29 лет назад в Беловежской пуще был подписан приговор Советскому Союзу - соглашение о создании СНГ вместо СССР
Можно долго спорить, была ли возможность у лидеров России, Украины и Белоруссии — Ельцина, Кравчука и Шушкевича — сохранить единую страну или нет, но свой выбор они сделали.
На карте мира появилось 15 новых стран, которым в наследство от СССР достались заводы и фабрики, танки и ракеты, музеи и театры. Кто из бывших союзных республик больше приобрел, а кто потерял от распада единого Союза? Об этом «КП» спросила директора Института международных отношений «Сотрудничество» Алексея Бычкова и заместителя директора Института стран СНГ Владимира Жарихина.
Прибалтика: БЫЛИ ПЕРВЫМИ, СТАЛИ ПОСЛЕДНИМИ
Бычков:
— За что боролись, на то и напоролись. Прибалтийские республики давно и однозначно стремились к интеграции с Европой и в этом преуспели. Только вот экономически они были «витриной СССР», а стали последними в рядах ЕC и им постоянно требуется все новое финансирование. Иначе — крах. А огромное число эстонцев, литовцев и латышей вынужденно уехали на заработки в другие страны Европы. Так что я бы не сказал, что все, о чем прибалтам мечталось на заре 90-х, им удалось получить. Тем более — независимость. Их у стран Прибалтики просто нет! Наоборот — они доказали, что могут существовать только при Большом брате — будь то СССР или Евросоюз. И, кстати, ЕС немало позаимствовал у Советского Союза: открытые внутренние границы, единое экономическое пространство и деньги. Только избавился от догмата одной партии.
Жарихин:
— По уровню жизни эти страны примерно на уровне России. В чем-то получше, в чем-то похуже. В пересчете на зарплаты, Прибалтика может казаться даже более успешной. Но за вычетом стоимости жизни — уже нет. Но дело еще в том, что у России есть огромные обязательства перед самой собой. Нужно содержать армию, следить за границами огромной протяженности и так далее. Прибалтика на это почти не тратится. Живет на иждивении ЕС. Можно сказать — заложила свою независимость в банк Брюсселя и с дивидендов (кредитов) от этого сносно существует.
Белоруссия: ВРЕМЯ ОСТАНОВИЛОСЬ
Бычков:
— В каком-то смысле для Белоруссии СССР не распался до сих пор. Сохранился даже флаг Белорусской ССР. На месте и многие принципы советской системы управления, и авторитарный лидер. Хотя, конечно, страна подстраивается под требования времени. Получается такой капиталистический социализм.
Но, пожалуй, главное — Минск сохранил основную экономическую ориентацию на Москву. Хотя в последние годы и были хозяйственные споры, отсюда и экстравагантные решения вроде закупок нефти в Норвегии, а то и США. Обладая небольшими в сравнении с другими республиками бывшего СССР ресурсами, Белоруссия смогла добиться политической и социальной стабильности. Сейчас Минск продолжает пользоваться преимуществами уже не Советского Союза, а Евразийского. Благодаря открытым границам, белорусские товары вольготно чувствуют себя на российском рынке.
Жарихин:
— Эффект от распада Союза для страны был максимально сглажен, потому что Лукашенко понял, что нужно держаться за Россию. Так ему удалось сохранить то, чем была БССР — сборочным цехом. Ведь кроме калийных удобрений и картофеля в белорусской земле ничего нет. Но на фоне соседей уровень жизни там достойный.
Украина: БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ И УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Бычков:
— Украина, как и любая другая бывшая союзная республика, получила независимость вместе с советскими заводами, ориентированными на общую промышленность. Обычная история: в одной республике собирают двигатели для самолетов, в другой — крылья, в третьей — шьют кресла. С распадом Союза эти связи можно было дальше использовать уже на рыночных принципах, ко взаимной выгоде. И долгое время Украина шла этим путем, до 70% продукции были ориентированы на рынок России. Но в 2014-м страна решила все это перечеркнуть и резко свернула на Запад. А это уже путь Прибалтики. При таком переходе многие предприятия можно просто закрыть. Они выпадают из старых производственных цепочек, а в новые — европейские — их встроить невозможно. Там другие стандарты.
В итоге Украина в глубочайшем кризисе. Независимость она Западу уже полностью сдала, всем командуют из США и ЕС, но содержать ее так же, как маленькую Прибалтику, Европе тяжело.
Жарихин:
— Украина сейчас не в силах реально с кем-то конкурировать в экономике. Повысить свою значимость Киев пытается лишь тем, что лает на слона — то есть конфликтами с Россией. Ради этого страну и поддерживают кредитами МВФ, без которых она просто рухнула бы. Но их хватает только на поддержку штанов. На развитие — уже нет.
Конечно, можно порассуждать, что формируется «великая аграрная держава». Советская Украина давала четверть всего продовольствия в СССР. Но при новых технологиях на селе уже не нужно столько народа. А в городах люди — и вовсе не у дел. Потому украинцы вынужденно и уезжают на заработки. Все-таки в Советской Украине были не только поля, но и заводы-гиганты.
Молдавия: ПОД КРЫЛОМ ДРУГОГО СЮЗЕРЕНА
Бычков:
— Молдавия из беззаботного солнечного края превратилась в неоколониальный придаток ЕС. И получила все «прелести» сразу — и потерю независимости, как Прибалтика, и крах экономики, как Украина, и войну, как на Кавказе. У Молдавии проблемы с территориальной целостностью в Приднестровье. И не только из-за языкового вопроса. Просто националисты в Кишиневе провозгласили путь на присоединение к Румынии. Русским, да и украинцам с молдаванами, в Приднестровье это не понравилось.
На какой-то момент президент Игорь Додон смог вернуть молдавские товары на российский рынок, наметить примирение с Приднестровьем, но с избранием нового прозападного президента это, видимо, опять изменится.
Средняя Азия: БЛЕСК И НИЩЕТА
Бычков:
— Почти во всех республиках Средней Азии установилось авторитарное правление. Исключение тут — Киргизия, где демократия регулярно ввергает страну в хаос. Это обычная история для постсоветских стран: либо твердая рука и стабильность, либо свобода и экономические проблемы.
Второй важный фактор, играющий огромную роль в судьбах стран Средней Азии — наличие природных ресурсов. Те же Киргизия и Таджикистан не могут похвастаться залежами нефти или газа, как Туркмения и Казахстан. Как следствие — уровень жизни там сильно ниже.
Жарихин:
— Важно понимать, что выгоды от обретения независимости получили в первую очередь элиты бывших советских республик. Году в 95-м я ездил на конференцию во Францию. И там был молодой парень с русским именем и фамилией, но представлял он одну из республик бывшего СССР. Причем яро выступал за ее суверенитет. Я у него спросил: «Почему?» И он ответил: «Если бы наша страна не была независимой, вы бы тут сидели, в парижском кафе, а вот меня бы тут не было».
Появилась возможность править без оглядки на Москву. В 90-е все без исключения среднеазиатские республики пережили отток русского населения. Мы проводили исследования, так вот интенсивность отъезда русских никак не связана с жесткостью или умеренностью политики новых властей в национальном вопросе. Просто произошел цивилизационный разворот! Советская власть несла в регионы элементы европейской цивилизации, а без нее они сошли на нет. Жить снова стали по-восточному.
Закавказье: ДЫМ ВОЙНЫ
Бычков:
— Судьба трех бывших советских республик Закавказья сложилась по-разному, но везде в первые годы после распада Союза был бурный национализм. Это вылилось в конфликты: Грузия сразу же получила конфликты с Южной Осетией и Абхазией. А Армения и Азербайджан дошли до войны в Карабахе. Были и проявления национализма к русскому населению. В Азербайджане они прекратились только после смены власти. А в Армении и вовсе построили моноэтническое государство — 98% населения армяне.
Конечно, стартовые позиции в Закавказье были неравные. Грузия и Армения были ориентированы на туризм и сельское хозяйство. А сырьевых запасов, с которыми можно торговать на международном рынке, было мало. Азербайджан — напротив — нефтяной и газовый клондайк. В результате в Баку сложилась более восточная, но одновременно стабильная система власти, которая от отца, Гейдара Алиева, перешла к его сыну Ильхаму. И благодаря нефти с газом, благосостояние страны растет. Она смогла нарастить военные силы и вернуть утраченные в 1992-93 годах территории в Карабахе.
А Грузия и Армения стали полем для цветных революций. Со всеми последствиями — политической нестабильностью и социальной напряженностью.
Россия: ОДНА, НО С РАКЕТАМИ
Бычков:
— Все-таки сложно говорить о том, что Россия выиграла от распада СССР, ведь государство потеряло огромную часть своей территории, во многом — исконную. Кроме того, страна понесла громадные демографические потери — их отголоски мы чувствуем и сегодня. Десятки миллионов русских остались за пределами России. Прервались экономические связи.
Сейчас мы видим попытки обратной интеграции, хотя бы экономической — в виде создания Евразийского союза. Республикам бывшего СССР элементарно выгодно быть вместе. Возможно, в ближайшие десятилетия мы увидим возрождение некоего Союза в виде объединения вокруг России неотъемлемых славянских частей — Белоруссии с Украиной, плюс возможно, Казахстана и Молдавии. Это могло бы быть подобие Евросоюза — с единым экономическим пространством.
Жарихин:
— Думаю, правильно было бы сказать, что Россия меньше других пострадала от распада Союза. Уже хотя бы потому, что сохранила статус великой державы. И это не оценочное суждение — место постоянного члена Совбеза ООН у нас никто не отнимал. Сохранила ядерный потенциал, который в нынешнем неспокойном мире лишним не назовешь.
Не стоит забывать, что Россия в буквальном смысле кормила другие союзные республики. Это была сознательная политика руководства СССР, чтобы выровнять уровень жизни. Кстати, аналогичные механизмы действуют и в Евросоюзе.
По основным показателям люди в России живут лучше, чем в других республиках бывшего СССР. Ну, может быть, кроме Прибалтики, которая ушла под крыло Евросоюза.
Connect with
