Институт стран Снг Институт диаспоры и интеграции
Институт стран Снг Институт диаспоры и интеграции
Институт стран Снг Институт диаспоры и интеграции
Полная версия сайта

Кто толкал нацистского зверя на восток


Третий рейх и Вторая Речь Посполитая: почти союзники

В последние годы на Западе усиленно замалчиваются свидетельства того, что приход Адольфа Гитлера к власти в Германии был бы невозможен без поддержки и попустительства со стороны ведущих западных держав. Именно политика «западных демократий» непосредственно способствовала беспримерному усилению военной мощи нацистской Германии и в конечном итоге — развязыванию Второй мировой войны.

Спусковым крючком для гитлеровской агрессии в Европе послужил Мюнхенский сговор 1938 года между главами правительств Англии, Франции и нацистской Германии, результатам которого Гитлер присоединил к рейху промышленно развитую и богатую полезными ископаемыми Судетскую область на севере и северо-западе Чехословакии, что значительно усилило военно-промышленные возможности Германии.

В отличие от попустительской политики Франции и Великобритании, Советский Союз проводил твердую линию, направленную на обуздание захватнических притязаний Гитлера.

Когда гитлеровский рейх начал открыто угрожать Чехословакии и предъявлять Праге бесцеремонные политические требования, советский дипломатический представитель в Лиге Наций заявил о готовности Советского Союза выступить совместно с Францией в ее защиту в соответствии с условиями двустороннего договора 1935 года о взаимопомощи.

В связи с чем советские вооруженные силы начали активно готовиться к проведению операции, направленной на оказание военной помощи Чехословакии и предотвращение большой войны в Европе. При этом советским Генеральным штабом прорабатывались различные варианты развития событий. И если бы Франция выполнила свои обязательства перед Чехословакией и заняла бы позицию сходную с советской, то Гитлер не решился бы на открытое военное противостояние, и человечество не узнало бы ужасов новой мировой войны.

Однако «западные демократии» пестовали нацистского фюрера не для того, чтобы затем обуздывать его захватнические аппетиты. Лондон, Париж и Вашингтон намеревались его руками сокрушить ненавистную им Советскую Россию, а Чехословакия была в их шулерской игре на международной арене лишь разменной монетой.

В этих условиях советское руководство было готово без Парижа и Лондона встать на защиту Чехословакии, а значит, и мира в Европе; но под воздействием западных держав и из-за собственного пещерного антисоветизма правительства Польши и Румынии отказались пропустить советские войска через свои территории. А чтобы полностью исключить возможность прихода Красной Армии на помощь Праге, Польша развернула под видом учений на границах с СССР внушительную группировку войск в составе пяти пехотных и одной кавалерийской дивизий, одной моторизованной бригады и авиации.

Еще накануне Мюнхена министр иностранных дел Польши Юзеф Бек направил польскому послу в Берлине следующую директиву, который незамедлительно довел ее до Гитлера. В своем послании глава польского внешнеполитического ведомства заверял нацистского фюрера в полной поддержке его политики в отношении Чехословакии:

«Правительство Польской Республики свидетельствует, что оно благодаря занимаемой им позиции парализовало возможность интервенции Советов в чешском вопросе в самом широком значении; Польша считает вмешательство Советов в европейские дела недопустимым; В течение прошлого года польское правительство четыре раза отвергало предложение присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии; Непосредственные претензии Польши по данному вопросу ограничиваются районом Тешинской Силезии».

Как видим, тогдашние польские власти не просто воспользовались подвернувшейся возможностью и воровским способом отхватили часть чехословацкой территории, а согласовывали свои действия непосредственно с главарями рейха.

Итог всего этого хорошо известен. 28 сентября 1938 года в Мюнхене главы правительств Англии, Франции, Германии и Италии подписали смертный приговор Чехословакии.

В руках гитлеровского рейха оказались самые передовые предприятия чехословацкой военной промышленности, занимавшие лидирующие позиции в Европе.

Сразу после Мюнхенского сговора, 30 сентября 1938-го, британским премьером Чемберленом и Гитлером (по инициативе Лондона) была подписана англо-германская декларация о ненападении. А 6 декабря того же года подобный документ скрепили подписями в Париже министры иностранных дел Франции и Германии.

Эта была игра хищников, построенная на лжи и лицемерии. И «западные демократии» и Гитлер ненавидели Советский Союз, который был не только не совместим с ними своим общественным строем, но и являлся единственным препятствием на пути к мировому господству как для Лондона-Вашингтона-Парижа (последний в этой связке играл второстепенную роль), так и для гитлеровского рейха.При этом первые намеревались столкнуть СССР/Россию и рейх, а затем прихлопнуть уцелевшего в этой смертельной схватке.

Со своей стороны Гитлер не собирался таскать каштаны из огня для англосаксов и «лягушатников» и имел собственную стратегию достижения нацистским рейхом мирового господства. Главари рейха понимали, что для похода против СССР/России им необходимо подчинить и поставить себе на службу всю экономику и людские ресурсы континентальной Европы. Поэтому после Чехословакии в качестве цели Гитлер избрал Францию с ее развитой промышленностью. И вопреки желаниям Лондона, Вашингтона и Парижа сам стал выбирать объекты для нападения.

В свою очередь «западные демократии» всячески старались столкнуть рейх с Советским Союзом. Но между Германией и нашей страной территориально располагался такой хищник («гиена Европы», по словам Уинстона Черчилля), как Польша, или Вторая Речь Посполитая, правящие круги которой не только восхищались политикой нацистов в отношении коммунистов и евреев, но и грезили совместным с Гитлером походом на Москву.

Многочисленные свидетельства идейной близости и военного сотрудничества Второй Речи Посполитой и нацистского рейха приведены в сборнике рассекреченных документов из архива Службы внешней разведки России «Секреты польской политики. 1935–1945».

В сборнике приводятся слова Германа Геринга, сказанные в ходе беседы с главнокомандующим польской армии — маршалом Эдвардом Рыдз-Смиглы: «Польша — наш духовный союзник. У нас прекрасно складываются отношения, и мы будем с вами до конца».

В январе 1939 года министр иностранных дел Польши Юзеф Бек был принят Адольфом Гитлером в его личной резиденции Берхтесгадене. Фюрер тогда предложил Польше участвовать в планируемом «крестовом походе» против России.

Вторая Речь Посполитая в расчете на союз гитлеровским рейхом строила далеко идущие захватнические планы. Ещё в июне 1935 года американский посол в Берлине Уильям Додд писал, что получил от высокопоставленных немецких чиновников сведения о том, что Германия в союзе с Польшей готовится к захвату Балтийских государств и западных территорий СССР.

Главной основой польско-нацистского сближения была обоюдная ненависть к СССР/России и неуемное желание разжиться за счет чужих земель и богатств. Официальная польская военная доктрина, подготовленная в 1938 году, гласила: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке. Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно. Главная цель – ослабление и разгром России».

Другое дело, что Польша сама попала Гитлеру «под раздачу». Но за это пусть винит саму себя и своих тогдашних патронов из Лондона и Парижа. После Мюнхенского сговора и ликвидации Чехословакии, в ходе которой Польша урвала себе чешскую Тешинскую область, Гитлера в качестве следующего объекта для нападения интересовала Франция. Польша как таковая Берлину была малоинтересна, но для ведения наступления в западном направлении фюреру нужен был безопасный тыл на востоке.

Понимали это и в Лондоне-Париже, и, чтобы отвести удар от себя и направить Гитлера на восток, «западные демократии» начали плести многоходовую интригу, в которой жертвой на заклание становилась Варшава. Понятно, что ясновельможные паны использовались, что называется, втемную и не догадывались о вынесенном им «западными демократиями» приговоре.

События развивались следующие образом. В мае 1939 года Польша и Франция заключили договор, в соответствии с которым Варшава и Париж взяли на себя следующие взаимные обязательства: первая – оказывать всемерную помощь в случае агрессии против Франции; вторая – начать боевые действия на сухопутном фронте немедленно и на 15-й день войны предпринять наступление против Германии основными силами.

Через три месяца, 25 августа 1939 года, между Польшей и Великобританией был подписан пакт об общей защите. Договор содержал взаимные обязательства по оказанию военной помощи, в случае если кто-то из сторон подвергнется нападению.

Есть сведения, что после заключения данного польско-британского договора Гитлер воздержался от нападения на Польшу на… пять дней. Собирался ударить по Второй Речи Посполитой 26 августа, а сделал это 1 сентября. Видимо, фюрер, узнав о заключении польско-британского договора, поручил начальнику военной разведки адмиралу Канарису узнать, намерены ли Париж-Лондон выполнять свои обязательства перед Польшей в случае ее войны с Германией. Надо полагать, что Гитлер был доволен предоставленными сведениями и без каких-либо колебаний отдал приказ на вторжение в Польшу в первый день осени.

Вольный город Данциг и Мемельланд

Ранее мы отмечали, что Гитлера Польша мало интересовала в качестве первоочередной цели для нападения, ему необходимо было нейтральное государство в тылу.Это прекрасно осознавали в Лондоне-Париже и поэтому всячески толкали польские власти и общественность на антигерманские действия, провоцируя тем самым Гитлера на нападение на Польшу.

Камнем преткновения стал вопрос т.н. Данцигского (Польского) коридора. В результате поражения Германии в Первой мировой войне решением стран «западной демократии» в соответствии с Версальским мирным договором Польше была передана часть побережья Балтийского моря, которая отделяла германскую Восточную Пруссию от основной территории Германии. Помимо того, между Восточной Пруссией и Германией находился «вольный город Данциг», город-государство, находившийся в ведении Лиги наций.

Гданьск, или по-немецки Данциг, изначально был славянским городом и с X века входил в состав Польши. В начале XIV века город был захвачен рыцарями Тевтонского ордена и с тех пор неоднократно переходил из рук в руки. В 30-е годы XX столетия 95 процентов населения города-государства «вольный город Данциг» составляли немцы, но при этом поляки имели право на свои школы, библиотеки и другие учреждения. Кроме того, по Версальскому договору Польше было предоставлено право ведения иностранных дел Данцига и управление железнодорожным сообщением вольного города. Польше также было предоставлено право свободного пользования данцигскими водными путями, доками и другими портовыми сооружениями.

В межвоенный период и Германия, и Польша имели свои виды на Данцинг с целью его присоединения. К примеру, в 1936 году польским министерством обороны был разработан план захвата вольного города. Соответствующие планы имела и Германия. Данциг был серьезным яблоком раздора между Берлином и Варшавой. В то время и для рейха, и для Второй Речи Посполитой были присущи как пещерный антисоветизм (что их объединяло), так и крайние формы национализма (в Германии нацизм). А германский нацизм и польский национализм — вещи несовместимые. Вот на этом и строили расчет «западные демократии», намереваясь толкнуть Гитлера на Польшу.

Фюреру, чтобы начать военную кампанию на западе, необходима была не только нейтральная Польша, но и сухопутная связь с Восточной Пруссией и контроль над Данцигом. В октябре 1938 года Берлин предложил Варшаве разрешить вопросы Данцига и Данцигского (Польского) коридора путем присоединения Польши к направленному против СССР Антикоминтерновскому пакту, в котором помимо Германии состояла Италия и некоторые другие страны. Таким образом, рейх намеревался прикрыть себя с востока (в том числе и от СССР) в преддверии планируемого Гитлером удара по «западным демократиям».

Однако поперек этих планов Гитлера встали шляхетский гонор польских властей и козни западных разведок, перед которыми стояла задача толкнуть Гитлера на восток, т.е. спровоцировать нападение рейха на Польшу. Так как Антикоминтерновский пакт имел не только антисоветскую, но и антизападную (Великобритания, Франция, США) направленность, то Варшава, рассчитывая на поддержку «западных демократий» и считая их своими союзниками, не стала присоединяться к этому агрессивному союзу.

После отрицательного ответа Варшавы относительно своего участия в Антикоминтерновском пакте Берлин выдвинул жесткие требования: Данциг из «вольного города» становится частью рейха (тем более, что этого требовало немецкое население города), а между Восточной Пруссией и остальной Германией прокладываются экстерриториальные (не подотчетные Польше) автомобильная и железная дороги.

На выдвинутые претензии Берлина в Варшаве было заявлено, что «любая попытка включить Данциг в рейх приведёт к немедленному конфликту». Тем не менее, министр иностранных дел Польши Юзеф Бек заявил, что готов проявить гибкость при обсуждении технических изменений в статусе города, а также в юрисдикции транспортного коридора между Восточной Пруссией и остальной Германией.

Позиция Юзефа Бека могла, в принципе, привести к переговорам и какой-то форме мирного урегулирования польско-германского конфликта. Но это никак не входило в планы Лондона-Парижа, которые рассчитывали, что, пройдя Польшу, гитлеровская военная машина неизбежно и сразу же столкнется с Советским Союзом.

СССР к тому времени еще не был готов к войне, западная граница нашей страны проходила недалеко от Ленинграда и Минска, а Антикоминтерновский пакт был еще внутренне един. Вследствие чего была очень велика вероятность того, что Советскому Союзу придется в полном одиночестве, без какой-либо поддержки извне воевать на два фронта — против гитлеровского рейха и его союзников в Европе и Японской империи на Дальнем Востоке. В этом случае, скорее всего, на стороне нацистской Германии вступила бы в войну и Турция. Она открыла бы против СССР/России фронт на Кавказе.

Наша страна, истекая кровью, сражалась бы в кольце сильных и беспощадных врагов, а «западные демократии» стояли бы в сторонке, подливая масла в огонь. Вот что предельно цинично, но зато откровенно заявил об этом через несколько дней после нападения гитлеровской Германии уже на Советский Союз тогда сенатор, а в впоследствии — президент США Гарри Трумэн: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».

Поэтому, когда польский министр иностранных дел Юзеф Бек пытался хоть как-то склонить Гитлера к переговорам (тем более, что нацистский фюрер был политическим кумиром Бека), в Польше не без влияния британских спецслужб начались массовые антигерманские выступления.

21 марта 1939 года министр иностранных дел Германии Риббентроп в беседе с польским послом Липским жестко поставил требования в отношении Данцигского коридора. В тот же день Гитлер подкрепил эти требования меморандумом. Польское правительство ответило отказом, а маршал Рыдз-Смиглы утвердил оперативный план войны с Германией Zachód («Запад»). 23 марта начальник Главного штаба Войска Польского бригадный генерал Вацлав Стахевич провел скрытную мобилизацию четырех дивизий, направив их в Восточное Поморье, на границу Польши, Германии и Вольного города Данцига.

В этот же день на секретном совещании в имперской канцелярии Гитлер принял решение о вторжении в Польшу. Этот факт был подтвержден во время допроса на Нюрнбергском трибунале гроссадмирала Эриха Редера. Гитлер на этом совещании заявил: «Мы приняли решение напасть на Польшу при первой благоприятной возможности».

В это же время Берлин осуществил бескровное присоединение к рейху Мемельского (Клайпедского) края. Исторически Мемельланд принадлежал Государству Тевтонского ордена, затем Пруссии и Германской империи. После поражения Германии в Первой мировой войне по Версальскому договору Мемельский край был отделен от Германии и превращен в автономный край под мандатом Лиги Наций. Относительное большинство населения Мемельского края составляли литовцы. Это были сельские жители. Практически же все горожане жители Мемеля были немцами. Особенностью Мемельланда было то, что среди литовцев, проживающих в крае, 95 процентов были протестантами, в отличие от литовцев-католиков собственно Литвы. В феврале 1923 года французская администрация и Лига Нация вопреки настроениям немецкого населения Мемельского края передала его в состав Литвы, где он получил автономию и наименование Клайпедский край.

В соответствии с соглашением, подписанном между Лигой Наций и Литвой, Клайпедскому краю был предоставлен отдельный парламент, установлено два государственных языка — литовский и немецкий, край получил отдельную судебную систему, право на собственные налоги, самоуправление культурными и религиозными делами и другие привилегии.

Чуть меньше половины населения Клайпедского края составляли немцы, местные же этнические литовцы в национально-культурном отношении были разделены на две примерно равные части: когда одни однозначно отождествляли себя с литовским народом, другие чаще всего называли себя «мемельландцами» и придерживались пронемецкой политической ориентации.

В итоге немецкая элита края прочно удерживала свое политическое влияние и вела ожесточенную антилитовскую пропаганду, выступая за независимость Мемельланда. При этом пронемецкие партии имели абсолютное большинство (до 80 процентов) в парламенте (сеймике) края. После прихода к власти в Германии Адольфа Гитлера подавляющее большинство немецких депутатов краевого сеймика и партии, которые они представляли, перешли на национал-социалистические позиции. После чего мемельские нацисты перешли к откровенному террору против несогласных.

В Берлине внимательно следили за событиями в Мемельском (Клайпедском) крае, и как только центральные литовские власти попытались хоть как-то обуздать распоясавшихся немецких националистов, то Гитлер незамедлительно предъявил (21 мая 1935 г.) Литве претензии за преследование немецкого языка в Мемеле и назвал ее страной, не соблюдающей «общепризнанные нормы человеческого общества». После чего рейх объявил Литве торговую войну и сократил на 60 процентов закупку ее продовольствия.

В конце 1938 года центральные литовские власти потеряли контроль над обстановкой в крае. Латвийский консул Янис Сескис 31 января 1939 года сообщал в Ригу, что «Мемельский округ для Литвы необратимо утерян» и «возможно, Латвии и Литве было бы выгоднее, чтобы Литва эту политически и национально отравленную провинцию ампутировала».

20 марта 1939 года Германия предъявила Литве ультиматум с требованием «добровольно» уступить рейху Мемельский (Клайпедский) край, в противном случае вермахт был готов к вторжению. Помимо того, к литовским берегам подошла германская флотилия из пяти крейсеров, двух эскадр эсминцев и трех эскадр торпедных катеров. Этой армаде Литва могла противопоставить лишь один миноносец «Президент Сметона». Понятно, что никаких шансов у него не было.

23 марта 1939 года литовская делегация прибыла в Берлин, где литовский министр иностранных дел Юозас Урбшис и его немецкий коллега Иоахим фон Риббентроп подписали договор о передаче Мемельланда Германии. Вслед за этим Литва вывела свои войска из края. Великобритания и Франция никак не вмешивались в происходящее, вследствие чего литовский сейм ратифицировал упомянутый договор с Германией.

Почему же «западные демократии» занимали столь пассивную позицию в вопросе Мемельского края, ведь его присоединение к рейху было открытым попранием Версальского договора? Причина та же, что и в случае с упразднением Чехословакии. Рейх продвигался на восток к границам Советского Союза, что повышало вероятность прямого столкновения Германии и СССР/России, чего так вожделели в Лондоне, Вашингтоне и Париже.

Фальшивые гарантии «западных демократий»

Но вернемся к польским делам. 31 марта 1939 года на своем выступлении в Палате Общин премьер-министр Великобритании Чемберлен заявил, что в случае, если независимость Польши окажется под угрозой, правительство Англии намерено всеми находящимися в его распоряжении средствами гарантировать эту независимость.

Положение стало стремительно обостряться. Берлин и Варшава из почти союзников, готовых вместе наброситься на Советский Союз, стремительно превращались в непримиримых врагов, двух хищников, готовых вцепиться друг другу в глотки.

Нападение гитлеровской Германии на Вторую Речь Посполитую 1 сентября 1939 года не было какой-то неожиданностью. 28 апреля 1939 года Гитлер в одностороннем порядке разорвал договор о ненападении с Польшей (Пакт Пилсудского-Гитлера), заключенный 26 января 1934 года. Таким образом, рейх вышел из договора о ненападении за четыре месяца до своего вторжения в Польшу, и времени на подготовку отражения готовящейся германской агрессии было вполне достаточно. Однако в Варшаве отнеслись к действиям Гитлера в высшей степени безответственно. Польское руководство вопреки всему продолжало считать упраздненный Гитлером договор действующим до самого нападения рейха 1 сентября 1939 года.

Польское руководство было уверено, что Гитлер никогда не нападет на Польшу, так как у нее были договоры о взаимопомощи с Великобританией и Францией, а Германия побоится снова, как во время Первой мировой войны, начать войну на два фронта. В Варшаве ожидали гитлеровского нападения на какую-нибудь другую страну, снова рассчитывая на территориальные приобретения. У нее был договор о взаимопомощи с Румынией в случае нападения СССР, но когда Румыния предложила расширить договор на случай нападения Германии, то Польша отказалась. В Варшаве предполагали, что Германия и Венгрия нападут на Румынию, чтобы использовать ее территорию как плацдарм для нападения на СССР и получить доступ к румынской нефти.

Вторая Речь Посполитая владела землями старинной Галицкой Руси (Западная Украина) и имела границу с Румынией, и в Варшаве рассчитывали, что в случае германо-венгерской агрессии против Румынии польским панам, как и в случае с Чехией, удастся прибрать к рукам часть румынской территории.

Что касается Германии, то руководство рейха практически не скрывало своих агрессивных намерений относительно своего несостоявшегося союзника. Так, выступая 23 мая 1939 года перед командованием вермахта, Гитлер определил основную цель германской внешней политики как возвращение в число «могущественных государств», для чего требовалось расширить «жизненное пространство», что было невозможно «без вторжения в чужие государства или нападения на чужую собственность».

По словам фюрера, Германии для успешной борьбы с «западными демократиями» необходима продовольственная база на востоке Европы. Берлин роль германского амбара отводил Польше, но крупный зверь и хищник помельче не сговорились. Собственно, иначе быть и не могло. Польша и Германия были извечными врагами со времен средневековья, верхушки рейха и тогдашней Речи Посполитой объединяло только общее крайне враждебное отношение к СССР/России.

Однако этого было недостаточно, чтобы стать хотя бы подручным союзником, точнее, пособником рейха. К тому же шляхетский гонор не позволял панам пойти в подчинение к «проклятым швабам». Этим обстоятельством не преминули воспользоваться «западные демократии», которым по большому счету не было дела до собственно Польши — вся их игра на европейской арене сводилась к одному — толкнуть рейх на СССР/Россию.

Гитлер же вел свою партию, ему были понятны истинные намерения Лондона-Парижа и он не сомневался, что они не вступятся за Речь Посполитую. Поэтому в Берлине было принято решение «при первом же подходящем случае напасть на Польшу».

В настоящее время довольно широко распространено мнение, что немецкие войска напали на Польшу 1 сентября 1939 года внезапно после гитлеровской провокации в немецком городке Гляйвиц. На самом же деле Польша начала подготовку к войне с Германией еще в начале 1939 года. В середине января в варшавском Королевском замке состоялось совещание с участием президента Польской Республики Игнацы Мосьцицкого и главнокомандующего Войска Польского Эдварда Рыдз-Смиглы, по итогам которого генеральный штаб Войска Польского приступил к разработке оперативного плана «Запад» на случай германского нападения. План «Запад» был утвержден маршалом Рыдз-Смиглы, а 23 марта начальник главного штаба Войска Польского бригадный генерал Вацлав Стахевич провел скрытную мобилизацию четырех дивизий, которые были направлены в Восточное Поморье, на границу Польши, Германии и Вольного города Данцига. Понятно, что подобная перегруппировка польских войск не могла остаться незамеченной германской разведкой.

31 марта Великобритания предложила Польше военную помощь в случае нападения Германии и выступила гарантом ее безопасности. 6 апреля министр иностранных дел Польши Юзеф Бек подписал в Лондоне соглашение о взаимных гарантиях между Великобританией и Польшей, впоследствии переросшее в британско-польский союз.

В ответ на подписание британско-польского соглашения Гитлер в конце апреля разрывает германо-польскую декларацию о неприменении силы от 1934 года и англо-германское морское соглашение 1935 года.

19 мая в Париже был подписан совместный польско-французский протокол, предусматривающий как военную помощь, так и участие в боевых действиях в случае германского нападения на Польшу.

Таким образом, в конце весны 1939 года отчетливо обозначились контуры коалиции стран, способной предотвратить большую войну в Европе. Стоит сказать, что в то время военные возможности только Польши были не намного меньше тогдашней военной мощи Германии. Соотношение германско-польских сил было примерно 1,5 к 1. Значительное преимущество у вермахта было только в танках и самолетах, но польских сил было вполне достаточно, чтобы вести активную, изматывающую наступающего противника оборону.

А если учесть имевшиеся тогда военные возможности Лондона-Парижа, то шансы Берлина на победу в столкновении с англо-франко-польским альянсом были довольно призрачны. В случае же присоединения к данному альянсу Советского Союза, чего последовательно добивалось советское руководство, человечество избежало бы самой кровавой трагедии в своей истории приведшей к гибели более 71 миллиона человек.

Однако в то время «западные демократии» были озабочены не предотвращением мировой войны, а маниакальным желанием столкнуть рейх и Советский Союз. Это прекрасно понимали в Берлине, и Гитлер был уверен, что в случае его нападения на Польшу ее западные союзники не будут утруждать себя выполнением взятых перед ней обязательств. Только в Лондоне-Париже и предположить не могли, что после разгрома Польши Гитлер не бросится сломя голову на восток, а развернется ровно на 180 градусов и нанесет сокрушительный удар по Франции. Как писал западнорусский первопечатник Георгий Скорина, «не рой яму другому, сам ввалишься в ню!»

3 апреля 1939 года начальник штаба Верховного Главнокомандования вермахта (ОКВ) генерал-полковник Вильгельм Кейтель известил главнокомандующих сухопутными войсками ВВС и ВМФ о том, что подготовлен проект «Директивы о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939—1940 гг.» Одновременно главнокомандующие видов вооруженных сил получили предварительный вариант плана войны с Польшей (план «Вайс»). Полностью подготовку к войне следовало завершить к 1 сентября 1939 года. 11 апреля Гитлер утвердил соответствующую «Директиву».

В то время как «западные демократии» плели интриги и «водили хороводы» вокруг Гитлера, рассчитывая направить агрессию рейха на СССР/Россию, руководство Советского Союза постоянно предпринимало усилия, направленные на предотвращение новой мировой войны.

В апреле 1939 года в Москве начались переговоры между представителями СССР, Великобритании и Франции о заключении тройственного договора о взаимопомощи, призванного остановить агрессивные устремления Германии. Советская сторона предлагала заключить англо-франко-советский союз, военный договор, и предоставить совместные гарантии безопасности малым странам Центральной и Восточной Европы. Предложения советского руководства были не только реалистичны, но и являлись единственной возможностью остановить войну. Но Лондон и Париж имели иные цели, и по этой причине переговоры проходили чрезвычайно медленно, с бесконечными проволочками. А в это самое время Великобритания вела тайные переговоры с Гитлером, стремясь направить его агрессивные устремления против СССР/России.

Что касается англо-франко-советских переговоров, то они завершились ничем. На завершающем этапе главным камнем преткновения стал вопрос о проходе советских войск через территорию Польши в случае войны с Германией, на что польская сторона категорически отказалась давать свое согласие. И надо полагать, что это самоубийственное упрямство всемерно поощрялось «западными демократиями».

Германский «Вайс» против польского «Запада» и блестящий ход Сталина

Уже весной 1939 года советскому руководству был полностью понятен замысел «западных демократий», стремящихся во чтобы то ни стало столкнуть в военном противоборстве гитлеровскую Германию и Советский Союз. Вот что сказал по этому поводу 3 марта 1939 года в своем выступлении на ленинградской партийной конференции первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП (б) А.А. Жданов:

«Англии очень хотелось бы, чтобы Гитлер развязал войну с Советским Союзом, поэтому она старается столкнуть Германию и СССР, чтобы остаться в стороне, рассчитывая чужими руками жар загребать, дождаться положения, когда враги ослабнут, и забрать».

А 10 марта 1939 года состоялся XVIII съезд ВКП(б), на котором были сформулированы задачи советской внешней политики в условиях начала новой мировой войны и стремления Англии, Франции и США направить германо-японскую агрессию против СССР. В документах съезда отмечалось, что Советский Союз должен «проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами; соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками».

Из речи Сталина на съезде ясно вытекало, что «поджигателями» войны являлись страны, проводившие политику т.н. невмешательства: Великобритания, Франция и США.

В августе 1939 года стало очевидно, что англо-франко-советские переговоры не просто зашли в тупик, а их бесплодное продолжение резко повышало вероятность военного столкновения с Германией. А ведь в это время в Монголии на реке Халхин-Гол шли ожесточенные бои между советскими и японскими войсками, и перед Советским Союзом вставала реальная возможность войны на два фронта. А если к этому добавить враждебный нейтралитет Лондона, Парижа и Вашингтона, то наша страна могла оказаться в критическом положении.

В этих сложнейших внешнеполитических условиях советское руководство делает поистине судьбоносный дипломатический шаг.

23 августа 1939 года между СССР и Германией был заключен Договор о ненападении, который в корне изменил расстановку сил в мире. Во-первых, был внесен раскол между гитлеровской Германией и милитаристской Японией, которые в соответствии с Антикоментерновским пактом (заключен 25 ноября 1936 г.) должны были совместно воевать против СССР. В Японии заключение Германией с Советским Союзом Договора о ненападении было однозначно расценено как предательство, между Токио и Берлином возникли недоверие и подозрительность. В результате Японская империя в корне изменила направление своих агрессивных устремлений с российского Дальнего Востока на британские, американские и голландские колонии в Юго-Восточной Азии.

Причем степень недоверия между Токио и Берлином была столь высока, что Япония, имея на дальневосточной советской границе огромную Квантунскую армию, в критические моменты советско-германской войны (битва за Москву, Сталинградская битва), несмотря на сильнейшее политическое давление со стороны рейха, не стала нападать на Советский Союз. А мощная военная машина императорской Японии ударила по американо-британским войскам в тихоокеанском регионе. Наша же страна избежала войны на два фронта.

Во-вторых, советско-германский договор о ненападении полностью сломал шулерскую политическую игру «западных демократий», нацеленную на взаимное уничтожение Германии и Советского Союза и «загребание жара чужими руками». «Западным демократиям» пришлось не только испить горькую чашу тяжелых поражений и военных бедствий, но и стать союзниками Советского Союза.

Таким образом, Договор о ненападении между Германией и СССР фактически создал военно-политические предпосылки для будущей победы нашей страны и антигитлеровской коалиции в Великой Отечественной и Второй мировой войнах.

1 сентября 1939 года гитлеровская Германия начала военное вторжение в Польшу, что не было, как отмечалось ранее, какой-то неожиданностью для Варшавы. Еще 29 августа Польша начала мобилизацию, которая официально была объявлена 31 августа. Всего был отмобилизован один миллион человек.

Не будем здесь касаться хода боевых действий. Это тема требует отдельного рассмотрения. Отметим только, что германо-польская война продлилась в общей сложности до начала октября. Боевые действия носили ожесточенный характер, польские солдаты и офицеры героически сражались с бронированными колоннами вермахта. При этом вскрылась полная бездарность польского генералитета и особенно высшего командования во главе с маршалом Польши Рыдз-Смиглы, который 7 сентября вместе с польским правительством бежал из Варшавы. В начале беглецы направились в Брест, а затем в ночь на 17 сентября пересекли румынскую границу, бросив страну на произвол судьбы. После этого какое-либо централизованное управление обороной страны прекратилось, и польское государство фактически прекратило свое существование. Хотя довольно крупное очаговое сопротивление продолжалось до 6 октября. Что касается Варшавы, то оборона брошенной правительством столицы продолжалась с 8 по 28 сентября, город был взят немецкими войсками в ходе генерального штурма, продолжавшегося десять дней.

А что же западные союзники? 3 сентября Париж и Лондон официально объявили войну Германии, но французские и британские штабы к планированию наступательных действий на Западном фронте даже не приступали. Хотя еще и тогда можно было остановить агрессивные устремления нацистской Германии. Как заявил впоследствии на Нюрнбергском трибунале немецкий генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель: «Если бы франко-британцы предприняли наступление, мы смогли бы противопоставить им совершенно призрачную оборону».

Между тем в сентябре 1939 года на франко-германском фронте сложилась с военной точки довольно странная обстановка. Германские солдаты возводили укрепления, а французские – безразлично взирали на это, при этом им было запрещено иметь заряженное боевыми снарядами и патронами оружие. На линии Мажино (система французских укреплений) появился плакат: «Пожалуйста, не стреляйте, мы не стреляем». Тут же последовал немецкий ответ: «Если вы не будете стрелять, мы тоже стрелять не будем».

На многих участках границы французские и германские солдаты и офицеры обменивались визитами, продовольствием и спиртным. Такая вот странная война. Но странная только на первый взгляд. Бросив Польшу на растерзание Гитлеру, «западные демократии» рассчитывали, что, несмотря на советско-германский договор о ненападении, военная машина рейха, покончив с Речью Посполитой, нанесет удар по Советскому Союзу. Но это было глубокое заблуждение. Гитлер не собирался «загребать жар» для Лондона, Парижа и Вашингтона.

27 сентября, когда немецкие войска завершали операцию в Польше, Гитлер на совещании высшего командного состава вермахта заявил, что не в интересах Германии безучастно наблюдать, как Лондон и Париж будут наращивать военную мощь, а потому «нужно нанести удар в западном направлении и чем быстрее, тем лучше».

На следующем совещании 29 сентября фюрер сообщил своим генералам о намерении разбить Францию еще до наступления зимы.

9 октября 1939 года Верховное главнокомандование вермахта издало директиву № 6 – план наступления на Францию, Голландию, Бельгию и Люксембург. Но первоначально назначенное на 12 ноября наступление переносилось 29 раз на более поздние сроки из-за неблагоприятных погодных условий, но главным образом в целях введения в заблуждения противника и обеспечения внезапности первых ударов.

Расположенные у западной границы Германии англо-французские войска бездействовали с сентября 1939 года до мая 1940-го. Правительства Англии и Франции, на глазах которых вермахт разгромил их союзника Польшу, не сделали никаких выводов и продолжали прежнюю линию. Лондон и Париж надеялись склонить Берлин к заключению мира, который позволил бы Германии без опасения за свой тыл на западе продолжить войну «за жизненное пространство» на востоке.

Но у германского руководства были иные планы. Гитлеру нужен был не нейтральный тыл на западе, а работающая на рейх развитая французская военная промышленность.

Утром 10 мая 1940 года немецкая авиация нанесла удары по 72 аэродромам Бельгии, Голландии и Франции. В тылу бельгийских и голландских войск были выброшены воздушные десанты. Боевые действия вермахта развивались по планам, разработанным в Берлине.

15 мая капитулировало правительство Голландии. 18 мая немецкие войска вступили в Брюссель и Антверпен. 28 мая капитулировала Бельгия. До этого начавшееся 21 мая наступление немецких групп армий «А» и «Б» поставило в критическое положение отрезанные во Фландрии англо-французские войска.

14 июня немецкие войска без боя взяли Париж, а 22 июня 1940 года на станции Ретонд в Компьенском лесу было заключено германо-французское перемирие, вступившее в силу 25 июня. Причем церемония подписания демонстративно проходила в том самом салон-вагоне, где 11 ноября 1918 года был заключен договор, продиктованный странами Антантами потерпевшей поражение в Первой мировой войне Германии.

В результате разгрома Франции в войне с Германией вся ее промышленность стала работать на рейх и была одним из его крупнейших поставщиков. Германия изъяла золотой запас Французской республики, вывозила из Франции значительное количество алюминия, магния, глинозема, кобальтовой руды, бокситов, графита, железной руды, фосфатов, специальных и растительных масел, продовольствия. По немецким данным, до января 1944 года французские предприятия промышленности поставили Германии около четырех тысяч самолетов, 10 тысяч авиационных двигателей, 52 тысячи грузовиков. Кроме того, в вермахт поступила значительная часть французской военной техники, которая использовалась немецким командованием преимущественно на Восточном фронте.

В нашей стране хорошо известны героические действия французских летчиков эскадрильи, а затем полка «Нормандия – Неман», воевавших в годы Великой Отечественной в рядах Красной Армии. Однако гораздо больше французов во время Второй мировой войны воевали против Советского Союза на стороне гитлеровской Германии. Об этом не принято было говорить во времена СССР по соображениям международной политики. Но французский добровольческий легион был единственной негерманской воинской частью, принимавшей участие в операции «Тайфун» на московском направлении в 1941 году, т.е. во время самых тяжелых боев битвы за Москву, когда решалась судьба нашей страны. После разгрома немецко-фашистских войск под Москвой французский легион использовался гитлеровским командованием в карательных операциях против партизан в Белоруссии. В 1944 году он был влит во французскую бригаду СС «Шарлемань», преобразованную в феврале 1945-го в 33-ю дивизию СС.

В марте 1945 года эта дивизия французских эссесовцев была разгромлена Красной Армией в Померании, и ее остатки отведены в тыл. В последующем батальон этой дивизии принял участие в обороне столицы рейха — Берлина и вместе с частями 11-й панцергренадерской дивизии СС «Нордланд» защищал логово Гитлера — рейхстаг.

Всего на стороне нацистской Германии воевало довольно значительное количество французов. Об этом можно судить хотя бы по тому, что в качестве военнопленных после войны в лагерях НКВД находилось 23 136 выходцев из Франции. Конечно, далеко не все французы приняли гитлеровский режим. Во Франции развернулось движение Сопротивления, основу которого составляли французские коммунисты. Вначале оно было относительно небольшим, но доставляло гитлеровцам и их приспешникам немало хлопот. Уже в 1940 году началось формирование движения «Свободная Франция» во главе с генералом Шарлем де Голлем, находившимся в то время в Лондоне. Оно было призвано вести борьбу против фашистской Германии на стороне Великобритании, и к нему постепенно начали присоединяться как военные, так и гражданские.

В конце 1940 года в «Свободной Франции» состояло семь тысяч человек, но их количество быстро нарастало. 26 сентября 1941 года правительство СССР в официальном письме на имя генерала де Голля признало его руководителем «всех свободных французов» и заявило, что готово оказать помощь в общей борьбе с Германией и ее пособниками. Осенью 1942 года в горных лесистых местах южной Франции начали действовать антифашистские партизанские отряды, получившие название «Маки», ядро которых составляли коммунисты и представители других левых сил, получившие опыт вооруженной борьбы с фашистами во время гражданской войны в Испании 1936-1939 годов. «Маки» также признали де Голля руководителем Сопротивления.

Особый размах французское Сопротивление приобрело после перелома, произошедшим на советско-германском в 1943 году. С этого времени значительно возросла вооруженная борьба против гитлеровцев и их французских пособников. По всей Франции коммунисты начали готовить вооруженное восстание.

Французское Сопротивление оказывало существенную помощь англо-американским войскам, высадившемся 6 июня 1944 года в Нормандии в ходе операции «Оверлорд». 14 августа в Париже началось вооруженное восстание, ключевую роль в котором играли коммунисты. 15 августа восставшие захватили префектуру, другие государственные учреждения. 25 августа Париж с помощью англо-американских войск был окончательно освобожден, а 30 августа де Голль объявил о создании Временного правительства.

Антифашистская борьба французских коммунистов (в партизанской и подпольной борьбе погибло более 75 тысяч членов компартии) и других левых сил, антигитлеровская деятельность «Свободной Франции» генерала де Голля спасли честь Франции и позволили, благодаря настоянию И.В. Сталина, считать ее страной-участницей антигитлеровской коалиции.

Исторические же факты однозначно свидетельствуют, что прямую ответственность за развязывание самой кровавой войны в истории человечества несет не только бесноватый фюрер, но и те политические круги в Лондоне, Вашингтоне и Париже, которые вскармливали и толкали на восток нацистского зверя.

Чтобы участвовать в дискуссии авторизуйтесь
Ваш браузер устарел! Обновите его.