В начале 80-х годов президент Алжира Шадли Бенджедид и его окружение в обстановке обострения ситуации в социально-экономической сфере приступили к разработке программы реформ с целью обновления общественно-политической системы, которая формировалась в стране в течение двух предшествующих десятилетий. Кризис в народном хозяйстве Алжира был вызван не только объективными причинами - обвалом цен на нефть на мировом рынке в 1984 году (поступления от экспорта нефтегазовой продукции составляют более 97% валютной выручки страны), но не в меньшей мере - фактором субъективного порядка.

Единовластие правящей партии Фронт национального освобождения (ФНО), провозгласившей социалистические принципы общественного устройства, обеспечило условия для создания политической системы, в которой ее властные структуры получили возможность сформировать механизм, позволяющий осуществить максимальную централизацию управления. Всеобъемлющий контроль ФНО над всеми сферами жизнедеятельности общества обеспечивался в соответствии со статьей 102 Конституции путем назначения на высокие государственные посты членов партии. При таком порядке назначения лица подбирались не столько по степени их компетентности, сколько в зависимости от принадлежности к партийным кругам и личной преданности представителям правящей верхушки. Среди партийных назначенцев нередко встречались лица, не обладающие должным опытом руководства и профессиональными знаниями. Многие из них рассматривали свою должность как средство обогащения.

Система подбора кадров в Алжире создавала благоприятную почву для расцвета бюрократизма, злоупотреблений служебным положением, коррупции, кумовства и одновременно весьма негативно влияла на механизм управления, в особенности в экономической сфере, где под контролем государства находится до 90% народнохозяйственного потенциала страны вне сельского хозяйства. Не случайно, что из 400 крупных промышленных предприятий Алжира только 70 предприятий в 1988 году имели относительно сбалансированный бюджет. Общий дефицит остальных предприятий составлял 110 млрд. алжирских динаров (почти 107% доходной части бюджета); дефицит государственных предприятий в аграрном секторе за этот год составил 15 млрд. алжирских динаров.

Пока режим располагал относительно стабильными поступлениями в твердой валюте от экспорта нефтегазовой продукции, несмотря на колебания цен на нефть в отдельные годы, он имел возможность благодаря субсидиям на предметы первой необходимости сохранять социальное равновесие и политическую стабильность в стране. Но стоило произойти обвалу цен на жидкое топливо, как это равновесие было нарушено. Обнажились все пороки алжирской системы общественного устройства; особенно наглядно это проявилось в экономической сфере.

В результате сокращения на 40% поступлений в твердой валюте правительство вынуждено было в 2-3 раза уменьшить объем импорта, главным образом промышленных товаров длительного пользования и продовольствия, потребности в котором на 60 - 70% обеспечиваются из внешних источников (30-40% в начале 70-х гг.), отказаться от реализации ряда проектов в социальной сфере. Одновременно заметно понизился (на 9-12%) уровень личного потребления на душу населения, резко возросло количество безработных (с 20 до 30% активного населения), в особенности в молодежной среде (50% в возрасте от 20 до 24 лет).

В стране назревал социальный взрыв. Кульминацией недовольства правящей партией и созданным ею режимом власти явились трагические события в октябре 1988 года, когда бурные манифестации молодежи, сопровождаемые актами насилия были жестоко подавлены армией и силами безопасности.

Окружение президента отдавало себе отчет в том, что алжирская модель общественного устройства, включающая в себя некоторые черты популистских идей, которые консервативное крыло ФНО рассматривало как неотъемлемую часть идеологического арсенала, не в состоянии обеспечить выход страны из тупиковой ситуации, равно как и стратегия экономического развития, основанная на программе форсированной индустриализации, которая должна была обеспечить ее материальную базу.

Создание на базе доходов от экспорта нефти и газа крупных комплексов в тяжелой промышленности с низким уровнем экономической эффективности в ущерб развитию других отраслей народного хозяйства, влекло за собой нарушение социально-экономического равновесия, что нашло выражение в широкомасштабных межотраслевых диспропорциях в экономике, в деградации аграрного сектора, в отказе от реализации ряда программ в социальной сфере.

Намеченные президентом реформы были направлены на устранение негативных явлений в общественно-политической жизни Алжира, на решение неотложных задач в социально-экономической сфере. Достижение намеченных целей предполагалось осуществить путем либерализации общественной системы, в частности, было принято решение осуществить разделение функций исполнительной власти и партии, ограничить механизм бюрократических структур, расширить рамки рыночной экономики, сферы частнопредпринимательской деятельности, в т.ч. иностранного капитала, реорганизовать структуру народного хозяйства и его управление.

Если до трагических событий октября 1988 года президент предпринимал первые осмотрительные шаги на пути реформирования страны, стараясь не раздражать активизирующих свою деятельность исламских фундаменталистов и консервативное крыло ФНО, не затронуть глубинных основ системы в надежде сохранить целостность партии ФНО и связанные с ней символику и верность исламской традиции, не упразднить, а обновить властные структуры в соответствии с требованиями времени, то после упомянутых выше событий он предпринял более решительные шаги для реализации намеченных реформ.

Опираясь на поддержку либерально настроенных модернистов-прагматиков из технократической и административно-управленческой среды, военных нового поколения, отказавшихся от идеологии ФНО, сторонников обновления в самом ФНО, а также высших слоев прозападно ориентированной части интеллигенции и новой буржуазии, для которой расширение рамок рыночной экономики открыло путь законных возможностей увеличения своих капиталов, президент начал осуществлять преобразования в политической сфере. Одновременно, руководствуясь принципом "меньше идеологии, больше прагматизма", он приступил к осуществлению более радикальных реформ в экономике.

С целью повышения экономической эффективности предприятия были освобождены от опеки министров. Им было предоставлено право иметь валютные счета, приобретать долю капитала других предприятий, входить в непосредственный контакт с иностранными фирмами. В соответствии с законом о смешанных предприятиях допускалось привлечение иностранного капитала.

Раскрепощению руководителей предприятий способствовало упразднение Министерства планирования. Позже, для ликвидации государственного монополизма подверглись реорганизации 60 гигантских трудно управляемых национальных отраслевых компаний (трестов). Они были преобразованы в 500 более мелких предприятий. Руководители этих предприятий действуют отныне самостоятельно. Они несут полную ответственность за их производственное состояние и финансовое положение. Как выразился один западный обозреватель, президент "умело расправился с промышленными баронами", которые играли заметную роль в структурах власти.

Серьезным изменениям были подвергнуты и правовые нормы, устоявшаяся практика формирования политических структур власти. Еще в 1986 году была пересмотрена Национальная хартия. В нее были внесены существенные изменения, в частности, обоснована целесообразность расширения предпринимательской деятельности для частного сектора, усилен исламский фактор. Несмотря на сопротивление "аппаратчиков" из партии, административно-хозяйственных органов и высших эшелонов военного ведомства, которые выразили свое несогласие с вносимыми в хартию изменениями, искажающими, по их мнению, социалистические принципы, на референдуме эти изменения были одобрены подавляющей частью населения.

23 февраля 1989 года были одобрены большинством алжирцев и изменения, внесенные в конституцию. По новому положению конституция Алжира является правовым документом, а не правовым и идеологическим, как прежняя конституция. Как основной закон правового государства, конституция становится над хартией. Поэтому статус ФНО отныне регулируется конституционными правовыми нормами, а в самом тексте конституции отсутствует пункт о роли ФНО как правящей партии. Президент, который отказался от поста генерального секретаря ЦК партии ФНО, настоял, чтобы ФНО не занималась администрированием, не вмешивалась в хозяйственные вопросы, а сосредоточила внимание на политических вопросах. Функционеры начали терять, таким образом, возможность непосредственно влиять на решения, касающиеся функций исполнительной власти.

Согласно новой редакции конституции, расширяются индивидуальные и коллективные права граждан. В ней отсутствует упоминание об алжирском социализме. Конституция закрепила право на свободное выражение мнений, право на забастовки, гарантировала свободу слова и прессы, провозгласила неприкосновенность личности и другие гражданские свободы. В соответствии с положениями конституции были приняты законы о печати, профсоюзах, выборах.

Принципиально новым моментом в обновленной алжирской конституции является право на создание, как сказано в тексте, политических ассоциаций. Это открыло путь к возникновению в Алжире многочисленных политических партий и организаций, отражающих весь спектр политических течений, социальных интересов различных слоев и групп населения, в том числе по национальному признаку.

В настоящее время в Алжире можно выделить следующие политические течения, имеющие реальное влияние на политическую ситуацию в стране:

- политическое течение, олицетворяемое консервативным крылом партии ФНО, которая утратила свою консолидирующую роль в обществе, но сохранила своих последователей в средних звеньях властных структур и в парламенте. В ее рядах остались многие приверженцы курса покойного президента Х.Бумедьена, а также некоторые сторонники идеологии ФНО в ее первозданном виде, в которой более широкое хождение имели популистские взгляды, олицетворяемые политическим курсом свергнутого в 1965 году в результате военного переворота президента Бен Беллы;

- либеральное течение - умеренное, представленное частично отказавшейся от идеологии ФНО группировкой вышедшего в отставку в январе 1992 года президента Ш.Бенджедида - одного из главных инициаторов "алжирской перестройки", и радикальное, возглавляемое тогдашним премьер-министром А.Газали - последовательным поборником демонтажа, по его выражению, "лицемерного социализма", который вместе со своим единомышленником министром обороны генералом Х.Неззаром практически полностью отошел от идеологии ФНО.

- наконец, исламистское течение - наиболее внушительная политическая сила, выступающая за провозглашение в Алжире республики, основанной на законах шариата. Сила исламистской партии - Исламский фронт спасения (ИФС) - состоит в том, что объектом ее политических манипуляций являются много миллионные массы низших и в определенной степени средних слоев городского и сельского населения, на плечи которого легли главные тяготы переживаемого страной экономического кризиса. Эта масса, состоящая из рабочих, крестьян, мелких служащих и низшего слоя интеллигенции, молодежной среды, а также городских маргиналов, включает в себя и мелкую буржуазию, находящуюся в настоящее время в бурно протекающем процессе социального расслоения в связи с происходящими в стране переменами, который способствует усилению радикализации пролетаризируемой ее части. Будучи носителем традиционных норм быта и форм мышления, эта радикально настроенная масса, выступающая за сохранение ценностей арабо-исламской цивилизации, является надежной социальной опорой исламистского течения.

Реализация реформ проходила в весьма неблагоприятной обстановке. В стране складывалась напряженная ситуация в социальной сфере в связи с ростом цен на предметы первой необходимости и их отсутствием, существенным повышением уровня безработицы, кризисом в жилищном строительстве, в системе образования и здравоохранения. С другой стороны, используя складывающееся в стране положение, оппозиция активизирует свою деятельность, направленную на свертывание реформ, на изменение режима власти.

При всей разноликости находящихся в оппозиции политических сил их объединяло неприятие режима власти и курса на обновление существующей общественно-политической системы. Из трех оппозиционных блоков наибольшую агрессивность проявляли исламские фундаменталисты, политической целью которых было провозглашение исламской республики, основанной на законах шариата. Благодаря активной пропаганде и искусно направляемой шариатской риторике они сумели приобрести высокий морально-нравственный авторитет и политическое влияние. Следует отметить, что исламистское движение неоднородно. В нем имеется возглавляемое молодым (32 года) шейхом А.Бенхаджем экстремистское крыло, требующее немедленно провозгласить исламскую республику. Его единомышленник шейх А.Мадани (1911 года рождения) придерживается более умеренной позиции, настаивая на поэтапном движении к намеченной цели. Не имея принципиальных разногласий между собой, эти два лидера как бы дополняют друг друга, создавая тот политический фон, который характеризует исламистское движение.

В исламистском движении имеются и другие течения, не отвергающие в принципе идею исламской республики, но и не ставящие своей целью ее провозглашение в ближайшей перспективе, терпимо относящиеся к другим политическим партиям, придерживающимся национальной идеи. К этому течению можно отнести ассоциацию " Исламский призыв " и возглавляемое шейхом Нахнахом общество "Хамас".

Что касается оппозиционных партий демократической ориентации, то их влияние в массах было несравненно меньшим. Единственное что их объединяли - это боязнь прихода к власти исламистов. Политические амбиции, претензии на лидерство вносили в их среду дух подозрительности, недоверия, что способствовало их разобщению, не создавало благоприятных условий для единства действий.

Либерализация общественной системы Алжира изменила социально-политический порядок в стране, наполнила его новым содержанием. Курс на либерализацию стал стержнем общественного процесса, вокруг которого развернулась острая политическая борьба разноликих социальных и политических сил, олицетворяющих через свои партии и группировки политические течения, их характер и цели в этой борьбе.

Президент Ш.Бенджедид и его ближайшее окружение при содействии политических сил, выступающих за обновление общественной системы Алжира, сумели оттеснить от власти военную и партийно-хозяйственную бюрократию из консервативных кругов. Из 11 человек высшего военного руководства 8 были смещены со своих постов и заменены сравнительно молодыми, профессионально более подготовленными кадрами военных, отвергающих идеологию ФНО, придерживающихся курса на либерализацию. В новом руководстве ФНО военные лишились членства в ЦК, но в нем сумела удержаться группировка, симпатизирующая исламистам. Ее консерватизм, неприятие назревших перемен, политические претензии, несомненно, представляли угрозу проводимому курсу реформ в социально-экономической и политической сферах. Козырем в руках этой группировки является манипулирование социалистическими лозунгами, обвинение властей в отходе от социалистических принципов, в отказе от социальных завоеваний народа. Она выступает за ускорение процесса арабизации, против иностранного влияния в области культуры, за ликвидацию безработицы, укрепление госсектора, недопустимость передачи предприятий в руки частного сектора.

В демократическом движении Алжира имеются два течения - одно придерживается национальной идеи, провозглашает верность принципам арабо-исламской цивилизации, другое сориентировано на европейские духовно-культурные ценности, хотя и не отвергает национальную специфику.

К первому течению можно отнести возглавляемую 67-летним Бен Беллой партию "Движение за новую демократию" и десятка два более мелких партий, не пользующихся сколько-нибудь серьезным политическим влиянием в стране. По некоторым позициям эти партии имеют общие взгляды с исламистами, но отвергают их идею создания исламского государства. Бен Белла неоднократно высказывался за объединение этих партий в одну с целью создания единой демократической организации, которая, выражая национальную идею, могла бы иметь реальное политическое влияние в стране. Не найдя поддержки, он выразил готовность влиться со своей партией в ФНО, у истоков создания которого он находился в начале национально-освободительной борьбы за независимость Алжира. Это указывает на его стремление вновь занять высший государственный пост в стране, поскольку этого можно легче добиться, как он, видимо, считает, выступая под знаменем ФНО.

Второе течение демократической ориентации представляют партии социал-демократического и либерально-буржуазного толка, образцом для которых служит европейская система общественно-политического устройства. Это течение олицетворяют "Алжирская либеральная партия", "Народная ассоциация единства и действия" и самая влиятельная, возглавляемая ветераном национально-освободительной борьбы Аит Ахмедом (длительное время находившимся в эмиграции), партия "Фронт социалистических сил", выступающая под лозунгом "Ни ФНО, ни Исламский фронт спасения".

Оценивая деятельность демократических партий, следует отметить, что ни одна из них не смогла выдвинуть идею, которая смогла бы стать привлекательной для масс обездоленного населения и таким образом ускорить демократизацию страны.

Особое место в алжирской оппозиции занимает консервативное крыло ФНО. Его особенность состоит в том, что борьба представителей этой фракции направлена не на сохранение идейной чистоты, как они это пытаются представить, а на обеспечение незыблемости установленной в стране политической системы и ее властных структур в армии, административно-управленческом аппарате и в партии, которые составляют основу их политической власти и материального благополучия. И в этом плане ее интересы в определенной мере совпадают с интересами средних слоев буржуазии, которая, нуждаясь в опеке государства (поставка продукции для предприятий госсектора, т.е. гарантированный рынок сбыта, защита национального рынка от иностранных товаров, льготные налогообложение и госкредиты и т.д.), заинтересована в сохранении существующего порядка вещей, но в несколько обновленном виде. Поэтому она настороженно воспринимает происходящие в стране перемены, возражая против передачи предприятий госсектора в частные руки, привлечения иностранного капитала, либерализации внешней торговли.

В декабре 1991 года в Алжире состоялись первые в истории страны выборы в Национальное собрание на многопартийной основе. Их результаты оказались ошеломляющими для правящих кругов. Из 430 парламентских мест 188 мест получили исламисты. Не было сомнений, что во втором туре, назначенном на 16 января 1992 года, они получат абсолютное большинство. Военные, опираясь на либеральные круги внутри страны и поддержку Запада, который пристально следил за происходящими в Алжире событиями, пресекли дальнейшее продвижение к власти исламистов. Они заставили уволить в отставку явно симпатизирующего исламистам председателя Национального собрания, который в случае ухода со своего поста президента, мог в соответствии с положениями конституции исполнять обязанности временного президента республики. Не ограничась этим действием, 11 января они вынудили подать в отставку и самого президента Ш.Бенджедида, которому были поставлены в упрек его попытки сговориться с исламистами.

В стране произошел "тихий" путч, который, как объяснили его организаторы, был направлен, хотя и вопреки закону, на спасение демократии. Прервав демократический процесс и упразднив высшие инстанции представительной власти, они создали вакуум власти. Чтобы его заполнить, организаторы военного, по сути, переворота решили, опять, вопреки, закону, сформировать Высший государственный комитет, который стал коллективным главой государства. В него вошли премьер-министр А.Газали (в прошлом директор крупнейшей национальной нефтяной компании СОНАТРАК, позже министр энергетики, министр иностранных дел), министр обороны Х.Неззар, начальник генерального штаба М.Геназия и ряд других лиц. На пост председателя ВГК был приглашен активный участник национально-освободительной борьбы Мохамед Будиаф (1919 года рождения). В 1964 году он вместе с А.Ахмедом создал Национальный комитет защиты алжирской революции, выступавший с критикой режима президента Бен Беллы, а затем вынужден был покинуть Алжир и жить во Франции и Марокко, где создал партию социалистической революции. Своим назначением он, видимо, обязан тем, что не примыкает ни к одному из существующих в настоящее время в Алжире политических течений и занимает крайне негативную позицию в отношении исламистов.

Чтобы как-то заглушить происламистские настроения в обществе, ВГК, объявивший чрезвычайное положение в стране, включил во вновь сформированное правительство одного из лидеров исламистов С.Геши, который летом 1991 года из-за разногласий с руководством радикального крыла партии Исламский фронт спасения (ИФС) вышел из его состава, считая, что своими действиями оно дискредитирует исламистское движение.

Хотя М.Будиаф объявил, что демократический процесс в Алжире не будет остановлен, военные добились не только запрета деятельности исламистской партии (практически все ее руководство находится в тюрьмах, а одному из членов Консультативного совета партии решением военного суда в начале апреля с.г. установлен срок тюремного заключения 10 лет), но и настаивают на прекращении деятельности партии ФНО. Осенью 1992 г. М.Будиаф убит исламским фанатиком.

Власть ВГК едва ли можно считать устойчивой, поскольку она держится с помощью армии - самой действенной политической силы страны, но встречена весьма враждебно широкими слоями общества и политическими партиями. Начал формироваться оппозиционный блок из "3-х фронтов", направленный против ВГК - это ФНО, ИФС, партия Фронт социалистических сил. Хотя эти "3 фронта" представляют совершенно противоположные политические направления, их объединяет неприятие новой власти. Но руководство ИФС почти полностью разгромлено, а руководство ФНО после коллективной отставки его политбюро практически распалось. Поэтому эти политические силы пока не представляют угрозу для ВГК. Однако в складывающейся в Алжире ситуации, если ВГК не сможет в ближайшей перспективе существенно улучшить экономическое положение в стране и таким образом стабилизировать политическую ситуацию, обострение политической борьбы станет неизбежным.

Наиболее вероятной представляется активизация деятельности исламистов (как бы вторая волна), которые в условиях чрезвычайного положения могут перейти к тактике террора и таким образом попытаться дестабилизировать обстановку.

Собственно, исламисты уже приступили к осуществлению тактики террора. Совершая налеты на полицейские и военные посты, они запасаются оружием и готовятся к работе в подполье. После решения верховной судебной инстанции о роспуске партии ИФС формируется новая структура организации с целью приспособить ее к работе в условиях подполья - создаются низовые ячейки и высшие органы руководства. Это означает, что ИФС решил следовать за своей наиболее экстремистской фракцией, получившей название "афганской" (за участие многих ее членов в войне в Афганистане на стороне оппозиции).

Вынашиваемый руководством ИФС план создания правительства в изгнании (с местопребыванием в Тегеране или Хартуме) может привести к возникновению на алжирской земле "афганской модели", которая (если она возникнет) повлечет за собой длительную гражданскую войну в стране и непредсказуемое развитие событий в мусульманских странах. Во всяком случае, исламисты пока пользуются весьма широкой поддержкой масс.

Из партий демократической ориентации некоторые шансы на успех имеет партия ФСС, которая на последних выборах заняла второе место, получив 25 мест. Возможен и такой вариант - объединение Партии демократической ориентации, включая ФСС, в единую организацию, в которой на лидерство будут претендовать два политических деятеля - Бен Белла (автор этой идеи) и Аит Ахмед (лидер ФСС). Не следует исключать, что к этой коалиции могут примкнуть некоторые фракции ФНО,

Исторически в Алжире сложилась традиция, по которой последнее слово в политической борьбе всегда оставалось за армией. Поэтому, как представляется, наиболее вероятным кандидатом на пост президента в предстоящих в 1993 году выборах может стать министр обороны генерал Х.Неззар, имеющий репутацию " сильной личности ". Он убежденный сторонник модернизации страны, последовательно поддерживает курс на либерализацию и продолжение политики реформ и одновременно занимает крайне негативную позицию в отношении исламистских фундаменталистов. Ему 53 года (1939 года рождения). Был бойцом армии национального освобождения. В 1964 году проходил стажировку в академии им. Фрунзе, а затем возглавил батальон, принимавший в 1967 году участие под египетским командованием в арабо-израильской войне. Позже прошел курс обучения во Франции в высшей военной школе. В 1988 году в период октябрьских событий ему было поручено руководство армией. В 1990 году назначен министром обороны. Был твердым сторонником отделения ФНО от армии, но последовательно отстаивал право вмешательства армии в решении политических вопросов, отвергая тезис президента о том, что "армия должна вернуться в казармы". Генерал Х.Неззар, сумевший сплотить вокруг себя высший командный состав армии из военных нового поколения, был инициатором смещения президента Ш.Бенджедида и совместно с министром внутренних дел генералом Л.Бельхейром вынудил его подать в отставку.

Опыт изучения исламского фактора, его влияния на умонастроение масс в мусульманских странах на современном этапе показывает, что игнорирование этого фактора приводит к непредсказуемым последствиям в развитии мирового исторического процесса. Достаточно вспомнить феномен исламской революции в Иране, подъем исламистского движения в других странах мусульманского мира и, наконец, неожиданно близкую победу исламистов в Алжире, чтобы усвоить простую истину о том, что этот процесс отражает не только противостояние бедного Юга богатому Северу в чисто экономическом плане, но является реакцией традиционного мусульманского общества (с его понятиями о нормах морали, нравственности, справедливости) на европейскую духовно-культурную экспансию в странах третьего мира.

Особенно остро реагировал мусульманский мир на новую волну культуртрегерства по мере Углубления научно-технической революции, не без оснований опасаясь, что внедрение на национальной почве европейского образа жизни неизбежно приведет к распаду традиционного общества, разрушению его морально-нравственной основы, к потере национальной самобытности. Заслоном на пути развития этого процесса, как считают исламисты, могут быть только законы шариата, ислам на бытовом уровне, принципов которого придерживается значительная часть мусульманского общества. Отсюда неприятие новых веяний, доходящая до фанатизма бескомпромиссность их позиций в вопросе сохранения незыблемости ценностей арабо-исламской цивилизации. Между тем, крайности в исламистском движении, как представляется, нередко проистекают из-за непонимания его мотиваций.

Ориентация России на Запад, очевидно, вполне обоснованная в сложившейся ситуации, не может, однако, оправдать позицию российского внешнеполитического ведомства, уделяющего, как представляется, недостаточно внимания мусульманскому миру, в особенности арабским странам с радикальными режимами, которые в недалеком прошлом были союзниками Советского Союза и в которых наиболее вероятна, как показали события в Алжире, вспышка исламского фундаментализма.

В новой политической ситуации, сложившейся в мире после распада СССР, Россия могла бы играть в этом регионе стабилизирующую роль, используя достигнутый в прошлом с ними уровень политических и экономических отношений, а также более прочные связи, устанавливаемые в настоящее время с арабскими странами с умеренными режимами.

Более активную политику в плане сдерживания натиска исламского фундаментализма следовало бы, видимо, вести России и в отношении ближнего зарубежья. Речь идет о Средней Азии, Казахстане, мусульманских регионах Кавказа. Образовавшийся политический вакуум в бывших советских мусульманских республиках активно заполняется южными соседями.

Если экспансия Турции, как светского государства, ограничивается опасностью нарушения геополитического равновесия в регионе, то экспансия Ирана и Пакистана, а также богатых нефтедобывающих государств Аравийского полуострова представляет, кроме этого, угрозу в плане возможной вспышки здесь исламского фундаментализма, как показывают события в Таджикистане.

Своевременная разработка контрмер для предотвращения этой угрозы очевидна. И в этом плане изучение исламского фактора, последствий усиления фундаменталистских течений в мусульманском мире необходимы для формирования научно обоснованной концепции в этой сфере, что позволит российским практическим организациям действовать более уверенно и целенаправленно во внешней и внутренней политике страны.