Туристы, любующиеся знаменитыми гизехскими пирамидами, неизменно восхищаются египтянином, который демонстрирует необычный аттракцион: он предлагает зрителям посмотреть на свой бег вверх и обратно по одной из граней пирамиды Хеопса. И преодолевает он этот более чем 300-метровый маршрут всего за несколько минут.

В ноябре 1965 г. впервые довелось наблюдать аттракцион и автору этих строк. Помню, как необычный пирамидолаз, узнав, что я из Советского Союза, оживился и поднял вверх левую руку. Показывая сверкавшие на солнце часы, гордо произнес; Тадыйя Хрущев" (Подарок Хрущева). Квейсин раисейн - Хрущев ва Насер (Хорошие руководители - Хрущев и Насер)".

Обо всем увиденном я рассказал коллегам. Но им это было уже знакомо: верхолаз говорил эту фразу неизменно, особенно когда "бегал по Хеопсу для русских". Египтянин никак не мог забыть простоты общения высокого советского гостя.

При посещении Египта в 1964 г. Никита Сергеевич Хрущев ездил к пирамидам Гизы, и ему продемонстрировали там "бег по ребру Хеопса". Рассказывали, что Хрущев подошел к запыхавшемуся бегуну-альпинисту, обнял его и решил подарить ему что-то на память. Поскольку у сопровождавших лиц не оказалось при себе сувениров, советский руководитель снял и подарил исполнителю захватывающего шоу собственные часы...

Об этом эпизоде говорил потом весь Египет. Но все остальное, касавшееся советско-египетских отношений, кроме официальных сообщений, хранилось в глубокой тайне. Читая тогдашнюю прессу и даже некоторые успевшие выйти книги, казалось, что все шло гладко. И только в 1972 г. Мухаммед Хасанейн Хейкал, известный египетский публицист, бывший главный редактор каирской газеты "Аль-Ахрам", бывший министр информации и советник президента Египта, опубликовал в Лондоне книгу "Насер. Каирские документы", где одну из глав посвятил отношениям между тогдашними лидерами СССР и Египта. Глава была названа "Дуэль с Хрущевым", и в ней приподнимался занавес над тем, что было спрятано за официальными сообщениями.

Книга М.Х. Хейкала обошла весь мир, но так и осталась недоступной для широкой советской общественности.

Время прошло, и, по-видимому, настала пора восстановить этот исторический пробел и поведать нашему читателю то, что когда-то М.Х. Хейкал (не без передержек и субъективизма) рассказал всему миру. В статье приводятся факты и выдержки из этой книги.

Сталин и его окружение, утверждал Хейкал, прореагировали на египетскую революцию 1952 г. строго по-марксистски. Старая гвардия Кремля рассматривала ее как захват власти армией.

Они не дали правильной оценки роли, которую могла играть армия в национально-освободительно движении слаборазвитой страны. Их анализ был чрезвычайно прост: армия по своей природе является орудием насилия, а потому захват власти в Египте армией должен был привести к режиму насилия и не мог быть революционным.

Вто время они не проанализировали глубоко тот факт, что армия в слаборазвитой стране выполняет совершенно отличную функцию от функций армий более зрелых государств.

В последующие три года в Кремле следили за действиями п резидента Насера с настороженностью. Его все еще называли военным диктатором (как называли его в то время и египетские коммунисты), а Насер уже разворачивал борьбу против Багдадского пакта. В Москве были заинтригованы и ролью, которую Насер сыграл на Бандунгской конференции, и отчетами, которые кремлевская элита получила от Чжоу Энлая о его беседах с Насером в Рангуне. Уже просочилась информация о различных конфликтах президента Египта с официальными лицами США и Англии.

Но Москва очень медлила с осмыслением личности Насера и значением его политики. Даже тогда, когда Кремль пошел на подписание в 1955 г. соглашения с Египтом о поставках оружия, что было сделано по инициативе Хрущева, ставшего в сентябре 1953 г. первым секретарем ЦК КПСС, Насер и для Хрущева оставался "тайной". Хотя чутье подсказывало, что он может стать союзником.

Возможно, поворотным моментом стал кризис 1956 г., связанный с национализацией Суэцкого канала. Кульминацией кризиса стала англо-франко-израильская агрессия против Египта, возмутившая мировую общественность. Хрущев приветствовал шаги Насера. В официальных заявлениях, в демаршах в ООН Советский Союз поддержал Египет, решительно встал на его защиту.

Хрущев был восхищен и проявлением единства арабских государств в оказании Каиру всесторонней помощи. Король Иордании Хусейн выдвинул предложение выступить совместно против Израиля. Президент Сирии Куатли, находившийся в Москве в момент тройственной агрессии, настаивал на вмешательстве в воину Советского Союза-Группа сирийских офицеров взорвала " те дня все нефтепроводы, которые питали нефтью Европу. Эта арабская солидарность произвела большое впечатление на Москву и на весь мир.

Но не все было приятным и легким. Москва ждала в течение тридцати шести часов, чтобы сделать свое заявление по вопросу о национализации Суэцкого какала, и эта задержка затем стала одним из основных вопросов переписки между Насером и Хрущевым.

В следующем 1957 г. между СССР и Египтом возникла еще более серьезная ситуация. Сирия под влиянием интриг хашимитской династии, денег из Саудовской Аравии и египетских идей арабского национализма разрывалась на части.

Существовала также угроза Сирии извне со стороны Турции и заговора государств Багдадского пакта.

В этой атмосфере неразберихи, при безнадежно разделенной армии и партии Баас было трудно создать действенное правительство. Коммунисты, руководимые ветераном Халедом Багдашем. который перевел "Коммунистический Манифест" на арабский язык, преуспевали. Их влияние значительно окрепло.

В январе 1958 г. руководители различных националистических групп в армии прибыли вместе с Салахом Эль-Битаром, одним из руководителей партии Баас, в Каир. Они посетили президента и сообщили ему, что единственное, что может спасти Сирию, - это объединение с Египтом.

Одним из условий, которые в ответ выдвинул Насер по объединению, было то, чтобы Сирия, как Египет, распустила все политические партии. Это условие было принято партией Ва-ас, но встретило оппозицию состороны Коммунистической партии, которая больше не могла открыто работать в Сирии. И за три дня до того, как сирийский парламент проголосовал за присоединение к Египту и образование Объединенной Арабской Республики, Халед Багдаш покинул страну. К другим важным условиям относилось то, что армия должна была держаться в стороне от политики, а офицеры, занимавшиеся политикой, должны были уволиться из армии и вести свою политическую работу вне вооруженных сил.

Эти события внесли много ясности в политический портрет президента Египта, становившегося ведущей фигурой на Арабском Востоке, и за этим довольно внимательно следили в окружении Хрущева... Манера, с которой Насер был принят в Сирии, воздействие, которое он произвел на арабский мир, его возраставшая популярность заставляли тогдашнее руководство Советского Союза навести фокус на эту новую политическую звезду.

Именно в этой атмосфере 29 апреля 1958 г. впервые встретились Никита Сергеевич Хрущев и Гамаль Абдель Насер.

Насеру был оказан грандиозный прием, когда он прибыл в Москву, Он был первым из руководителей слаборазвитых стран, который посетил СССР.

Насер совершил поездку по Советскому Союзу, посетив Свердловск, Ленинград я Сталинград. Затем он отправился с визитом к маршалу Тито в Югославию.

Хрущев остался не слишком доволен этим визитом. Он был таким же недоверчивым к политике неприсоединившихся, как и Даллес, а особенно питал недоверие к Тито. "Не доверяйте Тито", - сказал он Насеру. Но Насер доверял Тито.

Во время пребывания Насера на острове Бриони (14 июля), Би-Би-Си начало передавать первые новости о перевороте в Ираке, уничтожении королевской семьи и захвате власти националистическими офицерами во главе с бывшим генералом Абдель Керимом Кассмом.

Эти новости буквально обрушились на раздираемый междоусобицей арабский мир. Ливан и Иордания были на грани революции. Король Сауд, напуганный объединением Сирии и Египта, выплатил почти два миллиона фунтов за то, чтобы подложили бомбу в самолет Насера.

Однако для этого дела он избрал не того человека - начальника военной разведки Сирия полковника Абдель Хамила аль-Сарраджа. Когда агенты Сауаа предложили Сарраджу чек на один миллион фунтов, он принял его, но сообщил обо всем Насеру. Насер дал ему указание вступить в игру с заговорщиками, и он получил еще два чека на общую сумму девятьсот тысяч фунтов. Деньги, полученные по чекам, были ассигнованы на промышленные объекты, а затем вся история с заговором была обнародована. Именно этот случай в конечном счете и привел, Сауда к отречению от престола в пользу своего брата Фейсала.

Теперь Хашимиты были сметены. Король к последний принц Ирака были убиты. Нури Сайд, переодетый женщиной, был поймам.

Кипел весь район. Ближний Восток, казалось, взорвется. В это время американский шестой флот двинулся к Бей рутуаля высадки войск в Ливане, а англичане направили парашютистов в Амман.

Президент Насер переговорил с Каиром по специальному каналу радиопередачи через шифровальное устройство, установленное на его яхте "Аль-Хуррия", в затем посовещался с президентом Тито. Югославский лидер был весьма обеспокоен в сказал, что если при этом положении действовать неосторожно, то ситуация приведет к катастрофе.

Президент решил сократить свой визит o вернуться в Египет. Его яхта под эскортом эсминцев вышла в море.

Вскоре Насер получил послание от Тито. Оно гласило: "Пожалуйста, не следуйте дальше морем. Я думаю, продолжать очень опасно. Предлагаю Вам вернуться в ближайший югославский порт, и, возможно, мы организуем специальный самолет для перелета в Каир".

Насер ответил на это: "Понимаю Вашу точку зрения. Решил вернуться в Пулу".

Дело было в том, что Тито запросил советское руководство направить один из новых реактивных самолетов ТУ-104 для полета Насера в Каир. Москва согласилась, к большой реактивный самолет уже наводился га пути к Югославии.

В ту ночь Насер пригласил Фавэи и Хейкала в свою каюту на яхте и сказал: "Тито предлагает мне вернуться в Пулу и вылететь советским самолетом в Каир. Но я имею другую мысль. Я подумываю о полете в Советский Союз для встречи с Хрущевым с тем, чтобы я смог выяснить позицию русских и узнать, что они предлагают делать, к чему они готовы и к чему не готовы. Потому что, если я вернусь в Каир без оценки советской позиции, я останусь в темноте".

На следующее утро в восемь часов Насер и сопровождавшие его лица перебрались на эсминец "Эль-Насер" и пошли полным ходом в Пулу, где бросили якорь на рейде недалеко от резиденции Тито. За обедом в тот вечер Насер изложил свой план полета в Москву Тито, и Тито, предупредив, что американцы придут в ярость, согласился, что Насеру нужно знать позицию русских. Он принял меры, чтобы уведомить Москву о прибытии Насера и получить разрешение на перелет самолета через территорию Болгарии. Затем все выехали в аэропорт Пула. Все это делалось в полной секретности.

Президент, министр по иностранным делам доктор Фавзи, Хейкал и секретарь президента поднялись в самолет.

На рассвете 17 июля делегация прибыла в Москву. На аэродроме их ждали три человека. Это были Микоян, тогдашний начальник ГРУ ГШ генерал Серов и переводчик.

Насер, Микоян и переводчик сели в одну из двух ожидавших машин, а остальные - в другую. Машины направились к даче в Хорошево.

Микоян сказал президенту, что положение обострилось и что Даллес толкает мир своей высадкой в Ливане на грань войны. Микоян сообщил, что Хрущев прибудет в десять и предложил пока немного отдохнуть. Никто не был расположен к отдыху.

Другим человеком, которого потревожили в то утро рано, был Мухаммед Эль-Куни, посол Египта в Москве. Он нужен был на переговорах, но президент не хотел, чтобы кто-либо в посольстве знал, что он находится в Москве. Было решено, что посла вызовут якобы в Министерство иностранных дел, а затем отвезут на дачу к Насеру.

Хрущев прибыл точно в десять. Он был чрезвычайно взволнован событиями на Ближнем Востоке.

В тот день переговоры длились восемь часов. Первые два часа переговоры велись Насером и Хрущевым наедине, исключая переводчика. Затем к переговорам присоединились Фавзи в Хейкал. Они, главным образом, касались оценки планов Америки.

Хрущев был убежден, что за переворотом в Ираке стоял Насер: "В Ираке ваши люди".

Насер опроверг это и рассказал Хрущеву, как два лидера революции, Касем и бригадный генерал Абдель Сллам Арсф, связались с Сар-раджем год назад, когда они служили в иракской бригаде в Иордании. Они встретились в Ратмана сирийской границе, и иракцы сказали Сарраджу, что они хотят передать с ним послание Насеру о том, что в иракской армии су шествует движение свободных офицеров, подобно движению, которое возглавлял Насер в Египте.

Они хотели знать, какую помощь может предложить Насер и может ли помочь Египет в подготовке революции.

"Когда Саррадж прибыл ко мне с этой просьбой, я отверг ее, - сказал Насер, - и попросил его передать им послание от меня. Во-первых, если они в действительности думают серьезно об этом, они должны держать это в секрете даже от нас. Во-вторых, мы не можем оказать им помощь в планировании, поскольку спланировать могут только те люди, которые собираются сами выполнять намеченное, так как все может в любое время подвергнуться изменениям. В-третьих, они не должны зависеть от нашей помощи. Я не просил ни у кого помощи 23 июля. Подлинный революционер должен полагаться на свои собственные ресурсы, и он не должен пытаться привязать свои действия к помощи извне".

Хрущев спросил: "Вы сказали им это и потом разорвали свои отношения с ними?"

"Да, я сделал так", - ответил Насер.

"Очень странно, - сказал Хрущев, покачав головой, - но затем они совершили переворот, и успешно".

"И все-таки то были ваши люди, - настоял он. Поднимем же тост за вождя всего арабского мира".

В тосте была своя ирония, так как лишь два месяца назад, в Каире это помнили, Москва нападала на концепцию арабского единства, а сейчас Хрущев пил за вождя арабского мира.

"Позже, - пишет Хейкал, - Президент пояснил, что переменилось за два часа личной беседы с Хрущевым. Русский руководитель сказал ему, что он считает, что американцы потеряли головы и, "честно говоря, мы не готовы к конфронтации". "Мы не готовы к третьей мировой войне", - дословно привел Хейкал откровение Хрущева.

Насер попросил у него гарантий, указа", что американцы могут использовать турок для вторжения в Сирию, я что если турки нападут, то создастся очень опасна" ситуация и он будет обязан сражаться против них.

Хрущев ответил, что Насеру придется склониться перед бурей, так как нет другого выхода, поскольку Даллес может сокрушить весь мир. "Даллес разыгрывает из себя святошу, - сказал Хрущев Насеру, - но я уверен, хотя я и безбожник, что я ближе к богу, чем он, поскольку у него нет сердца".

Этот ответ огорчил президента. Ему хотелось знать, чем СССР может помочь ему. И он рассказал Хрущеву, как он помогает иракцам, посылая им самолеты, радарные установки из Сирии и английские боеприпасы из старых английских складов, захваченных в зоне канала (эти снаряды подходили для английского оружия в Ираке).

"Все это, - подчеркивал Насер, - не потребует времени. Он настаивал, чтобы Хрущев предотвратил действия Запада против Ирака или Сирии путем ультиматума Западу, как он это сделал в период Суэцких событий.

Хрущев отказался. Он не был готов к риску, который мог привести к войне. В конце двухчасового спора он вышел, чтобы обсудить просьбу Насера с членами Политбюро, которые ждали на соседней даче.

Когда Хрущев вернулся, он сказал Насеру, что самое большее, что может сделать Советский Союз, - это лишь объявить об общих маневрах на болгаро-турецкой границе. "Но, - сказал он, - я говорю Вам искренне, не рассчитывайте на что-нибудь большее".

Генералу Серову было дано задание составить план безопасной отправки президента домой. Он переговорил с министром обороны маршалом Малиновским. И они решили, что самым безопасным путем будет перелет через Иран в Ирак в Дамаск. Советскому послу в Тегеране было дано указание встретиться с шахом и получить его личное разрешение на перелет советского самолета через Иран. Шах был озадачен просьбой, ему не было сказано, кто будет в самолете, но он согласился, и полет был запланирован.

Насер все еще лелеял мысль вернуться домой морем, но Серов не был уверен в безопасности маршрута, а Хрущев шутил с Насером, что Даллес не желает ничего лучшего в настоящий момент, чем сделать его кормом для рыб в Средиземном море.

"Хрущев, - вспоминает Хейкал, - задержался с нами до полуночи и прибыл проводить нас в аэропорт. К этому времени был дан приказ двадцати четырем советским дивизиям провести маневры у турецкой границы. Маршал Малиновский сделал об этом специальное заявление, и оно было на вклады прокомментировано мировой прессой.

Последнее, что Хрущев сказал Насеру в аэропорту, было: "Это только маневры. Пожалуйста, господин президент, запомните, что это не больше, чем маневры".

Насер и его спутники остановились на одной военной базе, когда летели в южном направлении. Аэродром был заполнен истребителями, собиравшимися для маневров. Хейкая посмотрел на них и прошептал Насеру: "Бог мой, какая впечатляющая сцена".

В ответ Насер сказал: "Не забывай, что это только игра".

Самолет пересек Иран на рассвете, и над Багдадом делегация раскрыла себя: с борта самолета президент направил приветствия руководителям революции. Была идея приземлиться в Багдаде, но президент наложил на нее вето, сказав, что это внутреннее дело иракцев к он не должен вмешиваться.

После прибытия в Дамаск Насер с балкона президентского дворца выступил перед народом. Собрались тысячи человек. Насер заявил им, что Советский Союз "полностью поддерживает нас", но даже с такой поддержкой "мы требуем мира".

Кризис миновал. Американцы и англичане вывели свои войска, а вторжение в Ирак не состоялось.

Однако медовый месяц между режимом Касема и ОАР продолжался недолго. Касем был странной, замкнутой личностью, подозревал всех, а особенно заместителя премьера, Арефа, который был реальной силой революции. В Арефе Касем видел иракского Насера, а самого себя в роли Нагиба. Ареф говорил о возможном присоединении Ирака к ОАР. что вызвало еще большие подозрения у Касема о контактах с Насером, и в конце концов Касем арестовал Арефа, который провел много месяцев в тюрьме. Он избежал смерти только потому, что его люди как-то ворвались в тюрьму и спасли его.

Насер всегда вел себя осторожно в своих отношениях с Касемом. Когда Хрущев спросил его в Москве, присоединится ли Ирак к ОАР, то Насер ответил, что у него хватает трудностей и без этого и он подождет, пока не услышит это от самих иракцев.

Позже, когда разразился большой спор в Ираке по вопросу, попросят ли они союза как объединения с ОАР, Насер сказал Касему, что в этом нет необходимости, так как не рассматривались еще ни идея союза, ни идея объединения.

Затем Хрущев вдруг выступил с нападками лично на Насера.

Он заявил, что тот, кто нападает на коммунистов, не может быть подлинным националистом. "Насер, - сказал он, - импульсивный молодой человек, который не может навязать свою волю арабскому миру. Он оспаривает то, что говорят египтяне о социализме, указывая, что социализм является первым шагом на пути к коммунизму, а Насер не дает анализа или не понимает исторической неизбежности перехода от капитализма к социализму".