С кавказского фронта Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Карсъ обложен. Раненный Мухтаръ-паша бежалъ въ Эрзерумъ съ остатками несуществующей уже Анатолiйской армiи. На Эрзерумъ идетъ наш генерал Гейманъ. Измаилъ-паша отступаетъ, преследуемый ген. Тергукасовымъ, которому должен вскоре оказать поддержку ген. Лазаревъ. Участь Измаила-паши решена…

В 2003 г. историкам России и Армении можно было бы отметить круглые даты заключения Россией ряда международных договоров, которые являются вехами армянского народа на его трудном пути к независимости. В этом же году исполняется 95 лет со дня провозглашения независимого армянского государства.

Участие России в судьбах Армении не является случайностью и определяется не только геополитическими расчетами. Российско-армянские отношения имеют глубокие исторические корни. Определенная общность национальных культур и судеб предопределяла тесные взаимосвязи и взаимовлияния двух стран и народов. Древняя культура Армении, как и Древней Руси, развивающаяся в соприкосновении с византийской и иранскими культурами, соперничая с ними в новаторстве, подпитывала и культуру русских земель. Можно начать с того, что христианство на Древнюю Русь приходит и через Армению, которая первая из стран византийского круга принимает христианскую религию как официальную идеологию государства. Армянские священники, наряду с другими христианскими миссионерами, служили в первых русских храмах.

Особенно активны были культурные и торговые связи Руси с Арменией в XI-XII вв. Русские купцы ездили в Закавказье, а армянские торговали в городах Древней Руси, добираясь до самого ее севера. Ряд церквей, воздвигнутых на Руси в честь "просветителя Армении" Св. Георгия, хотя и первоначально предназначались для армянских купцов, но органично вписались в русское культурное пространство. Тот факт, что армянское влияние прослеживается в архитектуре Ростово-суздальской земли не удивительно, ибо армянские живописцы и зодчие работали на Руси.

И в последующие столетия связи двух христианских народов, несмотря на все войны и нашествия, не только не прерываются, но и все более развиваются на основе совпадающих и общих интересов, в том числе в области национальной безопасности.

По мере усиления российского государства в национальном сознании Армении их северный сосед стал занимать знаковое место именно как великая христианская держава, оказывавшая ей поддержку и покровительство со времен Петра I и Екатерины II. Два известных проекта, соответственно, - Иосифа Аргутинского и Шаамира Шаамиряна отводили России решающую роль в воссоздания армянского государства. Как представляется, особенно интересен республиканский проект Шаамеряна. Этот проект, предполагавший установление республиканского строя в Армении, был весьма дерзким по своему замыслу. И свидетельствовал о том, насколько опережал российское и британское историческое время выходец из Британской Индии.

В XIX в. решение вопроса своего национального самоопределения армянская нация еще больше связывает с соседней Россией, когда в связи с чередой русско-турецких войн и последующих международных переговоров постоянно обсуждалась судьба христианских народов Османской империи, на покровительство которых не только претендовала Россия, но и стремилась каким-то образом защитить их интересы.

В результате международных договоров ряд территорий Армении входят в состав России. Напомним, это - Гюлистанский (1813 г.) и Туркманчайский (1828 г.) договоры. Как отмечает этнограф А.Тер-Саркисянц в своей книге "Армяне. История и этнокультурные традиции (М. 1998 г.)", "во всех армянских общинах присоединение Восточной Армении к России было воспринято как важнейшее событие, имеющее историческое значение для судеб армянского народа". Так оно и получилось…

Прежде всего, это создает определенные условия для безопасного существования и развития части армянского народа, оказавшегося под сенью российского орла. Хотя, в отличие от вошедших ранее в состав Российской империи части польских земель и Финляндии, армянские территории не получили какого-либо особого национального статуса, были надежды, что это всего лишь первый шаг в разрешении вопроса национального самоопределения и создания предпосылок для воссоздания национального государства. Но надо признать, что чаяния и чувства народов часто не совпадают с геополитической логикой мировой политики.

Сами армяне не особенно полагались на великие державы, а русские офицеры и солдаты, сражающиеся в горах Кавказа, руководствовались скорее своими чувствами, чем вникали в тонкости имперской геостратегии. У известного русского поэта М.Ю.Лермонтов в одном из своих стихотворений, написанном в связи с русско-турецкой войной 1828-1829 гг., есть такие строки:

Помимо упомянутых вышеназванной газетой, можно назвать имена и таких генералов русской армии, как В.О.Бебутова, М.Т. Лорис-Меликова, Б.М.Шелковникова (Метаксагорян) и многих других.

Во время русско-турецких войн 1853-1856 и 1877-1878 гг. в Россию из Османской империи переселяются тысячи и тысячи армян. Но уже к этому времени существовал ряд армянских поселений в Нижнем Поволжье - в Астрахани, на Северном Кавказе армянами был основан г.Кизляр, в Херсонской губернии - г. Новый Нахичевань.

Следует подчеркнуть, что армяне не только гармонично интегрировались в российское общество, но и заняли в нем достойное и уважаемое место. В России армяне занимались торговлей и создавали промышленные предприятия, участвовали в развитии российской науки и искусства. Представители армянской нации были среди высших военных и политических, финансовых и промышленных кругов России. В частности, можно назвать имена Ованеса Лазарева и архиепископа Иосифа Аргутинского, а также семьи Кампановых, Манучаровых, Сафаровых и др.

В Западной Армении, остававшейся под властью Османской империи, шла упорная борьба за право быть, называться армянином, говорить на своем языке и исповедовать свою религию. Армян невозможно было не замечать в Османской империи. Не говоря уже о том, что многие армяне "пробились" даже в окружение турецкого султана, в целом они являлись, выражаясь современным языком, одним из спонсоров этого режима. Их экономическая и финансовая деятельность часто вызывала озлобленность чиновников всех уровней, которые находили любой повод для административного притеснения армян. Неоднократно армянское население подвергалось физическому истреблению.

Так, корреспондент одной из европейских газет сообщает: "В самом Карсе много христиан повешено, имущество их разграблено. …Повешение стало обыденным делом. Местечко Кариман и деревни Беклехмен, Чормели, Берне, Кандикой, Джава, Аразоглу, Анналихъ систематически разграблены и разрушены Турками. Девушки и женщины уведены и распроданы въ рабство, все же остальное население перебито."

Корр. National Zeityng. 10 октября 1878 г.

Причем масштабы и жестокость поражали общественность России, а официальный Петербург и его дипломатическая миссия в Константинополе неоднократно выражали протест. Усилия двух народов приводят к тому, что на повестку дня мировой политики был поставлен "армянский вопрос". Этому непосредственно предшествовала русско-турецкая война 1877-1878 гг. Ожесточенность военных действий на Кавказском фронте была не меньше, чем на Балканах. Более того, героизм русской армии, поддержка армянского населения и прямое участие в боевых действиях добровольцев не давали возможности Порте перебросить силы на Балканский фронт, где военные действия были не менее интенсивны. Одновременно усиливается политико-дипломатическая активность непосредственно политических деятелей армянского народа.

При всей очевидности исторического факта участия России в судьбах армян вызывает удивление, что в изданной несколько лет назад в Москве пятитомной истории внешней политики России (конец XV в. - 1917 г.) не нашлось места для освещения того, как обсуждался "армянский вопрос" на переговорах с Турцией и великими европейскими державами. Подробно описывая героизм русской армии на Балканах, историки скупо говорят о военных действиях в Закавказье.

С целью восполнить этот пробел автор процитировал газеты XIX в. Для российских читателей, а, возможно, и для историков также было бы интересно узнать, что на Берлинскую конференцию 1878 г. прибыла неофициальная делегация в составе Хримяна Мкртича, Хорена Нарбея и Минаса Чераза Папазяна, представлявшая интересы армянского населения Османской империи. Им не удалось выступить официально, но их присутствие имело определенное значение: "армянский вопрос" стал обсуждаться как международный, а не как внутреннее дело Порты.

Кроме того, результаты победоносной войны русской армии и участвовавших в ней армян были проигнорированы европейской дипломатией, а Петербургу в лице Горчакова не удалось в полной мере отстоять интересы России и братского христианского народа.

Первая мировая война подвергла еще более жестокому испытанию армян. Когда часть из них решилась опять на поддержку русской армии в Закавказье, Стамбул идет на самое крупномасштабное истребление армян - геноцид 1915 г., которое не сопоставимо с неизбежными жертвами гражданского населения всех стран-участниц этой первой мировой бойни.

Распад СССР, как и Российской и Османской империй, стоил жизни многих сотен и сотен тысяч армян, а еще большее число вынуждено было покинуть свои дома. Сумев отстоять свою жизнь и независимость армянский народ провозглашает 28 мая 1918 г. независимость.

Последующее вхождение Армении в состав СССР как республики в составе федеративного государства можно рассматривать как неизбежное следствие сложившихся после окончания Первой мировой войны геополитических реалий. При всем том, что интересы армянского народа (как и многих других) в целом были ущемлены, следует признать, что уже сам факт существования армянской республики со всеми формальными атрибутами государства имел значение не только для советских армян, но и для мировой армянской диаспоры в целом. В независимой Армении и сейчас признают, что в составе СССР армяне находились в более благоприятных условиях развития, чем в соседней Турции. Войдя (вернувшись) в состав родственной и близкой ей по культуре державы, армяне получили не только буквально физическую защиту, но и мощный импульс в развитии. Кроме того, появилась надежда с помощью СССР решить вопрос воссоединения территорий исторического проживания армян. Констатируется и то, что именно в это время были заложены основы современного армянского государства.

В конце XX в., когда происходит распад Советского Союза, армянскому народу опять пришлось отстаивать свою самобытность и свое понимание родины. В постсоветский период вопрос армянского национального самоопределения встал под ракурсом проблемы Нагорного Карабаха и стабилизации и нормализации армяно-азербайджанских отношений. Серьезно напомнила о себе Турция: призрак Порты опять замаячил над армянскими землями. Но российский фактор нельзя было проигнорировать.

Пока все попытки соседних наций найти компромисс по Нагорному Карабаху и установить нормальные международные отношения не увенчались успехом. Соучастие внешних сил также не способствовало существенным положительным сдвигам. В то же время реальные интересы армянского населения должны быть учтены. В этой связи можно задать еще один вопрос, на сей раз обращенный великим державам: "Почему и в последние десятилетия XIX в., и в последние десятилетия XX в. их "инициативная" политика на Балканах явно проявляла больше "фантазии", чем на Кавказе?"

Создается впечатление, что и в начале XXI столетия проблема национального армянского самоопределения во многом зависит от внешних сил и обстоятельств. С большим вниманием армяне следят за кавказкой политикой РФ и других великих держав и их отношениями с Турцией и Азербайджаном. В настоящее время геополитическая ситуация на Кавказе остается достаточно сложной и неопределенной в своей перспективе. Неизбежная смена лидера в Баку дает дополнительные основания для тех или иных прогнозов, так или иначе касающихся армян Нагорного Карабаха. В то же время события в соседнем Ираке и актуализация вопроса курдского национального самоопределения придают проблеме национального самоопределения армян новый аспект. Стоит напомнить, что в прошлом армянский и курдский вопросы были тесно переплетены в международной политике.

Не только современная международная обстановка на Кавказе актуализирует проблему армянского самоопределения. Речь идет о требованиях различных армянских кругов признания Турцией факта геноцида армян в 1915 г., осуществленных османским режимом. Как известно, турецкая сторона, используя различную аргументацию, не признает (и/или боится) своей преемственности по отношению к ответственности за содеянное или отрицает подобный факт по его сути. Можно соглашаться с ее аргументацией или нет, но явно ненормально, что два соседних государства не имеют дипотношений. В историческом плане хотя бы моральная оценка (осуждение) факта - череды массового насилия по отношению к армянскому населению Османской империи - необходима не только для армянского народа, но и самой Турции, претендующей быть равной в семье европейских демократий. Можно привести целый ряд того, как отдельные страны, политические деятели, наконец, Римская католическая церковь признавали причастность в прошлом своих стран и политических режимов массовым репрессиям по отношению к народам и диссидентам.

При всем понимании национальных чувств и переживаний думается, что в свою очередь армянская сторона могла бы как-то попытаться улучшить армяно-турецкие отношения не в ущерб своему национальному достоинству, внутренней политической стабильности и региональной безопасности. Известно, что некоторые общественные круги Армении и Турции, преодолевая национальные стереотипы и комплексы, уже начали научно-гуманитарный диалог по острым проблемам отношений двух народов. Как представляется, и региональным политикам стоило бы проявлять больше инициативы, а не ждать великодержавной мессии откуда-то ни было. Развитие хотя бы торговых отношений между двумя странами положительно сказалось бы на их экономическом развитии, способствовало бы поиску исторических компромиссов и международного консенсуса.

Безусловно, что нельзя игнорировать и сегодня того, что особенности исторического и пространственного развития Армении определили, что судьба армян и их безопасность тесно связана с Россией, ее региональной и мировой политикой более чем с другими кавказскими народами. А российский фактор остается одним из главнейших ориентиров армянского общества. По-прежнему значительная часть представителей армянского народа постоянно или временно проживает в России и входит в состав интеллектуальных и бизнес-элитных групп России. Кроме того, и определенные элиты в самой Армении ориентированы на Россию. Активно действует в России и русское проармянское лобби. А в Ереване создан и успешно действует как научно-образовательный центр Российско-армянский (славянский) университет.

При всех издержках советской и российской политики, так или иначе затрагивающих национальные чувства армян, в целом, общество современной Армении терпимо или с пониманием относится к колебаниям внешней политики России на Кавказе, отдавая предпочтение привычному, чем желаемому или неопределенному. Все перипетии распада СССР и постсоветской кавказской политики Москвы, хотя и потребовали уточнения места России в системе самоидентификации армян, но не привели к ее кардинальной перестройке. Современные российско-армянские отношения основываются не только на исторической традиции, но и совпадающих по ряду моментов понимания проблем национальной и региональной безопасности.

В то же время нельзя исключать, что в зависимости от внутренней и международной обстановки всегда есть вероятность, что, с одной стороны, определенные группы армянской элиты (например, после смены поколений элит), придя к власти, осуществят резкий поворот внешней политики Армении, скажем, на США, а с другой, - США примут роль посредника в армяно-турецких отношениях. Улучшение этих отношений в конечном итоге активизирует экономические связи с соседями и обеспечит еще один выход Армении во внешний мир. Такой вариант развития ситуации может внести свои коррективы в российско-армянские отношения, создав более сложную их конфигурацию, что потребует дополнительных ресурсов от России в поддержании своего статуса в Армении и регионе в целом.

России необходимо не только сохранять тот исторический позитив в русско-армянских отношениях, но и развивать имеющийся современный, рассматривая отношения двух государств как одно из основных условий поддержания региональной стабильности и безопасности, как условие для реализации национальных интересов. Желательно иметь продвинутые экономические связи двух стран. С этой целью - интенсифицировать их, в том числе с использованием армянской диаспоры в России. А лучше сказать, - частной инициативы граждан России и Армении. При всем том, что существует определенная оглядка Еревана на США, часть армян стремится реализовать себя в России или просто имеет собственную пророссийскую ориентацию. В этом смысле, армяне в который раз доказывают, что всем геополитическим проектам они предпочитают частную инициативу как залог благополучия своей семьи и нации в целом.

При всех положительных предпосылках, как представляется, оба государства пока не могут в полной мере использовать потенциал своих граждан, реализовать его в практике экономических и внешнеполитических связей.

Россия могла бы определиться с теми аспектами своей внешнеполитической деятельности, на которые особенно обращает внимание армянская общественность и ее политические элиты. Безусловно, что внешнеполитическое ведомство не может не учитывать геополитический статус Турции в регионе, нельзя игнорировать и развивающиеся российско-турецкие экономические связи или отношения с другими государствами. Но российские общественность и парламентарии могут быть более выразительны в своих проармянских ориентациях как внутри России, так и на международной арене. Армянский вопрос может актуализироваться в Совете Европы, ОБСЕ, на различных научных и общественных форумах.

Стоит обратить внимание, что армянские научные круги высказывают мнение, что основой для дальнейшего укрепления политических и экономических отношений могли бы стать создаваемые совместные структуры для разработки высоких технологий и обсуждения общих проблем развития, которые задействовали бы известный высокий потенциал армянских интеллектуалов.

В этой связи целесообразным является усиление поддержки Российско-армянского (славянского) университета, использование его базы для развития российско-армянского сотрудничества и совместной культурной экспансии двух государств, превращения его в "плацдарм" для укрепления статуса России на Кавказе, а возможно, и за его пределами. Армения является важнейшим ориентиром во внешней политике России на Южном Кавказе. Ее геополитические и, что не мало важно, культурологические характеристики имеют значение для национальной самоидентификации России как кавказского государства, а также государства, имеющего давние исторические интересы на Ближнем и Среднем Востоке.