После 2006 года у белорусского руководства началось некоторое головокружение от успехов, связанное с кредитной, нефтяной, газовой и иной накачкой республики со стороны России, вследствие чего была предпринята попытка сбалансировать российский политический вектор западным, а в перспективе и уйти за российский счет в западный ареал влияния. Эта попытка была пресечена в 2009-2010 годах (первая девальвация белоруской валюты) и закреплена по итогам 2011 года (вторая девальвация белорусского рубля).
После подписания летом 2010 г. Договора о Таможенном союзе, а потом его ратификации белорусским парламентом в первые дни после проведения президентских выборов в 2010 году, после чего последовало признание итогов белорусских выборов с российской стороны, доминирующая роль России и Таможенного союза во внешней политике республики более сомнению не подвергается. Отношения с США и ЕС явно отошли на второй и даже третий план, а на второй план вышли отношения с КНР, но больше в экономической области.
Формирование Евразийского союза еще более утвердило восточный вектор в качестве доминирующего для руководства республики. Что примечательно, этот выбор не только не обострил политические отношения Беларуси с Западом, но, наоборот, стабилизировал их, т.к. Запад признал нахождение республики в российской зоне влияния и более не предпринимал за последние четыре года серьезных попыток дестабилизировать ситуацию в стране.
С одной стороны, можно сказать, что не было поводов — выборных кампаний. Однако, как мы прекрасно видим по Украине, взорвать ситуацию в стране без крепкой власти и сильной экономики США могут и без избирательных кампаний.
С другой стороны, в республике в среде прозападно ориентированной оппозиции не осталось ни одной сколь-нибудь значимой и сильной фигуры, которая могла бы выступить конкурнетом нынешнему президенту республики и сплотить вокруг себя разрозненные оппозиционные силы.
В результате, политические отношения Беларуси и США находятся в стадии заморозки. Посла США в республике нет. Карен Стюарт, последний посол США в Беларуси, покинула республику в марте 2008 года, после того, как Беларусь отозвала своего посла из США для консультаций, посоветовав американской стороне сделать то же самое. Это стало реакцией на принятие США санкций в отношении белорусского концерна «Белнефтехим». Место посла до конца июня 2014 года занимал временный поверенный по делам США в Республике Беларусь Итан Голдрич, которого сменил Скотт Роланд.
Евросоюз пытался втащить республики в проект «Восточного партнерства». Однако, когда еще в самом начале разворачивания этого проекта руководство Беларуси поняло, что в финансовом плане в этом проекте речь идет о десятках миллионов долларов, а не о миллиардах, которые нужны для поддержания на плаву белорусской экономики, интерес к нему резко пропал и единственным смыслом «ВП» для Беларуси стал имиджевый аспект, чтобы белорусский лидер смог засветиться на европейских политических площадках.
Однако именно этого ему и не давали сами европейцы, прекрасно понимая игру белорусского лидера, каждый раз приглашая белорусскую сторону на саммиты «ВП» исключительно на уровне не выше премьер-министра или министра иностранных дел.
В результате, серьезные политические контакты и здесь были свернуты. Активность проявляли больше прибалтийские страны и Польша, руководствуясь двумя факторами: а) экономическими и клановыми интересами и б) все-таки не оставляя попыток втравить официальный Минск в какую-нибудь антироссийскую историю, чтобы потом этот факт выгодно продать своим западным более старшим партнерам.
Однако последняя серьезная попытка купить белорусского лидера со стороны министра иностранных дел Польши в 2010 году, посулив республике 3 млрд. долларов за проведение «честных» президентских выборов (отступные), напомним, полностью провалилась.
Таким образом, с 1994 по 2011 годы США и ЕС так и не смогли навязать официальному Минску свою повестку дня, который имел за спиной мощную политическую поддержку со стороны России. На сегодня официальный Минск во многом смог осуществить ту политическую линию в отношении ЕС и США, которой придерживался все последние годы — минимум политического вхождения Запада на политическое пространство республики через прозападные силы, максимум торгово-экономического сотрудничества.
Вторая составляющая часть этой комбинации долгие годы тоже не особо была успешной, тем не менее, начавшая летом война санкций между Западом и Россией, а также гражданская война на Украине, в результате чего именно Минск стал посредником между воюющими сторонами на Украине, визиты первых лиц европейской политики в Минск, говорят о том, что Европа приняла минские правила игры. США пока на размен не идут, планируя все-таки продолжить свою линию в Беларуси после ухода Лукашенко с политической сцены.
Еще одним важным внешнеполитическим фактором для Беларуси в последние два-три года стал Китай. Он обозначился во внешней политике республики после того, как стало понятно, что после образования Таможенного союза Евросоюз не сможет выступать в качестве противовеса российскому внешнеполитическому влиянию. Поэтому ставка была сделана на Китай, которому был предложен проект Белорусско-китайского технопарка, как площадки для экспорта высокотехнологичной продукции в Европу.
Вместе с тем, китайское руководство очень аккуратно ведет себя в российской внешнеполитической зоне влияния. Проект технопарка развивается очень медленно. При том стороной, тормозящей проект, выступает как раз китайская сторона. И если первоначально белорусское руководство рассчитывало с помощью китайского фактора как-то уравновесить российский, то сегодня пришло понимание того, что это невозможно.
В том числе и потому, что Китай за все эти годы так и не предоставил республике ни одного крупного кредита, а объявленный СВОП в размере 10 млрд долларов является, по сути, только финансовой гарантией китайского правительства своим поставщикам в Беларусь о том, что кредитные средства для этих поставок в самом Китае имеются. И теперь китайским поставщикам надо договариваться о поставках продукции в Беларусь. Изначально эйфория в белорусском руководстве, связанная с этим китайским СВОПом была связана как раз с тем, что белорусская сторона рассчитывала, что эти деньги будут перечислены как и российские кредиты в белорусские ЗВР, и оттуда их официальный Минск сможет использовать по своему назначению.
Соответственно, сегодня белорусско-китайское внешнеполитическое сотрудничество также имеет достаточно ограниченный характер, который ни в коей мере не определяет доминирующие тенденции белорусского внешнеполитического курса.
Аналогичная ситуация и по другим направлениям белорусской внешней политики.
В 2004-2008 годах в рамках курса отхода от России в недрах белорусского внешнеполитического ведомства и соответствующего подразделения администрации президента родился целый ряд проектов, в том числе, с Ираном и странами Латинской Америки (Венесуэла, Бразилия), которые призваны были на практике обозначить многовекторность белорусской внешней политики. Тем не менее, т.к. основой этих проектов была больше политическая необходимость, а не трезвый экономический расчет, то к 2011-2012 годам все они сдулись, в том числе, знаменитый проект поставок венесуэльской нефти в республику.
В результате, сегодня внешнеполитическая многовекторность осталась лишь на уровне политической риторики, реально же основные усилия официального Минска сосредоточены на усилении своего влияния и своих позиций как в Москве, так и в рамках Евразийского экономического союза. И это не случайно, т.к. с учетом довольно сложного социально-экономического положения в республике, и определенной усталости руководства от управления, рискованные эксперименты приказали долго жить, и все ресурсы сконцентированы на получении даже не политических дивидендов, сколько на финансовых и экномических, чтобы обеспечить стабильность внутриполитической ситуации в стране.
События на Украине достаточно четко показали руководству республики «альтернативный» сценарий развития, в результате чего сделанный выбор не будет предметом дискуссий на уровне политического руководства республики еще долгое время. Евразийский экономический союз выступил не только экономической точкой сборки, но и серьзный внешнеполитическим фактором стабилизации республики в ее отношениях с внешним миром, не дал реализоваться в республике украинскому сценарию сноса власти.
Connect with
