В 1991 году началась реорганизация Североатлантического союза, основные направления которой были определены в Лондонской декларации, где говорилось, что:

        во-первых, страны Центральной и Восточной Европы считают жизнеспособность Североатлантического союза одним из важных элементов новой европейской системы безопасности и поэтому хотят сохранения НАТО;

        во-вторых, Североатлантический союз, со своей стороны, заинтересован в европейском единстве. Но не вызывает сомнений, что в обозримом будущем Европа может успешно справляться со своими задачами лишь в тесном сотрудничестве с Северной Америкой. Предстоящие задачи настолько грандиозны, что превышают ресурсы Европы или США и Канады, если государства будут действовать в одиночку;

        в-третьих, главной задачей альянса провозглашалась выработка новой стратегической концепции, так как очевидно, что НАТО больше не нужно отражать одну единственную угрозу, сосредоточенную в конкретном районе. Вооруженные силы в Европе понадобятся в большей степени, чтобы предотвращать или разрешать кризисы, а также противодействовать всему спектру угроз безопасности, в том числе терроризму и распространению ОМУ.

        Лондонская декларация провозгласила начало перехода Североатлантического союза от конфронтации и откровенной воинственности в отношениях со странами, входившими в Варшавский Договор, к сотрудничеству и партнерству¹.

        Итак, с окончанием "холодной войны"² угроза военного столкновения в Европе была практически снята с повестки дня. Это означало, что военный альянс утратил свой raison d'atre, поскольку главный смысл его существования состоял в подготовке к отражению агрессии. Именно в постконфронтационный период Североатлантический союз столкнулся с серьезнейшей задачей адаптации к новым условиям и переосмысления своей роли с учетом следующих обстоятельств:

        1. Изменения военно-политической обстановки в Европе: исчезновение опасности внезапного широкомасштабного военного конфликта между Востоком и Западом, выход на первый план локальных внутренних и межгосударственных конфликтов, не затрагивающих непосредственно военную безопасность стран НАТО, не только требовали пересмотра военной стратегии альянса, но и усиливали в большинстве стран настроения в пользу сокращения вооруженных сил и военных расходов.

        2. Тенденция к активизации оборонного сотрудничества в рамках ЗЕС, усилившаяся в начале 90-х годов в ряде западноевропейских стран, стимулировала определенные расхождения внутри НАТО.

        3. Изменение с начала 90-х годов соотношения традиционных и новых (преимущественно невоенных) вызовов безопасности ставило под вопрос будущее НАТО как военной организации.

        Принципы адаптации союза к новым политическим реалиям были изложены в принятой на римской сессии Совета блока (ноябрь 1991 г.) новой стратегической концепции НАТО (Концепция-91)³.

        Как показывает анализ документа, в его основе оставалась стратегия "гибкого реагирования", дополненная новыми концептуальными положениями. К фундаментальным принципам деятельности альянса, какими являлись "коллективная оборона" (постоянное наращивание военного потенциала) и "диалог" (проведение курса на смягчение напряженности в Европе, не исключающее применения силы), был добавлен новый - "сотрудничество". Он означал развитие всесторонних связей с государствами Восточной Европы и СНГ, что, впрочем, отнюдь не исключало для НАТО силовых методов в политике по отношению к этим государствам. В соответствии с новой концепцией, Восточная Европа и страны Балтии были отнесены руководством блока к зонам его жизненных интересов. Свои отношения с ними Североатлантический союз начал строить на основе принятой в 1994 году программы "Партнерство ради мира"⁴ и двусторонних соглашений.

        Принцип "сотрудничество" подразумевал и взаимодействие с такими европейскими институтами, как Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), Европейский союз (ЕС) и Западноевропейский союз (ЗЕС). Однако, признавая важность этих институтов для упрочения стабильности в Европе, руководство блока рассматривало их исключительно как дополнение к НАТО. Если в отношении ЕС и ЗЕС это было в какой-то мере оправданно, то к СБСЕ - организации общеевропейского масштаба с участием большинства стран континента - это выглядело как претензия на лидерство блока во всей Европе.

        В целом крупномасштабные военные действия против НАТО в обозримом будущем, как и прежде, оценивались маловероятными. Однако признавалась возможность возникновения в границах евроатлантического пространства или вблизи него кризисных ситуаций, которые могут перерасти в военные конфликты различного масштаба, представляющие угрозу безопасности членов союза. В качестве основных источников возникновения кризисных ситуаций рассматривались: территориальные притязания; национальные и религиозные противоречия; международный терроризм; распространение оружия массового поражения и технологий двойного назначения; резкое обострение внутриполитической обстановки в государствах, где провалились социально-экономические реформы; дезинтеграция отдельных стран; нарушение международных грузовых потоков, систем снабжения жизненно важными ресурсами, а также телекоммуникаций и информационных систем.

        Поэтому в Концепции-91 одним из основных направлений деятельности блока была провозглашена политика упреждения возникновения и развития военно-политических кризисов и разработана концепция "управления кризисами", которая предлагала в качестве нового метода урегулирования кризисных ситуаций на ранней стадии так называемую превентивную дипломатию. Тем самым, по идее разработчиков, создавались бы условия для снижения напряженности между конфликтующими сторонами, а при необходимости - оказания давления на них для достижения стабильности. В случае невозможности разрешить кризис мирными средствами на ранней стадии предусматривалось применение войск из состава Объединенных вооруженных сил (ОВС) блока, в том числе и за пределами зоны ответственности Североатлантического союза с привлечением войсковых контингентов стран, не входящих в блок, но участвующих в программе "Партнерство ради мира".

        Принципиальные изменения в политике блока, нашедшие отражение в Концепции-91, сводились к следующему:

        1. Стратегия основывалась на более широком понимании безопасности и давала глубокое обоснование необходимости сохранения коллективного характера обороны. Все это обеспечивало, по мнению разработчиков концепции, гарантию действий в любой непредсказуемой ситуации и четкое понимание задач, стоящих перед блоком.

        2. Военный фактор больше не являлся единственным компонентом "общей (в рамках НАТО) безопасности", был сделан упор на политическую, экономическую, социальную и культурную ее составляющие. Сотрудничество, взаимозависимость и стабильность, закрепленные договорами и взаимными гарантиями безопасности, выступали в роли побудительных мотивов для сохранения мира, а военный компонент рассматривался в качестве гарантии против возвращения к конфронтации и выхода стран из системы общей безопасности.

        3. Стратегия была "приведена в соответствие с реальностью перехода альянса от конфронтации к сотрудничеству", что должно было стать важным элементом "гарантированного" мира.

        Кроме взаимного признания права каждого государства на обеспечение собственной безопасности, новые стратегические установки включали: единое понимание факта применения военной силы как крайнего средства; признание взаимосвязанного характера военных стратегий стран-участниц блока.

        Кроме того, Концепция-91 подтвердила установку на "ядерное сдерживание" как стабилизирующего и предотвращающего войну элемента. Это предопределило выработку взаимосогласованного решения по минимальному составу ядерных сил и проведению совместных мероприятий в случае возникновения кризисных ситуаций.

        Подчеркивая приверженность принципам ООН, новая стратегическая концепция НАТО-91 сохраняла прежние политические цели альянса, не допускала их размывания среди других структур безопасности в Европе (ЕС, ЗЕС, СБСЕ).

        В документах римской сессии Совета НАТО основная цель блока, провозглашенная при создании союза, - "защита свободы и безопасности всех членов альянса политическими и военными средствами согласно принципам Устава ООН" - была оставлена без изменений. При этом особо подчеркивалось, что в интересах данной цели Североатлантический союз призван решать большой объем политических и военно-стратегических задач, охватывающих почти все сферы жизнедеятельности не только в Европе, но и во всем мире. Среди них наиболее важные:

        1. Обеспечивать стабильность на европейском континенте в области безопасности, основывающуюся на развитии демократических институтов и приверженности мирному урегулированию споров с условием, что "ни одна страна не может запугать или принуждать любое европейское государство, или навязывать гегемонию посредством угрозы силой или применения силы".

        2. Выступать в качестве трансатлантического форума для консультаций союзников по любым вопросам, затрагивающим их жизненные интересы, включая процессы, создающие риск для безопасности членов альянса, а также для соответствующей координации их усилий в областях, представляющих общий интерес.

        3. Сдерживать и защищать от любой агрессии территорию любого государства-участника НАТО.

        4. Поддерживать стратегическое равновесие в Европе.

        Таким образом, как заявил заместитель Госсекретаря США Стивен Оксман в 1993 г.⁵, на встречах в верхах в Лондоне (1990 г.) и Риме (1991 г.) главы государств НАТО заложили новый курс, основные черты которого следующие:

        Во-первых, НАТО приняла на вооружение новую военную стратегию, перестроив свои силы и командные структуры с учетом опасностей, появившихся после окончания "холодной войны". Она отошла от использования сил передового базирования, оснащенных тяжелым вооружением и готовых к отражению агрессии, и резко сократила арсенал ядерного оружия в Европе.

        Неядерные силы расширили гибкость и мобильность, что позволяло оперативно и эффективно реагировать на многие кризисные явления, одновременно поддерживая возможность отражения любого нападения на страну-члена НАТО (рис. 2).

        Во-вторых, НАТО учредила Совет Североатлантического сотрудничества (ССАС) для проведения консультаций, координации действий и укрепления доверия с восточноевропейскими странами в области безопасности.

        В-третьих, НАТО, признав, что новые угрозы безопасности исходят из стран, находящихся вне зоны ответственности блока (по Вашингтонскому договору), практически разрешила споры о географии действий альянса, когда страны-члены союза решат, что это необходимо для обеспечения их безопасности. Кроме того, НАТО предложила СБСЕ сотрудничество для проведения операций по поддержанию мира.

        Руководство Североатлантического альянса считает, что со сложными современными задачами НАТО не должна бороться в одиночку. Ее деятельность будет дополняться, особенно в области предотвращения кризисных ситуаций и борьбы с ними, усилиями ООН, СБСЕ, Европейского союза, Западноевропейского союза и Совета Европы. Но при этом альянс должен играть уникальную роль, так как лишь НАТО обладает вооруженными силами, международным штатом и навыками политического и военного сотрудничества, чтобы гибко реагировать на угрозы безопасности.

        В-четвертых, США будут и в дальнейшем настаивать на том, чтобы союзники в бoльшей мере взяли на себя бремя обеспечения европейской безопасности.

        И, наконец, Соединенным Штатам следует быть готовыми поддержать свое участие в НАТО, даже невзирая на растущие бюджетные проблемы.

        В марте 1992 года на брюссельской встрече Совета Североатлантического сотрудничества⁶ с участием представителей стран СНГ и членов распущенной ОВД впервые был поставлен вопрос о предоставлении войск НАТО в распоряжение Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе для проведения миротворческих операций.

        Период с 1991 по 1999 годы оказался, как известно, насыщенным важнейшими военно-политическими событиями европейского и мирового масштаба. Распад СССР и последовавшее за этим серьезное ослабление экономической и военной мощи России; усиление исламского фундаментализма; рост международного терроризма; нарастающая мощь, экономическая и военная, азиатских государств; испытания ядерного оружия Индией и Пакистаном, а также изменение в соотношении сил США - Европа внутри самой НАТО - все это потребовало очередного пересмотра стратегии альянса.

        На заседании Совета НАТО (Синтра, Португалия, май 1997 г.) было принято решение о новом пересмотре стратегической концепции альянса с учетом изменений, происшедших после 1991 года⁷. Наиболее существенные изменения в политике и военной стратегии НАТО в 90-е годы заключались в следующем:

        1. Произошло изменение роли и характера кризисного планирования. Как отмечалось выше, в условиях "холодной войны" кризис рассматривался в НАТО как краткая прелюдия крупномасштабного военного конфликта. При этом главный акцент делался на способность в возможно более сжатые сроки привести ОВС в боевую готовность, отмобилизовать резервы и перебросить в Европу подкрепления из США. В новой ситуации военный кризис рассматривается как продолжительный период локального противостояния, непосредственно не угрожающего безопасности стран НАТО.

        2. Использование возможностей воздействовать на локальные кризисы с целью их урегулирования выходит на первый план. В соответствии с данной задачей, одним из основных направлений военного планирования НАТО становится подготовка к проведению операций по поддержанию или установлению мира по решению Совета Безопасности ООН или ОБСЕ. Решение о возможности участия в таких операциях было принято НАТО в июне 1992 года.

        3. Стало возможным, согласно концепции Многонациональных объединенных оперативно-тактических групп (МООТГ), проведение операций с участием государств, не являющихся членами НАТО, в рамках программы "Партнерство ради мира". Это открыло новые пути для эволюции НАТО и ее превращения в организацию, способную предоставить свою военную инфраструктуру в распоряжение многонациональной коалиции государств, осуществляющих операции по поддержанию мира под эгидой ООН или ОБСЕ.

        Что же за этот период изменилось в деятельности и установках НАТО?

        Прежние ссылки на "угрозу с Востока" исчезли, но появились другие - ссылки на новые "опасности", а именно: нестабильность в некоторых регионах континента, включая и постсоветские территории; проблема распространения ядерного оружия и ракетных технологий; "безответственное поведение" таких государств, как Ливия, КНДР, Ирак, Афганистан; гражданский конфликт на территории Югославии.

        Из этих посылок в НАТО был сделан однозначный вывод - задача укрепления альянса абсолютно необходима. Поэтому произошло увеличение боевой мощи военных структур НАТО, были сохранены концепции "первого ядерного удара" и "передовых рубежей", применения мобильных сил, усиления группировок войск в Европе за счет перебросок из-за океана.

        После длительного подготовительного периода в апреле 1999 года на саммите в Вашингтоне была принята новая стратегическая концепция - как ответ НАТО на принципиально изменившуюся ситуацию в Европе и мире в целом.

        Стратегическая концепция НАТО-99⁸ выдвигает далеко идущие военно-политические установки деятельности союза в предстоящие годы и предлагает некие особые международно-правовые параметры.

        Как показывает анализ документа, это достигается тем, что положения Концепции-99 затрагивают не только Договор 1949 года, на котором основывается функционирование альянса, - Североатлантический пакт (ныне все чаще называемый Вашингтонским договором), но и de-facto вносят в него немалые коррективы, а главное, во многом посягают на сложившийся на протяжении более чем полстолетия международный правопорядок и его договорную основу, воплощенные прежде всего в Уставе ООН.

        Многие положения Концепции-99 - это попытка обоснования предпринятых НАТО военных мер на Балканах и возведения возможности подобных действий в правило, в некую новую модель политики и практики альянса, а в целом - притязания на особую роль и место НАТО в системе современного международного правопорядка.

        По замыслу разработчиков Концепции-99, вооруженным силам альянса придается еще более важное значение, чем ранее: "Идет процесс становления новой Европы, и при этом развертывается структура евроатлантической безопасности, в которой НАТО предстоит играть главную роль"⁹. Тем самым, Североатлантический блок претендует на то, чтобы быть основой безопасности на континенте, где уже функционирует Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, а составители Концепции-99, обходя эту общеевропейскую структуру, расширяют границы для военной активности НАТО.

        Рассмотрение Концепции-99 показывает, что вопрос о расширении пространственной сферы действия НАТО в ней прямо не ставится. Однако из ряда ее положений следует, что географическое расширение деятельности и влияния блока за пределы региона, обозначенного в Вашингтонском договоре, как "Североатлантический регион к северу от Тропика Рака", предусматривается.

        Так, ссылаясь на то, что Вашингтонским договором предусмотрено отражение нападения на территорию государств-участников "откуда бы оно ни исходило", авторы Концепции-99 утверждают, что "соображения безопасности альянса требуют рассмотрения этого вопроса во всемирном масштабе". Поэтому вооруженные силы альянса будут выполнять его обязательства по коллективной обороне и "проведению операций в кризисных ситуациях", возникающих иногда "вдали от районов их обычного расположения, в том числе за пределами территорий стран НАТО"¹⁰.

        Намерение НАТО бороться с распространением ОМУ особенно ясно свидетельствует о намерении альянса осуществлять свои действия и в других регионах. Об этом говорится в § 56 Концепции-99: "Оборонительная деятельность альянса, направленная против рисков и потенциальных угроз распространения ядерного, химического и бактериологического оружия, должна и далее совершенствоваться, в том числе благодаря работам по противоракетной обороне. Так как силы НАТО могут быть привлечены к действиям за пределами границ союза, соответствующие средства, имеющиеся в распоряжении этих сил, должны быть гибкими, мобильными, способными к быстрому развертыванию и живучими"¹¹.

        Присвоение права действовать вне рамок ст. 5 Вашингтонского договора, как это следует из Стратегической концепции-99, нарушает принцип неприменения силы и приводит к деформированию института самообороны. Концепция-99 трактует полномочия НАТО на применение вооруженной силы против других государств так, словно постулаты международного и общеевропейского правопорядка находятся в состоянии отмирания или накануне упразднения.

        Например, действия альянса в случае вооруженного нападения предусматриваются ст. 5 и ст. 6 Вашингтонского договора, но, как записано в Концепции-99, альянс привержен некоему широкому подходу к проблеме безопасности, одним из проявлений которого является "эффективное реагирование на кризисные ситуации", "в том числе путем осуществления операций, не предусмотренных статьей 5". Иначе говоря, речь идет о применении военных мер, не имеющих ничего общего с самообороной или санкциями по Уставу ООН. На проведение таких операций в документе делается едва ли не больший акцент, чем непосредственно на оборону от реального нападения. Операции, не предусмотренные ст. 5, "могут оказаться такими же насущно необходимыми, как решение некоторых задач в области коллективной обороны", подчеркивается в документе. Чтобы максимально расширить возможности военных мер вне рамок ст. 5 Вашингтонского договора, их конкретные основания прописаны в Концепции-99 настолько в общем плане и неопределенно, что к числу рисков для безопасности и стабильности в евроатлантическом регионе и вокруг него отнесены и региональные кризисы "на периферии альянса", а также "этническая и религиозная вражда, территориальные споры, неадекватные или неудачные попытки реформ, нарушения прав человека и распад государств"¹².

        Таким образом, все аномальные явления, свойственные переходному периоду - от биполярной системы к новой модели международных отношений, - трактуются в Концепции-99 как факторы, могущие обусловить военно-силовое реагирование со стороны НАТО. Конкретных поводов для развязывания войны в Концепции-99 указано множество. Например, утверждается, что "интересам безопасности союза может угрожать более широкий (чем вооруженное нападение. - Авт.) круг явлений, в том числе терроризм, саботаж и организованная преступность, а также перебои в поставке жизненно важных ресурсов"¹³, "неконтролируемое перемещение огромных масс людей, особенно в результате вооруженных конфликтов". Существенный акцент делается на то, что массовые нарушения прав человека и надвигающаяся при этом гуманитарная катастрофа являются чуть ли не императивным основанием для военного вмешательства НАТО. А это уже - "гуманитарная интервенция".

        Проведенный анализ Концепции-99 показывает: можно констатировать рождение "новой НАТО", то есть организации, не ограничивающейся вопросами коллективной обороны национальных территорий, а претендующей на нечто большее, чем региональная структура. Следует добавить, что в Стратегической концепции-99 не признается, как это было ранее, что НАТО продолжает оставаться региональной организацией. НАТО как бы переросла рамки региональной организации и становится военно-политической организацией глобального масштаба, предназначенной для продвижения военной силой принципов глобализации по американскому варианту.

        Очевидна и тенденция США на упрочение своей руководящей роли в НАТО, сохранение своего доминирования на европейском континенте.

        О России в Концепции-99 сказано очень мало. В части, касающейся партнерства, отмечено, что "Россия играет уникальную роль в обеспечении евроатлантической безопасности"¹⁴, и что необходимы стабильные отношения между ней и НАТО.

        Таким образом, анализ стратегических концепций НАТО 1991 и 1999 годов, позволяет сделать следующие выводы:

        1. Стратегическая концепция 1991 года строилась вокруг ключевых элементов политического сотрудничества, контроля над вооружениями и оборонной достаточности. Согласно этому, меры по контролю над вооружениями дополняли и определяли военные возможности и требования, предъявляемые к ОВС блока. Более того, режим действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе должен был превратить территорию Европы в зону "контролируемой безопасности" с высокой степенью открытости в военных вопросах и увеличить тем самым предсказуемость действий друг друга и взаимное доверие.

        Политическая сторона доктринальных установок основывалась, как и прежде, на "доктрине Армеля", базирующейся на двух принципах деятельности Североатлантического союза: "обороне", означающей наращивание военного потенциала и его использовании в случае необходимости, и "диалоге", предусматривающим смягчение напряженности, но с "позиции силы". В новых условиях эта доктрина была дополнена новым принципом - "сотрудничество".

        Военный аспект коалиционной стратегии НАТО фокусировал внимание прежде всего на предупреждении и преодолении конфликтов и кризисов, угрожающих безопасности государств Североатлантического союза, и в целом отражает стремление Запада занять господствующее положение на европейском континенте в постконфронтационный период.

        2. Стратегическая концепция 1999 года практически узаконила две идеи: фактический выход НАТО за рамки региональной организации, превращение союза в блок с глобальной ответственностью и возвращение военной силе функции реального (используемого) инструмента внешней политики.

        Мощный военный потенциал США, их стремление на единоличное лидерство в мире, подкрепленное военно-техническим превосходством, оказывают несомненное влияние на формирование военной стратегии НАТО, соответствующей американским стратегическим установкам. Это четко прописано в Концепции-99: "Присутствие обычных и ядерных сил Соединенных Штатов в Европе остается жизненно важным для безопасности Европы, неразделимо связанной с безопасностью Северной Америки"¹⁵.

        3. Концепции 1991 и 1999 годов еще раз подтверждают последовательность НАТО в стратегическом планировании, начиная с 1949 года.

        Существенной общей чертой стратегических концепций НАТО 90-х годов, в отличие от принимавшихся ранее, является то, что они не посвящены отдельным военно-политическим моментам, а знаменуют собой именно концептуальный подход к построению постконфронтационной Европы, а затем и всего мира.

        Следует подчеркнуть, что если практически западный блок не ожидал столь обвального завершения многолетнего противостояния США+НАТО - СССР+ОВД, то в теоретическом плане руководство НАТО шло к этому с первого дня создания блока: сначала последовательно дополняя и расширяя свои стратегические доктрины, а затем в короткий период между роспуском ОВД (март 1991 г.) и Беловежским соглашением (декабрь 1991 г.), утвердив свою Концепцию-91.

        Детали руководство НАТО навряд ли могло точно предусмотреть, но своим решением оно очень своевременно и адекватно прореагировало на складывающуюся ситуацию. Это говорит о достаточной предварительной проработке вопроса, о понимании и владении ситуацией, а также о контроле и управлении ходом событий.

        Концепция-91 ориентировалась на высокие темпы замещения структур и идеологии ОВД на структуры и идеологию НАТО. У стран, ранее входивших в ОВД, не должно было остаться времени на раздумья, колебания, выбор нового пути.

        В противоположность Западу Россия в течение целого десятилетия, вплоть до 2000 года, никак не могла определиться ни со своей военной, ни с внешнеполитической доктринами. Да и сейчас внешняя политика страны сродни "слалому"¹⁶.

        Как утверждал еще в XIX веке Б.Дизраэли¹⁷, а затем повторил У.Черчилль в книге "Вторая мировая война": "У Великобритании нет друзей, а есть партнеры". О том, что у Российской Империи нет друзей также говорил Александр III. Сейчас России надо находить союзников не по вере или идеологии, а по совпадению национальных интересов, ей необходимо просчитывать не только последствия своих шагов, но самое главное - чужих, идти на опережение и продуманно рисковать.

        Концепция-91 отразила тенденцию к изменению мироустройства. Руководство НАТО это предвидело и постепенно готовило страны, входившие в ОВД, к изменению вектора их развития с тем, чтобы, не теряя темпа, de-facto узаконить это.

        Концепция-99 развивала Концепцию-91. При этом после проведения ряда мероприятий, в частности в рамках программы "Партнерство ради мира", и обработки общественного мнения, завуалированной лозунгами борьбы с международным терроризмом, за демократические свободы и права человека, руководство НАТО меняет статус блока с регионального на глобальный. Происходит развитие как политической, так и военной составляющих альянса. Вновь делается попытка военные решения, принятые в США, в частности идею "превентивных ударов", ввести в арсенал НАТО. (В принципе, многие военные доктрины и стратегические планы, рождавшиеся в США, затем переносились на европейскую почву)¹⁸.

        Следует отметить, что концепции 1991 и 1999 годов - это теоретико-стратегические выкладки, в той или иной мере отражающие тенденции взаимоотношений стран-членов блока и мирового развития.

        Примечательно, что именно этот период с 1991 по 1999 гг. характеризовался для НАТО и Запада в целом наиболее ярко выраженной солидарностью в трансатлантических отношениях, что не в последнюю очередь было обусловлено определенной "инерцией" существующей даже до сих пор эйфории по поводу победы Запада, одержанной им в "холодной войне". Свою роль в этой бесконфликтности, безусловно, сыграли позиции как "старых" членов НАТО, которые стремились прежде всего наиболее прочно зафиксировать и упрочить достигнутые ими успехи и поэтому не столь явно демонстрировали имевшиеся разногласия, так и "новых" кандидатов в члены НАТО, которые, в свою очередь, были прежде всего озабочены стремлением закрепиться именно в этом новом для себя политическом статусе, зачастую не понимая или не желая задуматься над возникающими проблемами, связанными со спецификой своего членства в блоке.

        Но в настоящее время вновь появились симптомы, говорящие как о явных, так и скрытых противоречиях в альянсе.

        Так, при проведении операций в Афганистане и Ираке казавшуюся бесконфликтность союзнических отношений можно было поставить под сомнение. Кроме того, с количественным расширением НАТО трения в альянсе скорее всего усилятся: с одной стороны, станет труднее и с большими временными затратами принимать решения по принципу "консенсуса", а с другой, - нельзя исключить соперничество между "старыми" и "новыми" членами НАТО.

        Следующий момент, влияющий на взаимоотношения в Североатлантическом союзе - это усиление интеграционных процессов в рамках ЕС и попытки создания его военной составляющей. В первую очередь это связано с тем, что большинство европейских стран являются членами как НАТО, так и Европейского союза.