В ответ на попытки русских Церкви, научного сообщества и интеллигенции возродить правду об общерусском единстве великороссов, малороссов и белорусов на либеральном фланге предпринимается попытка выстроить систему апологии украинского проекта как ключевого тарана по сносу русских идентичности и российской государственности потому что если Киев , «откуда есть пошла Русская Земля»- это не Русская Земля, то где тогда «Русская Земля»? По лекалам «украинства» можно фабриковать сепаратизмы во всех древних немосковских центрах русской государственности , создавать там «нации» и «языки» на основе исторических обид и местных бытовых и лингвистических особенностей, осуществлять попытки изменения религиозной идентичности русского народа на основе протестантской экспансии в Сибири и на Дальнем Востоке, вслед за которой создавать и политический сепаратизм по аналогии с тем, как униатство на Западной Руси породило «политическое украинство». В прошлом году на «уральском майдане» в Екатеринбурге против возрождения кафедрального собора святой Екатерины были подняты флаги «Уральской республики» и в этом есть своя преступная «логика»- если украинцам , «откуда есть пошла Русская Земля», можно быть не русскими, то почему уральцам нельзя!. Все это является реализацией принятого Конгрессом США еще в 1959 году закона «О порабощенных нациях», согласно формулировке которого, так называемый русский коммунизм поработил народы Идель-Урала (Поволжья и Урала) и мифической Казакии, то есть Дона и Кубани. США продолжают бороться за право этих народов на независимость и по сей день. Автором текста закона является галицийский униат , «Сопредседатель украино – американского комитета» Лев Добрянский, работавший над «клонированием» «украинства» в «уральство», «сибирство» и так далее.

Если в Киеве «ураинствующие» находятся при власти и силой подавляют общерусское самосознание, то в Москве они действуют более осторожно , пытаясь выдать свои исторические подтасовки, полуправду и откровенные фальсификации» за «подлинно научные исследования», а сторонников общерусского единства» пытаются дискредитировать как «неученых», «радикалов», «пропагандистов, не считающихся с реальностью победившего украинства». Этими именно пропагандистскими, а не научными тезисами наполнены «заукраинские» тексты, манифесты , сборники , постоянно издающиеся «современными кадетами» подобно тому , как их предшественники из конституционно – демократической партии России раздували несуществовавший «украинский вопрос» в России с целью дисредитации Российского самодержавия как «тюрьмы народов». Как тогда, так и сейчас, пропагандистские тезисы «заукраинцев», выдаваемые за научные не изменились потому что «нет ничего нового под Солнцем». И главный фабрикатор «украинства», никем никогда не избиравшийся «Президентом Украины» Грушевский, и его современные последователи используют одни и те же подлоги — приводят массу исторических источников, из которых явствует, что​ термины​ Украина и украинцы никогда не были этнонимами,​ южнорусские особенности недостаточны для их отделения​ от русских​ и , приводя эти факты, убеждают, что «тем хуже для фактов» и развивают фальсификации об исторической отдельности украинцев от русских со ссылками на таких фальсификаторов истории и лжеученых,как вышеупомяутый М.​ Грушевский. В качестве «аргумента» используются утверждения, что термин украинец» использовал Петр Первый , « а​ некоторые гетманы « не любили «москалей», а «хохлы» отличали себя от «кацапов». «Птенцы гнезда Грушевского» идут на странные шаги, создающие впечатление откровенных подтасовок​ истории, выделяя из текстов авторов, отстаивающих тот непреложный факт, что украинцы — это русские, но слова Украина и украинцы выделяют​ жирным курсивом, это выделение авторы самих научных​ не делали. Более того, самый украинофильский из приводимых авторов, А. Ефименко, ясно пишет, что украинцы или малороссы и великороссы​ являются двумя ветвями русского народа. По всей видимости, выделение Украины и украинцев жирным курсивом преследует целью доказать утверждение «заукраинцев» о том, что термин украинец валяется более народным, чем малоросс и поэтому советская власть пошла на его утверждение и продвижение.

В реальности дело обстоит с точностью до наоборот. Великий малороссийский филолог М. А. Максимович в своем фундаментальном труде «О наименовании Киевской Руси Россией» (Киев, 1862 г.) приводит все летописные, государственные, церковные, литературные документы и акты Московской Руси и Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского и во всех из них от Львова и Вильны до Москвы употребляются только термины Русь, русский, по их греческому произношению Россия, российский, по латинскому — Рутения и русинский. Авторы сборника умалчивают о том, что термины литвин и украинец никогда не использовались как этнонимы, а только как территориальные обозначения, причём Украины были не только поднепровские, но и крымские (г. Серпухов) или сибирские («во сибирской во Украине, во даурской стороне»).

Российские «закураинцы» «не замечают таких ключевых тем, ключевое участие малороссов в создании общерусского литературного языка, Русской Церкви, идеологии Российской Империи, как галицко и карпаторусское возрождение 18 — 19 го веков, плеяда его великих деятелей, таких, как о. Иоанн Наумович, О. Иоанн Раковский, Я. Головацкий, А. Духнович, архим. Алексий (Кабалюк), проф. Ф. Аристов, сотни других великих имён и геноцид карпатороссов, гордившихся тем, что они русины и русские, и первый геноцид двадцатого века, «научно о основанный » львовским униатским митрополитом Андреем Шептицким и осуществлённый взращенным им украинофильским меньшинством, когда Галицкая и Подкарпатская Русь, в том числе Русская Народная Республика Лемков были в прямом смысле уничтожены в концлагерях Терезин и Талергоф, причём Подкарпатская Русь выжила и создала 2 сентября Республику Подкарпатская Русь с русским государственным языком, которую признали 52 государства, которая была уничтожена в 1938 м году Гитлером и его исполнителями галицийскими «Сичевыми стрельцами».

Российские «заукраинцы» в своей апологии «украинцев, которые были», подчёркивают «украинский характер» Кубани (это ложь, запорожские казаки, получившие Кубань, считали себя русскими, «украинствующих» они бы «порубали»), но игнорируют факты преимущественного заселения Новороссии великороссами, хотя один из приводимых ими авторов констатирует, что считать Одесский край малороссийским (а не украинским), можно лишь отчасти.

Утверждения об объективном характере признания отдельности украинцев и белорусов​ отдельными от русских народами не выдерживает никакой критики так как ленинские «украинизация» и «белорусизация» проводились путем геноцида русских Церкви и народа, запрета исторических терминов Новороссия, Малороссия и др. Лучшее иллюстрацией служат слова новомученика из Новороссии о. Иоанна Скадовского, сказанные в 1926м году на допросе в НКВД, проводившим украинизацию :

«Я считаю, что к выделению украинцев из русских нет никаких этнических и исторических оснований и попытки такого отделения являются следствием глубокой духовной деградации русского народа»(Прот. Николай Доненко «Наследники Царства», Симферополь, 2002 г.). За эти слова о. Иоанн был расстрелян.

Составители «заукраинсих» «ученых трудов» используют простонародные клички» кацап » и» хохол «в качестве доказательства именно национальной инаковости малороссов и великороссов.

Они неубедительно опровергают публикуемых ими авторов, которые констатируют тот факт, что географические термины украинец и Украина относятся лишь к правобережному прднепроппрвью, что волыняне, червоноруссы, Северская Русь — это не Украина, но принудительно записывают их в Украину, а народ — в украинцев.

На это можно и нужно ответить,что и петербуржцы тоже не любят москвичей, их произношение и лексикон отличаются от московского и свои отличия от москвичей петербуржцы любят превозносить.

Можно также вспомнить часто употребляемые термины Сибирь, сибиряк, сибирский характер.

При желании можно развить эти различия до уровня «национальных», по лекалам украинского сепаратизма можно развить сибирский, казачий, поморский и прочий сепаратизмы —​ русский народ богат региональным и даже субэтническим разнообразием, которые российские «заукраинцы» доводят до абсурда, публикуя этнографические зарисовки о бытовых особенностях и различиях великорусских и малорусских свадебных обрядов и крестьянской жизни с одной целью – доказать «нерусскость» малороссов .

Ради этой заранее поставленной ложной цели и фабрикуются многочисленные «доказательства» типа раздувания субэтнической разницы бытовых культур русских народностей или придания несуществующего национального характера любым социальным конфликтам. Например, граф Румянцев действовал в интересах получившей российское дворянство малороссийской казацкой старшины в вопросе закрепощения крестьян , а его выставляют как петербургского «угнетателя украинцев». Этим же методом «утро стрелецкой казни» можно выдать за «подавление нации «москвичей, которые были» «нацией петербуржцев, которые были»…

Великий «пророк общерусского единства» Николай Васильевич Гоголь в молодости тоже прошел через заблуждения атеизма, «полонизма» и «украинизма», знал все эти технологии раздувания внутрирусских войн. Он подвел итог всем этим попыткам раздувания субъэтнических и бытовых различий и резюмировал теми словами, что «…сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой — явный знак, что они должны пополнить одна другую. Для этого самые истории их прошедшего быта даны им непохожие одна на другую, дабы порознь воспитались различные силы их характеров, чтобы потом, слившись воедино, составить собою нечто совершеннейшее в человечестве.» (Из письма А.О. Смирновой от 24 декабря 1844 г.) /48/.

Говор и быт архангельских поморов и донских казаков разнится, но все они — русские. 80 русско — русских войн привели к падению киево — новгородской Руси (В. Ключевский) и этот урок истории нужно помнить и его вспомнили первые «столпы украинства» – Костормаров, Максимович и Кулиш и перешли на позиции общерусского единства. Пантелеймон Кулиш публично отрёкся от созданной им малороссийской грамматики «поскольку она стала орудием литературно — политического раскола Руси в пользу» общерусского литературного языка, созданного всеми тремя ветвями русского народа » и пишет трехтомник» Восоединение Руси «, в котором научно опровергает свои же прошлые заблуждения.

Великий червонорусский историк Дионисий Зубрицкий, успешно убедил Михаила Максимовича отказаться от лжи» украинства » и писал ему, что различия между малороссами и великороссами значительно меньше, чем между немцами, что «есть 112 наречий немецких, так что немцы друг друга не понимают, но литературный язык один — немецкий. Я хочу, чтобы русские тем пользовались «.

Главным мифом «украинства», к сожалению, распространяемым составителями сборника в предисловии к нему, является его необратимость. О том, что «украинство» и «литвинство» являются «колоссом на глиняных ногах» и о том, что опровержение этих фальсификаций вернёт миллионы людей в родную» Русскую гавань», я подобно пишу здесь.

Мифы «украинства» развенчивали не «ненаучные пропагандисты», а великие ученые, столпы исторической и филологической наук, такие как профессора Т. Флоринский, И. Линниченко, Ф.Аристов и многие, многие другие. Многие из них сто лет назад по списку как члены «Киевского клуба русских националистов (ККРН)»были запытаны и расстреляны украинизаторами из киевской «чрезвычайки» в мае 1920 года.

Сейчас знамя «малороссийства» твердо отстаивают такие великие ученые как лучший гоголевед мира, как профессор МГУ Владимир Воропаев, а в Киеве его не боится отстаивать академик Петр Толочко, уволенный нацистами с должности директора Института археологии НАНУ. Лучше быть «пропагандистом в меньшинстве» с такими, как Воропаев и Толочко , чем в «большинстве победившего «украинства» с таким «учеными»,как Грушевский. Но еще не вечер и мы посмотрим, победит ли ложь или правда, по словам проф. Стороженко, «Украинский туман рассеется, а русское солнце взойдет».

P.S.

Свою научную деятельность в Институте стран СНГ я начал с поездки в Новороссию и земли Войска Донского- на Донбасс, и полемики с «украинством», которую считаю ключевым направлением русской исторической науки и религиозно – политической журналистики и считаю свою первую опубликованную статью в «Независимой Газете» В.Третьякова» в 1996 м году «Провинциальная схоластика» актуальной , как никогда:

Провинциальная схоластика

Проблема интерпретации истории, в том числе церковной, стала на постсоветском пространстве весьма актуальной. Печальной памяти «Краткий курс» трансформировался в целую школу псевдоисторической беллетристики, не стесняющейся никаких подтасовок в зависимости от политического заказа. Особенную остроту эта проблема приобрела на Украине. Глава украинского отделения Фонда Сороса г-н Гаврилишин в интервью киевской газете «Зеркало недели» с гордостью заявил, что ими выпущены десятки наименований учебников по истории Украины «антиколониальной» направленности. В некоторых из них авторы насчитали, например, четыре русско-украинских войны (!). На особенности так называемой «украинофильской» (то есть «антимосковской») интерпретации истории следует обратить внимание, ибо именно эта школа стала образцом тенденциозности, поражая абсолютно небрезгливым отношением к прямым фальсификациям. Впрочем, этим «грешили» еще такие столпы украинофильства, как Николай Костомаров.

Вызовы «мазепинцев» против русской церкви, культуры и государственности столь серьезны, что не ответить на них было бы ошибкой.

Основные идеологемы этой школы таковы. Население Московского государства — не славянское, а смешанное, славяно-финно-угорское, и поэтому население России и Малороссии (Украины) никогда не было единым народом. Мало того, Москва узурпировала имя Руси (теория о неславянском происхождении великороссов, впервые сформулированная преподавателем Уманской базилианской школы Франциском Духинским в целях идеологического оправдания польских претензий на эти земли, затем перекочевала в труды Грушевского и компании). «Варварская Москва» оккупировала «культурную Русь-Украину», превратив ее в свою колонию. Поэтому отделение от России есть закономерный результат национально-освободительной борьбы и антироссийские настроения есть результат «многовекового подавления украинской культуры».

А теперь посмотрим, что говорит на этот счет история. Теория о неславянском происхождении народа Северо-Восточной Руси опровергается как письменными источниками, так и исторической топонимикой. Уже в XII веке практически исчезают упоминания о финно-угорских племенах чудь, меря и т.д., полностью ассимилированных русскими. Историческая топонимика свидетельствует о тотальной колонизации жителями Киевской и Галицкой Руси этого края: два города Галича (на западе и северо-востоке Руси), два Звенигорода (аналогично), два Владимира — Волынский и на Клязьме, четыре Новгорода — Великий, Волынский, Северский и Нижний, два Перемышля, две реки Лыбеди и три — Припяти и т.д. Домонгольская архитектура, иконопись, фольклор сохранились в основном на севере и востоке Руси. Жило сознание не только национально-культурного, но и политического единства русской земли от Галича до Волги. Свидетельство тому — активное участие волынского князя Димитрия Боброка в Куликовской битве и идеологическое обоснование «собирания русских земель вокруг Москвы» коренным галичанином митрополитом Московским Петром (XIV век).

Источники свидетельствуют об однозначно русском и российском самосознании жителей Киева, Львова и Вильны в XIV-XVIII веках. На эту тему М.Максимович (1804-1873) — знаменитый южнорусский этнограф и историк, называвший себя «щирым малороссиянином», написал работу «Об употреблении названий Россия и Малороссия в Западной Руси», отрывки из которой уместно процитировать: «Не очень давно было толкование о том, будто Киевская и вся западная Русь не называлась Россией до ее присоединения к Руси восточной; будто и название Малой России или Малороссии придано Киевской Руси уже по соединении ее с Русью Великой или Московской. Чтобы уничтожить навсегда этот несправедливый и нерусский толк, надо обратить его в исторический вопрос: когда в Киеве и в других западно-русских областях своенародные имена Русь, Русский начали заменять по греческому произношению их именами Россия, Российский?

Ответ: с 90-х годов XVI века… Основанием такого ответа служат тоговременные акты письменные и книги, печатанные в разных областях Русских… Приведу свидетельства тех и других.

Вот первая книга, напечатанная в Киеве, в типографии Печерской Лавры — «Часослов» 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захария Копыстенского сказано: «Се, правоверный христианине и всяк благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь Лавры Печерския»…Основательница Киевского Богоявленского братства Анна Гулевична Лозьина в своей записи о том 1615 года, говорит, что она учреждает его — «правоверным и благочестивым христианам народу Российского, в поветах воеводств Киевского, Волынского и Брацлавского будучим…»Окружная грамота 1629 года, напечатанная в Киеве, начинается так: «Иов Ворецкий, милостию Божией архиепископ Киевский и Галицкий в Всея России…»

Но довольно о Киеве, обратимся к земле Галицкой.

Там Львовское братство в своей типографии прежде всего издало «Грамматику» 1591 года в наставление «многоименитому Российскому роду»…Того же, 1592 года, Львовское братство обращалось в Москву к царю Федору Ивановичу с просительными посланиями, в которых именуют его «светлым царем Российским», вспоминают «князя Владимира, крестившего весь Российский род» и т. п. В земле Волынской находим то же…Такое же употребление имен Россия, Российский было тогда и на Северо-Западе русском».

Какое же было подлинное отношение киевлян, волынян и львовян той эпохи к северной, Московской Руси?

Следует отметить, что идеология национально-политического единства Южной и Северной России была выработана в большей степени именно в Киеве. Венцом ее стал знаменитый киевский «Синопсис», написанный предположительно киево-Печерским архимандритом Иннокентием Гизелем (во второй половине XVII в.). Эта книга переиздавалась около 30 раз и стала первым учебным пособием по русской истории. Согласно «Синопсису», «русский», «российский», «славянороссийский» народ — един. Он происходит от Иафетова сына Мосоха (имя последнего сохраняется в имени Москвы), и он «племени его» весь целиком. Именно «Синопсис» утверждает главенство суздальско-владимирских князей после разорения Киева татарами.

По «Синопсису», Россия — едина. Ее начальный центр — царственный град Киев, Москва — его законная и прямая наследница в значении общего «православно-российского» государственного центра. Весь русский народ един, и временное отделение его части от России в другие государства (Польшу и Литву) «милостью Божией» завершается воссоединением в единое «государство Российское» (И.И. Лаппо. Идея единства России в Юго-Западной Руси. — Прага, 1929).

В результате воссоединения 1654 года уроженцы Киева и Львова, начиная с XVIII века, сделались хозяевами положения на церковном, научном и литературном поприще России.

Еще более красноречиво участие Северо- и особенно Юго-Западной Руси в создании общерусского литературного, «книжного» языка. Смело можно сказать, что участие это — преобладающее: грамматика, лексика, орфография и первые церковно-славянские и русские словари созданы во Львове, Киеве и Вильне.

Какова же была языковая ситуация в середине ХУП в. в Юго-Западной Руси? Она обрисована в грамматике Иоанна Ужевича (1643 г.). В ней описывается «Lingua sacra” или “словенороссийский язык” (так именовался церковно- словянский) — высокий книжный язык, язык богослужения и богословия, lingua slavonica или “проста мова”-гражданский , светский литературный и деловой русский язык, и “lingua popularis” — диалектная речь. (БА.Успенский «Краткий очерк истории русского литературного языка (Х1-Х1Х в.в.) М, 1994).В Киеве в 1627 г. «протосингел от Иерусалимского патриаршего престола и архитипограф Российския церкви» ученый монах, подлинный энциклопедист того времени Памва Берында издает толковый словарь «Лексикон словенороссийский или слов объяснение». В нем «руская» речь (в послесловии к Киевской Постной Триоди 1627 г. Берында называет «просто мову” «российской беседой общей»), противопоставляется народным диалектам — «волынской» и «литовской» мове. Кодификация «словенороссийского» языка была произведена в основном в Киеве, Львове и Вильне. «Грамматика» Мелетия Смотрицкого стала учебником церковно-славянского языка для всей Русской Церкви буквально на века. «Проста мова» стала основой общерусского литературного языка’ «…Действительно, «проста мова» не оказала почти никакого влияния на современный украинский и белорусский литературный языки… Однако, на историю русского литературного языка «просто мова» как компонент юго-западнорусской языковой ситуации оказала весьма существенное влияние. Достаточно указать, что если сегодня мы говорим об антитезе «русского» и «церковнославянского» языков, то мы следуем именно югозападнорусской, а не великорусской традиции… Это связано с тем, что условно называется иногда «третьим южнославянским влиянием», т.е. влиянием книжной традиции Юго-Западной Руси на великорусскую книжную традицию в ХУП в.: во второй половине ХУП вежа это влияние приобретает характер массовой экспансии югозападнорусской культуры на великорусскую территорию» (Б.А..Успенский «Краткий очерк истории русского литературного языка (Х1-Х1Х в.в.) М, 1994).

«Говорят, что Петр Великий гражданскую печать выдумал, а, оказывается, он, просто-напросто, заимствовал ее у галичан у прочих малорусов, которые употребляли ее еще в ХУ1 в. Заголовки многих грамот и статутов, виденные мною в Ставропигии, начерчены чисто нашими гражданскими буквами, а текст, писанный в ХУ1 в. — очевидный прототип нашей скорописи и наших прописки елисоветинских и екатерининских времен». («Галичина и Молдавия. Путевые письма Василия Кельсиева, С-Петерб., 1868).

Что касается диалектов — «волынской», «литовской» и многих других мов, то о «целесообразности» создания на их основе местных литературных языков лусше всего сказал замечательный галицко-русский историк Денис Зубрицкий в своем письме к М.А.Максимовичу: «…Ваши мне сообщенные основательные и со систематической точностью изданные сочинения — откуда идет русская земля, и исследование о русском языке читал я с величайшим любопытством и вниманием. Вы опровергли сильным словом мечтательные утверждения писателей и выдумки как о происхождении народа, так и о русском языке, которые мне всегда не нравились… Что касается до наречий русского языка, то их бесчетное число) внимательный наблюдатель, странствуя по русской земле, найдет почти в каждом округе, даже в каждой деревне, хотя и неприметное различие в произношении, изречении, прозодии, даже в употреблении слов, и весьма естественно. По исчислению г-на Шмидель Litterarisce Anreiger 1882 г. есть 1 14 наречий немецких столь одно от другого расстоящих, что немец Друг друга никогда не разумеет, но язык есть всегда немецкий, и невзирая на сие, ученые немцы в Риге, Берлине, Вене и даже в Страсбурге употребляют в книгах и общежитии лучших обществ одно словесное наречие. Я бы желал, чтобы и русские тем примером пользовались…» (Путями истории, Т.2. Изд. Карпато-русского литературного общества, Нью-Йорк, 1977).

Что же касается создания литературы на «киево-полтавской мове», то здесь уместно процитировать Н. Костомарова: «Пока польское восстание не встревожило умов и сердец на Руси… самое стремление к развитию, малороссийского языка и литературы не только никого не пугало признаками разложения государства, но и самими великороссами принималось с братской любовью» (Н. Ульянов, «Происхождение украинского сепаратизма», М. 1996). Все это дало повод известному русскому философу Николаю Трубецкому утверждать, что «та культура, которая со времен Петра живет и развивается в России, является органическим и непосредственным продолжением не московской, а киевской, украинской культуры», что русская культура редакции.

Откуда же и когда возникла идеология «украинофильства», а точнее — украинского сепаратизма? Исследуя генезис «самостийнического» движения, невозможно не отметить его эпигонский характер и зловещую роль идеологов польского реванша XIX века. Недаром церковный историк Георгий Флоровский метко называл полонофильскую и латинофильскую ориентацию части южнорусской шляхты «провинциальной схоластикой» (Пути русского богословия. — Париж, 1937). Как отмечено исследователями, «настали разделы Польши, и вот тогда польские ученые заговорили об особой украинской национальности… В первой четверти XIX века появилась особая «украинская» школа польских ученых и поэтов, давшая таких представителей, как К.Свидзинский, И.Гощинский, М.Грабовский, Э.Гуликовский, Б.Залесский и др., которые продолжали развивать начала, заложенные гр. Потоцким, и подготовили тот фундамент, на котором создавалось здание современного украинства. Всеми своими корнями украинская идеология вросла в польскую почву» (Труды подготовительной по национальным делам комиссии. — Одесса, 1912). В историю вошла также крылатая фраза ксендза Калинки: «Все-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская. Если Гриць не может быть моим, говорит известная мысль, пускай, по крайней мере, он не будет ни мой, ни твой» (A.Tamovski. Ksiands Walerian Kalinka. — Krakow, 1887).

Однако степень влияния «самостийнической» идеологии еще в первой четверти XX века была совершенно ничтожной. Об этом ясно свидетельствуют результаты единственного в те годы прецедента свободного волеизъявления граждан. Речь идет о муниципальных выборах на Украине летом 1917 года. На этих выборах в органы местного самоуправления было избрано: от общероссийских партий — 870 депутатов, от украинских федералистских партий — 128, от сепаратистов — ни одного (А. Дикий. Неизвращенная история Украины-Руси. Т. 2. — Нью-Йорк, 1961).

Следует отметить также, что пресловутая Центральная Рада никогда и никем (!) не избиралась (это был просто клуб единомышленников) и что «первый президент» Украины Михаил Грушевский был избран именно этой Центральной Радой, а не народом.

От какой же черты следует отсчитывать «успехи» самостийничества? Тут надо сказать, что существует тема, о которой наши оппоненты знают, но предпочитают умалчивать. Широкая же публика о ней вообще не осведомлена. Речь идет, с одной стороны, о русском национальном возрождении Галицкой и Карпатской Руси в ХIХ-ХХ веках, а с другой — об австро-венгерском геноциде русских (политических процессах над «русофилами», концлагерях и массовых казнях, унесших более 60 тыс. жизней) и о роли «украино-австрийской партии» в вышеназванном черном деле.

О масштабах русского национального возрождения в Галиции красноречиво свидетельствует собравшая более 100 тыс. подписей русских галичан петиция в Венский парламент: «Высокая палата! Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землей малоросским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу, то есть русский народ. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трех русских племен и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считала и считает своим и за ним лишь признает право быть языком ее литературы, науки и вообще культуры. Доказательством этого является тот факт, что за права этого языка у нас в Галиции боролись такие выдающиеся деятели , как епископы Яхимович и Иосиф Сембратович, ученые и писатели Денис Зубрицкий, Иоанн Наумович, Устианович,Дедицкий, Головацкий, Площанский, Добрянский, Петрушевич, Гушалевич, из младших же-Залозецкий, Свистун, Хиляк, Мончаловский, Иван Левицкий, Дудыкевич, братья Марковы,Вергун,Яворский,Святитский,Глебовицкий,Глушкевич,Полянский и многие другие. Общерусский литературный язык у нас в Галиции в повсеместном употреблении. Галицко-русские общественные учреждения и студенческие общества ведут прения, протоколы, переписку на русском литературном языке. На этом же языке у нас сыздавна издавались и теперь издаются ежедневные повременные издания, как: «Слово», «Пролом», «Червонная Русь», «Галичанин», «Беседа», «Страхопуд», «Издания Галицко-русской матицы», «Русская библиотека», «Живое слово», «Живая мысль», «Славянский век», «Издания общества имени Михаила Качковского», расходящиеся в тысячах экземпляров». Далее в петиции приводились требования свободы изучения и преподавания русского языка, истории и права на русских землях, входивших в состав Австро-Венгрии (Ф.Аристов. Карпато-русские писатели. Т. 1. — Москва, 1916).

Столь же динамично стал развиваться процесс возвращения униатов в православие (на крупные церковные праздники до 400 крестных ходов прорывалось через австрийскую границу в Почаевскую лавру).

В ответ на рост русского возрождения в подвластных ей областях Австро-Венгрия развязала геноцид.

Сначала было проведено несколько показательных процессов над священниками и мирянами, переходившими в православие и говорившими по-русски. Это так называемые «Процесс Ольги Грабарь» (1882), первый и второй Мармарош-Сигетские процессы (1912-1914) над закарпатскими крестьянами, целыми селами переходившими в лоно Православной Церкви (более 90 человек осуждены, тысячи же крестьян несколько лет жили на осадном положении), процесс Максима Сандовича и Семена Бендасюка (1914), процесс доктора богословия Ф. Богатырца и «Дело братьев Геровских» на Буковине (1912-1914).

Затем, когда разразилась первая мировая война, начался массовый антирусский террор. Была создана сеть концлагерей. (Самый известный из них — Талергоф, близ г. Грац в Австрии.) В первое время было уничтожено более 60 тыс. человек, более 100 тыс. бежали в Россию, еще около 80 тыс. было уничтожено после первого отступления русской армии, в том числе уничтожено около 300 униатских священников, заподозренных в симпатиях к православию и России. Эти сведения приводит польский депутат Венского парламента А.Дашинский. (Все русские депутаты этого парламента были расстреляны.) («Временник», Львов, 1938 г.)

Вот что писал об этих событиях галицко-русский историк В. Ваврик: «Австро-мадьярский террор сразу на всех участках охватил прикарпатскую Русь…Наши братья, вырекшиеся от Руси, стали не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими доносчиками и даже палачами родного народа… они исполняли самые подлые, постыдные поручения немецких наездников. Достаточно взять в руки украинскую газету «Дiло», издававшуюся для интеллигенции, чтобы убедиться в этом окончательно. Сокальский уезд был поленом в глазах «украинских патриотов», поэтому доносы с их стороны сыпались на русских людей, как град из черной тучи… Педагог Стенятинский выдавал видных, деятельных крестьян в околице… В селе Маковисках на своих прихожан доносил священник-униат Крайчик. В селе Сосница «мужи доверия» украинцы Михаил Слюсарь, войт Михаил Кушнир и другие донесли на своих односельчан, на основании их доноса крестьян повесили… Двоих — Николая Смигоровского и Андрея Гардого мадьяры-уланы привязали к своим седлам и волокли четыре километра до села Задубровы и обратно, потом повесили на вербах. В Станиславской тюрьме на Дуброве расстрелы шли с утра до вечера…Талергоф… В дневниках и записках талергофских невольников имеем точное описание этого австрийского пекла. Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф 4 сентября 1914 года. До зимы 1916-го в Талергофе не было бараков. Сбившийся в кучу народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз… Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 года отметил, что 11 человек загрызены вшами. По всей талергофской площади повбивали столбы, на которых довольно часто висели и без того люто потрепанные мученики, происходила «анбинден» — славная немецкая процедура подвешивания за одну ногу. Изъятий не было даже для женщин и священников…Но все-таки пакости немцев не сравнятся с издевательствами своих же. Немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем, вроде официала полиции г. Перемышля Тимчука, доносчика и палача, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справки об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец — униатский попович Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса… Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача». (В.Ваврик. Терезин и Талергоф. — Филадельфия, 1966 г.)А вот свидетельство еще одного узника Талергофа, М.А. Марко: «Жутко и больно вспоминать о том тяжком периоде близкой еще истории нашего народа, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился не только на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше — требовал этих мучений, настаивал на них… Прикарпатские «украинцы» были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны» (Галицкая Голгофа. — США, Изд. П.Гардый, 1964).

Интереснейшая, но малоизвестная страница истории — это советский период, совершенно превратно трактуемый историками-самостийниками. А между тем первые 20 лет «Радянськой Влады» являются поистине золотым веком самостийщины. Тотальная украинизация, проводившаяся на фоне геноцида русского народа, разгрома русской культуры, Церкви, уничтожения интеллигенции, была важной составной частью ленинской национальной политики. На службу большевикам перешли многие члены ТУП (Товарищества украинских постепенцев — главной сепаратистской организации того времени), такие «столпы», как Грушевский и Винниченко. В 1923 году было выпущено знаменитое постановление ЦК ВКП(б) об обязательной украинизации. Согласно этому постановлению, условием трудоустройства, независимо от образования, научной степени и т.д., стала справка об окончании курсов «украинознавства». Тотальная насильственная «украинизация» охватила в эти годы пространство от Восточной Волыни до Кубани и Ставрополья. «Несдавшихся врагов», как известно, уничтожали. В связи с этим стоит отметить, что человек, с именем которого неразрывно связан страшный голод 30-х годов, председатель СНК УССР с 1923 года Чубарь (именно он подписал печально знаменитое Постановление СНК УССР «О борьбе с саботажем в хлебозаготовках» от 6 декабря 1932 г.), одновременно являлся ярым большевистским «украинизатором». Очень поучительно также проследить географию большевистского геноцида. Он охватил в первую очередь зажиточные края — Волынь, Полтавщину и т.д., бывшие испокон веку оплотом именно русских консервативных, охранительных сил. Волынь практически не была затронута революцией 1905 года, в ней полностью отсутствовали сепаратистские настроения. Именно на Волыни, как это сегодня ни удивительно, проживало больше, чем где-либо, членов «Союза русского народа». Одним из главных духовных центров всей Руси, в том числе Волыни, была Почаевская Лавра, а духовным вождем того времени — архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) — выдающийся православный богослов, и почаевский наместник архимандрит Виталий (Максименко), считавшийся неформальным «диктатором края». Без его благословения ни один депутат не мог быть избран в Госдуму. А Полтавщина? Именно здесь вспыхнуло некогда восстание Матфея Пушкаря против Выговского, пытавшегося повернуть Малороссию назад к Польше, именно полтавский полковник Искра обнародовал факт измены Мазепы. Полтавская земля дала миру великого русского писателя Гоголя. С историей этого края связан характернейший эпизод: когда на Полтавщину приехал с агитационными целями знатный «самостийник» П.Чубинский (автор гимна «Ще не вмерла Украина»), он был попросту избит полтавскими крестьянами.Советская власть продолжала политику «украинизации» и после второй мировой войны. В те же годы в результате операции «Висла» было депортировано более 230 тыс. лемков — карпаторусской народности, традиционно русофильски ориентированной. Массовым репрессиям подверглись карпатороссы, обитатели западной части Карпат. А ведь закарпатские русины, несмотря на многовековые усилия по их ассимиляции и неоднократный геноцид, всегда были в авангарде русофильского движения. Так, в 1939 году на местном референдуме 82% населения высказались в поддержку русского языка. Однако карпаторусская элита была уничтожена при Сталине без всякой амнистии, а закарпатские русины переименованы в «украинцев». Отметим также, что именно советская историческая наука легализовала терминологический и понятийный аппарат «самостийной» школы, замалчивая, за редким исключением, подлинно национальную, общерусскую историко-культурную парадигму.Показательно: в СССР в каждом городе были памятники и улицы имени Тараса Шевченко, но в то же время таллерговская трагедия, карпато-русская борьба, большевистская политика украинизации — все это оказалось наглухо закрыто в зоне умолчания.

В заключение приведу диагноз, поставленный «самостийничеству» одним из серьезных исследователей этого феномена русским историком Н.Ульяновым: «Когда-то считалось само собой разумеющимся, что национальная сущность народа лучше всего выражается той партией, что стоит во главе националистического движения. Ныне украинское самостийничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению церковно-славянский язык, утвердившийся на Руси со времен принятия христианства и еще более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский литературный язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех частей Киевского государства, меняют культурно-историческую терминологию, традиционные оценки героев и событий прошлого. Все это означает не понимание и утверждение, а искоренение национальной души…Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением ненародным, ненациональным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не существует (по причине ярко выраженного национального духовного и физического облика), то для украинских самостийников главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой. Сначала их объявили «двумя русскими народностями» (Костомаров), потом двумя разными славянскими народами, а позже возникли теории, по которым славянское происхождение оставлено только за украинцами…И это обилие теорий, и лихорадочное культурное обособление от России, и выработка нового литературного языка не могут не бросаться в глаза и не зарождать подозрения в искусственности национальной доктрины» (Происхождение украинского сепаратизма. — М., 1996).

Развивая мысль Николая Ульянова, необходимо отметить, что деятели, именующие себя «украинскими националистами» поднимают на щит греко-католическую церковь — т.н. унию, которая была объектом самого активного неприятия всего малороссийского народа, насаждалась путем грубого насилия. Свидетельство тому, огромный корпус богословских, апологетических и полемических трудов киевских и львовских православных интеллектуалов 16-18 веков. В XVII веке католические круги отстаивают новую идею, призванную не допустить консолидации русского народа и усиления влияния Русской Православной Церкви, что было бы гибельным для с трудом сколоченной Брестсткой унии и терявшей стабильность Речи Посполитой.Сами униаты признают, что проект создания “Киевского Патриархата” был изобретен Ватиканом. Под этим названием имеется в виду именно католический Патриархат восточного обряда (Рим создал свои униатские “патриархаты” в противовес Православным патриаршим кафедрам — Антиохийской и Иерусалимской и др.) В этих условиях Православные братства, возникшее в 16 веке во Львове, Вильне, Луцке и Киеве с целью защиты религиозной и национальной идентичности, корпоративные объединения духовенства и мирян, получают от восточных Патриархатов права на “чрезвычайное управление Церковью”, на контроль за деятельностью шатающихся в вере архиереев, церковного суда и т.д. Важным документом эпохи является переписка между архиереями, отступившими от Православия во главе с Киевским митрополитом Михаилом Рагозой и ревнителями Православия — Львовскими братствами, афонским иноком Иоанном Вишенским, Александрийским Патриархом Мелетием Пигасом.

В данном контексте невозможно пройти мимо фигуры Иоанна Вишенского (1550-1623), афонского инока, ревнителя веры православной, достойного скорейшей канонизации. На Афоне Иоанн Вишенский велел заживо “похоронить” себя в пещере у Эгейского моря, откуда беспощадно порицал принявших унию: Михаила Рагозу, Ипатия Потея, епископа Брестского. Иоанн Вишенский написал множество ярких посланий, в которых прямо называет латинян не просто еретиками, а слугами дьявола (в своей знаменитой “книжке”). Принявших унию он беспощадно бичует в “Послании к митрополиту и епископам, принявшим унию”. Из всех произведений, несомненно написанных Иоанном Вишенским, до нас дошло 17: “Книжка” (“Термин о лжи”), “Сборник о десяти главах с вступлением и двумя предисловиями”; Послания львовскому братству, Домникии, Иову Княгинскому, Михаилу Вишневецкому, знаменитая “Зачапка мудрого латынника с глупым русином” — полемика со Скаргой, вышеупомянутый “Краткословный ответ Петру Скарге”, “Позорище мысленное”.

В заключение хочется вспомнить крепкую и подлинно национальную традицию Гоголя и Максимовича. Последний писал: «Уроженец южной, Киевской Руси, где земля и небо моих предков, я преимущественно ей принадлежал и принадлежу доныне, посвящая преимущественно ей и мою умственную деятельность. Но с тем вместе, возмужавший в Москве, я также любил, изучал и северную, московскую Русь как родную сестру нашей Киевской Руси, как вторую половину одной и той же святой Владимировой Руси, чувствуя и сознавая, что как их бытие, так и уразумение их одной без другой — недостаточны, односторонни».

Итак, «самодостаточной и полноценной культурной, исторической и политической единицей может быть только единая Русь». Только в воссоединенном состоянии она сохранит статус мировой силы или добьется такового. И только в этом случае она сможет проводить действительно «незалежную и самостийную» внешнюю и внутреннюю политику, сохранит и приумножит свою самобытную и почитаемую в мире культуру.