В ночь на 2 апреля азербайджанские вооруженные силы предприняли наступательные действия в трех направлениях — на южном, юго-восточном и северо-восточном направлениях карабахско-азербайджанской линии соприкосновения. В ходе операции противник использовал артиллерию, бронетехнику и авиацию. Задача вероятно заключалась зайти в тыл Армии самообороны НКР и в целом изменить картину линии соприкосновения.

Помимо нанесения ударов по местам дислокации военных частей, были нанесены артиллеристские удары и по гражданским населенным пунктам. Уже 2 апреля в результате обстрела погиб ребенок, двое – ранены.

Азербайджанская сторона первоначально рапортовала о взятии ряда стратегических высот и населенных пунктов Однако после временного успеха к утру 2 апреля, а затем и в ходе боевых действий 3 апреля Армии обороны НКР удалось не только отбросить противника на исходные позиции, но и продвинуться несколько вперед о чем сообщил пресс-секретaрь МО РА А.Оганесян, указывая на то, что были освобождены новые позиции и рубежи.

Среди существенных потерь, нанесенных Вооруженным силам Республики Азербайджан (ВС АР) было уничтожение карабахским спецназом азербайджанской разведывательно-диверсионной группы в районе села Леонарх 2 апреля. Затем постепенно начала появляться информация об уничтожении техники противника, включая вертолет(ы), беспилотники и танки. По данным на вечер 3 апреля в результате боевых действий были уничтожены 2 вертолета, 14 танков, 5 единиц иной бронетехники, в том числе, 1 БМП и 2 беспилотника азербайджанских ВС. Потери противника в живой силе превысили 200 человек. Армянская сторона потеряла 18 человек убитыми и 35 ранеными и один танк, о чем заявил на заседании Совбеза РА Президент республики С.Саргсян.

Последовавшее днем 3 апреля сообщение МО АР об одностороннем приостановлении боевых действий не соответствовало действительности, буквально сразу же последовало опровержение — сообщение пресс-секретарят Президента НКР Д.Бабаяна о несоответствии заявлений и фактического положения дел, более того азербайджанская сторона начала обстреливать мирных жителей города Мардакерт из установок Град и 152мм орудий

Являлась ли данная акция обычной провокацией и нарушением режима прекращения огня или же она планировалась в качестве переломного момента в противостоянии сторон? Действительно в ходе событий 2 и 3 апреля АР впервые после подписания в 1994 г. в Бишкеке Протокола о перемирии привлек столь масштабные силы с одновременным координированным использованием различных родов войск, включая артиллерию и авиацию. И если можно согласиться с тем, что данная операция была заранее спланированной ввиду необходимости в концентрации существенных ресурсов и координации их действий, то все же квалифицировать данную авантюру в качестве попытки начала войны все же сложно. В пользу данного предположения по мнению ряда экспертов говорит например направление ударов противника – фланговое, а не фронтальное в направление столицы НКР.

Вместе с этим важно попытаться понять логику азербайджанской стороны, что повлияло на решение интенсифицировать конфликт на данном этапе. С одной стороны начиная с лета 2014 г. АР постепенно наращивала эскалацию и интенсивность нарушения режима прекращения огня. При этом эскалация началась на армяно-азербайджанской границе, а затем проявлялась как в увеличение калибра так и интенсивности нарушения режима прекращения огня уже на линии соприкосновения ВС Азербайджана и Армии обороны (АО) НКР. Использовалось же не только стрелковое оружие, но и минометы 60, 82 и 120 мм калибра, ракетные установи 107 мм РСЗО, артиллерия, в ноябре 2014 г. был сбит вертолет Ми 24 АО НКР, а в декабре 2015 г. Азербайджанская сторона обстреляла территорию и позиции армии НКР уже и из танка. Все это вкупе с периодической интенсификацией эскалации на фоне визитов в регион и встреч на различных уровнях скорее свидетельствовало о том, что азербайджанская сторона поднимает планку уровня нестабильности, но отнюдь не о готовности разрешить ситуацию военным путем. С другой стороны переговорный процесс вокруг урегулирования в последние месяцы протекал не просто вяло, но по сути указывал не нежелание АР идти на какие-либо конструктивные шаги и нежeлание встрeчаться со сопредседателями МГ ОБСЕ.

Таким образом, АР с одной стороны торпедировала переговорный процесс, с другой интенсифицировала напряжение на линии соприкосновения, стремясь как привлечь внимание международного сообщества к неразрешенному конфликту, так и в определенной мере отвлечь собственное население от нерешенных проблем внутри страны. А проблем с падением цен на сырьевые ресурсы становилось все больше, поскольку основная статья дохода для АР была именно сырьевой. На нефть и газ приходится не просто 95% экспорта, но и 75% доходов Азербайджана. Из-за спада цен на нефть за последние месяцы манат потерял более трети стоимости по отношению к доллару, вызвав резкий скачок инфляции. Хотя и ясно, что основным получателем дохода от экспорта являлась верхушка страны, но в целом уменьшение дохода моментально повлияло и на нерешенность социальных проблем и на снижение военного бюджета с 2,1 млрд до 1,73 млрд долларов. С падением даже официальных экономических показателей начала расти и социальная напряженность, периодически по сообщениям прессы вспыхивало не просто недовольство, но нестабильность, способная перерасти в народный бунт. В подобных условиях «маленькая, но победоносная война» могла показаться решением, хоть и временно, но способным отвлечь внимание от все более усугубляемого положения в стране, попытаться консолидировать общество, и одновременно ссылаясь на военное положение можно было списать и необходимость затягивания поясов.

Помимо наличия внутреннего фактора, в качестве спускового крючка повлиявшим на повышение интенсивности конфликта мог выступить и внешний фактор. Нападение началось после вашингтонских встреч Алиева и возможно предположить, что на решение повлияло желание еще раз привлечь внимание к ситуации в регионе после неудачных переговоров в США. Но подобное поведение великовозрастного президента Алиева в стиле enfant terrible вряд ли позволит видеть в нем переговороспособную и конструктивную сторону, с которой возможно вести диалог и достичь соглашения, которое бы соблюдалось.

Среди возможных версий аналитиками периодически рассматривается и возможное влияние Турции на эскалацию насилия в контексте турецко-российского противостояния, но кажется, что логика армяно-азербайджанского конфликта имеет свою собственную нить повествования, при которой турецко–азербайджанский мезальянс не способен еще более ухудшить обстановку. Вместе с этим Турция по сути оказалась единственной стороной, которая не только не осудила рост напряженности на линии соприкосновения, но и выразила поддержку АР.

Президент Турции Эрдоган не просто выразил Алиеву поддержку, но и одобрил действия Баку. Позднее министр обороны Турции Йылмаз подтвердил, что, по мнению Анкары, «Азербайджан занимает абсолютно правильную позицию» в этом конфликте. Хотя и в этом нет ничего нового под полумесяцем союза тюркских государств.

Можно согласиться, что Азербайджан склонен к разжиганию напряженности, но отнюдь не готов к действиям, которые могут быть охарактеризованы как война. Долгосрочные боевые действия однозначно приведут к срыву энергопоставок из Каспия, а с учетом предыдущего опыта боевых действий –и к притоку ВПЛ в АР, что еще больше ухудшит ситуацию в стране. Опыт же 2008 г. показал, что долгосрочной войны в регионе не будет и скорее всего ее не допустят и в дальнейшем, а к краткосрочному блицкригу Азербайджана может подвигнуть лишь абсолютная уверенность в его состоятельности, которого однозначно не существует ввиду как состояния в самих ВС АР, так и уровня боеготовности ВС – сил обороны Арцаха, которые признаются в качестве наиболее боеспособных в регионе практически всеми.

И не смотря на солидные закупки наступательных вооружений АР в течение последних лет – включая многомиллиардные закупки оружия у РФ – данное обстоятельство не меняет ситуацию принципиально для АР.

Каково же отношение внешних игроков к обострению ситуации? Озвученную позицию Турции не поддержал никто, быть может, за исключением Пакистана. Все остальные же страны и глобальные игроки либо международные организации – такие как РФ, США, МГ ОБСЕ, ОДКБ, ЕС, СЕ, НАТО и др. практически осудили эскалацию, призвав – хотя и в двустороннем порядке – прекратить использование силы и озвучили безальтернативность мирного решения и переговоров в качестве способа достижения мира. При этом первоначально российская сторона была более активной – 2 апреля последовали заявления С.Лаврова и С.Шойгу, а также позиция Путина, озвученная Песковым. К вечеру активизировались и другие игроки, а на 5 апреля уже было назначена встреча сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которая собирается обсуждать резкое обострение ситуации в зоне конфликта, хотя часть армянского политического истэблишмента считает, что подобная встреча и обсуждения могли бы иметь место и раньше.

Позиция, озвученная пресс-секретарем ОДКБ В.Зайнетдиновым заключалась в поддержке позиции о необходимости решения проблемы «путём переговоров», и, по сути, осудили Азербайджан, который своими действиями «в данном случае ведут к обострению ситуации и конфликта».

Помимо Президента РФ Путина, обеспокоенность в связи с эскалацией конфликта выразили председатель ООН Пан Ги Мун, глава Госдепартамента США Керри. Практически все они призвали стороны немедленно прекратить огонь. Евросоюз устами верховного представителя по иностранным делам и политике безопасности Могерини выразил глубокое беспокойство и выступил с призывом прекратить огнь и соблюдать перемирие. «Стороны должны проявить сдержанность и избегать дальнейших действий и заявлений, которые могут привести к эскалации»,— заявила она.

Отсутствие адресности в заявлениях международного сообщества и отсутствие осуждения использования Азербайджаном силы и эскалации напряженности также могло стать причиной возникновения ложного чувства вседозволенности у Алиева, возможно считающим, что его «апрельское обострение» и своеобразный краш-тест также не вызовет негативной реакции, а быть может и позволит протестировать возможность изменения ситуации либо расклада сил.

Возможные сценарии развития событий, скорее всего, предполагают сохранение напряженности в той или иной мере. Стабилизации ситуации и принципиального и окончательного разрешения конфликта в обозримом будущем ожидать не приходится. При сохранении логики поведении АР градус эскалации будет ею повышаться, что сохраняет некоторую степень вероятности «случaйной войны» либо ее имитации при задержке дипломатической реакции на действия сторон. При этом, наиболее негативный сценарий развития событий будет предполагать все большее вовлечение ресурсов, включая человеческие и интенсификацию конфронтации с развитием событий которые выйдут из под контроля и приведут к вооруженному столкновению различной степени интенсивности.

Еще один сценарий – оптимистичный с точки зрения разрешения ситуации и конфликта для армянской стороны – это изменения статуса-кво в плане нанесения существенного удара по азербайджанской стороне, который вынудит ее пойти на подписание мирного соглашения. Однако он также кажется маловероятным.

Более реалистичный сценарий скорее заключается в снижении напряженности в ближайшие дни в т.ч. благодаря действиям сил обороны НКР и привлечению дипломатических средств урегулирования. Однако при этом в целом контекст режима перемирия станет менее мирным, с большей интенсивностью его нарушения и большим ресурсами необходимыми для понижения напряженности.

В среднесрочной перспективе скорее ситуация сохранится напряженной и степень и уровень напряжения будет выше нежели в предшествующий период, при этом не исключено, что в рамках новой доктрины армянская сторона перейдет от политики сдерживания к более активным мерам.