Устав и Правила процедуры и доказывания трибунала. Устав Трибунала определяет его цели, юрисдикцию, структуру, принципы деятельности и функции. Правила процедуры и доказывания регламентируют все вопросы, связанные с проведением досудебного этапа разбирательства, судебного разбирательства и обжалования, принятия доказательств, защиты потерпевших и свидетелей и другие. В связи с этим значение Устава и Правил процедуры и доказывания, как важнейших источников уголовного материального и уголовного процессуального права Трибунала, очевидно для всех.

        Для подтверждения этого можно привести лишь одно авторитетное суждение, которое принадлежит известному итальянскому ученому-юристу и первому Президенту Трибунала, г-ну Кассезе. В особом мнении, приобщенном к приговору Апелляционной камеры по делу Ердемовича, он, в частности, подчеркнул, что "Международный трибунал, являясь международным органом, базирующимся на праве наций, должен прежде всего руководствоваться целью и предназначением соответствующих положений Устава и Правил процедуры и доказывания".

        Международные декларации, хартии, конвенции и соглашения, касающиеся защиты прав человека. Ссылки на международные документы, имеющие отношение к сфере защиты прав человека, встречаются, практически, во всех приговорах, вынесенных Международным трибуналом. 

        Наиболее часто в них упоминаются: 

        - Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), 

        - Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), 

        - Международный пакт о гражданских и политических правах ("ICCPR") (1966 г.), 

        - Межамериканская Конвенция по правам человека (1969 г.),

        - Конвенция Организации Объединенных Наций против пыток (1984 г.), 

        - Европейская Конвенция о предупреждении пыток" (1987 г.) 

        - "Африканская Хартия по правам человека и правам наций (1981 г.).

        В силу того, что в этих международно-правовых актах определяются основные права и свободы человека, включая и те, которые чаще всего нарушаются при вооруженных конфликтах, вопрос об их ключевом значении для правоприменительной деятельности Трибунала не вызывает ни споров между участвующими в процессе сторонами, ни дискуссий среди Судей Трибунала. 

        Общие принципы международного права, признанные цивилизованными нациями. Общие принципы международного права применяются Апелляционной и Судебными камерами по всем находящимся в их производстве делам и многие из Судей выразили свои мнения о том, какие из этих принципов могут считаться признанными цивилизованными нациями.

        Немало интересных и глубоких по содержанию мыслей по этому вопросу можно найти, например, в суждениях Судей Апелляционной камеры, высказанных ими при рассмотрении уже упоминавшегося дела Ердемовича.

        Так, Судья Стивен, размышляя о том, при каких условиях тот или иной принцип права может приобрести статус общего принципа международного права, поддержал в этом вопросе позицию американского суда, рассматривавшего дело "О заложниках". Последний, пришел к выводу о том, что "если установлено, что принцип широко одобрен, как основное правило правосудия большинством государств в их внутригосударственном праве, то объявление его принципом международного права представлялось бы вполне оправданным". Дополнительно - Стивен высказал и свое суждение о том, что "в поиске общего принципа права исследование должно идти за пределы фактически существующих (в двух мировых системах права - Авт.) правил и находить причину для их формирования и манеру их применения".

        Вместе с тем, анализируя судебную практику государств, принадлежащих к континентальной и англосаксонской системам права, на предмет того, может ли принуждение к совершению преступления квалифицироваться как обстоятельство, освобождающее от ответственности, Судья Стивен предостерег от произвольного толкования содержания общих принципов права. По его словам, "несомненным является то, что при установлении общего принципа права, международный трибунал не должен, как об этом высказался один из авторов, "совершать насилие над фундаментальными концепциями любой из этих систем".

        Другие Судьи Апелляционной камеры, рассматривающей дело Ердемовича, а именно, Макдональд и Вохра, говоря об их подходе к применению общих принципов права, признанных цивилизованными нациями, пояснили, что он "не обязательно будет содержать в себе прямое сравнение специфических правил двух мировых систем права. Вместо этого он (их подход - Авт.) будет включать в себя обозрение существующей практики отправления правосудия, которая доступна для трибунала, для того, чтобы установить общую тенденцию, установку или принцип, лежащий в основе конкретных правил судопроизводства, которые согласовываются с целью учреждения Международного трибунала".

        Что касается самих общих принципов международного права, то наибольшее значение Судьями Трибунала придается "Принципам международного права, признанным Уставом Нюрнбергского Трибунала и нашедшим выражение в решении этого Трибунала" и принципам, регулирующим правила ведения военных действий.

        Так, в ноябре 2001 г. Судебная камера III, отклонила два ходатайства бывшего президента Союзной Республики Югославии Слободана Милошевича.

        В обоих ходатайствах приводились аргументы в пользу того, что положения § 2 ст. 7 Устава Трибунала о том, что "должностное положение обвиняемого в качестве главы государства или правительства или ответственного чиновника не освобождает это лицо от уголовной ответственности и не является основанием для смягчения наказания", не имеют юридической силы.

        Уважаемые Судьи не согласились с доводами Слободана Милошевича и определили, что его утверждение лишено всякого основания, поскольку § 2 ст. 7 Устава Трибунала воспроизводит норму международного обычного права. При этом они сослались на то, что эти положения были отражены в одном из принципов (принципе III), признанных Уставом Нюрнбергского Трибунала, а также в Конвенции о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., Уставе международного Трибунала по Руанде, Уставе специального суда по Сьерра-Леоне, Римском статуте международного уголовного суда и в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

        О принципах, регулирующих правила ведения военных действий, упоминалось в решении Апелляционной камеры по промежуточному ходатайству защиты по делу Тадича, где отмечалось, что "то, что в настоящее время существуют общие принципы, регулирующие правила ведения военных действий (так называемое "Гаагское право"), применимые к международным и внутренним вооруженным конфликтам, подтверждается национальными военными наставлениями". 

        Положения, содержащиеся в докладе Генерального секретаря ООН от 3 мая 1993 г., и заявления отдельных членов Совета Безопасности. Во многих определениях, решения и приговорах Апелляционной и Судебных камер подчеркивалось, что при толковании Устава и Правил процедуры и доказывания Трибунала следует уделять должное внимание положениям, содержащимся в докладе Генерального секретаря ООН от 3 мая 1993 г., а также заявлениям трех постоянных членов Совета Безопасности, касающимся интерпретации статей Устава трибунала. Речь идет о заявлениях, сделанных от имени Франции, США и Великобритании во время дебатов после голосования по вопросу об учреждении Трибунала.

        Такие выводы зафиксированы, например, в двух определениях по ходатайствам защиты по делу Кордича и Черкеза и в приговоре Судебной камеры по делу Делалича и других. В этих решениях говорилось, что содержащиеся в названном докладе и заявлениях положения, касающиеся интерпретации статей Устава трибунала, являются важной частью законодательной истории Устава Трибунала и что они должны надлежащим образом приниматься во внимание при трактовке его положений.

        Примеры практического использования этой категории вспомогательных источников права в правоприменительной деятельности Трибунала можно найти в решении Апелляционной камеры по промежуточному ходатайству защиты по делу Тадича.

        При рассмотрении данного ходатайства обсуждался и вопрос об объеме ст. 3 Устава Трибунала. Для обоснования своих суждений по некоторым аспектам этой проблемы почтенные Судьи обратились к положениям, содержащимся в докладе Генерального секретаря и заявлениях трех постоянных членов Совета Безопасности, и на их основе пришли к следующим выводам.

        Во-первых. Опираясь на положения, содержащиеся в § 41 доклада, они решили, что в этом докладе Генеральный секретарь, фактически, "признает, что традиционные законы ведения войны более правильно сейчас называются "международным гуманитарным правом" и что так называемые "Гаагские правила" составляют важный сегмент этого права".

        Во-вторых. Анализируя положения, содержащиеся в § 43 доклада, они сочли, что ст. 3 Устава Трибунала охватывает не только нарушения законов или обычаев войны, предусмотренные Гаагской конвенцией о законах и обычаях сухопутной войны, но также и те нарушения международного гуманитарного права, которые предусмотрены Женевскими конвенциями 1949 г.

        В-третьих. Продолжая рассуждать об объеме ст. 3 Устава трибунала, они согласилась по этому вопросу с суждениями, высказанными во время упомянутых дебатов делегатами названных выше стран, а также Венгрии. Представители этих стран считали, что данная статья Устава должна включать не только нарушения, указанные в Гаагских конвенциях, но также и нарушения, предусмотренные иными источниками международного гуманитарного права. Кроме того, досточтимые Судьи пришли к заключению о том, что "поскольку ни один из других присутствовавших во время дебатов делегатов не подверг сомнению достоверность этих суждений, то они могут рассматриваться как суждения, содержащие аутентичное толкование ст. 3 Устава".

        Определения, решения и приговоры Апелляционной и Судебных и камер Международного трибунала. Вопрос о значении определений, решений и приговоров Апелляционной и Судебных камер для правоприменительной деятельности Международного Трибунала в его Уставе не урегулирован. Однако уже вскоре после появления первых решений Апелляционной камеры и первого обвинительного приговора по делу Тадича, вынесенного одной из Судебных камер, эти решения и приговор стали активно использоваться Судебными камерами для обоснования решений по другим делам. Вслед за этим и обвинители, и защитники подсудимых начали обращаться с ходатайствами в Апелляционную камеру, в которых они оспаривали правомерность подобной практики и просили дать судебное толкование по этому вопросу.

        Так, например, в ходатайствах, заявленных обеими сторонами в ходе судебного разбирательства по делу Алексовского, затрагивались такие аспекты этой проблемы как:

        - Имеют ли решения Апелляционной камеры, принятые ранее одним составом Судей по какому-либо конкретному делу, обязательную силу для Апелляционной камеры, заседающей в другом составе и рассматривающей другое дело?

        - Имеют ли решения Апелляционной камеры обязательную силу для Судебных камер?

        - Имеют ли решения одной Судебной камеры обязательную силу для других Судебных камер?

        Рассматривая эти ходатайства, многоуважаемые Судьи сначала нашли, что "правильное толкование Устава Трибунала приводит к заключению о том, что в интересах определенности и предсказуемости, Апелляционная камера должна следовать своим предыдущим решениям, но, в то же время, в интересах справедливости, она должна иметь и свободу отступать от них при наличии на то веских оснований" .

        Затем почтеннейшие Судьи уточнили, что примеры ситуаций, когда, в интересах справедливости, убедительные причины обусловливают отступление от предыдущего решения Апелляционной камеры, включают случаи, когда прежнее решение было принято на основе ошибочного принципа или случаи, когда "принятое судебное решение оказалось неверным, как правило, потому что судья или судьи были плохо информированы о надлежащем законе".

        Достопочтенные Судьи ясно указали на то, что, по общему правилу, предыдущим решениям Апелляционной камеры необходимо следовать, а отступление от них должно быть исключением. Они также пояснили, что данный состав Судей Апелляционной камеры будет отступать от предыдущих решений Апелляционной камеры только после самого тщательного анализа содержания закона, включая используемые источники права, и имеющихся в деле фактов.

        В дополнение к этому, глубокоуважаемые Судьи разъяснили, что то, чему следуют из предыдущих решений - это лежащие в их основе правовые выводы (ratio decidendi), а обязательство придерживаться ratio decidendi предыдущих решений Апелляционной камеры распространяется только на сходные, или в значительной степени сходные, дела. Это утверждение было аргументировано тем, что, когда факты являются сходными, или в значительной степени сходными, тогда и вопрос, порождаемый этими фактами в последующем деле, является тождественным тому, который был рассмотрен в предыдущем деле. И наоборот, Судьи специально подчеркнули, что не существует правового обязательства следовать предыдущим решениям Апелляционной камеры, принятым ею по делам, которые, по тому или иному основанию, могут быть отличными от находящегося в производстве суда дела.

        Кроме того, досточтимые Судьи постановили, что "в случае, когда при рассмотрении дела, Апелляционная камера сталкивается с предыдущими решениями, которые являются противоречивыми, она должна определить, какому решению следовать, или же в интересах справедливости отступить от обоих решений при наличии на то веских причин".

        По вопросу о том, имеют ли решения Апелляционной камеры обязательную силу для Судебных камер, Судьи Апелляционной камеры определили, что "Судебные камеры должны придерживаться ratio decidendi решений Апелляционной камеры".

        В отношении значения решений одной Судебной камеры для других Судебных камер, Апелляционная камера заявила, что "решения Судебных камер, являющихся судебными органами с параллельной юрисдикцией, не имеют обязательной силы друг для друга, хотя одна Судебная камера может придерживаться решения другой камеры, если она находит, что это решение является убедительным".

        Итак, Апелляционная камера, рассматривавшая дело Алексовского, внесла полную ясность относительно того, какую роль в правоприменительной деятельности Трибунала играют определения, решения и приговоры Апелляционной и Судебных и камер самого трибунала.

        Уставы и решения международных военных трибуналов, рассматривавших дела о преступлениях, совершенных во время второй мировой войны. Судьи Международного Трибунала по бывшей Югославии неоднократно высказывали свои соображения относительно значения для их правоприменительной деятельности содержащихся в уставах и судебных решениях трибуналов в Нюрнберге и Токио положений, относящихся к уголовному материальному и уголовному процессуальному праву.

        Что касается положений, имеющих отношение к материальному праву, то здесь они были единодушны в том, что, по вопросам уголовного права, решения международных трибуналов в Нюрнберге и Токио могут быть использованы в качестве убедительного авторитетного источника судебного прецедента.

        В частности, Судебная камера, рассматривавшая дело Тадича, посчитала, что самым релевантным источником для определения необходимых условий для наступления ответственности по ст. 7(1) Устава Трибунала, по делам, когда обвиняемый непосредственно не совершает преступления, являются нюренбергские судебные процессы о военных преступлениях, которые имели своим результатом несколько обвинительных приговоров за соучастие.

        Еще один пример. Судья Апелляционной камеры, г-н Ли в особом мнении, приобщенном к приговору по делу Ердемовича, изложил свои суждения по вопросу о том, может ли принуждение к совершению преступления квалифицироваться как обстоятельство, освобождающее от ответственности. На основе анализа уголовного законодательства ряда стран, он пришел к заключению о том, что "так как по этому вопросу общий принцип права не может быть найден, то за помощью следует обращаться к решениям как международных, так и национальных трибуналов, которые применяют международное право" и что "в этом отношении, решения Международного Военного Трибунала от 1946 г. должны быть упомянуты в первую очередь".

        Вместе с тем, и это тоже было зафиксировано в решениях Трибунала, прецеденты, установленные международными трибуналами в Нюрнберге и Токио, не имеют обязательной силы для Трибунала по бывшей Югославии.

        Полное единство взглядов наблюдается в трибунале по бывшей Югославии и относительно положений, содержащихся в решениях трибуналов в Нюрнберге и Токио, которые касаются процессуального права. По мнению Судей Трибунала, использование решений международных трибуналов в Нюрнберге и Токио в качестве прецедентов по вопросам процессуального права было бы не совсем оправданным из-за определенных обстоятельств. Последние были подвергнуты глубокому анализу в ряде решений Апелляционной и Судебных камер.

        В частности, в одном из определений по делу Тадича, было отмечено, что "Международные военные трибуналы в Нюрнберге и Токио были созданы при совершенно иных обстоятельствах и основывались на моральных и юридических принципах, природа которых существенно иная. … Международные военные трибуналы в Нюрнберге и Токио имели только элементарные правила процедуры и доказывания. Правила процедуры Нюрнбергского Трибунала в совокупности состояли из 11 правил и занимали только три с половиной страницы и все процедурные проблемы были решены путем принятия Трибуналом индивидуальных решений.

        Устав Токийского Трибунала содержал 9 правил, а все другие вопросы, опять-таки, были оставлены Судьям Трибунала для их решения в индивидуальном порядке. … Несмотря на то, что при разработке Правил процедуры и доказывания Трибунала (по бывшей Югославии - Авт.) Судьи Трибунала обращались к практике Нюрнбергского и Токийского трибуналов, их практика оказалась полезной только в ограниченных пределах. В дополнение к тому, что в практике этих трибуналов недоставало подробностей, Судьи также отдавали себе полный отчет в том, что при разработке Правил процедуры и доказывания Трибунала (по бывшей Югославии - Авт.) было необходимо избежать отдельных упущений, обнаруженных в судебных процедурах двух трибуналов".

        Уставы и решения иных международных трибуналов, судов и комиссий. В соответствии со сложившейся в Трибунале практикой, только от усмотрения самих Судей зависит, опираться ли на положения, содержащиеся в уставах иных международных трибуналов, судов и комиссий, и использовать ли принятые ими решения для обоснования своих суждений и выводов. Как было сказано в приговоре Судебной камеры по делу Купрешкича и других, лишь решения Апелляционной камеры имеют обязательную силу для Судебных камер, в остальном же "Международный трибунал по бывшей Югославии не может поддерживать доктрину об обязывающей силе прецедентов (stare decisis)".

        Судьями Трибунала были определены и отдельные из факторов, которые должны приниматься во внимание при рассмотрении вопроса о возможности использования в качестве прецедентов решений тех или иных международных трибуналов и судов.

        В частности, в приговоре Судебной камеры по делу Фурунджия говорилось, что "для правильной оценки авторитетности прецедентного права, при исследовании каждого отдельного дела весьма важно иметь в виду, на каком уровне это дело рассматривалось, а также применявшийся закон. Эти факторы предопределяют, заслуживает ли конкретное дело быть использованным в качестве судебного прецедента".

        В этой связи заслуживают пристального внимания выводы одной из Судебных камер и Апелляционной камеры о значении решений Международного Суда для правоприменительной деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии, которые нашли свое отражение в их решениях по делу Делалича и других.

        По этому делу, защитники четырех подсудимых (трех мусульман-босняков и одного боснийского хорвата) заявили ходатайства о вынесении оправдательных приговоров в отношении своих подзащитных. Последние обвинялись в совершении преступлений против боснийских сербов, военнопленных и гражданских лиц, которые в 1992 г. в течение определенного времени содержались под стражей в неприспособленных для проживания людей помещениях в селе Челебичи.

        Одно из оснований, на которых базировались ходатайства, - обвинение не представило достаточных доказательств участия Союзной Республики Югославии в конфликте в Боснии и Герцеговине на стороне Сербской Республики Боснии и Герцеговины (в дальнейшем Сербская Республика), вследствие чего он не может быть признан интернациональным. В свою очередь, интернациональный характер вооруженного конфликта является обязательным условием для квалификации деяний, за совершение которых их подзащитные привлекались к уголовной ответственности, по ст. 2 Устава Трибунала (Серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г.).

        По мнению защитников, для того, чтобы доказать, что Союзная Республика Югославия (СРЮ) принимала участие в конфликте, необходимо установить, что во время конфликта армия Сербской Республики, фактически, выполняла функции агента СРЮ, то есть действовала от ее имени и в ее интересах. Они также настаивали на том, что определять, таков ли на самом деле был характер отношений между СРЮ и Сербской Республикой, следовало на основе критерия, известного как критерий "эффективного контроля" (test of "effective control"), который был сформулирован в решении Международного Суда по делу "Никарагуа против Соединенных Штатов Америки". По этому делу, критерий наличия или отсутствия "эффективного контроля" США над вооруженными формированиями никарагуанских "контрас", боровшихся против правительства Никарагуа, был использован для того, чтобы определить могли ли их действия рассматриваться как действия, совершенные от имени и в интересах США, и должны ли США, которые их финансировали и снабжали оружием, нести ответственность за преступления, содеянные ими против гражданского населения Никарагуа.

        В соответствии с этим критерием, для того, чтобы доказать, что армия Сербской Республики действительно выполняла функции агента СРЮ, нужно было привести веские доводы в пользу того, что Сербская Республика и ее армия находились под эффективным контролем СРЮ и что последняя играла достаточно значительную роль в командовании вооруженными силами Сербской Республики.

        Защитники подсудимых полагали, что имеющиеся в деле доказательства, не дают оснований для вывода о том, что СРЮ играла настолько значимую роль в командовании армией Сербской Республики, чтобы считать ее частью вооруженных сил СРЮ, и чтобы утверждать, что СРЮ осуществляла эффективный контроль над Сербской Республикой и ее армией. Согласно защитникам, вследствие недоказанности участия СРЮ в конфликте, сам конфликт не мог быть признан интернациональным.

        Кроме того, защитники опирались и на решение другой Судебной камеры, которая, при рассмотрении дела Тадича, уже использовала критерий "эффективного контроля" и на его основе определила, что, по своему характеру, конфликт в Боснии и Герцеговине не был интернациональным.

        Со своей стороны, обвинители просили Судебную камеру применить иной критерий для определения природы конфликта в Боснии и Герцеговине.

        При постановлении приговора Судебная камера, оценивая аргументы защитников и доводы обвинителей, одновременно изложила и свою позицию в отношении значения решений Международного Суда для правоприменительной деятельности Международного Трибунала по бывшей Югославии, которая сводится к следующему: "В контексте рассматриваемого случая многословная дискуссия о деле "Никарагуа против Соединенных Штатов Америки" не является оправданной. Несмотря на то, что решение Международного Суда (по делу "Никарагуа против Соединенных Штатов Америки" - Авт.) представляет собой важный источник судебной практики по различным проблемам международного права, тем не менее всегда важно иметь ввиду опасности, которые могут подстерегать, если полагаться на мотивы обоснования решений и на заключения весьма несхожего судебного органа, концентрирующего свое внимание на обстоятельствах, совершенно отличных от подвергаемых анализу в настоящем деле.

        Международный трибунал по бывшей Югославии является уголовным судом, учрежденным для судебного преследования и наказания лиц за совершение ими нарушений международного гуманитарного права, а не для того, чтобы устанавливать ответственность государства за акты агрессии или незаконного вмешательства. Вследствие этого, в контекст настоящего дела было бы неуместным применять критерий, сформулированный Международным Судом для определения ответственности США за действия контрас в Никарагуа".

        Позднее Апелляционная камера, рассматривая вопрос и применимости критерия "эффективного контроля" для определения характера конфликта в Боснии и Герцеговине, поддержала позицию Судебной камеры.

        В приговоре Апелляционной камеры говорится, что "настоящий Трибунал является автономным международным судебным органом. Несмотря на то, что Международный Суд является главным судебным органом внутри системы Организации Объединенных Наций, к которой Трибунал принадлежит, иерархических отношений между двумя судами не существует. Хотя Апелляционная камера непременно будет принимать во внимание решения других международных судов, она может, после внимательного рассмотрения того или иного вопроса, прийти к иному заключению".

        Помимо уставов и решений международных военных трибуналов в Нюренберге и Токио, и упомянутых выше Международного Суда, Международного Трибунала по Руанде, Специального суда по Сьерра-Леоне, а также Римского Статута международного уголовного суда и Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, в своей правоприменительной деятельности Судьи Международного Трибунала по бывшей Югославии опираются на уставы и решения иных международных судов и трибуналов, а также комиссий, включая такие как Постоянная палата международного суда правосудия, Суд Европейских Сообществ, Европейский Суд по правам человека, Межамериканский суд по правам человека, Франко-итальянская Комиссия по примирению и других.

        Так, свое суждение о том, что в международном праве не существует механизма, который мог бы препятствовать обращению к национальному праву за разъяснением значения концепций и терминов, употребляемых в Уставе и Правилах процедуры и доказывания Трибунала, Судьи Апелляционной камеры Макдональд и Вохра подкрепили указанием на то, что к такому же заключению пришли и иные международные суды и комиссии.

        В качестве примеров они привели решение Постоянной палаты международного суда правосудия (The Permanent Court of International Justice) по делу "Об обмене турецкого и греческого населения" (The Exchange of Greek and Turkish Populations case) и решение франко-итальянской "Комиссии по примирению" (The French-Italian Con-ciliation's Commission) от 25 июня 1952 г., определивших, что принцип опоры на юридические термины и понятия национальных судебных систем является оправданным, когда международные нормы права делают ясно выраженную ссылку на национальное право или где само содержание и природа понятия неизбежно подразумевают такую ссылку.

        Для доказательства обоснованности того же суждения Судьи использовали и решение Суда европейских сообществ (The Court of Justice of the European Communities) по делу "Ассидер против высшего органа власти" (Assider v. High Authority), в котором было отмечено, что "когда договоры используют термины, заимствованные из законов государств-участников договора, тогда суд, естественно, подвергает анализу законы этих государств-участников, чтобы увидеть, что данные термины означают".

        Итак, основные источники права Трибунала - это его Устав и Правила процедуры и доказывания; международные конвенции и обычаи, определяющие гуманитарные правила ведения войны; международные декларации, хартии, конвенции и соглашения, касающиеся защиты прав человека и общие принципы международного права, признанные цивилизованными нациями.

        Характерная особенность основных источников права Трибунала проявляется в том, что отклонение от содержащихся в них положений недопустимо ни при каких обстоятельствах.

        Вспомогательные источники права - это доклад Генерального секретаря ООН от 3 мая 1993 г. и заявления отдельных членов Совета Безопасности, касающиеся интерпретации статей Устава Трибунала; определения, решения и приговоры Апелляционной и Судебных камер самого Трибунала; уставы и решения международных военных трибуналов, рассматривавших дела о преступлениях, совершенных во время второй мировой войны, а также уставы и решения иных международных трибуналов, судов и комиссий.

        Судьи Трибунала имеют единую точку зрения в отношении общего значения вспомогательных источников права для их правоприменительной деятельности. Она выражается в том, чтобы исследовать их, обращаться к ним за помощью, принимать их во внимание, в подобающих случаях опираться на них при рассмотрении уголовных дел и принятии решений по ним, но не считать их имеющими обязательную силу (то есть, не считать себя жестко связанными ими).