«У России есть стандартная политика, которая применима к любому политическому дружественному или союзническому режиму. Она всегда заключается в поддержке этого режима вне зависимости от персоналий и от того, как эти персоналии себя позиционируют на внутриполитической арене», — заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института СНГ Андрей Грозин озвучил ИА REGNUM свою оценку текущих российско-киргизских отношений.

свою оценку текущих российско-киргизских отношений.

«Алмазбек Атамбаев бросил вызов президенту»

— Как вы оцениваете текущие отношения бывшего и действующего президентов Киргизии?

— По последним интервью Алмазбека Атамбаева и Сооронбая Жээнбекова, где они критически высказались в адрес друг друга, у меня складывается ощущение, что конфликт переходит в хроническую форму.

Я предполагал, что в течение 2018 года произойдет полная кадровая замена основных действующих персоналий в политическом и в финансовом смысле. Но видно, что стороны ориентированы не на спринт, а на марафон. Явно у них более долгий период планирования, чем несколько месяцев или полгода.

Это связано с двумя ключевыми моментами. Первый — длительностью электорального цикла в Киргизии. (По действующей Конституции президентский срок — шесть лет, парламентские выборы проходят раз в пять лет. — прим. ИА REGNUM ). Второй — происходящие внутрипартийные процессы.

Последние события дают ясное понимание о нарастающем внутрипартийном расколе внутри Социал-демократической партии Киргизии (СДПК — партия власти, которую ранее возглавлял бывший президент Алмазбек Атамбаев, но сейчас стремительно теряет контроль), очевидно, что в ближайшее время, то есть к началу нового политического сезона, будет как минимум две партии СДПК. Одна с действующим президентом, другая — с экс-президентом во главе.

Это отличается от «весеннего раскола», когда происходящие события не проявлялись так открыто. Деление на «своих» и «чужих» больше происходило в головах партийцев и проявлялось в процессе оргработы. Сейчас раскол коснулся персоналий.

Эти кратко очерченные процессы позволяют говорить о том, что все горизонты планирования политической стратегии достаточно длинны. Я предполагал, что до конца этого года мы получим окончательную конфигурацию политической системы, включая персональных носителей власти и капитала. Или и того, и другого, как это чаще всего бывает. Но сейчас видно, что «Система подвисла».

Мне понравилась фраза Алмазбека Шаршеновича: «можно сидеть и ни хрена не делать, как Сооронбай Шарипович». Видимо, действующий президент предпочитает придерживаться сочной и ярко описанной Атамбаевым стратегии. Он не предпринимает никаких резких шагов.

А Атамбаев, судя по интервью, ориентирован на активизацию своей политической деятельности в 2019 году. Видимо, с весны он ожидает очередного всплеска политической активности в республике и пытается подстроить внутрипартийные процессы, о которых мы говорили раннее. Какую стратегию выстроит президент — сказать трудно.

Действующая власть попытается перетянуть большую часть людей из СДПК на свою сторону. И, вероятно, начнет представлять остаток СДПК с Атамбаевым во главе в качестве отступников и небольшого «отколовшегося фрагмента» настоящей партии.

Применительно к персоналиям, Алмазбек Шаршенович и Сооронбай Шарипович попытаются меньше переходить на личности. Ведь полгода назад они попробовали избежать столкновения «лоб в лоб». Но последние выступления говорят о том, что их отношения достигли определенного уровня накала. Ведь публично называть Жээнбекова «реинкарнацией Бакиева» — это вызов. Видимо, этот тезис про «семейное правление» будет разыгрываться и дальше.

— Насколько текущее политическое противостояние в Киргизии интересно за пределами страны?

— В российском экспертном сообществе Киргизия отодвинулась на второй план. Это не плохо и не хорошо. Это факт.

Раньше всплывала тематика Киргизии в связке с конфликтами. Такими, как, например, с Казахстаном или с Турцией. Информационных поводов такого уровня нет уже год.

Видимо, даже официальный Бишкек не заинтересован в продвижении своей текущей деятельности в информационном поле за пределами страны. Я не вижу работы посольства Киргизии в России и других профильных структур. Особенно это заметно на фоне Казахстана или Узбекистана. Астана активно работа на внешнем поле всегда, а Ташкент заметно активизировался в последний год. Киргизия на фоне активной работы соседних стран просто потерялась.

Поэтому текущая информационная повестка Киргизии для многих российских экспертов, которые не замкнуты только на одну страну, не актуальна. Может быть, это даже хорошо.

Раньше Киргизия попадала в поле зрения в связи с инцидентами. Сейчас, или благодаря прежнему политическому лидеру, или из-за работы действующего президента, или вопреки деятельности их обоих, ситуация внешне выглядит стабильной, и поэтому на нее не обращают внимания.

В Киргизии не стреляют, не перекрывают дороги, не свергают власть, не выключают рубильники на производствах? Уже хорошо.

«Чтобы лишиться поддержки Москвы, Жээнбекову нужно навредить российским интересам»

— Если противостояние Атамбаева и Жээнбекова продолжится, наверняка они попытаются заручится поддержкой кого-то из внешних игроков. Кого поддержит Москва?

— Во время своего недавнего визита в Москву Алмазбек Атамбаев ничего интересного для себя не услышал. Возможны несколько вариантов. Первый — он не пытался донести свою точку зрения на сложившуюся неприятную ситуацию. Второй — он ее доносил как-то очень камерно.

У России есть стандартная политика, которая применима к любому политическому дружественному или союзническому режиму. Она всегда заключается в поддержке этого режима вне зависимости от персоналий и от того как эти персоналии себя позиционируют на внутриполитической арене

Москва поддерживает действующего президента Киргизии Сооронбая Жээнбекова уже просто потому, что он действующий президент. И для того, чтобы ее лишиться, ему надо предпринять какие-то действия, которые будут носить явно недружественный характер по отношению к России, российскому руководству, российской политике и российским интересам.

Ничего такого от президента Киргизии я, например, не жду. Его можно обвинять из Москвы в самых разных грехах: в излишней религиозности, проводить параллели с семейным правлением Курманбека Бакиева, как это сделал Атамбаев, но всё это не является аргументом для того, чтобы записывать его в недоброжелатели России или в фигуры, исчерпавшие кредит доверия.

Этого доверия в свое время лишился Курманбек Бакиев (второй президент Киргизии, свергнутый во время вооруженного переворота в 2010 году — прим. ИА REGNUM ). Он предпринял ряд действий, после чего превратился в неприемлемую фигуру для Москвы. Но ведь поначалу он тоже пользовался поддержкой России. Ровно до тех пор, пока не попытался обмануть всех и в конечном итоге обманул себя.

У Жээнбекова пока не просматриваются стремления делать то же самое. Если глава государства осуществляет последовательную и предсказуемую государственную политику, не нужно искать подводных камней.

Хотя, разумеется, кремлевская «многобашенность» в политике вносит свои коррективы. Кто-то симпатизирует одному человеку, кто-то другому. Так, например, было и с недавним транзитом высшей власти в Узбекистане. В Москве тоже симпатии разделились, но в конечном итоге возобладала «генеральная линия».

Применительно к транзиту власти в Киргизии, Россия в ходе подготовки к выборам и в ходе самих выборов показала желание занять нейтральную позицию. Выборы главы государства — это внутреннее дело страны. Для партнеров главное — сохранение внутренней социальной и политической стабильности государства.

Если стабильность есть, то каким бы ни был новый президент с точки зрения личностных управленческих качеств — он будет принят. Приведу яркий пример — руководство Таджикистана. Эмомали Рахмону можно задать массу вопросов, касающихся его многочисленного и разветвленного семейства или эффективности системы управления страной. Но в целом ему удается сохранять внутреннюю стабильность государства. А это значит, что как лидер страны он вполне успешен.

— Как в Москве отнесутся к новым конфликтам между политиками в Киргизии?

— Главное, чтобы борьба носила цивилизованный характер. Полагаю, что с точки зрения Кремля подобная оценка является абсолютно доминирующей.

Если борьба двух политических объединений не выйдет за рамки дозволенного — без конфликтов и гражданских беспорядков — боритесь на здоровье и ради бога. А кто из них победит, будет зависеть только от граждан Киргизии. Не от Москвы, Пекина или Вашингтона, а только от самих киргизстанцев.

— Во время обострения политической борьбы в Киргизии решения по некоторым экономическим проектам были заморожены. Насколько это критично для страны?

— У меня сложилось такое же ощущение. Проекты действительно поставили «на паузу». Нынешняя ситуация — стандартная бизнес-практика. Ведь проектное сопровождение, как это ни печально, очень персонифицировано.

Условно говоря, если Сапар Исаков заключает соглашение по возможному привлечению российского бизнеса в страну, а потом выясняется, что он уже даже не премьер, а обитатель СИЗО — любой нормальный здравомыслящий бизнесмен, не важно, из какой страны, приостановит все свои дела.

Пауза по проектам, которая идет в связи с перестройкой властного кадрового поля, притормаживает развитие Киргизии. Мне кажется, это больше системная проблема. У нее несколько аспектов.

Первый — это кадровая чехарда. Когда средняя «продолжительность жизни» премьер-министра в должности составляет меньше года — это накладывает серьезный отпечаток на эффективность и скорость принимаемых решений. Вести дела или переговоры в этой ситуации очень сложно. И это я имею в виду только запланированные, но еще не начатые проекты. Например, строительство железной дороги из Китая в Узбекистан через Киргизию. Уходит министр, следом уходит его команда. Приходит новый человек и не знает, что подписывал его предшественник, какие соглашения он заключал и на каких условиях работал с инвесторами. Нужно переподписывать, перепроверять, вести новые переговоры, и так до бесконечности.

Второй — отсутствие персональной ответственности за принимаемые решения. Персональной, а не размытой «ведомственной» или еще какой-то. Этого не хватает. Особенно на фоне некоторых политических кризисов, когда систему парализует, и она становится еще более неповоротливой, чем обычно.

Это не проблема вчерашнего дня. Так было и при первом президенте Аскаре Акаеве, и при Курманбеке Бакиеве, и продолжилось при Алмазбеке Атамбаеве, что бы он там ни рассказывал про то, как поднял страну с колен.

— Вы говорили о проектах, которые только обсуждаются. Насколько это касается действующих проектов?

Это проблема системы в целом. Что касается проектов, то действующая специфика накладывает на них самый серьезный отпечаток.

Например, судя по всему, золотой рудник «Джеруй» завяз в хозяйствующих спорах в широком понимании этого слова. То есть заинтересованные стороны не получили то, на что рассчитывали изначально. И в первую очередь я имею в виду Киргизию как страну приема.

К сожалению, это яркий пример того, о чём упоминалось выше. Отсутствие преемственности курса в кадровой политике и отсутствие персональной ответственности за принятие решений.

Второй пример — вечные споры вокруг самого крупного в Киргизии рудника «Кумтор». Вечные непонятные попытки пересмотреть договоры, которые тянутся из года в год. Это наложение личных, индивидуальных «хотелок» каких-то групп влияний или персон на общее состояние этой разбалансированности при отсутствии четкого понимания того, как нужно эффективно выстраивать отношения с иностранными инвесторами. С крупными иностранными инвесторами, которые не знакомы со спецификой ведения бизнеса в Киргизии, которые планируют работать в стране не пять и даже не десять лет, а дольше и которые будут играть серьезную роль для бюджета страны.

С «Джеруем» происходит то, что раньше происходило и происходит до сих пор с «Кумтором». С той небольшой разницей, что канадцам дали небольшой кусок времени при Акаеве, чтобы развернуться, а потом уже начались попытки художественного вымогательства. А в случае с «Джеруем» — видимо, средств в бюджете совсем нет, и поэтому деньги нужны все и сразу.

— Какие угрозы для действующего главы Киргизии серьезнее — деятельность бывшего президента Атамбаева или проблемы в экономике?

— Для политической системы Киргизии гораздо большие риски представляют экономические проблемы в стране. Сейчас основные претензии, которое население может предъявить власти, это не то, что сажают в тюрьму не всех коррупционеров и не то, что забирают власть у одних и отдают ее другим, и даже не то, что в стране продолжается ползучая исламизация.

Людей волнует затянувшаяся экономическая стагнация, которая затрагивает каждый отдельно взятый семейный бюджет. Если люди не видят позитивных изменений, то их доверие постепенно теряется.

В этом я солидарен с Атамбаевым, хотя в целом очень критично отношусь к этому человеку. Я очень давно говорил и продолжаю так считать, что кресло президента для него слишком велико.

Но он считает, что во время его президентства что-то двигалось. Да, вырастал госдолг, но экономические проекты двигались. И они продолжают реализовываться сейчас, уже скорее по инерции. А вот новых нет. И изменений нет.

Отсутствие перспектив серьезного экономического рывка или хотя бы выхода из застоя, в котором сейчас находится экономика Киргизии, подрывает веру в экономические интеграционные инициативы, что тоже должно вызывать напряжение в других столицах. Но самое главное — заставляет сомневаться население, что можно чего-то достичь при таком руководстве страной.

А ведь Жээнбеков с самого начала воспринимался многими как «тень» Атамбаева, как президент, который немного посидит и уйдет. Он вышел из тени бывшего президента и уже сам пытается засунуть Атамбаева куда подальше. Но для простого киргизстанца эта борьба ничего не меняет, ему всё равно, кто будет президентом. Это никак не влияет на его кошелек.

А избиратель сейчас смотрит на ситуацию и не верит, что через год, два или через пять лет что-то изменится к лучшему. Отсутствие перспектив — это и есть основной риск для политической системы Киргизии. В том числе и для президента Жээнбекова.

Сейчас ему необходимо что-то делать. Потому что иначе Атамбаев, который привык действовать с позиции критики своих оппонентов, перетянет одеяло на себя без особых усилий.

Григорий Михайлов

Источник