Руководитель отдела Кавказа Института стран СНГ, кандидат исторических наук Новиков Владимир в беседе с pressunity.org рассказал о позиции абхазского и югоосетинского обществ в отношении слухов о перспективе «восстановления территориальной целостности» Грузии.

— Во время акций протеста в Грузии началась подниматься тема возвращения Абхазии и Цхинвальского региона (Республика Южная Осетия) в состав унитарного либо федеративного государства. Кто, на Ваш взгляд, более активно педалировал данный вопрос и в каких целях?

— Давайте разделим вопрос на две части.

Первая часть – это требования вернуть Абхазию и Южную Осетию в состав Грузии.

Вторая часть – это тема Абхазо-Грузинской федерации или конфедерации, которая начала озвучиваться в СМИ и блогосфере после принятия закона об иноагентах в Грузии.

Если мы говорим об акциях протеста, то понятно, что поднимать эту тему стали вожди оппозиции, которые преследовали несколько целей.

Во-первых, им нужно было показать, что они в отличие от правительства не забыли про абхазский и югоосетинский вопрос.

Во-вторых, оппозиция явно пыталась заручиться голосами такой влиятельной части электората как перемещенные из Абхазии и Южной Осетии лица.

В-третьих, абхазская и югоосетинская темы всегда в грузинском политическом дискурсе фигурирует в антироссийском контексте. И надо было подогреть именно антироссийские настроения.

Что касается второй части Вашего вопроса, то считается, что тема возможной российско-грузинской сделки за счет Абхазии появилась на страницах абхазской прессы. Однако внимательный анализ показывает, что это не так.

Тема «обменяем Абхазию на примирение с Грузией» озвучивалась рядом российских телеграм-каналов в апреле-мае. Некоторые «особо одаренные» авторы, например, вообще договорились до того, что «православная Грузия вступает в союз православной новой Российской империей».

Что тут сказать? В российских кругах, которые считают себя экспертными, существует категория лиц, не понимающая предмет, но начинает судить о нем. Об уровне этих советов один из классиков говорил, как о «советах космического уровня и космической же глупости». Беда в том, что иногда эти лица близки к каким-то силам, которые пытаются воздействовать на общественное мнение.

Озвучивание темы российско-грузинской сделки за счет Абхазии вредно для российской политики.

—«Грузинская мечта» подхватила нарратив, и 26 мая его озвучил премьер-министр Грузии, пообещавший восстановление территориальной целостности и европейскую интеграцию в ближайшем будущем. Как бы Вы оценили риторику грузинской политической элиты и их шансы реализовать заявленное в ближайшие годы?

— А зачем обсуждать то, что не имеет отношения к реальности? Есть такое понятие «обязательная риторика». Вот вожди КПСС в своих речах на международные темы должны были клеймить мировой империализм. А любой премьер-министр и президент Грузии должны напоминать про Абхазию и Южную Осетию, а также про евроатлантический выбор грузинского народа.

В этом году у господина Кобахидзе был двойной повод: ему нужно было еще раз подчеркнуть тему евроатлантического выбора и бывших автономий, так как у него выборы и проблемы из-за закона об иноагентах.

— Какие настроения формируются в абхазском и осетинском обществах на фоне событий в Тбилиси? Как их политические элиты реагируют на двусмысленные заявления политиков по разные стороны баррикад?

— В абхазских и осетинских обществах формируется тревога. Эту тревогу вызывает как возможная смена власти в Тбилиси, так и разговоры о возможных российско-грузинских сделках. Что касается политических элит, то они пытаются успокоить население. Однако вся эта двусмысленная риторика создает негативный информационный фон в отношениях Москвы с Сухумом и Цхинвалом.

— Какова геополитическая цена Грузии, которую Москва готова оплатить на данный момент? Или это игра в долгую?

— Давайте отделим реальный мир от мира геополитических фантазий. Что интересует Москву в настоящий момент? Спокойствие по всему периметру ее границ. В этой ситуации Россию устраивает тот уровень российско-грузинских отношений, который есть.

— В грузинском, абхазском и российском информационном пространстве распространили идею о том, что территории все-таки являются предметом торга. На ваш взгляд, есть ли условия, при которых возможен такой сценарий? Насколько он вероятен и к каким последствиям может привести?

— Насколько я понимаю, в российском руководстве присутствуют реалисты, которые хорошо понимают цену резким шагам на кавказском направлении. Яркий пример – проваленный референдум о присоединении Южной Осетии к России.

Что же касается разного рода претендентов на роль «тайных советников вождя», «новых Макиавелли» и прочих, то все их попытки как-то повлиять на реалистов в российском руководстве успехом не увенчиваются.

Но если мы всерьез говорим о вышеозначенном торге, то совершенно очевидно, что он не в интересах России. Ведь Россия не приобретает Грузию, но теряет Абхазию. В грузинском политическом сознании «возвращение» Абхазии – это некое обязательное условие к российской стороне, за которое никакой благодарности не положено.

Что же касается Абхазии, то при всех спорных вопросах, возникающих порой в российско-абхазских отношениях, следует отметить, что абхазский социум очень сильно поверил России. И все разговоры об отзыве признания, требования пойти на конфедерацию, повторю, наносят вред российской политике. Надо понимать, что возникшие в 1993 году границы – это реальность и с этим жить.  

Источник