - бесспорного лидера интегрирующейся Европы. Что касается Китая, который способен еще острее воспринять развертывание международной системы ПРО, то его потенциальные контрмеры смогут вызвать цепную реакцию интенсивного распространения ракетно-ядерного оружия в Азии (Южная Корея, Индия, Пакистан, Израиль, Япония и т.д.).

2. Для стран и террористических групп, стремящихся овладеть ракетно-ядерным оружием, ГЗНБР вряд ли станет действенным сдерживающим фактором. Скорее напротив, длительное время, необходимое для разработки и развертывания системы ГЗНБР, позволит им заблаговременно сосредоточиться на создании альтернативных средств доставки ЯО. Результаты анализа работ по обоснованию и реализации способов противодействия системам ПРО показали, что их эффективность может быть существенно снижена путем реализации сравнительно дешевых асимметричных мер и в сроки более короткие, чем создание ГЗНБР. Можно предположить, что технический уровень стран, разрабатывающих БР, позволит реализовать подобные меры.

С одной стороны, процесс распространения в мире ракетного и ЯО будет стимулировать работы по созданию образцов оружия и систем для ПРО. С другой - отказ от Договора по ПРО, что фактически произойдет в случае начала работ в США по развертыванию тактической ПРО, обладающей потенциалом защиты от стратегических БР или элементов глобальной системы защиты, чреват возможностью неконтролируемой гонки вооружений в новой военно-технической области.

Допустимо утверждение, что проведение совместных работ и развертывание ГЗНБР может подстегнуть гонку вооружений, в том числе и в направлении создания нетрадиционных средств доставки ядерных боезарядов. Возможно, имеет смысл взвешенно подходить к созданию не только национальной ПРО, но и ГЗНБР, так как в любом случае они могут оказаться стимулом к наращиванию ракетно-ядерного потенциала уже не только двух держав, но и многих других государств, стремящихся к упрочению своего положения за счет обладания потенциалом, способным повлиять на учет их интересов и позиций в мировой политике.

Следует учитывать, что США в стремлении к "глобальному лидерству" не оставляют попыток обзавестись собственной национальной ПРО. Поэтому им многонациональная ГЗНБР вряд ли необходима. Совершенно неубедительно звучат и аргументы, согласно которым Россия и США должны сотрудничать в области создания "тактической системы ПРО" ввиду того, что у них якобы имеются общие противники. Очевидно, что такие страны, как Индия, Иран, Ирак и КНДР, не являются противниками России. А в условиях "холодного мира", связанного с предстоящим расширением НАТО, перспективы сотрудничества между Россией и США в этом вопросе, скорее всего, проблематичны. А кроме того, США совместно с Германией и Италией уже работают над совместной ПРО ТВД. И, наконец, в силу проводимой США политики "двойных стандартов" относительно создания собственной тактической ПРО, обладающей потенциалом защиты от стратегических ракет, любые аргументы США в вопросе ПРО следует воспринимать с недоверием. Следовательно, несмотря на то, что у США и РФ имеется не только сорокалетний опыт работ в сфере ПРО, но и области взаимных интересов, участие в создании многонациональной ГЗНБР менее реально, чем взаимодействие информационно-разведывательных средств, обеспечивающих непрерывный контроль космической зоны.

Во-первых, прежде чем стороны начнут договариваться и реализовывать ГЗНБР, необходимо урегулировать проблему сохранения краеугольного камня стратегической стабильности - Договора по ПРО 1972 г.

Во-вторых, к созданию ГЗНБР должны быть привлечены европейские страны.

В-третьих, необходимо не только убедить в целесообразности строительства данной системы членов ООН, прежде всего Китай, Великобританию и Францию, но и обеспечить их участие, как минимум, в качестве потребителей глобальной информационно-разведывательной системы.

* * *

На пороге третьего тысячелетия довольно часто говорят о балансе интересов в противоположность балансу сил. Вместе с тем активно идет процесс установления нового миропорядка, а по сути глобализация. Но, что наиболее трагично, при этом не исключается возможность применения военной силы. Поэтому в ходе саммита уходящего тысячелетия Президент РФ В.В. Путин своевременно поставил вопросы: о предоставлении права принятия решения на применение военной силы только Совету Безопасности ООН и о создании многонациональной ПРО.

Это проект ХХI в. А хватит ли разума и политической воли у мирового сообщества не упустить свой шанс в решении проблем, порождаемых глобализацией?