С 1989 года стала формироваться новая система европейской безопасности. Основу ее, по замыслу США и ряда ведущих европейских стран, должны были составить Европейский Союз и НАТО, а такие институты, как ОБСЕ и ООН - отодвинуться на задний план, так же как и Россия, не являющаяся членом ЕС и НАТО. При этом лидерство в этой структуре - за США, на интересы которых были сориентированы все международные отношения.

        На закрепление подобного порядка и направлена Стратегическая концепция НАТО, принятая на Вашингтонской сессии (апрель 1999 г.), которая рассматривается руководством союза как ответ НАТО на принципиально изменившуюся ситуацию в Европе и мире в целом (Приложения 7, 8, 9).

        Сюда же относятся и проблемы борьбы против распространения ядерного, химического и бактериологического оружия и средств их доставки, а также против глобального распространения технологий, которые могут быть использованы для производства этих видов оружия. Поэтому все эти факторы обуславливают военно-силовое реагирование со стороны НАТО.

        В концепции много внимания уделено развитию "Европейской составляющей" в области безопасности и обороны. При этом указывается, что этот процесс требует тесного сотрудничества между НАТО, ЗЕС и, в случае необходимости, Европейским союзом. Россия, не являющаяся членом ЕС и НАТО, сталкивается с угрозой отстранения ее от участия в принятии решений, напрямую затрагивающих ее жизненно важные интересы.

        Стратегическая концепция НАТО-99 выдвигает далеко идущие военно-политические установки деятельности союза на перспективу и пытается сконструировать некие особые международно-правовые параметры. Это достигается тем, что положения Концепции-99 затрагивают не только Договор 1949 года и основы функционирования альянса (Североатлантический пакт, ныне все чаще называемый Вашингтонским договором), но и де-факто вносят в него немалые коррективы, а главное, во многом посягают на сложившийся на протяжении более чем полстолетия международный правопорядок и его договорную основу, воплощенные прежде всего в Уставе ООН.

        Многие положения Концепции-99 - это попытка обоснования предпринятых НАТО военных мер на Балканах и возведения возможности такого рода действий в правило, в некую новую модель дальнейшей политики и практики альянса, а в целом - далеко идущие притязания на особую роль и место НАТО в системе современного международного правопорядка.

        Концепция-99 утверждает, что вооруженным силам альянса уготовано еще более претенциозное, чем ранее, предназначение: "Рождается новая Европа, и при этом развертывается евроатлантическая структура безопасности, основу которой составляет НАТО"¹. Тем самым Североатлантический блок претендует на то, чтобы быть основой безопасности на континенте, где уже функционирует Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе и, следовательно, НАТО, обходя эту общеевропейскую структуру, расширяет границы для своей военной активности.

        Таким образом, как военно-политический альянс ведущих западных стран Североатлантический союз никогда не сможет отказаться от своей главной задачи - проводить политику давления на неугодные ему государства. Это еще раз подтверждено стратегической Концепцией-99, которая присваивает блоку право на проведение "операций по реагированию на кризисы" далеко за пределами территорий стран, входящих в альянс.

        Контрпродуктивными оказались призывы к НАТО превратиться из организации коллективной обороны в организацию коллективной безопасности.

        Блок вряд ли удастся распустить или хотя бы кардинально реформировать в обозримом будущем. Поэтому России придется сосуществовать с НАТО и строить с альянсом определенные отношения: не совсем партнерские, совсем несоюзнические, но и невраждебные. В качестве "психотропного" средства для послевоенной Европы блок НАТО себя оправдал. Немаловажную роль сыграл он и в ограничении "национализации обороны" отдельных европейских государств, которая обязательно привела бы к гонке вооружений. Но одно ясно: после того как блок провел военную операцию против суверенной Югославии (1999 г.), отношение к нему должно быть очень взвешенным.

        Вопрос о расширении пространственной сферы действия НАТО в Концепции-99 прямо не ставится. Однако из ряда ее положений непосредственно вытекает, что расширение сферы действия блока за пределы региона, обозначенного в Вашингтонском договоре как Североатлантический регион к северу от Тропика Рака, предусматривается.

        Так, ссылаясь на то, что договором предусмотрено отражение нападения на территорию государств-участников "откуда бы оно ни исходило", авторы Концепции-99 утверждают, что "соображения безопасности альянса требуют рассмотрения этого вопроса во всемирном масштабе". В этой связи документ предусматривает, что вооруженные силы альянса будут выполнять его обязательства по коллективной обороне "и проведению операций в кризисных ситуациях", возникающих иногда "вдали от районов их обычного расположения, в том числе за пределами территорий стран НАТО"².

        Намерение НАТО бороться с распространением ОМУ особенно ясно свидетельствует о намерении альянса осуществлять свои действия и в других регионах. Об этом прямо говорится в § 56 Концепции-99: "Оборонительная деятельность альянса, направленная против рисков и потенциальных угроз распространения ядерного, химического и бактериологического оружия, должна и далее совершенствоваться, в том числе благодаря работам по противоракетной обороне. Так как силы НАТО могут быть привлечены к действиям за пределами границ союза, соответствующие средства, имеющиеся в распоряжении этих сил, должны быть гибкими, мобильными, способными к быстрому развертыванию и живучими"³.

        Присвоение права действовать вне рамок статьи 5 Вашингтонского договора (1949 г.), как это следует из Стратегической концепции-99, нарушает принцип неприменения силы и приводит к деформированию института самообороны. Концепция-99 трактует полномочия НАТО на применение вооруженной силы против других государств так, словно постулаты международного и общеевропейского правопорядка находятся в состоянии отмирания или накануне упразднения.

        Так, действия альянса в случае вооруженного нападения предусматриваются статьями 5 и 6 Вашингтонского договора, и, как отмечает Концепция-99, альянс привержен некоему широкому подходу к проблеме безопасности, одним из проявлений которого является "эффективное реагирование на кризисные ситуации", "в том числе путем осуществления операций, не предусмотренных статьей 5". Иначе говоря, речь идет о применении военных мер, не имеющих ничего общего с самообороной или санкциями по Уставу ООН. На проведение таких операций в документе делается едва ли не больший акцент, чем непосредственно на оборону от реального нападения. Операции, не предусмотренные статьей 5, "могут оказаться такими же насущно необходимыми, как решение некоторых задач в области коллективной обороны", - подчеркивается в документе. Чтобы максимально расширить возможности военных мер вне рамок статьи 5 Вашингтонского договора, их конкретные основания прописаны в Концепции-99 настолько широко и неопределенно, что к числу рисков для безопасности и стабильности в Евроатлантическом регионе и вокруг него отнесены и региональные кризисы "на периферии альянса", а равно "этническая и религиозная вражда, территориальные споры, неадекватные или неудачные попытки реформ, нарушения прав человека и распад государств"⁴. Таким образом, все аномальные явления, свойственные переходному периоду - от биполярной к новой модели международных отношений - трактуются в Концепции-99 как факторы, могущие обусловливать военно-силовое реагирование со стороны НАТО. При этом конкретных поводов для развязывания войны в Концепции-99 указано множество. Например, заявляется, что "интересам безопасности союза может угрожать более широкий (чем вооруженное нападение. - Авт.) круг явлений, в том числе терроризм, саботаж и организованная преступность, а также перебои в поставке жизненно важных ресурсов" и даже "неконтролируемое перемещение огромных масс людей, особенно в результате вооруженных конфликтов". При этом существенный акцент делается на то, что грубые и массовые нарушения прав человека и вообще надвигающаяся при этом гуманитарная катастрофа являются чуть ли не императивным основанием для военного вмешательства НАТО, то есть все той же "гуманитарной интервенции".

        Таким образом, Стратегическая концепция-99, по существу, выражает притязания НАТО на право осуществлять такую интервенцию, хотя эти притязания не имеют международно-правовых оснований. В частности, "гуманитарную интервенцию" с применением военной силы невозможно квалифицировать иначе как вооруженную агрессию.

        Проведенный анализ Концепции-99 показывает: можно констатировать рождение "новой НАТО", то есть организации, не ограничивающейся вопросами коллективной обороны национальных территорий, а претендующей на нечто большее, чем региональная структура. Следует добавить, что в стратегической концепции-99 не признается, как это было ранее, что НАТО продолжает оставаться региональной организацией.

        По укоренившимся на Западе представлениям, Североатлантический блок является не региональной организацией, а организацией коллективной обороны, основывающейся на статье 51 Устава ООН.

        Отход от понятия региональности Североатлантического блока мотивируется следующим: в Совете Безопасности ООН Россия пользуется правом "вето", и, применив его в отношении какого-либо решения, касающегося альянса, Российская Федерация тем самым косвенно наложила бы "вето" на акцию НАТО, что для ее членов принципиально неприемлемо.

        "НАТО не является региональной организацией в смысле главы VIII Устава ООН", поэтому статья 53 этой главы "формально не применима в случае НАТО". Таким образом, когда альянсу выгодно, он соглашается на статус региональной организации, когда нет - открещивается от него, то есть двойной стандарт в действиях НАТО подтверждается еще раз.

        Заместитель госсекретаря США С.Тэлботт, оговорившись, что Североатлантический блок и его члены будут руководствоваться в своих действиях Уставом ООН и Хельсинкским актом, подчеркнул, что не следует "подчинять НАТО какому-либо другому международному органу" и что альянс должен резервировать за собой "право и свободу действовать, когда его члены консенсусом считают это необходимым"⁵.

        Сторонником такой свободы действий блока является и генеральный секретарь НАТО, утверждающий, что его организация "должна иметь возможность от случая к случаю действовать, если необходимо, по собственному решению и что вообще могут быть обстоятельства, в которых требуется действовать "из гуманитарных соображений", когда резолюция Совета Безопасности "не будет необходимой или даже уместной"⁶.

        "Никакое единогласие государств-членов НАТО не может устранить границы, с которыми эти государства должны сообразовываться в силу существующих в международном праве норм jus cogens, в особенности в отношении неприменения силы"⁷.

        Кроме того, стратегическая концепция НАТО-99 отрицает своими установками ряд основополагающих норм международного права: в ней нет ни слова об "общечеловеческих интересах" или равной безопасности для всех стран. Следует напомнить, что в стратегии национальной безопасности США сказано: "Наша стратегия национальной безопасности формируется, исходя из американских интересов и ценностей. США провозглашают глобальную ответственность за защиту демократии в планетарном масштабе, имеют жизненно важные интересы во всех регионах мира"⁸. Теперь и стратегическая концепция НАТО-99 ориентируется не на оборону, а на превентивные действия за пределами зоны своей ответственности. Упор в политике делается исключительно на военную силу.

        На страны НАТО, в которых проживает лишь 12% населения Земли, приходится:

• 21 % всех военнослужащих;
• 40 % всех обычных вооружений;
• 45 % ядерных вооружений;
• 56 % всех военных расходов в мире;
• 80 % всех расходов на военную модернизацию;
• 90 % всех расходов на НИОКР в военной области⁹.

        Военные расходы стран НАТО в среднем в 4,5 раз превышают среднемировые, что позволяет тратить в среднем 100 тыс. долл. США на одного солдата в год. Таким образом, на фоне абсолютного количественного сокращения военного потенциала НАТО после окончания "холодной войны" происходит резкий относительный качественный рост милитаризации альянса (табл. 3.1. и 3.2.)^{10, 11, 12 13}.

        По оценке военных специалистов, блок НАТО в настоящее время имеет в своих вооруженных силах:

• около 2,9 млн. чел. личного состава;
• до 50 боеспособных дивизий и 100 отдельных бригад;
• до 16,5 тыс. танков;
• 25 тыс. орудий разного калибра;
• более 5 тыс. боевых самолетов¹⁴.

        Нет изменений и в ядерной стратегии альянса. Существование мощных ядерных сил вне НАТО (явный намек на Россию, а также на ядерные испытания, проведенные Индией и Пакистаном) также представляет собой, по мнению руководителей союза, существенный фактор в пользу сохранения доктрины "ядерного сдерживания".

        Поддержание достаточной ядерной мощи альянса, говорится в Концепции-99, требует широкого участия европейских стран НАТО в коллективном планировании деятельности ядерных сил и размещении их на своей территории в мирное время. "Ядерные силы, размещенные в Европе и подчиняющиеся НАТО, создают важную политическую и военную связь между европейскими и американскими членами союза. Поэтому альянс будет поддерживать их адекватный уровень в Европе"¹⁵.

        Очевидна и перспектива на упрочнение руководящей роли США в НАТО, сохранение американского доминирования на Европейском континенте. Мощный военный потенциал США, их претензия на единоличное лидерство в мире оказывают несомненное влияние на формирование военной стратегии НАТО, соответствующей американским стратегическим установкам. Это четко прописано в Концепции-99: "Присутствие обычных и ядерных сил Соединенных Штатов в Европе остается жизненно важным для безопасности Европы, неразделимо связанной с безопасностью Северной Америки"¹⁶.

        О России в Концепции-99 сказано очень мало. В части, касающейся партнерства, отмечено, что "Россия играет уникальную роль в системе евроатлантической безопасности"¹⁷ и что необходимы стабильные отношения между ней и НАТО. Однако, несмотря на заявления военно-политического руководства НАТО о том, что оно не рассматривает в настоящее время Россию в качестве своего противника, на практике Объединенные вооруженные силы альянса осуществляют подготовку к войне именно с Российской Федерацией. И обусловлено это тем, что Россия в современном мировом сообществе - это единственная сила, имеющая потенциал, в том числе ядерный, достаточный для уничтожения любой страны альянса, включая США. Поэтому она, по взглядам НАТО, - основной источник так называемого "риска". Уровень этого "риска" возрастает вследствие малой прогнозируемости ситуации в России. Интересам НАТО отвечало бы максимальное ослабление и развал России, что позволило бы овладеть ее ресурсами, установить контроль над ее ядерным потенциалом. Заявления о том, что Запад заинтересован в сильной и богатой России - просто риторика. Финансовым кругам Запада удалось сделать Россию полностью зависимой от международных финансовых институтов, что нашло отражение в проводимой Россией внешней политике и это, безусловно, принималось во внимание при выработке стратегии НАТО-99.

        Бомбардировки Югославии (весна 1999 г.) продемонстрировали стратегическую концепцию НАТО-99 в действии, изменив военно-политическую обстановку в Европе. Альянс показал готовность по собственному усмотрению навязывать суверенному государству свой вариант разрешения кризисной (псевдокризисной или управляемой извне кризисной) ситуации. Следовательно, можно утверждать, что в настоящее время, по истечении десятилетия с момента завершения глобального военного противостояния, противоречия между самим фактом существования военного союза (порожденного "холодной войной") и отсутствием у него реального, а не мнимого противника приблизились к своему пику. Руководство НАТО разрешило противоречие, создав образ нового врага в лице Югославии и исходящей от него угрозы, на которую можно указать миру. Блоку были поставлены новые задачи, требующие для их решения военной акции.

        Министр обороны России И.Сергеев по этому поводу заявил: "Диктат и произвол легли в основу новой стратегической концепции НАТО. (выделено - Авт.) Провозглашено право вести военные действия в любом районе земного шара по собственному усмотрению без санкций ООН, не считаясь с суверенитетом и неприкосновенностью границ, национальными интересами других государств. И эта концепция уже реализуется. Наглядным подтверждением служит вооруженная агрессия США и НАТО против Югославии"¹⁸.

        Мало кто теперь в мире сомневается в истинной природе НАТО, в наступательной, а не оборонительной сущности блока. Никаких гарантий, что альянс больше не применит силу в той или иной точке земного шара, нет и быть не может.

        Сохранение НАТО в качестве военной организации создает реальную угрозу мирному существованию других стран, так как спустя некоторое время после агрессии против Югославии перед руководителями альянса вновь встанет вопрос о подтверждении необходимости НАТО, а значит, потребуется и новый враг. И той стране, на которую падет этот жребий, придется испытать всю мощь НАТО. Во всяком случае, Концепция-99 альянса подтверждает возможность именно такого развития событий. Она узаконила две идеи:

во-первых, фактический выход НАТО за рамки разрешенной Уставом ООН региональной организации и превращение союза в блок с глобальной ответственностью;
во-вторых, возвращение военной силе функции реального (используемого) инструмента внешней политики.

        Такие выводы подтверждаются и руководством НАТО. Так, генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон в интервью "Независимой газете"¹⁹ заявил: "Если говорить об актуальных глобальных задачах, стоящих перед Североатлантическим союзом, то я их вижу следующими:

во-первых, необходимо обновить и значительно усилить наши возможности в военной сфере. Вопрос усиления оборонной мощи стоит на повестке дня и не терпит отлагательства. Скажу больше: Соединенные Штаты уже проявили инициативу в этом направлении и предложили провести, если так можно выразиться, "аудиторскую проверку" состояния боеготовности каждого государства-члена нашего альянса. Как раз по результатам такой проверки будет определен объем вклада отдельно взятой страны, который она способна внести в коллективную оборону, с учетом предстоящего ее укрепления;
во-вторых, выиграв войну в Югославии, НАТО должна теперь заняться и гражданскими аспектами своей силовой акции.

        Хочу особо подчеркнуть: учитывая сложившуюся ситуацию на Балканах, существование НАТО является сегодня необходимым как никогда".

        В это же самое время руководство НАТО настаивает на значительном увеличении расходов на оборону с тем, чтобы привести вооруженные силы блока в соответствие с новой структурой (рис. 3.3. и 3.4.). В Брюсселе постоянно говорят о необходимости укрепления военного потенциала европейских стран. Ряд стран уже согласились на увеличение своих военных бюджетов, среди них - Италия, Венгрия, Португалия.

        2-3 декабря 1999 года в штаб-квартире НАТО проходила зимняя сессия Североатлантического Совета на уровне министров обороны. В рамках сессии глав оборонных ведомств состоялось заседание Группы ядерного планирования НАТО.

        Министры обороны выразили готовность возобновить обмен мнениями с Россией по ядерной тематике, призвали ее провести дальнейшую инвентаризацию арсеналов тактического ядерного оружия, осуществить его сокращение, подчеркнув, что ядерный арсенал НАТО в Европе с 1991 года сократился на 85%. При этом было отмечено, что Россия в обеспечении европейской безопасности "движется в сторону большего акцента на ядерные силы", что не может не вызывать озабоченность в НАТО.

        Возникает вопрос: почему в условиях, когда в НАТО считали, что СССР имеет над ними преимущество в обычных силах, они имели право делать акцент на ядерные силы, а сейчас, когда ситуация изменилась, не признают такого права за Россией?

        Тем более что значимость ядерного оружия для обеспечения военной безопасности России не только не снижается, а возрастает вследствие превосходства НАТО в обычных силах. Положения по реализации ядерного сдерживания в новой Военной доктрине Российской Федерации полностью раскрыты, определены условия применения Россией ядерного оружия. В частности, заявлено, что "Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности Российской Федерации ситуациях"²².

        Необходимость приоритетной ориентации России именно на такое ядерное сдерживание вызвана рядом объективных причин.

        Во-первых, в условиях сокращения сил общего назначения и невозможности их переоснащения новейшими образцами вооружения и военной техники в обозримом будущем и с учетом направленности действий НАТО Россия объективно вынуждена снижать порог применения ядерного оружия, распространять ядерное сдерживание на конфликты меньших масштабов и гласно об этом предупреждать потенциальных противников.

        Во-вторых, реальностью сегодняшнего дня является тенденция распространения ядерного оружия и ракетных технологий, наращивание ракетных группировок, повышение дальности стрельбы ракетных систем в странах так называемого "третьего" мира.

        Невысокая точность стрельбы этих ракет и невозможность быстрого их оснащения ядерными боезарядами из-за высокой стоимости, сложности создания и действия международных ограничений на оборот делящихся материалов делают для ряда стран химическое и биологическое оружие едва ли не самым доступным и эффективным вариантом снаряжения. Данное положение определяет необходимость декларации для России угрозы применения ядерного оружия в ответ на использование против нее или ее союзников химических, биологических и других видов оружия массового поражения.

        Тем более, что сегодня Европа хранит 186 американских ядерных бомб, в том числе в Великобритании - 30, Германии - 69, Голландии - 11, Бельгии - 11, Италии - 24, Греции - 11, Турции - 30. В основном это бомбы типа В-61 с регулируемой мощностью от 0,3 до 70 килотонн²³.

        Присутствие атомных бомб на Европейском континенте объясняется тем, что для НАТО доктрина ядерного устрашения по-прежнему остается в силе, несмотря на завершение "холодной войны". Официальное руководство альянса обосновывает это тем, что минимальное количество ядерного вооружения необходимо для обеспечения стратегии сохранения мира и предотвращения войны. Наличие такого оружия является гарантией того, что риск агрессии против НАТО извне намного снижается.