Статьи
Обозреватель - Observer
 

РЕГИОНАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ
МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ 
НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
 

С.Иванова,
доктор философских наук, профессор
(Ставропольский государственный университет)


          Значительное количество этнических конфликтов на территории Российской Федерации с момента её возникновения как суверенного государства в 1991 г. было обусловлено как политическими, так и экономическими причинами. Пробуждающееся национальное самосознание представителей этносов, имеющих этническую родину на территории России, во многом обусловливает рост социальной, политической активности людей и радикальный перелом в массовом сознании различных этнических групп, стремящихся опереться на свои культурно-исторические корни, утвердить свою национальную идентичность.
          В то же время либеральные реформы, перманентно осуществляемые с 1992 г., не смогли обеспечить быстрый экономический рывок России.
          В условиях системного кризиса российской экономики значительная часть населения, особенно в национальных республиках и преимущественно аграрных территориях Юга России, вынуждена была определять новые формы экономического поведения, которые в немалой степени основаны на принципах этнической экономики и этнического предпринимательства.
          Помимо прочего, массовый исход беженцев и вынужденных переселенцев из-за вооружённых конфликтов, происходивших на Кавказе в последние 15 лет, значительно трансформировал этническую структуру Юга России и сформировал условия для возникновения и развития новых, непривычных для старожилов элементов социального и экономического бытия.
          Этноконфликтная напряжённость в ряде южных субъектов страны во многом имеет в своей основе экономические причины. Модернизация национальных республик в советскую эпоху не была завершена, население тяготеет к использованию традиционных для своих этнических групп форм хозяйствования, сохраняется этноклановая социальная структура, не позволяющая внедрять современные экономические и управленческие решения. Активная миграция значительно увеличивает нагрузку на социальную сферу территорий-реципиентов, ужесточает конкуренцию на рынке труда, нередко приводит к конфликтному взаимодействию носителей различных экономических укладов. Практически в любом конкретном этноконфликтном эпизоде возможно определить вполне чёткий экономический аспект.
          В то же время необходимо учитывать, что экономическая составляющая современных этнических конфликтов далеко не всегда является доминирующим фактором, что не позволяет широко применять методы конфликтного урегулирования, релевантные для разрешения экономических противоречий. Однако современный конфликтный менеджмент позволяет урегулировать этнические конфликты, в основе которых доминируют экономические причины, до их перехода в фазу конфликта ценностей.
          Экономический конфликт – это конфликт по поводу распределения и контроля над ресурсами.
          Это относительно новый для нашей страны тип конфликта. В советском обществе, в условиях господства государственной собственности, почва для открытых конфликтов была весьма ограничена, так как основным предметом последних является собственность, различные ее виды (производственные ресурсы, доходы и т.п.), а также отношения по поводу собственности: владение собственностью, распоряжение, использование.
          Поскольку естественные формы экономических связей в подобной системе были заменены властно-административными, то и все потенциальные экономические конфликты по приватному использованию “общественной собственности” тяготели к скрытой, “теневой” форме проявления за рамками легального регулирования и выступали для данной системы как дисфункциональные. Отсутствие в нашей стране достаточного опыта конструктивного разрешения экономических конфликтов, неразвитость соответствующих общественных традиций и самой культуры договорных отношений сказываются и сейчас. Логика силового решения разногласий и своеобразная “презумпция виновности” остаются доминирующими основаниями при разрешении современных экономических конфликтов в России, нередко приобретающих характер криминальных разборок.
          Свои особенности характерны для понятия “региональный конфликт”.
          Региональные конфликты отражают местные особенности труда и быта, досуга и поведения, сознания и мировоззрения людей, проживающих длительное время на определенной территории, имеющих устойчивые традиции культуры и менталитета.
          Специфика региона определяет специфику региональной конфликтности. Без нее нет качественной определенности последней.
          Современная нестабильность на Северном Кавказе непосредственным образом связана с теми преобразованиями в стране, которые получили название “перестройка”.
          Важнейшими составляющими роста социальной напряженности и конфликтности в регионе оказались такие следствия политики Центра, как резкое ухудшение основных показателей материального благосостояния преобладающей части населения, социальное расслоение общества без соответствующего развития производительных сил, разбуженные и неподкрепленные экономически потребности в демократии, политической свободе и национальной самостоятельности. Причинами второго порядка, или следствиями следующего этапа стали резко снизившаяся управляемость процессами экономического и политического развития страны, тотальная коррупция чиновничества и криминализация хозяйственной деятельности, необузданные политические амбиции национальных элит, низкий уровень гражданского самосознания, политической активности и культуры населения.
          Конфликты на территории Северного Кавказа отражают сегодня высокую степень социальной, политической и межэтнической напряженности в регионе.
          В зависимости от конкретных условий, эта напряженность материализуется в разных по содержанию, направленности, форме, остроте и масштабности столкновениях, в разных по типу конфликтах. В области межэтнических отношений можно выделить несколько типичных групп проявления региональной конфликтности, связанных с отношениями собственности.
          Во-первых, это конфликты, возникающие на бытовой почве.
          Как правило, они происходят между представителями разных национальностей. Феномен этноцентризма находит здесь множество подтверждающих примеров особого отношения людей к представителям другой нации. Бытовые конфликты также возникают и между представителями одного этноса на субэтнической или родоплеменной основе. Старинная черкесская пословица гласит: “Два брата делят огород – без скандала не обойтись”. Резкое изменение прежних основ общественной жизни нередко сказывается и на содержании семейно-бытовых отношений. Однако в большинстве случаев такие конфликты носят кратковременный и эпизодический характер, не оказывая существенного влияния на общую ситуацию в регионе.
          Во-вторых, конфликты между представителями различных национальностей в многонациональных административно-государственных образованиях, вызванные борьбой за доступ к экономическим ресурсам.
          Как правило, каждая из республик Северного Кавказа многонациональна.  Конфликты на этой почве разворачиваются между представителями наиболее многочисленной нации и национальными меньшинствами, между титульными нациями, между титульной нацией и другими национальностями. Эти конфликты, как правило, имеют свою историю, носят длительный и массовый характер. Они наиболее опасны для сохранения государственно-политического статус-кво многонациональной республики, особенно когда ситуация в своем развитии достигает предельной степени поляризации состоящих в конфликте сторон.
          В-третьих, межнациональные конфликты межгосударственного характера.
          К конфликтам такого типа в регионе можно отнести конфликты между Северной Осетией и Ингушетией, а также Чечней и Дагестаном.
          Фактор этноцентризма в таких конфликтах не является определяющим. Эти конфликты в определяющей степени зависят от интересов и позиций, которые занимают политические элиты государств. Политические элиты в подобных ситуациях, как правило, разыгрывают национальную карту, преследуя свои политические и экономические интересы, либо попустительствуют стихийному разгулу национализма с теми же политическими целями.
          В-четвертых, конфликты между национально-государственными образованиями в регионе и политикой Федерального центра.
          По причинам возникновения и развития региональной конфликтности, по формам ее проявления и вероятным перспективам это, пожалуй, самые важные, самые значимые конфликты. Как и в предыдущем случае, данные конфликты носят в большей мере политический характер. Однако по мере развития и длительного сохранения конфликтной напряженности национальные аспекты конфликтных отношений имеют тенденцию усиливать свое влияние, а иногда и становиться определяющими в развитии событий. Не случайно, антирусские настроения в регионе значительно усилились по сравнению с началом 90-х годов.
          Экономическую конкуренцию в регионе также можно рассматривать как особый тип конфликтного процесса, целью которого является обеспечение приоритетного доступа к ограниченным ресурсам, увеличение за счет этого экономической силы и получение наибольшей выгоды (прибыли). В основе конкуренции также лежит конфликт интересов, но противоборство сторон ведется по общим для всех правилам “экономической игры”, одобряемым ценностно-нормативной системой либерального общества. По сути, сам рынок можно смоделировать в виде поля постоянных экономических конфликтов, протекающих как в формах конкурентной борьбы, сопровождающих попытки вытеснения конкурентов, так и в формах позиционного торга, сделок, которые всегда сопряжены с переговорами, согласованиями и компромиссом.
          К числу наиболее конфликтогенных факторов, действие которых проявляется на Северном Кавказе, относится этносоциальная стратификация общества*. Соответственно при наличии этносоциальной стратификации индивиды, принадлежащие к той или иной этнической группе, оказываются в привилегированном или приниженном положении в силу именно своей этнической принадлежности.
          Этническое неравенство обычно является результатом действия механизмов двоякого рода:

  • во-первых, административно-политическая власть, прежде всего в лице государства и его органов, нередко ставит этносы в неравное по отношению к себе положение: одни рассматриваются как лояльные, как опора государственной власти, другие – как явные или скрытые ее противники, соответственно одни ставятся силой государственной власти в привилегированное, а вторые – в дискриминируемое положение;
  • во-вторых, в борьбе за выживание разные этносы в силу, прежде всего, специфики своей культуры (традиций, ценностей, норм и т.п.) оказываются в неодинаковой мере приспособлены к условиям данного общества. В результате одна этническая культура способствует вертикальной мобильности, а другая ей препятствует. В обоих случаях иерархически упорядочиваются существующие в данном обществе этнические поля. Соответственно личный статус индивидов определяется тем, к какой этнической группе он принадлежит.
          Этносоциальная стратификация может выступать как самостоятельный процесс, так и быть следствием социальной дифференциации в совершенно иных срезах социального пространства. Этносоциальная стратификация в чистом виде имеет место там и тогда, где и когда этническая группа как таковая является объектом привилегий или дискриминации.
          Например, государство ранжирует этнические группы с точки зрения их лояльности и заслуженных вознаграждений.
          Другой вариант: одна этническая культура включает нормы и ценности, легко вписывающиеся в механизмы капиталистической рыночной экономики, а вторая, неся на себе заметные черты докапиталистической общинной архаики, оказывается в противоречии с идеологией потребления в процессе развития капиталистических отношений.
          В результате этнические общности с разной культурой оказываются в разных нишах рыночного пространства.
          Помимо этого, можно отметить, что многие этносы оказываются внизу этносоциальной и этноэкономической пирамиды не в силу политического или культурного фактора, а потому, что они занимают регионы с крайне неблагоприятными климатическими условиями, бедными почвами и т.п. Нередко этносоциальная стратификация является результатом совпадения традиционного ареала проживания и хозяйствования этнической общности и аграрных или урбанизированных областей. Иначе говоря, одна этническая группа оказывается в социоэкономической пирамиде выше другой (по престижу, уровню образования, уровню жизни и условиям труда и жизни, уровню доступа к благам модернизации, материальным ресурсам и их распределению) не в силу предоставления привилегий первой и дискриминации второй, а просто в силу конкретных исторических и географических условий. Причиной низкого статуса, таким образом, является не этнос как таковой, а совершенно иные факторы. Этническое же неравенство носит сугубо производный характер.
          Таким образом, стратификация есть форма конкуренции, в которой, более сильные этнические группы ограничивают доступ зависимых групп к социальным ресурсам, включая богатство, власть, и привилегии. Более сильные группы стратифицируют социальные возможности и ресурсы, такие как рабочие места, доступ к образованию, политической власти, и т.д., резервируя лучшее для себя и лишая возможностей более слабых конкурентов для того, чтобы понизить их положение в пределах существующей структуры возможностей. В общем, не лишённым оснований представляется предположение о том, что этническое соперничество и конкуренция являются одними из основных причин социальных изменений.
          Этнические отношения в обществе обычно бывают или иерархические, или параллельные.
          По мнению американского исследователя Д.Хоровица, этнические группы или ранжируются в системе этнической стратификации или не ранжируются вовсе1.
          В случае параллельных групп неравенство проявляется в незначительной степени, каждая группа представляет собой отдельное и цельное сообщество.
          В случае наличия этногрупповой иерархии доступ к богатству, власти и привилегиям в известной мере определяется этнической принадлежностью.
          Теоретики конфликта утверждают, что социальные изменения приносят усиление борьбы и межгруппового соперничества, непрерывно восстанавливая этнические границы и этническое сознание и делая их постоянным фактором. Традиционное общество характеризовалось незначительными масштабами производства, базировалось на простом разделении труда, и отличалось чёткой этнической стратификацией и жёсткой кастовой системой; социальная мобильность была фактически невозможна для иерархически подчинённых этнических групп. С появлением индустриального капитализма, полного разделения труда и больших возможностей этнические отношения приобретают черты конкурентных. Это соперничество сопровождается укреплением этнических предубеждений и распространением этнических конфликтов. Поскольку представители различных этнических групп открыто конкурируют в современном обществе, этническая враждебность усиливается, в то время как существующая стратификация предотвращает постоянный конфликт.
          Социальные изменения принесли с собой этногрупповую конкуренцию, а отнюдь не ассимиляцию или социальную унификацию.
          В целом можно согласиться с Ньюманом в том, что нормативный акцент на успехе и социальной мобильности предрасполагает представителей различных социальных и этнических групп к тому, чтобы рассматривать друг друга как конкурентов, что, несомненно, повышает возможность конфликта2.
          Этнический конфликт может быть выражен через обычные каналы или даже выйти за их пределы. В первом случае это будет конфликт, готовый к консенсусу, во втором конфликт с проекцией консенсуса. Использование законности и легальных способов конкуренции характеризует первый вариант, в то время как посягательства на собственность и людей иллюстрируют второй3.
          Чем значительнее неравенство в богатстве и ресурсах между двумя этническими группами, тем более вероятно, что ущемлённая группа примет участие во втором типе конфликта. Ущемлённая группа обычно не имеет постоянного доступа к социальным каналам для легального выражения своего недовольства социальной структурой и иерархией возможностей, и даже если такой доступ был возможен, ощущавшаяся на протяжении нескольких поколений социальная депривация группы, вероятно, станет побуждающим мотивом для отклонения большинства социальных норм, включая возможности легального проявления своего социального недовольства.
          Таким же образом, материальный паритет среди этнических групп будет формировать установки конфликта первого типа, и конфликт в этом виде лишь подкрепит основные нормы и учреждения социума. Кроме того, этнические группы менее вероятно будут прибегать к крайним мерам в таких случаях, поскольку они не желают уничтожать общество, в котором они все, до некоторой степени, извлекают выгоду3.
          В целом, этнический конфликт характеризует современное общество гораздо больше, чем общество традиционное. Чем значительнее неравенство в богатстве и ресурсах, тем более вероятно то, что конфликт будет бескомпромиссным. Соперничество за богатство, власть и привилегии обычно заканчивается доминированием более сильной и богатой этнической группы над более слабыми. Фактически, таким образом конструируется этническая стратификация как форма этнической конкуренции, в которой более мощные группы ограничивают доступ более слабых групп к социальным ресурсам. Однако системы этнической стратификации могут изменяться из-за того, что богатство, власть и привилегии могут быть как приобретены, так и утрачены различными этническими группами.
          Этническая стратификация берёт своё начало от соперничества за богатство и привилегии, и происходит непосредственно от способности одной этнической группы доминировать над другими или от их конкуренции.
          По определению Дж.Грабы, этническая стратификация появляется тогда, когда этническая группа доминирует над ее конкурентами. Наряду с соперничеством и властью, третий элемент, этноцентризм как представляется, выступает достаточно важным при конструировании этнической стратификации.
          Так, Ноэль полагает, что “этноцентризм, соперничество и относительная власть вовлеченных групп составляют набор переменных, которые необходимы и достаточны, чтобы объяснить возникновение этнической стратификации”4.
          Таким образом, этническое соперничество генерируется и нарастает в процессе социальных изменений. Кроме того, именно политическая власть, а не мера потребностей определяет распределение ресурсов в современном обществе.
          Мощные группы ограничивают доступ более слабых групп не только к ресурсам, но также и к политической власти, и социальным привилегиям. 
          Следовательно, этническая стратификация также развивается в процессе социальных изменений.
          Более сильные этнические группы модернизируются, в то время как более слабые не в состоянии сделать это, по крайней мере, до той же самой степени.
          Политическая власть подтверждает статус более сильной этнической группы, и позволяет предотвратить угрозы ее коллективным материальным и духовным ценностям. Однако власть может быть утрачена доминировавшей группой и с уменьшением властных полномочий, она будет, как правило, стремиться удержать свои позиции, пусть и не в полном объёме.
          Политическая власть определённой этнической группы базируется на её превосходящей численности (что, однако, не является абсолютно необходимым условием), на её способности удерживать контроль за распределением ресурсов и на её способности мобилизовать эти ресурсы5.
          Численно более крупная этническая группа имеет большие шансы занять доминирующее положение при прочих равных условиях, в первую очередь, это касается степени модернизации. Тем не менее, борьба за ресурсы зачастую бывает очень упорной.
          Основной элемент, позволяющий приобрести политическую власть и привилегии, – это контроль этнической группы над средствами производства или получение в распоряжение группы избыточного продукта. Если все другие условия равны, то более активное сальдо группы в итоге трансформируется в политическую власть.
          Ресурсы власти группы должны быть мобилизованы для того, чтобы доминировать над другими группами в системе этнической стратификации. 
          Мобилизация властных ресурсов зависит от внутренней сплочённости группы, объёма и ликвидности её ресурсов.
          Иными словами, чем большую совокупность ресурсов группа имеет, тем в более широком диапазоне она может применить свою политическую власть и достигнуть или укрепить своё доминирование в государстве.
          В целом, основной конфликтогенный потенциал этноэкономической стратификации общества заключен не столько в ней самой, сколько в ее динамике. Резкое изменение экономической структуры общества, активное движение “вертикальных лифтов”, изменяющих статус социальных слоев общества, повышает значимость места этнопрофессиональных групп в этноэкономической стратификации общества. Быстрое повышение экономического статуса одной из этнических групп, особенно если эта группа является этническим меньшинством, воспринимается другими этническими группами как получение незаслуженных преимуществ, как результат недобросовестной конкуренции и нечестности.
          В обеспечении механизмов рационализации и легализации конфликтных процессов в трансформирующемся обществе одна из главных ролей принадлежит государству.
          Экономические отношения между гражданином и государством, работником и работодателем, производителем и потребителем должны строиться на принципах социального партнерства. Государство как посредник и гарант должно обеспечивать равные возможности удовлетворения экономических интересов, понятные и стабильные правила “экономической игры” для представителей различных этнических групп. При этом имеется в виду не прямое вмешательство государства в экономику, а опосредованное влияние через формирование экономико-правового механизма согласования конкурирующих интересов.
          Ошибки и непоследовательность российского руководства в региональной политике могут еще больше осложнить национальные отношения и подорвать стратегическое влияние России в регионе, а дальнейший спад промышленного производства и снижение жизненного уровня населения будут препятствовать мерам по снижению этноконфликтной напряженности в регионе.
 
 

Примечания

          1 Horowitz D. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley, 1985. P. 274.
          2 Newman W. M. American Pluralism: A Study of Minority Groups and Social Theory. New York: Harper & Row, Publishers. Р. 146.
          3 Hraba J. American Ethnicity. Illinois, 1994. Р. 145, 249.
          4 Noel D.L. A Theory of the Origin of Ethnic Stratification // Social Problems. 1968. 16 (Fall). P. 157–172.
          5 Blalock H.M. Jr. Toward a Theory of Minority Group Relations. New York: John Wiley and Sons. Inc. 1967.Blalock H.M. Jr. Toward a Theory of Minority Group Relations. New York: John Wiley and Sons. Inc. 1967.
          * Этносоциальная стратификация – это иерархически упорядоченное неравенство этнических групп, проявляющееся в неравенстве таких статусных индикаторов как безопасность и стабильность физического существования представителей этнических групп, уровень жизни, престиж, перспективы социальной мобильности, объем власти, место в общественном разделении труда.
 
 

 
[ СОДЕРЖАНИЕ ]     [ СЛЕДУЮЩАЯ СТАТЬЯ ]