В связи с арестом М.Ходорковского и поражением правых сил на декабрьских (2003 г.) выборах депутатов Государственной Думы в наших "демократических" СМИ лавинообразно растет число комментариев, от которых буквально веет "могильным холодом". И от апокалипсических предсказаний по вопросу о будущем России "стынет кровь" и "мурашки по телу ползают".

Чего только нет в этих комментариях: всякого рода "страшилки" по поводу "заката" демократии, уничтожения гражданских свобод, угрозы установления авторитарной диктатуры, чекистского переворота (или "ползучего ГКЧП") вплоть до реставрации сталинизма.

В этом же ряду и "страшилки" по поводу возможной гражданской войны в случае пересмотра итогов приватизации и отъема собственности у олигархов; массового бегства из страны капиталов; сворачивания деловой активности иностранных инвесторов; изгнание России из мирового цивилизованного сообщества (в том числе из "большой восьмерки"); ее превращения в отвергнутого Западом "изгоя"; новую "империю зла" и т.д.

Но если всерьез взглянуть на вещи, то оснований для того, чтобы "посыпать голову пеплом" и "править тризну" по демократии у нас на самом деле нет по той простой причине, что этой демократии реально в России не было. А была только демократическая риторика, некая наспех сколоченная "демократическая крыша", под сенью которой делались дела столь же далекие от реальной демократии и реально "свободного общества", как небо от земли.

Было десятилетие, которое в многовековой российской истории будет числиться в числе самых темных и грязных ее страниц.

И если сегодня резерв надежд, связанных с демократией, в основном исчерпан, а само слово "демократия" у большинства россиян воспринимается чуть ли не как ругательное (и чаще всего произносится как "дерьмократия"), то в этом повинны те, кто "творил" это десятилетие - наши "либеральные прорабы-строители рынка". И "де-факто" выступали не как демократы, а как "необольшевики", способные только разрушать, но мало что смыслящие в том, как надо созидать. А ломать, как известно, не строить.

По мнению одного из самых известных британских экономистов лорда Роберта Скидельского, высказанного им в интервью "МК", "ошибка реформаторов прошлого десятилетия, заключается в уверенности, что на развалинах очень быстро возникает новая жизнь". На самом деле это не так: "если вы что-то уничтожаете, вы оставляете после себя пустыню". Вот потому у нас в России повсеместно сплошные руины и времянки, а чего-либо выстроенного основательно, на века, до сих пор нет.

Пророчески оказался прав Николай Бердяев, когда писал: "Внезапное падение советской власти без существования организованной силы, которая способна была бы прийти к власти не для контрреволюции, а для творческого развития... представляло бы даже опасность для России и грозило бы анархией". 
 

Зададим себе такой вопрос: ради чего затеваются реформы?

Ответ: для того, чтобы народ в массе своей стал жить лучше, а не хуже. 

У нас же все получилось с точностью до наоборот. И вместо того, чтобы, потерпев два-три года "шоковой терапии", зажить как в какой-нибудь Швеции или Норвегии (а именно это обещал народу "могильщик социализма" Борис Ельцин), миллионы российских граждан подверглись массированной "экспроприации" и обнищанию. Совершили головокружительное падение вниз, на самое дно. Оказались отброшенными за черту бедности (на грань биологического выживания) на фоне богатства немногих.

Поэтому не случайно доминантной чертой нынешнего ("постсоциалистического") социального самочувствия абсолютного большинства россиян устойчиво является состояние глубокого неудовлетворения ходом и социальными результатами реформ.

По данным Института комплексных социальных исследований, число тех в России, кто считает себя проигравшими, составило в предкризисном 1997 г. 54,8%, в 1998 - 64,9%. 

Выигравшими - соответственно 6,4% и 5,8%. 

И хотя в последующие годы наметилось некоторое снижение удельного веса первых - до 41,7% в 2001 г., оно оказалось кратковременным, и уже на протяжении двух последних лет вновь идет рост - до 46,9% в 2003 г. 

Еще одна треть приходится на долю тех, кто считает себя не выигравшими и не проигравшими. 

И лишь 6,8% на долю тех, кто причисляет себя к "победителям".

А может ли быть иным "расклад" между этими категориями в условиях, когда, по расчетам руководителя экономической секции РАН академика Д.С.Львова, 85% россиян владеют только 7% национального богатства, тогда как в руках небольшой группы олигархов (а их порядка 1500 чел., что составляет примерно 0,00001% всего населения) сосредоточено более половины всех богатств России, оцениваемых в 340-380 трлн. долл.

Когда установленный в стране гарантированный минимум заработной платы в 600 руб. в месяц составляет чуть более 25% от прожиточного минимума, рассчитанного, к тому же, только как черта бедности - 2341 руб. (по состоянию на февраль 2004 г.). На этот минимум человек не может воспроизвести себя как биологическое существо даже в "хиреющем виде", не говоря уже о его воспроизводстве в "ипостаси" существа социального и духовного.

Пора набраться мужества и признать очевидное: с точки зрения распределения общественных благ и привилегий основным социальным результатом "радикально-либеральных" рыночных реформ в России является ее вопиющая биполяризация. "Де-факто" Россия как единое умеренно стратификационное социальное множество перестала существовать. На ее месте возникло "две России", противостоящих и все дальше уходящих друг от друга по своему поведению, предпочтениям, ценностным ориентациям.

Одна Россия "свободная", представленная меньшинством - богатых и очень богатых, в число которых входит и "новая" политическая элита, живущая по самым высоким западным стандартам (а не редко, с "византийской" тягой к роскоши, и превосходящая их). Другая Россия - "несвободная", представленная бедным большинством, которое не столько живет, сколько выживает, будучи всецело озабоченным повседневным добыванием "хлеба насущного", с постоянной головной болью о том, как свести концы с концами.

На лицо, таким образом, некий "рыночно-реформированный" вариант прежней номенклатурной системы, все того же "Эльдорадо" для меньшинства с одной лишь только разницей: жители нового "капиталистического Эльдорадо", состоящие в своем большинстве из вовремя "подсуетившихся" и "перекрасившихся" жителей старого "социалистического", теперь роскошествуют на несколько порядков больше. Причем роскошествуют вызывающе демонстративно, выпячивая свое "умение жить" не по закону, а "по понятиям", свои возведенные на очевидно неправедные средства дворцы и "палаты каменные". Что на фоне бедствующего народа (в том числе 4 млн. беспризорных детей) смотрится не иначе как "пир во время чумы".

В этих условиях предрекать возможность гражданской войны в случае легального пересмотра итогов приватизации - просто смешно. Даже если в России действительно начнут этот процесс, то эти возведенные неправедными трудами "каменные палаты" никто оборонять не станет. Никакой гражданской войны не будет. Если не все, то абсолютное большинство вернут "награбленное", не сопротивляясь, так как глубоко в душе те, кто в "смутные" 90-е годы нажил крупные состояния, осознают, что их собственного труда, особых личных заслуг в этом очень и очень мало, а то и вовсе нет. Что, по большому счету, это богатство "халявное".

Выступая перед мэрами российских городов (ноябрь 2003 г.), Владимир Путин "пошутил": "Если кто-то будет доводить свой регион до цугундера, то лучше освободить его сверху, чем ждать, когда снизу на вилы поднимут". Так вот, укоренение этой имущественной биполярности действительно может породить "цугундер", то есть привести к ситуации, когда "беднякам надоест быть бедными". И они, будучи "доведенными до ручки", возжелают "поднять на вилы богатых" и "экспроприировать награбленное". А вот это уже действительно страшно.

Поэтому любые шаги со стороны государства для сокращения разрыва между бедностью и богатством (в том числе и посредством легального принуждения владельцев крупной собственности выплатить разницу между смехотворной покупной ценой собственности и ее реальной рыночной стоимостью), этим собственникам следует рассматривать не иначе как благо, как возможность "отмыться" и начать жить нормальной жизнью. В том числе "спокойно спать", сохранив при этом возможность "хорошо есть". 
 

Все "страшилки" по поводу будущего России обнаруживают явный дефицит понимания того, что демократия как форма организации общественной жизни, построенная на соблюдении и гарантиях неотчуждаемых прав и свобод личности, не поддается строительству по заранее сконструированной (или механически заимствованной) схеме. Что ее в одночасье, даже методом "шоковой терапии", ввести нельзя. Для этого требуется определенный эволюционно достигнутый уровень развития всего социума. Некий исходный минимум его "формационной" зрелости. Когда если не все, то большинство необходимых для демократии средовых материальных и нематериальных (в том числе социокультурных) предпосылок и условий имеются налицо. Или, по меньшей мере, находятся в процессе становления.

Без чего, по определению, не бывает демократии?

Прежде всего, без экономически суверенной личности.

Только человек, в той или иной мере огражденный от материальной нужды, не озабоченный повседневным добыванием "хлеба насущного", может стать хозяином собственной судьбы. Проявить себя как индивидуальность не только в экономической сфере, но и на ниве духовного творчества, активной общественной и политической деятельности и т.д.

Только Beati possidentes (обладающие имуществом) могут быть полноценными гражданами - людьми с развитым чувством собственного достоинства и такой же развитой потребностью к свободе, которые лучше любого правительства знают, что им нужно для счастья, и которые не позволяют этому правительству управлять собой как "стадом баранов".

Как это, на первый взгляд, вульгарно-материалистически не звучит на фоне пафосных восклицаний наших правых о свободе как высшей человеческой ценности, без такой материально обеспеченной личности эта свобода не возможна. А реально возможна она только тогда, когда в обществе снимается проблема выживаемости и достигается некий исходный уровень "всеобщей сытости". Когда не только элита, но и масса живет, если и не "припеваючи", то в любом случае на достойном человека уровне.

Не секрет, что в многоступенчатой иерархии человеческих потребностей свобода (гражданская, политическая и т.д.) относится не к потребностям первичным (физиологическим), а к потребностям более высокого порядка - социальным и духовным. Но эти последние выдвигаются на первый план лишь по мере удовлетворения первых (физиологических).

Как отмечает американский социолог Абрахам Маслоу, "человека голодного ничего не интересует, кроме еды… Про него можно сказать, что он живет одним хлебом…Но когда хлеб есть, сразу возникают другие (и более высокие) потребности, и именно они господствуют".

Из этого следует, что свобода только тогда является реальной, когда она массово востребована обществом снизу, а не сверху. Востребована в условиях, когда если не все, то большинство в этом обществе созрело для свободы. И испытывает в ней такую же потребность, как и в пище, жилье, одежде и т.д. Если же это не так, то свобода с неизбежностью принимает форму "цензовой", то есть ограниченной свободы и реализуется в виде свободы для одних за счет изъятия из свободы других.

Свобода, ограниченная нищетой и бедностью, на самом деле является не свободой, а рабством. И единственным "правом", которым в этих условиях реально может воспользоваться человек, это "право" на суицид. Далеко не случайно, что по количеству самоубийств Россия вышла, чуть ли не на первое место в мире.

По данным за 2001 г., из каждых 100 умерших 28 человек умирают у нас от "неестественных причин" (в том числе суицида), что в четыре раза выше, чем в развитых странах.

Очевидно, что все стенания по поводу угрозы гражданским правам и свободам в России - чистой воды фарисейство. Это исключительно стенания богатого меньшинства, которое желало бы и впредь процветать в "узком кругу", не чувствуя под собой страны и беззастенчиво грабя ее, не связывая себя ни юридическим, ни нравственным законом.

Что касается народа, то к нему эти стенания не имеют никакого отношения, ибо в реалиях гражданские права и свободы для народа - всего лишь красивая конституционная сказка. Он от них отчужден, не в состоянии ими воспользоваться. И по причине всеобщей "несытости" и "разутости" нуждается пока не в "зрелищах", а в "хлебе".

Поэтому если всерьез говорить о "строительстве" демократии в России, то начинать это строительство следовало не с крыши, а с фундамента. И вместе того, чтобы реформировать политическую сферу, надо было реформировать экономику. В отличие от политической демократии, которая не мыслима без рыночной экономической демократии, последняя вполне осуществима без первой (то есть политической демократии).

Как свидетельствует международный опыт, рыночная экономика изначально вполне может уживаться (и действительно уживается) с авторитарными системами власти либерального типа, ориентированными на модернизацию традиционных и застойных обществ. И более того, из-за отсутствия (или неразвитости) в этих обществах эволюционно сформировавшейся рыночной инфраструктуры, именно либерально-авторитарная власть выступает ключевым субъектом, внутренним мотором рыночных преобразований: целенаправленных изменений в экономическом фундаменте, которые торят дорожку переходу к свободе и демократии, мирному (эволюционному) врастанию авторитаризма в демократизм. Пример таких стран, как Южная Корея или Чили - наглядное тому подтверждение.

Введение политической демократии методом "окунания" в нее абсолютно не подготовленной для такого "купания в свободе" народа, не "вышколенного" более или менее длительной социальной практикой, основанной на господстве частной собственности, ничего кроме разрушения в себе не несет. И вместо того, чтобы "насладиться" свободой и демократией, общество погружается в социальный хаос и анархию, в чиновничий и криминальный беспредел. В то, что дореволюционный русский философ и правовед Семен Франк назвал "бесчинством разнузданности". 
 

Следует особо подчеркнуть, что многое из того, что в нынешней России вызывает недоумение и разочарование напрямую связано с "начетничеством" наших "архитекторов-проектировщиков" рынка, то есть с некритическим освоением и применением ими западного опыта, западных рыночных схем и конструкций без учета национальной специфики; непониманием того, что законы общественного развития, в том числе рыночной экономики, не сродни законам физики или математики: они не действуют одинаково в любом обществе и при любых обстоятельствах, тем более, на макросистемном (социетальном) уровне.

Кроме того, помимо функциональной составляющей, у рынка есть составляющая, обусловливаемая такими понятиями, как "национальные традиции", "культура", "менталитет" и т.д. И для того, чтобы рыночные механизмы заработали и давали нужные обществу результаты, требуется их доводка и настройка с учетом именно национального своеобразия той среды, в которой они используются.

В том случае, если рыночные механизмы силой государственного принуждения механически пересаживаются на неадекватную им социокультурную почву, они дают результаты, весьма далекие от тех, которые они производят в естественных для них западных условиях.

Именно в этой ментальной плоскости, то есть в несоответствии традиционной системы базовых житейских ценностей и ориентаций россиян, сформированных в значительной степени русской православной культурой, сложившимся в рамках протестантской этики евро-американским жизненным стандартам следует искать если не все, то многие причины-детерминанты российских политико-экономических "вывертов" и "аномалий".

Это происходит не потому, что российские ментальные ценности и ориентации менее продуктивны, чем евро-американские, а только потому, что реформаторы их вообще не учитывали. Не зная общества, в котором народ жил в условиях СССР (да и задолго до него), они предполагали, что массовые реакции россиян на рынок будут такими же, как и у американцев или немцев, которые этот рынок породили и живут в нем уже не одно столетие. Как бы не так. Хотя человеческая природа на уровне исходных психофизиологических инстинктов и рефлексов у всех действительно одинаковая, ее содержательное (социальное) наполнение, характер и формы проявления у всех разные.

Эту "разность" обусловливает решающий для жизнедеятельности любого народа фактор, а именно: его самобытная природная (географическая) и социокультурная среда. Повсеместно люди суть "заложники" этой среды, ее результирующие продукты. И характер любого народа, как и его ориентационно-ценностная оснастка, формировавшиеся веками под влиянием огромного множества разнонаправленных факторов, представляют собой структуру очень органическую и устойчивую, изменить которую не дано даже самому долговечному политическому режиму.

Вряд ли кто станет отрицать, что рынок с его приматом сугубо индивидуалистических ценностей и ориентаций, неотчуждаемых прав и свобод личности, с его обожествлением частной собственности и богатства, органически присущим воинствующим прагматизмом и коммерциализацией всей системы общественных отношений, вплоть до частной жизни, не является продуктом "русского духа" и русского бытия. Это плоть от плоти порождение другой, если и не прямо противоположной, то во многом отличной от восточной и "евразийской", евро-американской цивилизации.

Именно поэтому бездумное насаждение западной модели рынка на российскую почву дегуманизирует реформы, лишает их социального содержания. Они становятся реформами ради самих реформ и скорейшего (во что бы то не стало) признания Западом России страной с рыночной экономикой. Порождая ситуацию, когда не реформы приспосабливаются к человеку, а человек вынужден приспосабливаться к реформам, оплачивая это приспособление слишком дорогой ценой - деградацией и вырождением в масштабе всего социума. 
 

При всей своей кажущейся привлекательности американская или западноевропейская модель жизни, тем не менее, не является "всемирно-нормальной" и "всемирно-правильной" универсальной моделью. И насильственно загнанные в эту модель "неевропейские" народы в своем большинстве никогда не будут чувствовать себя также комфортно и счастливо как "прародители" этой модели - западноевропейцы. Насильственный экспорт демократии ничуть не лучше насильственного экспорта социалистической революции. И то, что хорошо для Запада, не обязательно так же хорошо для Востока. То, что для Запада является благом, на Востоке может обернуться бедой.

Но даже если принять евро-американскую цивилизацию в качестве "нормативного идеала", к которому мы должны стремиться (и к которому нас подталкивают дирижируемые США процессы глобализации), то движение к этому нормативному идеалу должно носить не характер революционной ломки "старого", выметания его до такой степени, чтобы от этого "старого" не осталось ни грана, ни пылинки; чтобы "доевропезироваться" до того, что "обезрусить" Россию, лишить ее национального естества, национальной самости.

Здесь на самом деле требуется не революция, а ориентированная и подталкиваемая государством в этом направлении эволюция. Постепенные общественные преобразования, в ходе которых социум имел бы возможность без спешки переработать на свой лад чужое и убрать из него все то, что претит ему антропологически - по происхождению, по природе, по духу.

Но к свободе (и к рынку) в "формационно" не созревшем для них обществе следует двигаться не с помощью "красногвардейской атаки" на старое, а по "по-китайски", то есть без спешки, без политических авралов и штурмовщины, тщательно просчитывая и выверяя каждый свой шаг с тем, чтобы не допускать социальных разрывов и массового накопления недовольства; взаимного отчуждения и неприязни (а тем более враждебности) между народом, властями и бизнесом.

При этом необходимо использовать западные схемы и конструкции не наскоро и не механически, а творчески, сохраняя свой культурный код, наполняя наши привычные практики и устои народной жизни новым содержанием, не разрушая их самобытных корней.

Созидать эту жизнь нам следует не столько сверху сколько снизу, сведя роль государства к роли верховного менеджера-управляющего общественными делами, ответственного за создание и обеспечение благоприятных политико-правовых условий для такого всенародного стихийного творчества новой жизни, и воздвигающего трудно преодолимые барьеры для проявления всякого рода "хватательных" рефлексов и инстинктов, жажды наживы любой ценой.

В стране должен быть установлен режим социальной справедливости, суть которого заключается в том, чтобы в максимально полном объеме обеспечить соответствие между деяниями людей и воздаянием за них со стороны общества. Должно быть непременное вознаграждение за общественно полезный труд, дифференцированное с точки зрения его количества и качества, с одной стороны, и неотвратимое наказание в случае совершения любого преступления против добра, с другой, вне зависимости от статусных позиций лица, преступившего закон и поправшего нормы общественной морали.

Только при этих условиях органически вытекающее из рынка социальное неравенство между людьми приобретет характер социально справедливого неравенства. В том смысле, что будет строиться исключительно на генетически и функционально обусловленных различиях между ними в плане работоспособности, талантов, статусов, ролей и т.д., а не на обладании властью или близости к ней, не на забвении и несоблюдении закона, не на принявших в России характер национального бедствия казнокрадстве и коррупции. 
 

Для этого требуется, прежде всего, сильное (функционально дееспособное) государство, без которого все разговоры о демократии в России будут пустым звуком. Так как в этом случае страна на уровне практической политики постоянно будет воспроизводить то, от чего пытается уйти.

Но речь идет о государстве не в его нынешнем деформированном виде, то есть не как "государстве-бюрократии", которое всепоглощающая чиновничья корпорация приватизировала в качестве "вещи для себя", а как "государстве-нации", то есть национализированного в качестве "вещи для всех" властного института, пользующегося доверием и поддержкой со стороны общества и ставящего перед страной цели, способные сплотить нацию и возродить страну в качестве действительно великой и процветающей державы.

Представляется очевидным, что для того, чтобы такая сильная власть "воцарилась" в России, государство должно всерьез заняться "санацией" и "профилактическим прореживанием" собственных рядов; пройтись "большой дубинкой" по головам утративших чувство меры коррупционеров и казнокрадов, больших и малых взяточников, институциональных "рэкетиров" и стяжателей; отказаться от фаворитизма в расстановке высших "сановных" лиц и проводить кадровую политику, основанную не на принципе "служу хозяину", а на принципе "служу Отечеству"; не на личной преданности и лояльности лидеру - "вождю", а на профессионализме и компетентности, мастерском владении управленческим и политическим ремеслом.

Настоятельно требуется, чтобы:

- в рамках принципа "не числом, а умением", государство сократило до рациональной нормы свои многочисленные "конторы" - министерства и ведомства. Равно как и штатно раздутые в них бюрократические "улья", в которых генераторы идей и лица, ответственные за принятие решений, исчисляются единицами, тогда как абсолютное большинство - "трутни";

- была осуществлена столь необходимая для эффективного развития и высвобождения инициативы граждан дебюрократизация сферы государственного регулирования экономикой, в том числе бизнесом; упрощены и максимально рационализированы существующие в этой сфере бюрократические регламентации и процедуры и т.д.

- была подвергнута радикальной "конверсии" армия "надзирателей", то есть резко сокращено число контролирующих бизнес чиновничьих инстанций, которые по отношению к этому институту на самом деле играют не столько роль озабоченных защитой интересов потребителя (и государства) контролеров, сколько профессиональных "дояров".

- обеспечивала бы благоприятную для частнопредпринимательской активности внешнюю среду, соответствующие политико-правовые (конституционные) гарантии; 

- исключала бы "домострой" и лепку по образу и подобию;

- отпустила бизнес в "свободное плавание", смотрела бы только за тем, чтобы это плавание проходило в полном соответствии с правовым уставом, и вмешивалась бы лишь в случае его несоблюдения или произвольного нарушения.

В этой связи требуется как можно скорее реально разделить власть и собственность. Необходимо:

- как можно дальше отдалить от собственности (а, стало быть, и от бизнеса) чиновничество (а заодно и выборных "слуг народа");

- лишить их возможности заниматься "бизнесом на бизнесе", то есть баснословно обогащаться за счет прямого паразитирования на гипертрофически раздутом праве "легитимации" и контроля предпринимательской деятельности, теневом (кулуарном) распределении материально-технических, информационных, природно-сырьевых и иных ресурсов, "спекулятивной торговле" государственными подрядами и заказами, квотами на добычу и экспорт морепродуктов, древесины, нефти и т.д.

Важно также, чтобы заработал закрепленный в Конституции РФ и в специальных нормативно-правовых актах запрет на совмещение государственной службы и депутатского мандата с коммерческой и предпринимательской деятельностью.

Необходимо чтобы наделенный властью чиновник или парламентарий соответствовал своему профессиональному статусу ("слуги народа") не только номинально, но и фактически. И вместо того, чтобы "крышевать" и "продвигать" собственный бизнес (или лоббировать интересы тех, кто "протолкнул" его во власть), был занят обеспечением нормальных политико-правовых условий и гарантий для массового развития бизнеса в стране.

Только на этой основе реального разделения власти и собственности, превращения первой в институт, который порождает не собственность, а только гарантирует неотчуждаемое право на нее и защищает это право от любого произвольного нарушения (в том числе своеволия чиновников и правоохранительных органов) мы создадим в России столь необходимую для высвобождения творческого потенциала нашего народа и заложенной в нем огромной работоспособности естественную среду, общественную систему, в которой жизненное благополучие каждого будет зависеть не от "доброты" и "милости" властей, а исключительно от него самого, от его делового (и трудового) усердия, желания состояться, сделать карьеру и т.д.

Только тогда в стране воцарится упорядоченная законом свобода, в условиях которой талантливый не будет жить также, как бесталанный; честолюбивый - как тот, кто довольствуется малым. Здесь у каждого будет свой выбор, свой "потолок" в целях и смысле жизни. И задача власти будет состоят в том, чтобы не мешать людям в этом выборе, и следить лишь за тем, чтобы в этих своих жизненных устремлениях они не переступали закон, не попирали нормы общественной морали, могли легко поступать правильно и трудно совершать дурное. 
 

Если верить нашим "демократическим" СМИ, то вся Россия (не говоря уже о западных странах) протестует против ареста М.Ходорковского и требует его освобождения. На самом деле это не так. И реакция основной массы россиян по этому поводу (равно как и по поводу "наездов" правоохранительных органов на других представителей крупного бизнеса) в лучшем случае принимает форму холодного "пофигизма". В худшем - народ радостно потирает руки, и если и не в слух, то про себя кричит: "Бей олигархов! Спасай Россию!"

Причем эта реакция никоим образом не связана (а если и связана, то лишь в очень ограниченной степени) с традиционной для отечественной ментальности нелюбовью к состоятельному сословию. В ее основе - не массовое неприятие бизнес-сословия как такового, а массовое неприятие именно олигархической бизнес-элиты, которая "умудрилась" на фоне нищенствующего и фактически вымирающего народа вывести Россию на третье место в мире по числу долларовых миллиардеров.

Хорошо если бы эти миллиарды были "длинными", то есть унаследованными от предприимчивых отцов и дедов, приумноженные недюжинными талантами и мирской аскезой детей и внуков. Но здесь ведь речь идет не о "длинных", а исключительно о "коротких" миллиардах - миллиардах, которые пахнут не "потом", а "кровью". Причем не только в переносном, но и буквальном смысле - если не все, то очень многие олигархические "бизнес-империи" имеют "двойное дно", свои темные пятна в генезисе, связанные с убийствами, похищениями, финансовыми аферами, насильственными офисными захватами а-ля "маски-шоу" и т.д.

Совершенно очевидно, что обладатели этих миллиардов, выкачивая их из страны за рубеж и уводя от налогов в оффшорные зоны, демонстрируют всему миру, что им на Россию наплевать. Что их флаг - не национальный, а пиратский. Что они не соединены с народом, а противостоят ему.

С этими "пиратами" от бизнеса (которых отторгает даже мировая бизнес-элита и они никогда не войдут в нее в качестве "своих") Россия никогда не сможет совершить прорыв на ниве рыночных реформ. Для этого ей необходим бизнес, окрашенный не в олигархические ("космополитически-глобалистские") тона, а в цвета российского триколора, то есть нужны предприниматели-патриоты, которые вели бы в России не "вахтенный", а "оседлый" образ жизни и свои деньги вкладывали не в зарубежные банки, а в отечественную промышленность. Чтобы обустраивались и жили с семьями не за "бугром", а в стране, в которой родились и делают бизнес. И вне связи с ее судьбами не мыслят своего существования.

При этом настоятельно требуется переориентация частнопредпринимательской деятельности из сферы спекулятивного распределения на производственную сферу. Насыщение отечественного рынка высококачественными (конкурентоспособными) товарами и услугами, предназначенными не только для обслуживания богатых элитарных слоев, но и для потребностей рядовых граждан с не высокой покупательной способностью.

Требуется возрождение и такой важнейшей черты дореволюционного предпринимательства, как социально ответственное, отзывчивое отношение к народным нуждам, широкое занятие благотворительной деятельностью, меценатством и т.д. Сильные не должны дистанцироваться от слабых и жить самодовольной жизнью. 

Сильные должны добровольно откликаться на социальные проблемы общества, брать на себя часть забот, связанных с борьбой против нищеты и бедности, с развитием доступного для всех медицинского обслуживания и образования, с обеспечением благоприятной для жизни окружающей среды и т.д.

России нужны предприниматели, жизненное кредо которых строилось бы на постулате: "хочешь жить сам, дай возможность жить другим". И не только дай возможность, но и помогай жить другим.

Нужны предпринимали, которые бы с полным основанием (точно так же как и американский мультимиллиардер Б.Гейтс, для которого его "жизнь - это слава Соединенных Штатов"), могли заявить, что их "жизнь - это слава России", что она всецело посвящена служению народу и Отечеству. 
 

Следует еще раз подчеркнуть, что для того, чтобы Россия стала действительно свободной и процветающей страной, требуется власть, которая была бы на высоте своего положения властвующей. Как не отчужденная, а слитая с народом технократически легитимная сила, способная обеспечить законность и порядок, гарантировать устойчивость социальной жизни, свободу и безопасность каждого и всех.

Власть, которая могла бы объединить вокруг себя все здоровые силы нации и в рамках традиционного для России действия "всем миром" создать такую общественную систему и мораль, которые сочетали бы в себе традиционные для страны социальные ценности и частную инициативу, способствовали бы росту социальной стабильности и экономическому развитию, установлению в обществе взаимоотношений мира и согласия.

Сегодня в России происходят очень важные процессы, связанные с обновлением власти, выработкой новой системы приоритетов и целеполаганий. К рулю государственной машины приходят новые люди, которым, судя по всему, "за Державу обидно".

В этой связи хотелось бы "наказать" вновь избранному Президенту и его новой команде: если отбросить всю словесную мишуру, то у Запада (и прежде всего у США) по отношению к России одна стратегическая цель - не дать ей возродиться в качестве великой державы, наподобие той, каким был Советский Союз. Поэтому принимая то или иное судьбоносное для страны решение, не оглядывайтесь на этот фарисействующий Запад, не стремитесь ему понравиться. Будьте державно своекорыстными прагматиками и во всем руководствуйтесь только и исключительно интересами России, интересами ее многострадального народа.