Вопрос о русском языке в республиках бывшего СССР по-прежнему стоит остро. Его надо отстаивать наступательно: нет статуса — нет технологий.
Член конституционного совещания Киргизии Садирдин Торалиев в четверг, 26 ноября, предложил лишить русский язык статуса официального. Свое предложение он аргументировал тем, что «молодежь перестала разговаривать на киргизском языке» потому, что «нет потребности в нем». Однако на следующий день его коллега по цеху Нурлан Шерипов заявил на пресс-конференции, что «статус русского языка в новой Конституции меняться не будет. Киргизский язык утвержден государственным, а русский — официальным», — заявил он.
Казалось бы, позиция Садирдина Торалиева идет вразрез с позицией нового руководства (Садыр Жапаров) и со здравым смыслом, так как знание русского языка помогает киргизам легко адаптироваться в ЕАЭС и, работая в России, содержать свои семьи. Почему же националистам было позволено «открыть рот»?
Как сказал «Правде.Ру» заведующий отделом Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин, вопросы вокруг статуса российского языка «там или сям» всегда связаны с тем, что интересантам очень нужны деньги. В любом случае от России ожидают под статус языка некоторых послаблений — экономических, финансовых, каких угодно. По мнению эксперта, надо не защищаться в этом вопросе, а наступать.
«Наверное, надо тому же Садыру Жапарову сказать: «Если вы хотите, чтобы у вас всё складывалось с российской экономикой более-менее нормально, то тогда вы, во-первых, не затрагивайте вопросы по пересмотру статуса русского языка и, во-вторых, сформируйте свои подходы к будущим конституционным изменениям», — сказал Андрей Грозин.
И только потом, уяснив, насколько Киргизия была, есть и будет на самом деле партнером для России, исходя из этого, надо выстраивать свои отношения с ней, добавил эксперт.
Киргизия идёт по пути, по которому идут все среднеазиатские республики бывшего СССР. В Узбекистане русский язык не является ни вторым государственным, ни официальным, и всё равно документооборот ряда госучреждений, техническая документация, бухгалтерия, информационные платформы ведутся на русском языке. О бизнесе и говорить не приходится.
Это вынудило минюст Узбекистана внести предложение о наложении штрафов на чиновников, которые «злоупотребляют» русским языком. Однако в статье 9 закона Узбекистана «О государственном языке» говорится, что в органах госвласти и управления работа должна проводиться на узбекском языке «и при необходимости какие-то документы можно переводить на другие языки». То есть ничего чиновники не нарушают, просто националисты не задумываются о последствиях своего «поиска идентичности».
В Казахстане тоже идут дискуссии на тему соотношения казахского и русского языков. В этой стране, согласно части 2 статьи 7 Конституции, «в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским языком официально употребляется русский язык».
Как пишет Телеграм-канал Abishev Analytics, одни требуют «тотального одномоментного повсеместного внедрения государственного языка» с отказом от русского, Другие считают, что вопросы национального строительства, в том числе через развитие титульного языка, играют третьестепенную роль в сравнении в другими социально-экономическими проблемами.
Автор канала политолог Газиз Абишев предлагает решить проблему на референдуме, предварительно зарегистрировав партию националистов.
«Провести общенациональный референдум о статусе русского языка. Ввести жёсткий закон об обязательном владении государственным языком всеми без исключения государственными служащими, сотрудниками национальных компаний и бюджетниками (включая врачей и педагогов). Детсады и школы только на государственном языке, государственные гранты в вузы — тоже. Начать карать бизнес за любое проявление незнания государственного языка», — пишет эксперт.
При этом заметим, свой канал Абишев ведёт на русском языке.
Абишев полагает, что «решительная эскалация позволит прийти к определённости: либо государственный язык возобладает, либо русскоязычные проснутся и поймут, что никто, кроме них самих, их интересы защищать не будет, и проблема просто так на нет не сойдёт». Так или иначе, ускорение цикла «эскалация-конфликт-разрядка» позволит сделать ситуацию более определённой и более здоровой.
Сомнительный вывод, так как эскалация нигде на постсоветском пространстве не приводила к позитивным результатам. а только к расколу общества, то есть разрядка не наступала.
Практика показывает, что русский язык нужен не только для того, чтобы не потерять советское культурное наследие (другого часто нет — Чингиз Айтматов писал свои шедевры на русском языке) или чтобы ездить работать и зарабатывать в Российскую Федерацию, но и для того, чтобы не отстать в мировой гонке за технологиями.
Да, Китай продаёт свои технологии, но не с ноу-хау. При этом он везде создаёт чайна-тауны, и страна превращается в маленький Китай, закабаленная кредитами. Есть технологии и на Западе, но проталкивание в Центральной Азии в качестве официального английского языка не находит эмоциональной отдачи среди населения. Ну какой английский, если на работу в англоязычные страны обычный выпускник киргизской школы не поедет, а традиций, тем паче документооборота, на английском языке нет.
Чтобы не проиграть в этой гонке, а даже выиграть, у Центральной Азии есть только один выгодный путь — прицепиться к российскому технологическому локомотиву. Но тогда узбекские, киргизские, казахские будущие инженеры должны знать русский язык не точечно, а тотально — в каждой школе.
Узбекистан при новом руководстве это осознал. По просьбе узбекской стороны запущена программа преподавания русского языка на базе Российского государственного педагогического университета имени Герцена. Российские специалисты (100 человек) будут готовить и проводить переподготовку местных учителей и методистов. Подразумевается, что программа охватит порядка 30 тысяч местных педагогов, это позволит вывести обучение русскому и предметов на русском языке на новый качественный уровень.
А что в Казахстане? А там активистка Руза Бейсенбайтеги в русскоязычном городе Павлодаре 25 ноября пришла в акимат с заявкой на организацию митинга в поддержку казахского языка. В 2017 году она пообещала лечь на трамвайные рельсы, чтобы добиться объявления остановок в Павлодаре на казахском языке. Видимо, и здесь было нечто подобное, потому что итогом встречи руководитель аппарата главы Павлодара Каиржан Онгаров вызвал для своей «гостьи» врачей из психоневрологического диспансера. А затем… он был уволен.
Осталось ответить на вопрос, для чего России нужно, чтобы русский язык не забывался в бывших союзных республиках.
Для развития интеграционных процессов, которые, как минимум, не позволят сделать из соседей врагов, а как максимум, придадут импульс развития самой России, потому что её населения и экономической составляющей не хватает для того, чтобы составить конкуренцию другим интеграционным объединениям.
То есть без нового СССР (совсем в другом виде) Россия обречена на поглощение Западом или Востоком и потерю своей идентичности.
Андрей Грозин считает, что «надо задать самим себе вопрос — насколько мы готовы предложить этим странам некие новые цивилизационные рамки, в которых они хотели бы участвовать».
«Нынешняя ситуация отличается от ситуации десятилетней давности тем, что Центральная Азия перестала видеть в России некую злобную Москву, которая с кнутом в руке пытается всех загнать в новое будущее. На самом деле, сейчас ситуация складывается иначе. Они (страны Центральной Азии) всегда хотели получить от Москвы больше, больше и больше. Сейчас они понимают, что необходимо поторопиться, необходимо поспешить, иначе Москва просто останется без них — без узбеков, без киргизов, без таджиков. И как вы дальше будете с этим жить — это большой вопрос. Вы будете жить с Турцией? Вы будете жить с Китаем? Хороша ли у вас будет жизнь при этом? Это очень большой вопрос», — сказал Андрей Грозин.
Connect with
