Надо возвращать Херсон и освобождать Запорожье, как областные центры территорий, проголосовавших за вхождение в состав РФ.
Я думаю, что зимняя кампаний будет для нас удачной. Мы учли негативный опыт, изменили тактику боевых действий, в войска пришло большое количество беспилотников и техники. Наконец-то мы сравнялись с противником по численности.
Важно, чтобы мы из мобилизованных составляли боеспособные воинские части и соединения. Большинство из них шло на мобразвертывание. Мы фактически воевали частями мирного времени.
По штатной численности батальон оставляет 250 человек. По штатам военного времени – 500. Так что мы можем нарастить группировку войск и вливаем мобилизованных в боеспособные воинские части, у которых есть большой опыт.
Уход из Херсона важен еще в том смысле, что мы ту часть Днепра можем защищать мобилизованными, а боеспособные части, которые хорошо показали себя на харьковском направлении, могут быть задействованы в других направлениях. Так что при условиях обороны на запорожском и на луганском направлении нам вполне по силам завершить освобождение Донбасса.
Если мы выполним эту задачу, это будет ответом преступном киевскому режиму за их преступления в Херсоне. Если бы у международного сообщества была хоть какая-то объективность, Зеленского, Залужного и других давно потребовали бы привлечь к международному трибуналу. Этого нет. Значит, будем менять переговорные позиции в нашу сторону.
— Насчет Херсона: была ли у нас техническая возможность сделать так, чтобы Зеленский побоялся туда поехать?
— Зеленский мне напоминает ковбоя, которого никто не мог поймать, потому что его никто не ловит. Зеленский нам нужен как фигура, которая подпишет акт о капитуляции. Зачем его убивать? Он же актер. Сейчас он играет роль победителя, а потом он будет играть роль побежденного. Он нам нужен только для этого.
Это США думают, кто им лучше подходит, Зеленский или Залужный. Другие фигуры нам нежелательны. Зеленский нам нужен живой для подписания важного документа для самих граждан Украины, над которыми сейчас довлеет преступный киевский режим. Зеленский символизирует этот режим, но над ним, естественно, стоит Запад.
К сожалению, мы пока не можем судить руководство США, Великобритании и Польши. Но Зеленский должен доиграть свою роль до конца. Поэтому он останется жив.
— Я не говорю, что нужно его убивать. Я говорю о том, почему мы позволяем ему ездить в Херсон и почему мы позволяем западным лидерам ездить в Киев?
— Техническая возможность есть. Просто мы не видим в этом необходимости. Понятно, что такие поездки западных лидеров совершаются в провокационных целях. Мы пока их поездкам помешать не можем. Но когда это будет наша территория, мы туда никого не пустим.
Не зря же директор ЦРУ Уильям Бернс встречался с нашими представителями в Анкаре. Потому что против него были введены персональные санкции. Нам не надо бояться поездок западных лидеров к Зеленскому и похлопывания его по плечу. Пусть каждый думает о своем.
Пусть президент Польши думает о поляках, которые погибли в Донбассе, под Харьковом и Херсоном. А ведь эти территории даже теоретически не войдут в состав Польши. За что же они гибнут?
Это военнослужащие НАТО, которые ведут войну против России на Украине. Зачем там гибнут американцы? Это же не украинцы стреляют из «Хаймарсов»? США хотят к себе Донбасс присоединить? Нет. То есть элиты тех стран убивают собственное население. Причем не самую худшую часть граждан.
Так что пора бы гражданам США осознать, что Украина – это не проблема США как государства, а проблема американской элиты и президента Байдена. Если бы Байден не был вовлечен в украинский кризис ранее, он бы не вел себя так сейчас. Нет у Америки интересов на Украине. Об этом надо думать, а не о ядерной войне с Россией.
Кстати, США не боятся ядерной войны. Им наплевать, если будет ядерная война на территории Европы. Они боятся только одного – ядерного удара по территории США. И об этом они пытаются с нами договориться. Получается, что для них европейцы – это такой же мусор, который они готовы бросить в топку своих интересов. И европейцам об этом тоже надо задуматься.
— Когда у Владимира Путина недавно на Валдайском форуме спросили, не было ли у него недооценки противника перед началом спецоперации, он сказал, что не было. На ваш взгляд, почему так?
— И мы, и Запад недооценили друг друга. Запад считал, что мы обязательно сдадимся под давлением санкций. Напомню, что реальные санкции ввели не после 24 февраля, а еще в прошлом году, когда они ввели ограничения по поставкам бытовой техники. Просто они об этом не говорили.
Запад думал, что мы отступим. А мы думали, что Запад не будет так сильно поддерживать Украину. Еще мы недооценили вовлеченность Джо Байдена конкретно в этот конфликт. Мы недооценили военный потенциал Украины в сфере ПВО и РЭБ. Что моральный дух у них будет высокий.
Мы серьезно недооценили саму украинскую элиту, которая оказалась продажной. Если бы в марте был найден компромисс, войну можно было закончить. Но часть украинской элиты американцы перекупили, на кого-то надавили. Никаких изменений в структуре власти не произошло.
Для нас сейчас важно, что война вскрыла недостатки нашего общества. Армия – это часть общества. Там тоже есть коррупция. Особенно в тыловом обеспечении. Наверное, наши войска были готовы больше к парадам, чем к войне. Были недостатки в боевом управлении. Но все эти гнойники вскрылись.
Хорошо, что мы не стали воевать с НАТО как с единой организацией. Конечно, там есть польские военнослужащие. Но американцы хорошо понимали, что мы не готовы к войне с НАТО в феврале. А сейчас мы становимся к этому готовы. Решая украинскую проблему, мы предотвращаем катастрофу, которая могла произойти при прямом столкновении вооруженных сил РФ и НАТО.
Главный минус в том, что потеряно много жизней военнослужащих и мирных жизней. Мне от этого очень больно. Но ВС РФ – это как пружина. Нас сжимали. Нашим последним сжатием был уход из Херсона. Теперь мы начнем распрямляться. Только сейчас мы начинаем с Украиной воевать в полную силу. Война наполовину ничего не даст. А война по-настоящему к победе привести сможет.
