Индия и Пакистан осуществили свои ядерные испытания в мае 1998 г., доказав таким образом наличие у них ядерного оружия (ЯО) и решимость довести до конца свои ядерные программы.

Военное противостояние Дели и Исламабада получило ещё одну важную составляющую - ядерную. Ядерный фактор в Южной Азии стал, реальностью, и оба государства учитывают наличие ЯО в своем стратегическом планировании.

Таким образом, Южная Азия стала вторым, после советско-американского, очагом ядерного противостояния в мире

После официального объявления обоими государствами намерения создавать ядерные силы сдерживания многие обозреватели пытались определить их наиболее вероятные количественные и структурные параметры.

Сложность задачи связана с недостатком информации, поэтому приходится опираться преимущественно на косвенные данные и незначительные утечки информации, которые индийцы и пакистанцы, возможно, часто допускают преднамеренно.

При анализе количественных параметров создаваемых Дели и Исламабадом ядерных сил часто учитываются факторы, которые сами по себе имеют достаточно абстрактное значение. Так, многие обозреватели полагают целесообразным рассматривать количество накопленных обоими южноазиатскими противниками оружейных расщепляющихся материалов - урана и плутония.

Действительно, общее количество накопленного, например, в Индии, оружейного плутония может быть весьма значительным, учитывая относительно развитую ядерную энергетику, и может достигать, по различным данным, нескольких сотен килограммов. Но это совершенно не означает создания соответствующего количества боеприпасов, которых в таком случае может быть изготовлено до нескольких сотен, возможно даже тысяч. Поэтому в этом случае вряд ли будет справедливым исходить только из данных о запасах накопленного Индией плутония. То же самое касается и Пакистана, который располагает, по различным оценкам, запасами урана, достаточными для производства 40-60 зарядов, а, кроме того, и некоторым количеством плутония. Следует иметь в виду, что как у официальных ядерных держав, так и у других стран с развитой ядерной деятельностью, как правило, количество накопленных в хранилищах оружейных расщепляющихся материалов очень велико и позволяет, если изготовить из них боеприпасы, увеличить их число на вооружении в несколько раз.

Начиная с середины 90-х годов источники, анализирующие количество расщепляющихся материалов в Индии и Пакистане, приводят практически одни и те же цифры, которые почти не меняются со временем. Из этого можно сделать вывод о крайней малодоступности реальной информации и несомненным является только сам факт наличия количества оружейных материалов, достаточного для сборки довольно значимого числа зарядов.

Поэтому рассматривать параметры ядерных сил Индии и Пакистана следует в свете анализа таких факторов, как способность оснастить ими свои средства ядерного нападения и сколько зарядов Дели и Исламабад смогут позволить себе иметь на вооружении, исходя из чисто экономических реалий. Крайне существенно зависит возможное количество боеприпасов и от оценки Индией и Пакистаном потенциальных угроз своей безопасности и определения наиболее вероятных противников в возможном конфликте. Ещё более точные прогнозы можно было бы получить при анализе не только оружейных плутония и урана, имеющихся в странах Южной Азии, но и других ядерных материалов и прочих компонентов, принципиально необходимых для создания ядерных боеприпасов, но в открытых источниках сведений о таких материалах нет.

Положения ядерной доктрины Индии (впервые проект доктрины был опубликован в августе 1999 г.) в целом не вносят в данный вопрос никакой ясности.

Рамки, определенные в доктрине, обозначают принцип сдерживания и возможности нанесения агрессору неприемлемого ущерба. При первом же взгляде на положения доктрины становится ясно, что рамки эти настолько общие, что понятия неприемлемости и достаточности зарядов могут быть истолкованы весьма различно в зависимости от источника угрозы. Понятно, что Пакистан как наиболее вероятный противник будет основной целью сдерживания в ближайшей перспективе. Кроме того, китайский фактор является если не основным, то во всяком случае одним из главнейших, учитывающихся индийскими политиками и военными при реализации ядерной стратегии. Не вызывает сомнений, что сдерживание только Пакистана, или только Китая, или Пакистана и Китая вместе потребует совершенно различных параметров, к тому же и структура сил сдерживания должна быть в этих случаях разной. Поэтому вопрос оценки перспектив развития будущих ядерных сил сдерживания Индии продолжает вызывать споры, как среди политиков, так и среди специалистов, индийских и зарубежных.

Для сдерживания Пакистана Индии, как представляется, будет достаточно нескольких десятков зарядов. По мнению некоторых индийских специалистов, минимальным в данном случае был бы потенциал, обеспечивающий выживаемость 25-30 носителей с боеприпасами после первого внезапного ядерного удара со стороны Пакистана. Учитывая размер территории Индии и возможности к значительному рассредоточению средств ядерного нападения можно предположить, что удар со стороны Пакистана, даже самый массированный, не сможет вывести из строя большую часть индийских ядерных сил. Ответный удар с применением хотя бы 15-20 ядерных зарядов, несомненно, приведёт к непоправимому ущербу вплоть до полного краха пакистанской экономики. Поэтому, если иметь в виду только Пакистан, арсенала из 80-100 боеприпасов более чем достаточно, но, как кажется, 25-30 зарядов всё же может быть мало для этой цели.

Если говорить о ядерном оружии в Южной Азии как "сдерживающем факторе", то в противостоянии Индии и Пакистана одним из ключевых понятий становится масштаб ущерба, который противник считал бы для себя неприемлемым, то есть такого, который привёл бы к прекращению функционирования государства как социально-политической системы.

В конце 50-60-х годов аналитики НАТО пытались подсчитывать критерии неприемлемого ущерба для США и СССР.

Так, согласно американским воззрениям, 300 боеприпасов общей мощностью примерно 600 мегатонн гарантированно исключили бы США из числа деятельных наций по крайней мере, на многие годы.

Для СССР американцами был разработан так называемый "Критерий Макнамары", по которому такой же ущерб нашей стране наносился 500 мегатоннами. Следует напомнить, что эти расчёты проводились в те годы, когда применение ЯО рассматривалось многими как вполне приемлемое в условиях даже ограниченной войны (в НАТО до 1968 г. была принята доктрина "массированного возмездия", основанная на немедленном и массовом применении ЯО), а расчёт применялся к США с их тогдашней средней плотностью населения 25 чел. на кв. км (без Аляски). В настоящее время подобные оценки считаются завышенными в несколько раз.

Теперь представим, что удар наносится по территории любого из южноазиатских противников. Средняя плотность населения Индии при её миллиардном населении в 12 раз больше, чем в США - 305 чел. на кв. км, Пакистана - 163 чел., а в Пакистанском Пенджабе, где расположены основные промышленные и военные объекты, - примерно равна индийскому показателю. При этом никакой сколь-нибудь эффективной системой гражданской обороны ни одно из государств Южной Азии не обладает и вряд ли сможет существенно развить её в ближайшие несколько лет.

Каковы могут быть последствия применения ЯО в Южной Азии представить, таким образом, достаточно нетрудно. При невероятной плотности и численности населения, практически отсутствующей системе его защиты от оружия массового поражения, крайне низком среднем образовательном уровне и в этой связи незнании элементарных санитарных норм, не говоря уже о знании правил противоатомной защиты, в условиях слабого охвата страны медицинским обслуживанием, учитывая и то, что большинство людей проживает в непрочных строениях, даже один ядерный взрыв средней мощности вызовет людские потери, исчисляемые сотнями тысяч, если не миллионами. Практически не будет иметь значение, будет ли удар нанесён по городу, скоплению войск, военному объекту или средствам ядерного нападения (при этом мощь вооружённых сил может пострадать и не очень сильно). В городах возникнут колоссальные сплошные пожары даже на достаточно большом расстоянии от эпицентра взрыва, потому что ветхие постройки и трущобы южноазиатских городов крайне восприимчивы к малейшим возгораниям, да и в целом индийские или пакистанские города несравненно богаче горючим материалом, чем европейские. Световое излучение взрывов превратит в море огня даже районы, не сильно затронутые ударной волной.

Если иметь в виду все указанные факторы, то едва ли будет преувеличением предположить, что обмен ядерными ударами с применением каждой из сторон не 200-300 боеприпасов мегатонного класса, из чего исходили теоретики "холодной войны", а хотя бы двух десятков зарядов по 150-200 килотонн повлечёт настоящее опустошение территорий с населением 200-300 млн. чел., полное разрушение там и без того слаборазвитой коммунальной и транспортной инфраструктуры, грандиозные эпидемии (даже сейчас летние вспышки тифа или холеры, например, в Дели, считаются нормой), проблемы с миллионами беженцев, хаос в управлении, а вероятно, и серьёзные гражданские беспорядки. Выход из строя политического руководства страны или просто разрыв линий связи с центром сделает практически невозможным проведение адекватных мер по преодолению создавшейся ситуации на периферии (катастрофическое землетрясение в индийском штате Гуджарат весной 2001 г. стало примером почти полной неспособности местных властей действовать в чрезвычайных обстоятельствах). При этом возникшая ситуация может стать причиной новых больших жертв, а вероятно, косвенно окажет не меньшее воздействие, чем разрушения, непосредственно причинённые противником, чрезвычайно затрудняя восстановление экономики страны и продолжение её функционирования. Не следует недооценивать и возможность развала воюющих армий и появления большого количества неконтролируемых вооружённых людей, что соответственно, приведёт к полной анархии в пострадавших районах.

Таким образом, возможность Индии противодействовать последствиям ядерных взрывов многократно - вероятно, в 10-15 раз - ниже, чем у промышленно развитых стран. Пакистанский показатель находится примерно на том же уровне, а возможно, даже ниже из-за меньшего экономического и демографического потенциала страны.

Поэтому количественные параметры нанесения противнику неприемлемого ущерба в применении к Южной Азии становятся весьма размытыми, ибо даже один боезаряд вызовет гуманитарную катастрофу. То есть экономика, скажем, Индии, едва ли выдержит последствия взрыва на территории страны даже нескольких, не говоря уже о 30-40, ядерных зарядов. Тогда, действительно, Пакистан, имея ЯО даже в самом малом количестве, в известном смысле выравнивает "разницу в весе" с Индией в военной области.

Но что касается самого Пакистана, то для него предел подобного ущерба будет существенно ниже в силу, во-первых, значительно меньшей территории страны, во-вторых - намного меньшего экономического потенциала. При этом можно предполагать, что мощь вооружённых сил, как Индии, так и Пакистана, может пострадать не так уж и сильно, оставляя возможность продолжать вести боевые действия, хотя их продолжение в условиях полного развала экономик и психологического эффекта разрушений, вызванных тотальным ядерным столкновением, представляется достаточно проблематичным.

В индийской ядерной доктрине говорится, в частности, что Индия должна иметь ответный потенциал, достаточный для нанесения неприемлемого ущерба агрессору. В случае с Китаем, тогда, необходимо будет располагать арсеналом, по крайней мере сопоставимым с китайским, а Пекин ныне имеет более 400 зарядов, из них на межконтинентальных баллистических ракетах не более 25. Если же иметь в виду сдерживание США, то Индии тогда понадобится ещё больше боезарядов.

Однако, если рассматривать первый удар со стороны Китая, то Пекин в состоянии вывести из строя очень значительную часть средств ядерного нападения Индии. Уже давно специалистами были проведены расчёты того, из какого процента выживаемости ядерных сил следует исходить при анализе потенциального обмена ядерными ударами. Обычным критерием считается выживаемость примерно 30% зарядов стороны, подвергающейся первому массированному удару противника. Одновременно будет выведена из строя половина системы боевого управления, что позволит использовать лишь половину из оставшихся зарядов, то есть для боевого использования останется не более 15%. Таким образом, общее их количество должно быть примерно сопоставимым с китайским арсеналом и достигать нескольких сотен для того, чтобы обеспечить необходимый процент выживаемости: не только потому, что у Китая ядерные силы довольно велики, но и потому, что китайские вооружённые силы обладают достаточно высокой возможностью - в случае с Индией - нанести обезоруживающий удар обычными средствами^*.

Наличные средства доставки ЯО Индии пока не позволяют нанести по Китаю удар стратегического масштаба (если не считать того, что в радиус их действия попадают безлюдные и не имеющие почти никакого экономического значения районы Тибета, провинции Юньнань и Синьцзян-Уйгурского автономного района).

Только перспективные варианты ракеты "Агни", существующие пока лишь на бумаге, получат дальность, достаточную для эффективного поражения объектов в коренном Китае с индийской территории.

Авиация также не имеет пока такой возможности, хотя договорённость с Россией о поставке Ту-22, а также о приобретении заправщиков для Су-30, скорее всего, предполагает намерение индийцев дать своим ВВС способность глубокого проникновения на территорию КНР.

В принципе, у Дели и до появления Су-30 были самолёты, способные проникать глубоко на территорию КНР - например, "Мираж-2000", для которых, при радиусе действия 3300 км, досягаемы две трети территории Китая. Однако значительное превосходство китайских ВВС и мощь ПВО (например, Китай приобрёл у России комплексы С-300), вероятно, заставит индийцев в стратегическом сдерживании Китая полагаться в основном на ракеты. При этом индийцы, видимо, под воздействием китайского фактора будут стремиться увеличить свой арсенал. Для этой цели, как прозвучало недавно в индийских СМИ, Индии вполне хватит 200 боеголовок. Впрочем, содержание 200 зарядов обойдётся стране в немалую сумму, если учитывать, что три четверти военного бюджета уходит у Индии на выплату зарплаты военнослужащим.

О тактической составляющей ядерных сил практически никаких заявлений официальные индийские источники не делали. Поэтому будущее наличие зарядов на тактических носителях пока остаётся в области самых приблизительных гипотез. Возможно, индийцы и предполагают, в конечном счете, получить всё-таки тактическое оружие, но из логики их взглядов на ЯО и индийской концепции сдерживания потребность в тактическом арсенале не вытекает.

С учётом анализа всех имеющихся данных можно, таким образом предположить, что индийские ядерные силы минимального сдерживания будут состоять не менее, чем 100 боеприпасов, но число их как в ближайшие годы, так и в более отдалённой перспективе, вряд ли превысит 200. Вероятнее всего предположить 120-160 боеприпасов. Большее количество будет мало приемлемо как по финансовым соображениям (а это, видимо, один из главных факторов), так и в силу нехватки средств доставки, могущих быть элементом эффективного стратегического сдерживания Китая. В то же время, наверняка индийский арсенал будет постепенно увеличиваться по мере принятия таких носителей на вооружение, развития инфраструктуры ядерных сил сдерживания и дальнейшего уточнения всех нюансов ядерной доктрины. В более отдаленной перспективе нельзя исключать и развитие тактического арсенала для всех видов вооружённых сил, хотя таких планов у индийцев, по крайней мере, на ближайшее время, по-видимому, нет.

Как и Индия, Пакистан выразил приверженность принципу "минимального ядерного сдерживания", критерии которого должны определяться в зависимости от соответствующих действий Индии, а также шагов Дели в области обычных вооружений. Это было подчеркнуто пакистанцами на самом высоком уровне. Увеличение ядерного арсенала Исламабада напрямую увязано с поведением Индии и зависит практически полностью от шагов Дели в этой сфере.

Не подлежит сомнению, что у Пакистана уже сейчас имеется всё необходимое для сборки какого-то количества ядерных зарядов, а возможно, и готовые заряды, но их точное число установить крайне сложно.

Достижения Исламабада в сфере создания баллистических ракет в целом позволяют говорить о наличии у Пакистана ракетных средств ядерного нападения. В последние годы в Пакистане были спроектированы несколько их типов, причем некоторые из них уже фактически приняты на вооружение.

Пакистан, хотя и вплотную подошел к реализации большинства своих планов в ракетной области, но не имеет пока на вооружении ракет с дальностью, достаточной для нанесения глубокого стратегического ядерного удара по Индии. Однако, учитывая темп, который приобрела ракетная программа Пакистана, едва ли можно сомневаться в его способно-сти принять на вооружение, возможно, к 2005-2006 годам, пусть даже и в незначительном количестве, до 20-30 РСД в ядерном оснащении.

По мнению ряда специалистов, пакистанские баллистические ракеты как в конце 90-х годов, так и сейчас не обладают точностью, достаточной для поражения малоразмерных целей. Авиация же должна будет преодолеть сильное сопротивление значительно превосходящих индийских ВВС и ПВО. Можно полагать, что ядерные боеприпасы Пакистана в ближайшее время будут предназначены для удара по достаточно большим целям для того, чтобы в них с максимальной вероятностью могла попасть ракета, и имеющим слабую защиту. К таким целям относятся, прежде всего, крупные города Индии, а задача облегчается ещё и отсутствием способности индийцев перехватывать балли-стические ракеты.

Пакистанские эксперты склоняются к мысли, что их стране необходимо иметь примерно 60-70 ядерных зарядов для того, чтобы обладать способностью ядерного сдерживания Индии. С данным утверждением, вероятно, можно поспорить, если исходить из концепции сдерживания, то есть удара по городам. В самом деле, надёжное поражение одновременно Дели, Бомбея, Амритсара, Лудхияны, Агры, Ахмадабада, Джайпура и ещё двух-трёх городов севера и северо-запада Индии едва ли потребует больше 25-30 боеприпасов, даже учитывая возможность перехвата некоторых средств доставки, уничтожения их на позициях до пуска или несрабатывания зарядов и их носителей. Каков для Индии может быть ущерб в данном случае уже говорилось, и вряд ли он будет для неё приемлемым, так же, как и ущерб вдвое меньший. Удар по городам, однако, может рассматриваться лишь как самое крайнее средство при угрозе полного поражения Пакистана в полномасштабной войне, в случае, когда само существование Пакистана как государства будет поставлено под угрозу.

Пакистанские самолёты F-16 станут, видимо, основным авиационным средством доставки в ближайшее время (например, в 80-е годы для F-16 вооружённых сил США в качестве средства доставки ЯО по штату полагались по две ядерных бомбы В-61). В радиус действия F-16, составляющий до 1 000 км, попадает Дели. Радиус действия пакистанских "Мираж-III" и "Мираж-V" ещё больше - 1 200 км - и захватывает Бомбей. Вообще, как и в случае с Индией, носителем ядерного боеприпаса малой мощности может быть практически любой самолёт его ВВС. Вероятнее всего, по единодушному мнению специалистов, большинство пакистанских ядерных зарядов в ближайшее время будет размещено именно на самолётах. 

Как часто заявляли пакистанские официальные лица, ЯО Пакистана призвано служить не только фактором, сдерживающим угрозу индийского первого ядерного удара, но также средством, могущим сократить превосходство Индии в обычных силах.

Пакистанское руководство, как считают индийцы, постоянно пытается дать понять, что порог возможного применения ЯО у Исламабада может быть весьма низок. При этом (в отличие от Индии) Исламабад, по-видимому, намерен исходить из возможности применения своего ЯО первым. Этот принцип пока не был нигде зафиксирован официально, но целый ряд заявлений и высказываний многих пакистанских официальных лиц и военных заставляет предполагать выработку именно такой концепции.

Добиться высокого эффекта в первом контрсиловом ядерном ударе против Индии (а первый удар, исходя из логики пакистанских военных, должен, очевидно, иметь именно тактический масштаб) достаточно легко можно и без применения баллистических ракет, используя только авиацию. При таком ударе не обязательно атаковать объекты в глубоком тылу, что облегчает задачу обеспечения одновременности атаки и внезапности нападения. Поэтому если пакистанцы хотят иметь надёжный тактический ядерный потенциал, самолётов может быть для этой цели вполне достаточно. Строго говоря, наверняка пакистанцы, создав своё ЯО, автоматически получили именно контрсиловой тактический потенциал, ведь 10-15 авиабомб мощностью 5-10 килотонн (такова, скорее всего, мощность первых ядерных боеприпасов, созданных Исламабадом) полностью обеспечивают нанесение тактического ядерного удара. А вот создать стратегический потенциал как раз сложнее, потому что он потребует, во-первых, повышения мощности боеприпасов, во-вторых, получения хотя бы нескольких надёжных ракет средней дальности. Может быть пакистанские военные в конце 90-х годов начали говорить прежде всего о тактическом арсенале именно потому, что он у них уже реально имелся.

Если исходить из такой концепции, то цифра в 60-70 боеприпасов может означать именно намерение пакистанцев увеличить качественные показатели своих ракетных средств доставки, чтобы иметь возможность поражать точечные военные объекты или войсковые группировки, а возможно даже отдельные пусковые установки ракет или корабли. В 2001 г. были озвучены планы руководства ВМС Пакистана по оснащению дизельных подводных лодок типа "Агоста" ракетами с ядерными боезарядами. Такие заявления, вне зависимости от их конкретного содержания, указывают на конкретизацию намерения Пакистана создавать ядерный потенциал, рассчитанный на тактическое применение на театре военных действий, а не только против городов.

Такая мера кажется достаточно обоснованной при учёте превосходства индийских вооружённых сил и возможности, при применении Пакистаном ЯО против войск противника, эту разницу сократить очень существенно, не доводя дела до тотального ядерного столкновения. Тактический же потенциал предусматривает наличие довольно значительного числа зарядов.

С другой стороны, доктрина "тактического сдерживания" явно устарела. При анализе "тактической" концепции может сложиться впечатление, что пакистанцы рассматривают ЯО так же, как это делали американские, советские или западноевропейские аналитики в 50-х - начале 60-х годов - как средство, просто-напросто увеличивающее огневую мощь сухопутных войск. Из доктрины тактического удара ничего иного не следует, потому что ЯО в этом случае представляется как нечто, не имеющее принципиального отличия от обычных вооружений, в то время как с начала 60-х годов среди специалистов, изучавших возможное ядерное столкновение, начало преобладать мнение о том, что применение ЯО не может быть ограниченным: или оно не применяется вообще, или ядерный удар автоматически переходит в стратегическую фазу, то есть ограниченной ядерной войны быть не может. Можно полагать, что пакистанцы, также осознавая невозможность удержания использования ядерных сил в пределах ТВД, развивают свою концепцию только для того, чтобы дать индийцам понять, что "порог неприменения" ЯО у Исламабада весьма низок. Таким образом, пакистанское тактическое ЯО всё равно становится, по сути, средством стратегического сдерживания, но это сдерживание приобретает столь специфические формы исключительно потому, что направлено против только одного противника, по отношению к которому у пакистанцев имеются совершенно конкретные стратегические и тактические воззрения.

Ввиду достаточно небольшой территории страны и меньшего по сравнению с Индией потенциала обычных вооружений самой серьёзной проблемой может стать для Исламабада обеспечение должной степени защищённости и живучести своих ядерных сил на случай первого удара со стороны Индии, а также возникновения конфликта вообще. Превалирование в средствах доставки авиации не даст надёжной гарантии сохранения достаточного ответного потенциала, и дело здесь не только в уязвимости аэродромов и самолётов. Однако, если учитывать намерение разместить ЯО на кораблях ВМС, то актуальность сохранения самолётов с ЯО может стать несколько меньше.

Создавать, как это планирует Дели, "стратегическую триаду" в её классическом варианте Пакистан явно не в состоянии, об этом единодушно говорят многие исследователи. Тем не менее, если Исламабад в дополнение к созданию ядерных авиационных боеприпасов примет на вооружение РСД и вооружит тактическими зарядами подводные лодки, он получит не менее диверсифицированный и устойчивый к первому удару ядерный потенциал, чем Индия, хотя, видимо, и с меньшим числом зарядов (можно назвать такой арсенал "тактической триадой").

В случае с Индией и Пакистаном весьма велика вероятность того, что ядерные заряды малой мощности могут ещё до начала конфликта быть доставлены диверсионными группами на территорию противника для взрыва, например, на путях выдвижения войск или у правительственных зданий. Такой способ кажется достаточно простым, эффективным и дешёвым, при этом может быть достигнута полная внезапность удара. Более того, современные технологии позволяют "втиснуть" сверхмалый ядерный боеприпас и в артиллерийский снаряд, калибром начиная со 105-120 мм. То есть "ядерная способность" может быть теоретически придана значительному количеству артиллерийских систем, находящихся у Пакистана и Индии на вооружении (к слову, ядерная артиллерия имелась у официальных ядерных держав с конца 50-х годов), хотя в случае с Южной Азией такая миниатюризация ядерных зарядов - дело, видимо, не ближайшего будущего. То есть в плане средств доставки и у Пакистана, и у Индии имеется самый широкий выбор, так что обладание ракетами не является в данном случае чем-то критически важным, хотя, конечно, имеет большое значение. Авиация в некоторых ситуациях может даже лучше выполнить задачи по нанесению ядерного удара, чем большинство тех баллистических ракет, которые разрабатывают Дели и Исламабад хотя бы исходя из дальности действия, которая, например, у Су-30 и "Мираж-2000" значительно больше чем у индийской БР "Агни-2" или пакистанской БР "Гури-2" (3500 и 3300 км соответственно против 2000-2500 км), или точности поражения цели, которая у самолётов выше на порядок.

Экономические факторы, сдерживающие быструю эскалацию ядерных вооружений Пакистана, для Исламабада, вне всякого сомнения, имеют ещё большее значение, чем для Дели.

Поэтому, как можно предположить, Пакистан при создании ядерных сил ограничится 60-70 зарядами. Из этого числа, вероятно, по крайней мере, несколько будет придано подводным лодкам, вдобавок в это число могут входить и боеприпасы малой мощности, состоящие на вооружении ВВС и сухопутных сил, для применения непосредственно на ТВД. Надводные же корабли вряд ли получат ЯО, поскольку они в случае конфликта едва ли будут выполнять ударные задачи, да и вообще, длительная их выживаемость вне зоны действия своей авиации в условиях подавляющего индийского превосходства на море достаточно проблематична.

Ситуация в Южной Азии имеет еще одну черту, пожалуй, не имеющую прецедентов в мировой истории. Ни Индия, ни Пакистан, обладающие ЯО и, в принципе, ракетными средствами его доставки, не имеют пока развитой инфраструктуры для его применения - систем дальнего обнаружения, слежения, наведения ракет с помощью спутников. Не существует в Южной Азии и систем предупреждения о ракетно-ядерном нападении. Из-за практически полного отсутствия как у Индии, так и у Пакистана систем раннего предупреждения и средств противоракетной обороны ядерный удар одной из сторон может стать совершенно внезапным. Вследствие этого, оба государства могут пойти на увеличение числа ядерных зарядов в своих арсеналах до уровня, дающего гарантию сохранить ответный потенциал при любом, даже самом худшем варианте развития конфликта, причем тогда их количество будет исчисляться несколькими сотнями. Но это, видимо, случится не в ближайшие годы. 

^*  Китай располагает не менее чем 400 боевыми самолётами, способными поражать объекты на территории северной и центральной Индии с территории Тибета и провинции Юньнань, а всего боевых самолётов у него около 3 000 против 800 у Индии.