Проблемы содружества
 

Этой весной в российских и зарубежных политических и научных кругах широко распространилась точка зрения о том, что СНГ как реально действующая структура не существует. Принятые документы имеют преимущественно декларативный характер. Они не охватывают многие сферы, требующие совместных или скоординированных действий. Отсутствуют органы, способные обеспечить выполнение достигнутых договоренностей. Нет механизмов разрешения острых противоречий и конфликтов, возникших в рамках Содружества.

Такая ситуация усугубляет тяжелый кризис, поразивший экономику и вооруженные силы бывшего СССР. Для России, при этом, она имеет серьезное внутриполитическое измерение.

Выступив одним из инициаторов создания СНГ, российское руководство интерпретировало это как единственно возможный выход из тупика, в который завел страну бывший Центр, и как необходимое условие подлинно плодотворного сотрудничества. Именно в таком качестве ликвидация СССР была относительно безболезненно воспринята большинством политических сил и общественного мнения России. В этом контексте крах СНГ стал бы сильным ударом по авторитету высшей власти РФ, дискредитируя ее стратегическую линию. Он дал бы серьезные козыри как "объединенной оппозиции", так и группе, концентрирующейся вокруг М.Горбачева. Последняя может усмотреть в этом шанс на его реабилитацию как политического деятеля.

Главным итогом ташкентской встречи считается парафированный Россией, Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном, Туркменией и Арменией Договор о коллективной безопасности, предусматривающий, в частности, что в случае агрессии против одного из участников "остальные будут рассматривать это как акт агрессии против них самих".

Руководители России расценили Договор как свидетельство жизнеспособности Союза, возникшего на обломках СССР. "СНГ - живой и развивающийся организм, - заявил, например, Б.Ельцин, - я верю в его плодотворность". Г.Бурбулис считает, что Договор может стать основой будущей конфедерации. Маршал Е.Шапошников отметил возможность присоединения к нему Беларуси. Весьма позитивно отозвался о Договоре и президент Казахстана Н.Назарбаев, подчеркнувший, что его подписание другими государствами - дело времени.

В подобном оптимистическом духе трактуют итоги Ташкента российские средства массовой информации, ориентирующиеся на правительство. Независимые газеты ограничились, главным образом, описанием фактической стороны дела. В их комментариях, кроме того, осторожно обозначены тезисы о "российско-азиатской конфигурации СНГ" и об укреплении "восточного фланга" России, что важно в ее противостоянии с Украиной.

Любопытна реакция "Красной звезды". Изложив в передовой статье официальную точку зрения, газета поместила одновременно обзор оценок мировой печати, сопроводив его следующим выводом: "...И после ташкентской встречи лидеров СНГ вопросов остается гораздо больше, чем ответов. Получим ли мы их в Москве, где должна состояться новая встреча? Ведь похоже, что обилие вопросов, остающихся без ответа, уже стало своеобразной традицией встреч лидеров СНГ".

В западных откликах доминируют пессимистические оценки будущего СНГ. Демонстративное отсутствие в Ташкенте первых лиц Украины, Молдовы и Киргизии - свидетельства приближающегося распада СНГ, считают на Западе. Отсутствие Л.Кравчука - "пощечина для России" ("Хельсинген ааномат"). В "результате разделения стран-членов СНГ на подписавших Договор и не подписавших распад Содружества стал еще более очевидным" ("Асахи"). "Отказ ряда членов Содружества присоединиться к Договору практически лишает его всякого смысла" ("Котидьеи де Пари"). Вместе с тем подчеркивается, что Россия "цементирует отношения в военной области со Средней Азией" ("Тайме") и что "заключение этого соглашения поможет восстановить порядок и прибавит уверенности военным, которые оказались в сложном положении после разделения вооруженных сил на национальные армии" ("Вашингтон пост"), наш анализ ситуации показывает, что данный Договор позволяет решить ряд проблем, возникших в военно-политических отношениях России и среднеазиатских государств.

В последнее время в правящих кругах стран Средней Азии пришли, по-видимому, к выводу, что реальных перспектив создания Объединенных вооруженных сил СНГ нет. Точку в этом поставило решение России о собственной армии. "...СНГ практически нет, и поэтому, кому подчиняются войска ОВС, кто руководит командованием войск СНГ, я не представляю", - заметил, например, президент Туркмении С.Ниязов после состоявшейся в конце апреля встречи лидеров Казахстана и среднеазиатских государств в Бишкеке. В связи с этим перед ними встали вопросы о своих национальных армиях и о статусе войск бывшего СССР, дислоцированных на их территории.

Однако создание собственных вооруженных сил станет тяжелым бременем для экономики среднеазиатских республик. Кроме того, как отмечают некоторые эксперты, национальные армии в условиях сложной внутриполитической обстановки могут выйти из-под контроля властей и стать ударной силой оппозиции.

Далее, как заявил министр обороны РФ П.Грачев, в связи с Указом Президента России о создании Вооруженных Сил РФ все войска, располагающиеся в Средней Азии, находятся уже не под юрисдикцией, а в составе Вооруженных Сил России. Между тем Узбекистан ранее объявил, что расположенные там соединения бывшей Советской Армии взяты под его юрисдикцию. Аналогичные тенденции в той или иной форме проявились и в других странах региона. Таким образом назревало серьезное противоречие между Россией и среднеазиатскими странами относительно статуса войск, а в перспективе - и о находящейся там военной технике и другом имуществе.

Договор о коллективной безопасности дает возможность урегулировать это противоречие и одновременно позволяет среднеазиатским странам не торопиться с созданием собственных вооруженных сил.

Практическая реализация этого соглашения требует, однако, четкого разделения функций и полномочий между командованием ОВС СНГ, Минобороны России и военных ведомств других государств-союзников. Если войска, находящиеся на территории Средней Азии и Казахстана, переданы в состав Вооруженных Сил России, то ГК ОВС СНГ теряет политический контроль над ними и должно сосредоточиться на проблемах оперативной и боевой подготовки, планирования и т.д., т.е. стать своего рода аналогом главного командования НАТО в Европе. Остается открытым вопрос о степени и формах контроля правительств среднеазиатских государств над расположенными там частями и соединениями.

Если же говорить о внешнеполитических факторах, то следует отметить, что, укрепляя военные позиции России в Средней Азии, Договор, однако, не ослабляет существенно возможности усиления влияния в данном регионе Турции, Ирана и других мусульманских стран, которые используют для этого преимущественно экономические и политические методы.

В военном плане среднеазиатские государства вряд ли смогут оказать России какую-либо помощь в случае вооруженного конфликта за пределами региона. Данный союз представляет собой, таким образом, одностороннее обязательство России перед этими странами. Недавний отказ Казахстана от ядерного статуса снижает значимость ядерного компонента российско-казахстанского военного сотрудничества, а в перспективе свезет его к нулю.

Кроме того, увеличивается вероятность вовлечения России в локальные конфликты, особенно в Закавказье (присоединение к Договору Армении обусловлено стремлением последней обеспечить себе политическую и военную поддержку в противоборстве с Азербайджаном).

Вызывают серьезные сомнения перспективы присоединения к Договору других стран СНГ. Позиция Украины в этом отношении известна. Народный фронт Азербайджана выступает против участия Азербайджана в СНГ. Молдова рассматривает Содружество как временную структуру, позволяющую решить проблемы, возникшие после распада СССР. Грузия не ставит вопрос о вхождении в СНГ.

Маловероятно подключение к Договору Беларуси. Такой шаг, во-первых, противоречил бы официальной установке Минска на сохранение нейтралитета; во-вторых, может привести к вовлечению Беларуси в российско-украинский конфликт, что никоим образом не отвечает ее интересам; и, в-третьих, усилил бы противоборство между властью с оппозицией, несогласной с укреплением политических связей с Россией.

Кроме того, нарастающий в России кризис и связанная с ним неопределенность политического будущего в целом препятствуют развитию белорусско-российских отношений, по крайней мере, до тех пор, пока не прояснится более или менее отчетливо, чего, собственно, можно ждать от российской политики.

Оценивая политические итоги ташкентской встречи, необходимо также иметь в виду, что остались нерешенными принципиально важные вопросы финансирования вооруженных сил; по-прежнему неясны перспективы договоренности о разделе общих вооруженных сил бывшего СССР, что препятствует ратификации Договора об обычных вооруженных силах в Европе; России, скорее всего, придется самой нести весьма серьезные расходы по уничтожению химического оружия. Украина, Беларусь и некоторые другие государства СНГ по-прежнему отказываются от участия в этом процессе.

Что же касается осуществления договоренности о Силах по поддержанию мира, то оно представляется весьма затруднительным, поскольку предполагается согласие всех участвующих в конфликте сторон на использование этих сил.

Таким образом встреча в Ташкенте не смогла переломить ясно обозначившиеся негативные процессы в развитии СНГ. скорее закрепила тенденцию к превращению его в региональный военный блок РОССИИ и Средней Азии. Причины этого связаны не только с политикой Украины и российско-украинским конфликтом, о чем постоянно пишет наша я мировая печать. Значительную роль в этом играет острый кризис и нарастающая нестабильность в самой России, отсутствие у руководства последовательной, ориентирующейся на национальные интересы политической линии в отношении стран СНГ.