«Пост-постреволюционная» Киргизия, давно идущая по пути превращения в «несостоявшееся государство» (или, несколько «несостоявшихся государств»), продолжает двигаться в этом направлении, а системный кризис в Кыргызстане — результат суммы внутренних факторов, сделавших страну внутренне «пустотелой».

Дифференциация основных центров силы в стране происходит по основному мотиву, составлявшему суть и «революции тюльпанов-2005» и «революции-2010» — захват власти различными региональными «элитами» (кланами) как инструмента контроля над легальными и, особенно, иллегальными финансовыми потоками и всеми сколько-нибудь значимыми ресурсами КР.

Прошедшие 10 октября выборы только еще нагляднее высветили дробность киргизского политического поля, его разорванность и принципиальную необъединимость: результаты голосования (а оно прошло по киргизским меркам, достаточно «прозрачно» и «честно») показывают, что республика фактически разделилась по кланово-региональному принципу на север и юг. Этот, как никогда ярко выраженный трайбализм, теперь становится, фактически, официальным и представленным в парламенте.

Партии, которые шли на выборы, четко делились электоратом по региональному признаку и многие сомневались, что даже неформальным лидерам кампании – «Атамекену», Социал-демократической партии Кыргызстана (СДПК), «Ар-Намыс» и «Республике» – вряд ли удастся преодолеть региональный порог: на юге республики эти партии не пользуются авторитетом (с «Ак Шумкаром» Темира Сариева это, в итоге и случилось: собственно «северного» электората ей и не хватило – его «разобрали партии Кулова, Атамбаева, Бабанова и Текебаева). Напротив, основной партии южан «Ата-Журт» удалось набрать нужные голоса на севере, а вот более мелкие южные политструктуры (БТ, например) этого не смогли.

С началом агитационной кампании лидеры политических партий в борьбе за власть традиционно манипулировали общественным мнением, используя «проверенные временем» технологии, а именно давая нереальные обещания, подкупая избирателей, тем самым демонстрируя полное отсутствие хоть каких-то принципов.

В перспективе крайне низкий уровень политического сознания «революционной элиты» и «патриотической толпы» будет, похоже, по-прежнему определять и тактику, и выбор средств в продолжающейся борьбе за власть в Киргизии и после выборов, использование толп земляков, родни и «спортсменов», заказные убийства, погромы, неприкрытое вовлечение криминалитета в сферу публичной/непубличной политики.

Исходя из имеющихся, после подсчета 92% бюллетеней (теперь, если имеющееся соотношение и изменится, то незначительно и непринципиально), места в парламенте приблизительно могут быть распределены так:

1. «Ата-Журт» – 29-30 мандатов;

2. СДПК – 27-28 мандатов;

3. «Арнамыс» – 20-22 мандата;

4. «Республика» – 20-22 мандата;

5. «Ата-Мекен» – 18-19 мандатов.

Парламент еще не сформирован, но то, что он будет расколот – очевидно. Очевидно и то, что такой парламент способен породить лишь такое же правительство.

Результаты, когда пара-тройка оппозиционных партий войдут в парламент, были ожидаемы и такой расклад «временная» власть всячески старалась предотвратить. Причем, наиболее жесткому прессингу подверглась именно на «партию Юга» «Ата-Журт» всеми способами оказывалось давление (именно по ним черный пиар из Бишкека ударил сильнее и «больнее» всего).

«Ата Журт» находится в жесткой оппозиции, и ее победа говорит о явном недовольстве юга республики той вялой и рыхлой политикой, которую проводило ВП. Стоит отметить, что, вообще, итоги выборов демонстрируют, что ни «Ата-Мекен», ни СДПК, ни «Ак Шумкар» не пользуются серьезным авторитетом у населения.

Что дальше? Дальше партии начнут группироваться и возможны различные сюрпризы. По логике мощная коалиция должна быть создана оппозиционными партиями против «временных» (СДПК и Ата-Мекен») «Ата Журтом», «Ар Намысом» и «Республикой». Причем, построена она будет не столько на региональных интересах, сколько на личных симпатиях и антипатиях. Впрочем, создание «оппозиционной платформы» смотрится пока маловероятным – слишком разные фигуры собрались в трех победивших оппозиционных партиях, а их внутренняя структура кране неоднородна и потенциально неустойчива. Не стесняемые рамками какой-то партийной дисциплины и имеющие полное право переходить из фракции во фракцию внутри парламента, депутаты начнут искать для себя новые места в новых блоках внутри Жогорку Кенеш (ЖК).

Можно согласиться с выводами некоторых киргизских наблюдателей о том, что «сейчас северные кланы фактически проигрывают южанам в главном – они разобщены». На Юге, не смотря на прессинг, элиты смогли объединиться, и мобилизовать свой электорат. А на Севере, как уже говорилось, голоса избирателей «растащили» партии, не сумевшие объединиться накануне выборов (СДПК и «Ата-Мекен», в первую очередь). Кроме того и разнообразная «партийная мелочь» раздробила, в первую очередь, именно северный электорат.

Неизбежно возникнет главная интрига: кто будет спикером и премьером? С немалой долей вероятности можно предположить, что лидирующий «Ата Журт» захочет видеть спикером своего кандидата – и скорее всего, это будет Марат Султанов, который уже имеет весьма успешный опыт руководства парламентом. Премьером же, в зависимости от конфигурации будущих коалиций в Жогорку Кенеше могут стать и Кулова, и Атамбаев, и Омурбек Бабанов.

Рейтинги «временных» лидеров Киргизии уже сейчас – ниже некуда, а впереди зима, дефицит энергии, продуктов и финансов. Эксперимент по превращению страны в парламентскую республику изначально стартует в крайне незавидных условиях.

Ресурсы КР весьма ограничены, и надежды на преодоление перманентного социально-экономического кризиса не сбудутся. Нет у «ново-старой власти» и какой-либо концепции экономических преобразований, а рассчитывать что она появится после выборов — наивно. Осенью в стране, «прогулявшей» за революцией и погромами посевную, начнется голод. «Временные» вынуждены будут опять продолжать просить страны-доноры об оказании материальной помощи, «гуманитарных поставках», кредитах и т.д. Опасность раскола страны, когда юг станет де-факто независимым от центра, после летних погромов и результаты выборов лишь усиливают данную тенденцию.

В Киргизстане после выборов по-прежнему не исключена фрагментация страны на находящиеся в состоянии перманентных конфликтов регионы, управляемые «удельно-криминальными» элитами, к тому же, получающими для взаимных «разборок» и межклановых войн новую площадку — парламент.

Политическая борьба в стране продолжается и будет принимать крайне острые формы. Так что о политической стабильности речи пока нет. В условиях фактически феодальной системы с ее родо-племенными отношениями парламентская форма государственности обречена. Киргизия – пример ремодернизации, транзита государства и общества «наоборот». Ясно, что в таких условиях ни очередные выборы, ни эксперимент с переходом к парламентско-президентской республике исправить ситуацию не могут.

При этом, ни Москва, ни Вашингтон, ни Пекин, ни Астана, ни Ташкент пока не считают для себя нужным вступать в серьезные переговоры с руководством Киргизии, – именно потому, что нет не то что принципа единовластия, но и ясности о том, с кем можно иметь дело, нет никакой. Что интересно, следствием прошедших выборов останется пророссийская ориентация Киргизии, в то время как судьба Центра транзитных перевозок в аэропорту «Манас» ухудшается.

«Ата-Журт», которая является сильнейшей партией на юге КР и состоит из многих бывших сторонников К.Бакиева, изо всех сил старается понравиться Москве. Обсуждая одну из самых острых проблем для Москвы в Киргизии – американское военное присутствие в аэропорту «Манас» – лидер этой партии Камчыбек Ташиев еще 16 сентября заявил, что он будет добиваться закрытия базы, а также и не допустит появления в Киргизии «полицейских ОБСЕ» и повторения в республике «косовского сценария». Ташиев, имеющий репутацию националиста (характерно, что таковую активно обсуждают западные и российские прозападные СМИ) также подчеркнул, что российская военная база в Канте будет только приветствоваться. «Американская база не должна быть на территории нашей страны», — сказал он. «Мы не можем жить без России, как человек не может жить без воздуха. Я являюсь тем политиком, который знает себе цену и знает наше общество. Я уверен, что мы должны быть с Россией. У нас нет иного пути».