Как известно, министр иностранных дел Украины Константин Грищенко публично выступил против Святейшего Патриарха Кирилла и его доктрины «русского мира», объединяющего, в первую очередь, народы Владимирова крещения.

По Грищенко Украине «тесно» в русском мире. Зато, по Грищенко, Украине «не тесно» в мире постхристианском, где традиционные христианские ценности бешеными темпами изгоняются из жизни общества. Поразительно то, что против «русского мира» и за мир постхристианский выступил и новый глава униатов Святослав Шевчук. Теперь глава униатов будет «благословлять» гей-парад в Киеве? А если на Украине победит» «евроинтеграция», то такой «парад» официальный Киев будет обязан провести, таковы требования ЕС, этого «постхристианского» сверхгосударства:

Итак, Грищенко идет по стопам Тарасюка и ведет православную Украину к отказу от ее тысячелетних ценностей.

Сюжет второй

Виктор Янукович издал указ о назначении на должность заместителя главы президентской администрации юриста Марины Ставнийчук.Ставнийчук ранее занимала аналогичную должность при Викторе Ющенко, представляла его интересы в Центризбиркоме. В 2009 году Ставнийчук заявила о том, что для проведения референдума относительно вступления Украины в НАТО нет оснований, хотя перед этим было собрано 4 млн. подписей населения в поддержку плебисцита. Вечером в пятницу Ставнийчук сделала ряд заявлений против государственного статуса русского языка. «Язык национальных меньшинств, миноритарные языки, они не должны развиваться в государстве, принижая государственный язык», – сказала новоиспеченная чиновница. По ее словам, русский язык имеет большое распространение на Украине из-за политики Советского Союза.

«Чего нам греха таить, украинский язык не имел того уровня защиты, не имел того статуса, который имел русский. Доминировал русский. И ситуация сложилась таким образом, что русскоязычного населения чрезвычайно много», – сказала Ставнийчук.

Однако, подчеркнула она, ситуация после распада СССР меняется.

Комментарий

Госпожа Ставнийчука, как и подавляющее большинство «бандеромазепинцев», именующих себя «украинскими националистами», некомпетентна и не знает истории Украины. Неведом ей и общеизвестный факт, что русский язык принадлежит Украине не в меньшей степени, чем России. Источники свидетельствуют об однозначно русском и российском самосознании жителей Киева, Львова и Вильны в XIV-XVIII веках. На эту тему М.Максимович (1804-1873) — знаменитый южнорусский этнограф и историк, называвший себя «щирым малороссиянином», написал работу «Об употреблении названий Россия и Малороссия в Западной Руси», отрывки из которой уместно процитировать: «Не очень давно было толкование о том, будто Киевская и вся западная Русь не называлась Россией до ее присоединения к Руси восточной; будто и название Малой России или Малороссии придано Киевской Руси уже по соединении ее с Русью Великой или Московской. Чтобы уничтожить навсегда этот несправедливый и нерусский толк, надо обратить его в исторический вопрос: когда в Киеве и в других западно-русских областях своенародные имена Русь, Русский начали заменять по греческому произношению их именами Россия, Российский?

Ответ: с 90-х годов XVI века… Основанием такого ответа служат тоговременные акты письменные и книги, печатанные в разных областях Русских… Приведу свидетельства тех и других.

Вот первая книга, напечатанная в Киеве, в типографии Печерской Лавры — «Часослов» 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захария Копыстенского сказано: «Се, правоверный христианине и всяк благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь Лавры Печерския»…

Основательница Киевского Богоявленского братства Анна Гулевична Лозьина в своей записи о том 1615 года, говорит, что она учреждает его — «правоверным и благочестивым христианам народу Российского, в поветах воеводств Киевского, Волынского и Брацлавского будучим…»

Окружная грамота 1629 года, напечатанная в Киеве, начинается так: «Иов Борецкий, милостию Божией архиепископ Киевский и Галицкий в Всея России…»

Но довольно о Киеве, обратимся к земле Галицкой.

Там Львовское братство в своей типографии прежде всего издало «Грамматику» 1591 года в наставление «многоименитому Российскому роду»…

Того же, 1592 года, Львовское братство обращалось в Москву к царю Федору Ивановичу с просительными посланиями, в которых именуют его «светлым царем Российским», вспоминают «князя Владимира, крестившего весь Российский род» и т. п. В земле Волынской находим то же. <… >

Такое же употребление имен Россия, Российский было тогда и на Северо-Западе русском.

Какое же было подлинное отношение киевлян, волынян и львовян той эпохи к северной, Московской Руси?

Следует отметить, что идеология национально-политического единства Южной и Северной России была выработана в большей степени именно в Киеве. Венцом ее стал знаменитый киевский «Синопсис», написанный предположительно киево-Печерским архимандритом Иннокентием Гизелем (во второй половине XVII в.). Эта книга переиздавалась около 30 раз и стала первым учебным пособием по русской истории. Согласно «Синопсису», «русский», «российский», «славянороссийский» народ — един. Он происходит от Иафетова сына Мосоха (имя последнего сохраняется в имени Москвы), и он «племени его» весь целиком. Именно «Синопсис» утверждает главенство суздальско-владимирских князей после разорения Киева татарами.

По «Синопсису», Россия — едина. Ее начальный центр — царственный град Киев, Москва — его законная и прямая наследница в значении общего «православно-российского» государственного центра. Весь русский народ един, и временное отделение его части от России в другие государства (Польшу и Литву) «милостью Божией» завершается воссоединением в единое «государство Российское» (И.И. Лаппо. Идея единства России в Юго-Западной Руси. — Прага, 1929).

В результате воссоединения 1654 года уроженцы Киева и Львова, начиная с XVIII века, сделались хозяевами положения на научном, литературном и церковном поприще России.

Еще более красноречиво участие Северо- и особенно Юго-Западной Руси в создании общерусского литературного, «книжного» языка. Смело можно сказать, что участие это — преобладающее: грамматика, лексика, орфография и первые церковно-славянские и русские словари созданы во Львове, Киеве и Вильне.

Какова же была языковая ситуация в середине ХУП в. в Юго-Западной Руси? Она обрисована в грамматике Иоанна Ужевича (1643 г.). В ней описывается «Lingua sacra” или “словенороссийский язык” (так именовался церковно-словянский) — высокий книжный язык, язык богослужения и богословия, lingua slavonica или “проста мова” — гражданский, светский литературный и деловой русский язык, и “lingua popularis” — диалектная речь. (БА.Успенский «Краткий очерк истории русского литературного языка (Х1-Х1Х в.в.) М, 1994).

В Киеве в 1627 г. «протосингел от Иерусалимского патриаршего престола и архитипограф Российския церкви» ученый монах, подлинный энциклопедист того времени Памва Берында издает толковый словарь «Лексикон словенороссийский или слов объяснение». В нем «руская» речь (в послесловии к Киевской Постной Триоди 1627 г. Берында называет «просто мову” «российской беседой общей»), противопоставляется народным диалектам — «волынской» и «литовской» мове.’

Кодификация «словенороссийского» языка была произведена в основном в Киеве, Львове и Вильне. «Грамматика» Мелетия Смотрицкого стала учебником церковно-славянского языка для всей Русской Церкви буквально на века. «Проста мова» стала основой общерусского литературного языка’ «…Действительно, «проста мова» не оказала почти никакого влияния на современный украинский и белорусский литературный языки… Однако, на историю русского литературного языка «просто мова» как компонент юго-западнорусской языковой ситуации оказала весьма существенное влияние. Достаточно указать, что если сегодня мы говорим об антитезе «русского» и «церковнославянского» языков, то мы следуем именно югозападнорусской, а не великорусской традиции…

[1] • Это связано с тем, что условно называется иногда «третьим югославянским влиянием», т.е. влиянием книжной традиции Юго-Западной Руси на великорусскую книжную традицию в ХУП в.: во второй половине ХУП вежа это влияние приобретает характер массовой экспансии югозападнорусской культуры на великорусскую территорию» (БА.Успенский «Краткий очерк истории русского литературного языка (Х1-Х1Х в.в.) М, 1994).

«Говорят, что Петр Великий гражданскую печать выдумал, а, оказывается, он, просто-напросто, заимствовал ее у галичан у прочих малорусов, которые употребляли ее еще в ХУ1 в. Заголовки многих грамот и статутов, виденные мною в Ставропигии, начерчены чисто нашими гражданскими буквами, а текст, писанный в ХУ1 в. — очевидный прототип нашей скорописи и наших прописки елисоветинских и екатерининских времен». («Галичина и Молдавия. Путевые письма Василия Кельсиева, С-Петерб., 1868).

Что касается диалектов-«волынской», «литовской» и многих других мов, то о «целесообразности» создания на их основе местных литературных языков лучше всего сказал замечательный галицко-русский историк Денис Зубрицкий в своем письме к М. А.Максимовичу: «…Ваши мне сообщенные основательные и со систематической точностью изданные сочинения — откуда идет русская земля, и исследование о русском языке

[2] читал я с величайшим любопытством и вниманием. Вы опровергли сильным словом мечтательные утверждения писателей и выдумки как о происхождении народа, так и о русском языке, которые мне всегда не нравились… Что касается до наречий русского языка, то их бессчетное число) внимательный наблюдатель, странствуя по русской земле, найдет почти в каждом округе, даже в каждой деревне, хотя и неприметное различие в произношении, изречении, прозодии, даже в употреблении слов, и весьма естественно. По исчислению г-на Шмидель Litterarisce Anreiger 1882 г. есть 1 14 наречий немецких столь одно от другого расстоящих, что немец Друг друга никогда не разумеет, но язык есть всегда немецкий, и невзирая на сие, ученые немцы в Риге, Берлине, Вене и даже в Страсбурге употребляют в книгах и общежитии лучших обществ одно словесное наречие. Я бы желал, чтобы и русские тем примером пользовались…» (Путями истории, Т.2. Изд. Карпато-русского литературного общества, Нью-Йорк, 1977).

Что же касается создания литературы на «киево-полтавской мове», то здесь уместно процитировать Н.Костомарова: «Пока польское восстание не встревожило умов и сердец на Руси… самое стремление к развитию, малороссийского языка и литературы не только никого не пугало признаками разложения государства, но и самими великороссами принималось с братской любовью» (Н.Ульянов, «Происхождение украинского сепаратизма», М. 1996).