Главное, отмечает эксперт, чтобы декларации батьки не пошли вразрез с проводимой им политикой

Изложенная Владимиром Путиным на страницах «Известий» концепция принципиально нового формата — Евразийского Союза — объективно стала событием сезона, перекрыв своим значением даже само оглашение тандемом «планов на будущее» в ходе съезда «Единой России».

Пока что более-менее обстоятельная реакция на статью российского премьера последовала от политиков внутри самой России, но логично было ожидать, что свое видение перспектив Евразийского союза представят и лидеры стран, которых новый формат коснется самым непосредственным образом. Как минимум, ответа стоило ждать от лидеров тех стран, что уже с начала нового года будут существовать в рамках Единого экономического пространства — ведь именно эта надгосударственная структура, со слов российского премьера, может лечь в основу нового мегаинтерационного образования.

И первый обстоятельный ответ не заставил себя ждать: своим видением перспектив Евразийского Союза на тех же страницах поделился глава Белоруссии Александр Лукашенко. Случай, конечно, совершенно особенный и примечательный уже тем, что, как помнится, еще совсем недавние острые словесные «пики» резво летали с обеих сторон российско-белорусской границы. Хотя при этом, надо все же отдать «батьке» должное — общий настрой по отношению к Москве официальный Минск сохранял сдержанно-миролюбивый, лишь изредка допуская уколы, впрочем, не сильно болезненные.

Но в своей статье-ответе Александр Лукашенко уже не скупился на похвалы лично Владимиру Путину, которого аттестовал, между прочим, как своего коллегу (уточнив при этом: «бывший президент и нынешний премьер»): «эта публикация — настоящее событие». Развивая мысль, белорусский лидер отметил, что впервые за долгие годы Россия наконец-то открыто и громко заявила о приоритете отношений с республиками, некогда составлявшими СССР и вышедшими, по словам Лукашенко, «из общей советской шинели». При этом Александр Григорьевич согласился с тем, что Россия, будучи крупнейшей державой, не станет при этом как-либо нивелировать свое присутствие в других международных союзах. «Это естественно. Но приоритеты — принципиально другое. Это дорогого стоит. За словами статьи — стратегия. Правильная стратегия».

Лукашенко, кажется, искренне радуется тому, что на самых верхах российского руководства созрело, наконец, понимание, что лишь в условиях крепкой интеграции в рамках как минимум постсоветского пространства можно обеспечить действенную стабильность в политике и в экономике, которая особенно актуальна на фоне развивающейся мировой финансовой паники. Это важнее простого налаживания — каким бы эффективным оно не было — одной лишь внутренней политики. Интеграция, убежден Лукашенко, панацея от политического краха отдельно взятых государств: «Без этого (интеграции) не будет стабильности и безопасности ни у России, ни у ее соседей. Иное мы уже проходили и знаем, чем все заканчивается».

Впрочем, искренность симпатии Александра Лукашенко к предложенной Владимиром Путиным формату видна уже хотя бы в том, с каким энтузиазмом он дает отлуп его критикам. В частности, белорусский лидер в своей статье оппонирует тем, кто увидел в предложенной концепции Путина лишь предвыборное позерство — читай, пустой пафосный треп. Нет! — отвечает им Лукашенко: «…изложенная в статье стратегия интеграции адресована не только электорату и нам, соседям России, но и всем мировым центрам силы. Здесь блеф — себе дороже, потому что, получив этот мощный сигнал, все сделают свои стратегические выводы. Политику и политиков уважают только в случае их серьезности и последовательности. Поэтому не должно быть сомнений в искренности очерченных В.В. Путиным намерений»

Впрочем, тут же видим и чисто технический ляп, оброненный «батькой». Защищая статью Путина от обвинений в предвыборной конъюнктурности, Александр Григорьевич ссылается, в частности, на то, что впервые концепция создания Евразийского Союза звучала из уст Владимира Путина еще в 2003 году в ходе неформальной встречи с главами стран СНГ в подмосковной резиденции. «Понятное дело, выборы 2012 года тогда не были и на горизонте», — резонно отмечает Лукашенко, при этом упустив из виду то, что на горизонте зато отчетливо маячили выборы 2004 года, к которым Владимир Путин шел, кстати, с куда меньшим послужным листом, нежели сейчас. Что, само по себе, конечно, не означает обязательной конъюнктурности идеи создания Евразийского Союза. Просто такое досадное упущение значимой детали моментально делает аргументацию Лукашенко слишком уязвимой для критиков.

Разумеется, не мог в своей статье белорусский глава не коснуться и темы Союзного государства. Отметив попутно, что считает распад СССР главной ошибкой XX века («Его можно и нужно было совершенствовать, изменять, но не разрушать»), Лукашенко напомнил, что Белоруссия в 90-х выступили фактически первопроходцем в интегрировании Россией и Белоруссией широчайшего круга жизненных сфер. «С его (Союзного государства — прим.

KM.RU) появлением сформулирован и апробирован принцип разноскоростной и разноуровневой интеграции».

Несложно понять, чем обусловлен сеанс дополнительной саморекламы, которой, впрочем, никогда много не бывает: Лукашенко абсолютно недвусмысленно дает понять России, что, невзирая на все распри, споры и прочих «крестных батек» по телевизору, именно Белоруссия — есть та точка опоры, которая, почти по Архимеду, позволит перевернуть представления о полярности мира. Заявка, надо сказать, смелая и ко многому обязывающая. Впрочем, похоже, Александр Лукашенко действительно настолько искренне проникся текстом Путина, что готов при надобности на серьезные жертвы.

Россия же готова ждать. Желательно какой-либо конкретики по следам уже продекларированных Лукашенко намерений. Написано и сказано уже и ранее было достаточно.

Статью Александра Лукашенко внимательно прочитал и в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал руководитель отдела Белоруссии Института стран СНГ, политолог Александр Фадеев:

— Это, конечно же, ответ на интеграционное предложение Владимира Путина. И то, что Лукашенко так долго на него реагировал, говорит о том, что вопрос этот для него принципиальный, серьезный. Он не хотел, даже пользуясь пресс-конференцией для представителей провинциальных СМИ, говорить на эту тему, не дал тогда оценку вышедшей статье Путина — очевидно, просто не был готов. Но после длительного размышления, наконец, опубликовал свой ответ. О чем это свидетельствует?

С моей точки зрения, самое главное тут то, что Владимир Путин угадал время, место и саму принципиальную возможность создания интеграционного объединения на основе экономических интересов пока что трех государств. Это самое главное, и Лукашенко в своем ответе это абсолютно подтверждает. Судя по его высказываниям, Белоруссии интересен этот проект, Белоруссия готова в нем участвовать и, на мой взгляд, это самое позитивное послание Лукашенко, которое он адресует, прежде всего, Путину и Назарбаеву.

Полагаю, что Владимиру Путину удалось отойти ото всех негативных сторон проекта под названием «Союзное государство», где предусматривалась плотная политическая интеграция. И вот этот проект Евразийского экономического, подчеркиваю, союза — он не содержит политической составляющей, по крайней мере, в явном виде. Это устраивает лидеров ряда постсоветских государств — я думаю, не только Лукашенко и Назарбаева, но и, не исключаю, других предполагаемых участников проекта «Евразийский экономический союз». По крайней мере, самый неуступчивый, самый неудобный лидер на постсоветском пространстве в плане интеграции — это как раз Лукашенко, поскольку он всегда приоритетом выдвигал свое понимание национальных интересов и с его «легкой» руки многие интеграционные проекты оказались просто заморожены. И то, что он позитивно одобрил нынешнее предложение Владимира Путина, что позитивно к нему отнесся — особенно важно.

На Ваш взгляд, эта статья Лукашенко внесла какую-то ясность в очертания будущего Евразийского экономического союза?

— Конкретные черты выглядят весьма туманно на данный момент. На этапе создания Единого экономического пространства, которое стартовало, с моей точки зрения, наспех, будут вскрыты всяческие барьеры в интеграционном стремлении государств, их стремления к взаимному экономическому объединению, которые могут быть как раз учтены в проекте Евразийского экономического союза. Но какие-то сложности, какие-то трудности сейчас прогнозировать сложно, поскольку в практическом плане, в плане реализации проекта Единого экономического пространства ничего еще не наработано — нет опыта, нет результатов и нет их анализа.

Поэтому трудно пока что-либо прогнозировать, но ясно лишь, что наши контрпартнеры по будущему Евразийскому союзу уже обусловили свое участие в нем. По крайней мере, об этом пишет Лукашенко — это доступ к энергетическим и транспортным системам, доступ к внутреннему рынку стран-партнеров, это учет абсолютно всех, в том числе и незначительных, если исходить из слов Лукашенко, интересов участников этого проекта.

Естественно, что такой подход переносит с моей точки зрения сроки осуществления евразийского экономического проекта на более отдаленные сроки. Потому что в данный момент на таких условиях, я думаю, Россия, Казахстан и другие потенциальные участники этого союза пока что не готовы интегрироваться, не созрели. Нужно как минимум пройти этап создания проекта Единого экономического пространства. Поэтому опасения мои связаны с тем, что немедленное равенство всех участников проекта в таких острых вопросах (особенно для России с ее нынешним состоянием экономики) предполагает какие-то встречные шаги. Вот Лукашенко в своем ответе пишет о том, что в Таможенном союзе ликвидированы все барьеры, но это же не так! У Белоруссии с Россией в таможенных законодательствах можно встреть расхождения примерно по 20 пунктам, страны так и не смогли до сих пор согласовать законодательства. Думаю, что и в рамках Единого экономического пространства ряд проблемных точек сохранятся.

Разумеется, общий рынок, ликвидация абсолютно всех барьеров в движении капитала, рабочей силы, услуг и т.д. — к этому надо стремиться. Это совершенно правильные задачи, поставленные в статье Путина перед интеграционным объединением. Но наши партнеры пока что не торопятся открывать, например, свои рынки — та же Белоруссия — для российских товаров. Нахождение российских продуктов на белорусском рынке обусловлено рядом условий, многие из которых практически невыполнимы. Доступ российских капиталов в Белоруссию заметно осложнен, доступ российских инвесторов к участию в конкурсах крайне осложнен. Проблема в том, что благие намерения Лукашенко, изложенные в его статье, не подтверждаются его же практикой управления. Так что не все так просто и однозначно, но мы должны все же приветствовать и этот шаг белорусского президента. Сам факт, что Лукашенко однозначно поддержал интеграционное предложение Путина, может говорить как раз о том, что наступает некая новая фаза, когда интеграционные проекты не только излагаются на бумаге, а уже начинают воплощаться в жизнь.