По мнению ряда аналитиков изменения на мировом рынке труда затронули и Россию. Уже сегодня каждый пятый работник-иммигрант приезжает в Россию из дальнего зарубежья. 80% или даже чуть больше – это миграция из государств постсоветского пространства, те трудовые мигранты, кто могут въезжать без визы. И 20% – это те, кто пребывает в визовом режиме. У них более жесткая регламентация и более жесткий контроль, как за въездом, так и за пребыванием[1].

О выполнении задач поставленных Президентом России по созданию условий для цивилизованной трудовой иммиграции, жесткому пресечению незаконной миграции и фиктивной регистрации доложил В.В.Путину руководитель ФМС Константин Ромодановский 6 мая 2015 года.

«Только по линии иммиграционного контроля было принято 20 поправок в законодательство — все они работают, и работают эффективно», — информировал он.

По мнению чиновника, наиболее действенные меры — это закрытие въезда, в том числе для злостных нарушителей на 5 и на 10 лет. «На сегодняшний день закрыт въезд для 1 миллиона 350 тысяч нарушителей режима и наших правил пребывания иностранных граждан. Впервые остановилось накопление неконтролируемого иммиграционного потенциала»[2].

Наблюдается некоторое снижение количества иностранных граждан: сейчас, без Украины, в России находятся до 10 млн человек. И это происходит не из-за того, что въезд сократился, а за счет того, что увеличился выезд, то есть мигранты начали двигаться, соблюдая новые миграционные законы. «В целом это положительно повлияло на снижение преступности и на количество правонарушений, совершаемых иностранными гражданами», — резюмировал К. Ромодановский.

Закон позволил снизить число «резиновых квартир» с 10 090 до 1 160. До конца этого года в ФМС с этой проблемой намерены разобраться.

Доклад прервал Владимир Путин неожиданным вопросом: «Вы назвали цифру иностранных граждан, находящихся на территории России, без граждан Украины. А с украинцами сколько?»

Оказывается, что всего мигрантов из Украины в России находится 2 млн 500 тысяч человек. Причем 550 тысяч человек — это граждане Украины, которые, по мнению Ромодановского, скрываются на территории России от участия в боевых действиях на территории Украины. 970 тысяч — это граждане, прибывшие в экстренном массовом порядке с территорий юго-востока. Из них более 500 тысяч имеют разрешение на временное проживание и временное убежище, что позволяет им работать на территории Российской Федерации и от них не требуют разрешительных документов.

Но Президент уже знал об этих цифрах из более ранней информации чиновника и неожиданно заговорил о других проблемах, связанных с тем, что формально беженцы имеют право на работу, «но при желании, при стремлении эту работу получить они сталкиваются с другим вопросом, а именно от них требуют регистрацию по месту жительства. А такой регистрации нет, и их не берут на работу. Замкнутый круг получается».

По словам Ромодановского, вопрос регистрации не только для этой категории проблематичен: «Это — проблема и для такой категории, как «носители русского языка». У нас принят закон, создаётся механизм, но граждане — у них требуется регистрация по месту жительства, как для многих других категорий. И эту проблему мы решаем…».

Честно говоря, долго решают. Не знаю, какие документы чиновник показывал Президенту, а проблема «носителей русского языка» не только в регистрации, но и в требовании у беженцев при оформлении российского гражданства документа из украинского консульства, подтверждающего отказ от украинского гражданства. Украинское консульство, в свою очередь, требует от украинских граждан к заявлению о выходе из украинского гражданства приложить документ из Российского консульства, подтверждающий, что эти граждане получат российское гражданство. Вот это действительно «замкнутый круг»!

Но об этой нелепице господин Ромодановский почему – то промолчал. Он, очевидно, не понимает, что украинская сторона издевается куражась над российскими соотечественниками, да и над российской стороной!?

А проблема решается очень просто – не требовать у беженцев справки об отказе от украинского гражданства. Предложение выглядит, возможно, наивно, но прецеденты такие уже были, например, в Казахстане с 1995 по 2000 год от российских соотечественников при оформлении российского гражданства в консульстве не требовали справки об отказе от казахстанского гражданства.

В конце – концов, что для России важней — соблюсти правила приличия в отношениях со свихнувшейся страной или помочь своим соотечественникам, бежавшим от убийц и ищущих защиты у своего Отечества? Мы, ведь, «своих не бросаем!»

Выступая на Общественных слушаниях на тему «Деятельность Россотрудничества и других российских государственных и общественных структур по поддержке соотечественников, проживающих за рубежом», в Общественной палате Российской Федерации, директор института стран СНГ Константин Затулин расширил эту проблему:

«Показательным негативным примером провала поручения Президента Российской Федерации от 12 декабря 2012 года об упрощенном порядке предоставления гражданства соотечественникам является предоставление российского гражданства «носителям русского языка», допущенного в результате перестраховки депутатами Государственной Думы вместе с чиновниками соответствующих ведомств.

Вместо того чтобы распространить эту норму на всех русских и русскоязычных – выходцев из Российской империи и Советского Союза, было записано, что только те из них имеют право, чьи предки происходят с территории, соответствующей нынешним границам Российской Федерации. Это означает, что те русские, которые живут в Латвии, Литве, Казахстане, никоим образом не имели бы права на получение гражданства по упрощенной схеме. За год с момента принятия поправки о «носителях русского языка» в Закон «О гражданстве» подали заявление 9 тысяч человек, а гражданство получили только 250 человек».

Судя по стенограмме беседы с Ромодановским, Президент понимает, « что это же не обычная ситуация, не обычный режим работы. Люди оказались в очень трудной жизненной ситуации: они от войны вынуждены уезжать. Поэтому здесь нам нужно подумать, как создать условия, при которых, конечно, у нас не будет проблем на внутреннем рынке труда, но в то же время нужно найти такое решение, которое позволило бы людям работать. Они же хотят сами зарабатывать себе на жизнь, семьи свои содержать…»[3].

А глава Федеральной миграционной службы понимает?