СЕЛИГЕР

В.Безрук

Темный берег надвинулся,
                   ветер в сплетении сосен. 
Лодка ткнулась в песчаный барьер.
В прелом запахе мха, 
                   в тишине за ударами весел
Подступил Селигер.
И смахнул суету,
                   сделал глупыми все неудачи
И обиды, что душу свербят.
В дреме летнего дня
                   ты стоишь невесом и прозрачен.
Он спокойно глядит сквозь тебя.
Он в просторном лесу
                   станет жить за твоею палаткой,
Отзываться в стене камыша.
Здесь привольно молчать,
                   и не думать бывает так сладко – 
Только чувствовать, просто дышать.
Он звенит тишиною
                   на мшистых прогретых полянах
В островах, где не слышен прибой,
В пятнах солнца в листве,
                   в хороводе теней постоянном,
Где недолго ты был сам собой.
Здравствуй, Нилова пустынь,
                   над заводью старые плиты.
Вновь попасть так хотелось сюда.
Зов кукушки в лесу
                   померещится счастьем, забытым
В беззаботных, далеких годах.
В лодку сядешь, плывешь...
                   открываются синие плесы,
Дождевые висят облака,
Плавит воду закат,
                   лег туман полосою белесой.
Щука бьет в глубине тростника.
Пароходик причалил,
                   сбежались ребята босые. 
Кто-то пьяный на сходнях лежит.
Здесь, в заброшенных селах
                   осталась простая Россия,
Чтоб свой век незаметно дожить.
Вдоль Полновского плеса,
                   вершины склонивши устало,
Встал еловый нахмуренный лес.
Все, что мнилось тебе,
                   и, казалось, чего не хватало – 
Вдруг ты понял, что все уже есть.
Ночь настанет,
                   поднимется ветер, тревожно и дико.
У палатки колышет полог.
Спишь и чувствуешь,
                   как на пригорке краснеет брусника
И грибы прорастают сквозь мох.
Сладкий воздух струится
                   и звуки таинственной ночи.
Звезд мерцанье в небесной реке.
Селигер то молчит,
                   то о чем-то тихонько бормочет
На неясном теперь языке.
Он ни добр и ни зол,
                   не зовет никого и не гонит,
Будет помниться жизнью иной.
Если хочешь, вернись…
                   быть тростинкой в далеком затоне,
Криком чайки над серой волной.