Каспийское море - крупнейший внутренний водоем планеты, расположенный на 28 м ниже уровня мирового океана. Площадь водной поверхности - 376 тыс. кв. км.

Единственный в мире естественный заповедник осетровых рыб. Разведанные запасы углеводородных ресурсов в пределах Каспийской акватории по данным Министерства энергетики США на середину 90-х годов прошлого века, 18-20 млрд. т нефти, 7-8 трлн. кубометров природного газа. 
 

Собственные ресурсы Ирана

Иран располагает богатыми запасами нефти и газа.

На долю Исламской Республики Иран (ИРИ) приходится 9-10% (14-17 млрд. т, 90 млрд. баррелей) всего объема мировых запасов. 

В 1998 г. в ИРИ ежедневно добывалось 3,6 млн. баррелей нефти.

Квота ИРИ в ОПЕК (утвержденная 1 апреля 1999 г.) - 3,359 млн. баррелей в сутки.

Мощности по переработке нефти - 1,45 млн. баррелей в день.

По утверждению министра нефти Ирана, Б.Зангане, в последние 4,5 года было обнаружено нефтяных запасов на 50 млрд. баррелей.

Контракты с иностранными компаниями на доразработку некоторых месторождений позволят увеличить суточную добычу нефти в ближайшие два года на 610 тыс. баррелей. Кроме того, к 2005 г. планируется увеличить долю Ирана в мировом производстве нефтехимической продукции - с 0,74% до 2,5%, доведя долю Ирана в мировом экспорте этой продукции до 5,8% с нынешних 0,75%. 

Основные импортеры иранской нефти - Япония, Южная Корея, Великобритания, Китай, Турция, Таиланд, Индия, Бразилия, Тайвань.

Более того, Иран обладает 18% мировых запасов газа, но и здесь дела обстоят не гладко. Иран в силу технических проблем, импортирует больше газа, чем экспортирует. За последние несколько лет Иран упустил много возможностей для заключения контрактов на экспорт газа и это связано не только с политическим решением правительства ИРИ, а в большей мере с проблемой технической оснащенности. 

Когда речь заходит об Иране в большинстве своем менеджеры крупных нефтяных компаний мира приходят в восторг. Хотя нефтяной фактор занимает одно из главных мест во внешней политике Соединенных Штатов Америки, на данный момент Иран временно играет для деловых американских кругов значительно меньшую роль, чем, например, Саудовская Аравия. В то же время контроль над нефтедобычей в Иране позволит США существенно воздействовать на другие нефтедобывающие страны. Не исключено, что Иран может вполне занять равное положение с Саудовской Аравией и Ираком, так как в стране имеются почти не разведанные запасы. В конечном счете, резервы Ирана "могут оказаться такими же, что и у Ирака".

Отношения между Тегераном и Вашингтоном перешли в конфронтационную плоскость в 1979 г., когда в Иране произошла Исламская революция. Новые власти страны практически полностью изгнали из страны американских инвесторов, которые вложили большие финансовые средства в нефтегазовую промышленность Ирана. Не удивительно, что американские нефтяные транснациональные корпорации дожидаются времени, когда там можно будет делать бизнес^*.

В начале 1995 г. президент США Клинтон подписал два правительственных распоряжения, согласно которым американским компаниям, а также любым их филиалам запрещалось заключать любые контракты, подразумевающие финансирование развития нефтяной отрасли Ирана. 

Одним из самых крупных контрактов, аннулированных этими распоряжениями, стал контракт между ИРИ и американской компанией "Коноко" о разработке месторождения Сирри. 

Проект оценивался в 550 млн. долл.

Отметим, что место "Коноко" было довольно быстро занято французской "ТотальФинаЭльф" и малайзийской "Петронас".

В августе 1996 г. американский Конгресс одобрил закон о санкциях против Ирана и Ливии, которые ужесточали кредитование и условия работы в США для неамериканских компаний, инвестирующих в разработку нефтяных и газовых месторождений ИРИ ежегодно не менее 40 млн. долл. В 1997 г. "ценз" инвестиций был понижен до 20 млн. долл.

В середине августа 1997 г. было издано очередное правительственное распоряжение США, еще раз подтверждающее запрет на любые инвестиционные действия американских граждан в Иране.

Отметим, что санкции ставят в невыгодное положение, прежде всего, американские нефтяные компании, так как их коллеги из европейских и азиатских стран, а также России не слишком строго соблюдают запреты США.

Наиболее активно работающими иностранными компаниями в Иране являются французская "ТотальФинаЭльф", итальянская "ЭНИ", британско-голландская "РоялДатч Шелл", российский "Газпром", и малазийская "Петронас".

Кроме того, активизируют свою работу в этой стране норвежская "Норск Хидро", канадская "Боу Вэллей Энерджи лтд.", британские "Бритиш Петролеум-Амоко" и "Премьер Ойл", индонезийская "Бакри Минарак Петролеум", индийские "Индиан Ойл Корп." и "Оу-Эн-Джи-Си".

По официальным данным, в ближайшие два-три года приток иностранного капитала в нефтяную отрасль Ирана должен составить примерно 10-15 млрд. долл. 

Происходящие в стране реформы потенциально способствуют привлечению иностранных инвесторов, хотя иранская Конституция запрещает участие зарубежных инвесторов в разработке нефтегазовых ресурсов страны на концессионной основе. Однако принятый в 1987 г. "Закон о нефти" приоткрыл двери в Иран для зарубежного капитала, облегчив создание совместных предприятий Министерством нефти и газа, иранскими госкомпаниями и "местными и иностранными физическими и юридическими лицами". В результате приток инвестиций в нефтегазовый сектор значительно возрос. Их объем с 1995 г. по настоящее время составил более 5 млрд. долл. (определенный решением правительства "потолок" для зарубежных капиталовложений в иранскую экономику составляет 5,2 млрд. долл. в год).

Кроме того, приход на пост главы государства М.Хаттами, пользующегося репутацией реформатора, также способствует повышению доверия иностранных инвесторов к предложениям иранского руководства.

В настоящее время Иран выражает желание предложить инвесторам свыше 20 проектов в нефтегазовой отрасли, начиная от разработки морских месторождений и заканчивая модернизацией ряда нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ).

Все это создает ситуацию, когда американские компании терпят большие убытки от политических установок своего правительства. В этой связи, в политических и деловых кругах Америки развернулась бурная дискуссия относительно вопроса об отношении США к Ирану.

Многие аналитики сходятся во мнении, что основной причиной столь активных "антитеррористических" действий, а также стремления США "навести порядок" в Ираке, связаны с нефтяными интересами ряда крупных корпораций США в реализации дальнейшего марш-броска в Иран. По имеющимся сведениям, Пентагон планирует развернуть контингент войск до 40 тыс. чел. на ирако-иранской границе. Иранская и иракская нефть дает ястребам в США дополнительные аргументы. В краткосрочной перспективе рассчитывают, что новый режим в Багдаде превратит Ирак в важнейшего поставщика, уменьшит зависимость от нефти Саудовской Аравии и позволит далее поэтапно двигаться в направлении Ирана.
 

Роль Ирана в транзите богатств Каспия

Исходя из объективных обстоятельств - строительство магистральных трубопроводов и газопроводов из Казахстана, Азербайджана и Туркменистана, - в мае 1998 г. администрация Белого дома уточнила, что наложенные Конгрессом санкции не распространяются на прокладку нефте- и газопроводов через территорию Ирана. 

Трубопровод на Иран выглядит, с одной стороны, как наиболее предпочтительный путь для каспийской нефти на внешние рынки. С другой стороны, с Ираном связан комплекс проблем. 

Дело в том, что каспийская нефть, доставленная на внешние рынки через Персидский залив, становится заложницей целого ряда исторических проблем, сложившихся на этом геополитическом пространстве. Стратегически Запад заинтересован в еще одном и альтернативном от Ближнего Востока источнике нефти. Если на Каспийском шельфе есть нефть мирового масштаба, иранский трубопровод станет одним из ключевых в очереди на транспортировку. В этом нет никаких сомнений. 

Страны Каспийского бассейна, такие как Азербайджан, Казахстан и Туркмения, с момента независимости "официально" придерживались позиции многовариантности экспортных трубопроводов. Нефть, добытая в указанных государствах, составляет основу их экономики и валютных поступлений. Поэтому возможность доставки добываемой нефти к мировым рынкам из этих стран, не имеющих доступа к мировому океану, станет самой главной проблемой, как только пойдет большая каспийская нефть. 

Еще во времена предвыборной президентской гонки команда республиканцев резко критиковала позиции администрации Клинтона по поводу ОЭТ, мол, не настолько он привлекателен и логичен по сравнению с иранским или российским вариантом. И озвучивал эту позицию, в том числе, и Дик Чейни - нынешний вице-президент.

Еще пару лет назад многие американские эксперты были весьма оптимистично настроены по поводу иранского направления трубопровода из Каспия. Все ждали смены администрации в Белом Доме и положительных изменений в самом Иране.

"Если США будут сотрудничать с Ираном, то это будет огромный прогресс, и каспийским странам надо быть готовыми к этому. Путин уже стремится прибрать все на Каспии к своим рукам до того, как возникнет подобное ирано-американское сотрудничество" - заявляла авторитетный эксперт Джулия Нанай (Julia Nanay) в апреле 2000 г. 

За привлечение Ирана к трубопроводным проектам на Каспии высказываются и представители нефтяных компаний США. Об этом было заявлено в Давосе в 2001 г. Представители компаний "Тексако", "Шеврон", "Эксон Мобил", "Коноко" провели неофициальную встречу с иранским министром иностранных дел Харрази.

По данному вопросу Россия тоже имеет свою позицию и не намерена упускать столь выгодную перспективу. В России, давно исходят из позиции, что "...кто контролирует трубопроводы, тот и диктует свои условия".

Кроме того, крупные нефтяные компании безусловно осознают значимость того факта, что строительство трубопровода через транзитные страны основывается не только на коммерческой целесообразности, это всегда политический шаг, так как окупаемость его занимает многие годы, следовательно, партнер должен быть надежен, а доступ к энергетическим ресурсам в наше время имеет стратегическое значение.

Что же касается российских деловых кругов, то они всерьез решили принять участие в проектах подключения Ирана к экспорту каспийской нефти. Российские деловые круги готовы "нажимать на все рычаги воздействия подряд", лишь бы активно участвовать в экспорте каспийской нефти.

Так, например выступая на конференции в Лондоне, глава российской компании "Транснефть" С.Вайншток заявил, что "КазТрансОйл" и его компания начали подготовку технико-экономического обоснования проекта экспортного маршрута на Иран. Трубопровод, проходящий через Казахстан и Туркменистан, связал бы город Омск в Сибири с иранским портом Нека и позволил бы проводить в Персидском заливе операции типа swaр c российской, казахской и туркменской нефтью. 

Иран уже сейчас готов принять нефть Каспия на терминале Харк через туркменский порт Туркменбаши (бывший Красноводск).

Тегеран резко снизил стоимость транзита по своей территории для привлечения Казахских и Туркменских энергоресурсов.

Так, на конференции в Баку в 2001 г. посол ИРИ заявил, что цены на транзит нефти из Туркмении будут снижены с 21 долл. до 16 долл. за тонну и до 13 долл. за тонну казахской нефти.

Более того, Иран до сих пор поэтапно меняет свою ценовую политику. 

Так опять на конференции в Баку в июне 2002 г. замминистра нефти ИРИ Ахмад Рахгозар заявил, что Иран снизил цены на своп с 3 долл. до 2 долл. за баррель.

Казахстан относится к государствам, обладающим стратегическими запасами углеводородов и могущим оказывать значимое влияние на формирование мирового рынка энергоресурсов. В стране насчитывается свыше 200 месторождений углеводородного сырья и среди бывших республик СССР он являлся вторым по величине производителем нефти, где в лучшие годы добывалось 17-18 млн. т нефти.

Возможность строительства экспортного трубопровода в Иран из Казахстана (нефтепровод от Тенгиза через Туркменистан и Иран до острова Харг в Персидском заливе)^** приобретает более четкие очертания. 

В Казахстане, по сообщению агентства нефтяной информации, создана рабочая группа по подготовке такого проекта. В ее состав вошли специалисты МИД, Министерства энергетики и минеральных ресурсов, а также работники государственной компании "Казтрансойл".

Предположительная длина - 1500 км, стоимость оценивается в 120 млн. долл.

Пока, однако, поставлять большие объемы в Иран нет возможности. Просто нет нефти. Разве, что месторождение Кашаган оправдает все надежды на запасы в 30-50 млрд. баррелей.

Любопытно, что вышеотмеченный проект российской трубопроводной компании "Транснефть", второй по счету, который предусматривает экспорт каспийской нефти через территорию Ирана. Первый, как известно, подготавливается франко-бельгийской компанией TotalFinaElf по поручению правительства Казахстана.

С чисто экономической точки зрения привлечение Ирана к проектам экспорта каспийской нефти выглядит весьма привлекательно, поскольку позволяет "сэкономить" многие сотни километров маршрута. Однако на практике эта идея трудно реализуема.

Как напомнил недавно аналитик радио "Свобода" Майкл Леливельд, Казахстан без особого успеха практиковал проведение операций типа swaр с Ираном, начиная с 1996 г. Подобные операции примерно с такой же результативностью проводил и Туркменистан. Однако до сих пор речь шла о небольших объемах сырья. Между тем Иран провел модернизацию своих перерабатывающих предприятий в г. Нека, значительно увеличив их мощности. Но, есть другое препятствие - высокие тарифы на транзит по территории Туркмении.

Другой проект в середине 90-х годов разработал альянс американской "Юнокал" и саудовской "Дельты", которые планировали построить Центральноазиатский нефтепровод (ЦАН) с пропускной способностью 50 млн. т в год из Чарджоу до пакистанского берега Аравийского моря. ЦАН должен был стать продолжением трассы Тюмень-Чарджоу, но подсоединить к себе с помощью новых трубопроводов нефть с казахстанского "Тенгиза" и азербайджанских "Азери", "Чираг" и "Гюнешли". 

Примерно с того же времени французская Total, казахстанское и туркменское правительство, то вместе, то порознь прорабатывают планы строительства нефтепровода Казахстан - Туркменистан - Иран. Трубопровод должен пройти по западной части бывших советских республик и завершиться или в Тегеране, или в Персидском заливе. Выбор конечного пункта зависит от того, будет ли трубопровод иметь пропускную способность 25 или 50 млн. т в год. При доставке нефти до Тегерана предполагается, что Иран будет отдавать свою нефть в Персидском заливе по схеме замещения. 

Что касается азербайджанской нефти, то здесь все выглядит следующим образом: одно из главных преимуществ варианта экспорта нефти через Джейхан - политическое, от противного: "не через Россию и не через Иран". По данному вопросу покойный президент Гейдар Алиев всегда высказывался в пользу ОЭТ, но в последнее время позиция была смягчена и последовало заявление президента ГНКАР Н.Алиева, в одном из своих интервью он заявил: "То, что мы записали, было желанием и намерением сторон, но не обязательством компаний".

Следует, также отметить, что в Иране имеется система нефтепроводов, связывающая Тебриз, Тегеран, Арак, Исфаган (суммарная мощность четырех НПЗ - 37 млн. т) с разрабатываемыми месторождениями, которые расположены на небольшом удалении от Персидского залива или непосредственно на побережье и в свою очередь связаны трубами с терминалом на о. Харг. По этой системе в направлении с юга на север транспортируется порядка 25 млн. т в год (спрос на севере страны превышает предложение). А на каспийском побережье имеются порты Бандар-и-Анзали и Нека с перевалочной способностью 1,7 млн. и 1,5 млн. т в год. Эти порты в 1997 г. приняли 1,5 и 0,4 млн. тонн, соответственно.

Всё это позволяет быстро выстроить схему экспорта по замещению на первых порах и тем временем изыскать средства для реверса названных 25 млн. тонн. Известное преимущество Харга в том, что он равноудален от европейского, азиатского и южноафриканского рынков, что позволяет оперативно маневрировать ресурсами в зависимости от конъюнктуры.

В конце прошлого века Ираном был объявлен тендер на прокладку нефтепровода Нека - Тегеран - Тебриз протяженностью 392 км и проектной пропускной способностью 370 тыс. бар./сут. (18,4 млн. т в год), стоимость оценивалась в 280 долл. млн. Одновременно проводились работы по модернизации и реконструкции тегеранского и тебризского нефтеперерабатывающих заводов суммарной стоимостью 120 млн. долл. с целью обеспечения возможности переработки сырья с высоким содержанием меркаптана, серы и парафина; на строительство в порту Нека дополнительных мощностей по смешению нефтей и хранению.

Трубопроводный проект был предложен на условиях buyback: подрядчик получал права оператора системы в течение 5 лет, причитающаяся ему доля транспортного тарифа, идущая на возмещение затрат и формирование прибыли, должна была быть определена в ходе переговоров, по прошествии 5 лет принимающая сторона должна была выкупить систему у компании-инвестора.

На среднесрочную перспективу Тегеран ставит задачу обеспечения поставки на северные НПЗ 80 млн. т сырья, что открывает полный простор для "свопов". Наконец, строительство нового нефтепровода через Иран мощностью 50 млн. т в год оценивается в 1-1,6 млрд. долл.

Отметим, что Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) предложила в 1998 г. к разработке на условиях buyback 24 месторождения и 17 нефтегазоносных блоков на суше и шельфе на общую сумму свыше 5 млрд. долл. 

О своей заинтересованности заявили, ВР, Royal Dutch/Shell и Lasmo и Monument Oil. Их основной интерес прежде всего в оффшорных проектах в Персидском заливе и иранском секторе Каспия (участки Могхан-1 и Могхан-2 близ границы с Азербайджаном, Горган на юго-востоке). 

Итак, подводя итоги, необходимо отметить, что на сегодняшний день существуют два варианта экспорта Казахской нефти на мировые рынки (самые сушественные запасы на Каспии) транзитом через Туркмению и Иран - это по маршруту участков Туркменбаши-Харг или же swap с Ираном.

Первый вариант, трубопровода через Иран протяженностью 1497 км приблизительно оценивается в 1,5 млрд. долл. Затраты на транзит и транспортировку примерно оцениваются в 7,50 долл. swap в 7,83 долл. за баррель.

Данный вариант, также создает возможность избежать проблем связанных с Босфором, но проблемной по существу остаются санкции США. Вышеуказанный вариант трубопровода потенциально увеличивает возможность Ирана воздействовать на мировую политику цен на энергоресурсы. 

При любом раскладе, нефтяным кампаниям выгоден транзит через Иран, в противном случае они бы не лоббировали "решительные" действия по отношению к Ирану. 

^*  Нефть Персидского залива обеспечивает примерно половину мирового рынка и оказывается крайне существенным, стратегическим фактором экономической стабильности для США.
^**
На Тенгизском месторождении объем нефти порядка 10 млрд. и под эти 10 млрд. построен трубопровод КТК.