Многих людей внутри и за пределами России интересует сейчас главный вопрос: куда влечет нас "рок событий", что ждет нас впереди и на что мохно надеяться. Как известно, интеллектуалы интересны обществу не своей гражданской позицией (в конце концов это дело личное), а пониманием смысла и логики общественного процесса. Сказанное ниже является попыткой высказать такое "понимание", не претендующей на бесспорность.

На мой взгляд, сложившуюся к настоящему моменту ситуацию характеризуют два недуга или фактора: раскол и радикализм, поразившие до основания государственное тело и душу нации. Они-то в самом общем виде и являются причиной постигшей нас трагедии, кульминацию которой наблюдал весь мир 4 октября 1993 г. В решающей степени это сказалось и на результатах голосования в Федеральное собрание. Не определив своего отношения к этим двум недугам современного российского общества, нельзя рассчитывать даже на мало-мальски благоприятный ход событий в дальнейшем.

Россия расколота, и никто не скажет, ее докажет, какая (чья) "половина", "треть", "четверть" больше или меньше. Социологические опросы не в счет, они явно не точны, не беспристрастны и быстро стареют. Раскол произошел и по вертикали, и по горизонтали. И вызван причинами более основательными, глубинными, чем принято считать и объяснять, - не противостоянием ветвей власти, не непримиримостью амбиций и вожделений политиков, не разделением общества на сторонников и противников реформ, как удобства ради, по недомыслию или злому умыслу, кто-то склонен утешать себя и других.

Раскол произошел по другому основанию - по какому пути модернизации России пойти и какой России быть. Этот центральный, поистине судьбоносный вопрос и разделил, расколол страну на части. От того, что на этом вопросе кто-то спекулирует, пытается разыграть свою политическую карту, бросаясь в авантюры и устраивая провокации, он не перестает быть "камнем преткновения", узлом всех накопившихся в обществе противоречий. Наше расколотое общество имеет свои края и крайности: по одну сторону те, кто, "задрав штаны", без оглядки ринулся "на Запад", ведет и отстаивает компрадорскую политику, готов колонизироваться, поступиться национальными интересами страны, а по другую сторону "баррикад" расположились представители "непримиримой оппозиции" - патриоты националистического закваса, живущие в прошлом и прошлым, не способные предложить великой стране достойную ее перспективу действительно цивилизованного существования. Эти крайности и сегодня определяют внутреннее состояние общества, если судить о нем не по внешним признакам и проявлениям, а по тому, что происходит в его "ядре", что составляет социокультурный архетип и генотип страны, имеющий свои замечательные традиции и великую историю.

Как ни парадоксально это прозвучит, но надо признать, что именно трагические события сентября-октября 1993 г. со всей очевидностью показали - путь принуждения к свободе, конфронтации и насилия заказан такой стране, как Россия, и ничего доброго ей не сулит. Безосновательно и опасно предаваться иллюзии, что ценой пролитой крови и невинных жертв можно обеспечить успешное проведение реформ и осуществить подлинную демократизацию общественной жизни. Любой серьезный политик и просто здравомыслящий человек понимает, что никто не одержал никакой победы, что ни одна проблема, в том числе и конституционная, не решена, что болезнь, иссушающая тело и душу нации, просто загнана вглубь, а противоречия так и остались неразрешенными.

Снова мы оказались перед вековечными нашими вопросами: что делать? с чего начать? кто виноват? - ответы на которые не могут дать ни выборы (все равно какие, раздельные или одновременные, по мажоритарной или пропорциональной системе), ни упрямство и решительность действий сторонников обанкротившегося курса "шоковой реформы". Пройдет всего немного времени - утихнет боль охватившего страну "октябрьского синдрома", улягутся "страсти-мордасти" недавнего противостояния, позади остались выборы в Федеральное собрание, произойдет и далее чисто внешняя передислокация политических сил и малозначительная перестановка все тех же "кадров" (каждый не может не отметить про себя или вслух: "ба, знакомые все лица"), и мы уже поймем, что это не "другая", а все та же страна, которой придется решать все те же вопросы, проблемы, конфликты.

Замечательный русский философ Иван Ильин в книге "Путь к очевидности" провел четкое различие между серьезными, ответственными политиками и политиканами - резонерами и интриганами, занятыми чем угодно, но только не судьбой страны. Первые людей и страну объединяют, вторые - разъединяют. Нам явно не везет в последнее время на политиков, а политиканов развелась тьма-тьмущая. Выборы в Федеральное собрание не принесли в этом отношении ничего обнадеживающего, а Президент, уже по привычке, нарушив данное слово, обещание - предстать перед избирателями в июне 1994 г., собирается подготовить себе "смену". Можно представить себе, как бы отреагировали избиратели Запада на такое решение и поведение, скажем Миттерана, Клинтона или Коля...

В сентябрьско-октябьрьские дни 1993 года в полной мере проявил себя и другой наш недуг - радикализм, постоянно инициирующий и питающий раскол. Белодомовцы настолько уверовали в свою правоту и общественную поддержку, что попытались силовым, мятежным способом переломить ход событий в свою пользу. И просчитались, растеряв свою правоту во время штурма мэрии и Останкино. Не отстали от них в своих провокативных действиях и демократы, заявившие в самый разгар событий устами одного из своих лидеров, что реформам мешают не только "красно-коричневые", но и "центристы". Так что кровавый итог противостояния был предопределен позициями обеих сторон. 

После апрельского 1993 года референдума стало очевидно, что обе ветви власти не смогут, просто неспособны договориться друг с другом, так как "партийные интересы" поставлены выше интересов общества, страны. В цивилизованном государстве в такой ситуация обе власти вместе уходят в отставку, освободив капитанский мостик тем политикам, которые готовы. отсекая крайности, искать и добиваться общенационального согласия. Но в России издавна споры решают в кулачном бою, и ценятся политики за умение быть жесткими (вот и интеллектуал Гайдар недавно "обрадовал" нас готовностью последовать этой традиции).

Более всего, однако, меня потрясло поведение нашей достославной интеллигенции (особенно писателей), сначала подталкивавшей Президента к "самым решительным действиям", а затем бросившей клич: "Раздавите гадину! " Сразу вспомнился 1937 год с его лозунгом-рефреном: "Если враг не сдается - его уничтожают!". Вспомнил я, как досталось Горькому совсем недавно в перестроечном "Огоньке" и в других изданиях; его не спасло от уничтожающих оценок даже появление в печати "Несвоевременных мыслей", где рассказано, как в первые годы революции он защищал от большевиков обиженных и оскорбленных интеллигентов.

Наши радикальнейшие из радикалов интеллигенты продемонстрировали, чего стоят проповедуемые ими в стихах, романах и статьях "чувства добрые" и "возвышенные идеалы". Грустное и неприглядное это зрелище - видеть, как талантливые люди, самой профессией и предназначением своим долженствующие взывать к миру и согласию, смягчать страсти и примирять разногласия, начинают дудеть в ту же трубу, что и генералы Макашов и Ачалов. Если "раздавить гадину", то как быть с Пушкиным, что "милость к падшим призывал"? Впрочем, не все потеряно, есть и другие интеллигенты: Андрей Синявский. Виктор Розов, Глеб Павловский, не пожелавшие участвовать в бесовских игрищах, в "охоте на ведьм".

А ведь, казалось бы, все так просто и очевидно. В обществе, слава Богу, нет уже единомыслия, с которого, как известно, тоталитаризм и начинается. Существуют, спорят разные идеи и идеологии: либеральная, национальная, социалистическая, религиозная, отражающие реальное многообразие умонастроений и воззрений. Этот спор нельзя разрешить навязыванием какой-то одной точки зрения в качестве "самой передовой и единственно правильной". Нет опять, как в былые времена, используются все средства давления и околпачивания чтобы внушить, вдолбить представления и ценности, которые, может быть, и хороши, приемлемы для других, но "на дух" не принимаются самой российской культурой.

Попробуйте доказать, что богатство и богатый человек - это хорошо, а бедность и бедный человек - плохо, и вам придется" переписать", "переиначить" Толстого, Достоевского, Островского. Вы хотите доказать, что рынок непротиворечив и безгрешен - опять-таки не получится, ибо давно описано (и не только Марксом), каких демонов и чудищ выпускает он на волю, какие чувства и страсти, кроме хороших, пробуждает он в человеке. 

И не надо заниматься "подстановкой", испытанным орудием демагогии. Очень многие (и автор этих строк в том числе), выступая против политики нынешнего Правительства, совсем не против реформ и не испытывают тоски по прежним временам. Они против реформы в том виде как она задумана и проводится данной властью. Это еще вопрос, кто заинтересован больше в обновлении России - я или господа Ельцин и Гайдар!

Чтобы радикализм преодолеть, надо уяснить, что у нас в стране, собственно, происходит - реформа или революция? Вопрос не терминологический и не отвлеченно теоретический, а предельно злободневный и каверзный (не случайно его все, как будто сговорившись, обходят).

На мой взгляд, начиная с августа 1991 г. процесс пошел по революционному пути, который по недоразумению или инерции ("перестройка") именуют реформами. После путча произошла антикоммунистическая революция, а в сентябре-октябре 1993 г. - антисоветская. Если бы Президент и его окружение это признали, то коллизию, возникшую 21 сентября 1993 г. в 20 часов по московскому времени, можно было бы и понять, и объяснить. Поскольку это революция (точнее, контрреволюция - по отношению к целям и результатам Октября 1917 года), постольку она не нуждается ни в каком правовом и моральном оправдании. Революция сама по себе - право и мораль. По этой логике Президент не нарушил Конституцию, а просто отринул ее как рудимент изживающей себя системы, руководствуясь в своих действиях принципом политической целесообразности - желанием до конца завершить процесс ликвидации прежнего общественного строя, низложить силы, которые с этим строем так или иначе связаны и ассоциируются. Также и в сфере экономики, начиная со 2 января 1992 г. идет процесс не реформации или модернизации, а все та же революция, то есть разрушение всех начал и несущих конструкций старого хозяйственного уклада страны, включая нормы собственности, роль государства в экономике и пр.

Парадокс состоит в том, что инициаторы и руководители этой революции во что бы то ни стало хотят прослыть "реформаторами" и предстать в глазах общественного мнения, внутри и вовне страны, "демократами". Знаете, что такое производить революцию "по-реформаторски"? Это когда вы вводите в обиход не цензуру (это грубо, и Западу не понравится), а самоцензуру, примерно такую, какой мы всласть насладились в далекие теперь брежневские времена; или, к примеру, когда вы не декретом или указом распускаете советы, а настаиваете на том, чтобы они самораспустились, публично покаявшись, что не очень хорошо подумали, осудив указ за номером 1400 и поменяв под явным давлением властей свое мнение на прямо противоположное. Короче, это когда, по известной присказке, хотят и любовь приобрести, и нравственность соблюсти.

Но реформы тем и отличаются от революций, что они проводятся с согласия общества, в условиях общегражданского мира, в обстановке стабильности и порядка, на чем настаивал в свое время Столыпин. Смута, раздоры и хаос - наилучшая питательная среда для революций, мятежей, гражданских войн. Когда общество проводит реформы, каждый что-то теряет, но и приобретает; в революции, напротив, одни приобретают, а другие только теряют. В реформах заинтересованы самые разные слои общества, а революции совершаются в интересах какого-то класса или клана, выдающих свой частный интерес за всеобщий.

Суть в том, что с реформами нам не везет, они все превращаются в революции и сопровождаются бунтами. И уроки прошлого нас ничему не научили. Судите сами.

После дарованной российским самодержцем в октябре 1905 года Конституции были разогнаны сначала 1-я, а затем и 2-я Государственные думы (не устроили самодержца составом депутатов и превышением своих полномочий). Наконец, по новому избирательному закону, подготовленному и предложенному тогдашней (по нашей нынешней терминологии) исполнительной властью, была созвана 3-я Госдума, в которой правительство получило желанное "думное большинство", то есть большинство сторонников реформ. И что же? В 1910 году в Киеве был в упор, на виду у изумленной публики, застрелен главный реформатор - П.А.Столыпин, в 1912 году состоялся Ленский расстрел, а через пять лет, в Октябре 1917 года, большевики буквально подобрали "валявшуюся" на дороге обессилевшую власть.

Удивляет и поражает безмятежное легкомыслие, с каким наши реформаторы - демократы и прислуживающие им интеллектуалы - обошли вниманием два симптоматичных события последнего времени. В прозападной, охваченной мощным национальным подъемом Литве, пережившей кровавые события в Вильнюсе, буквально через год-полтора к власти, путем абсолютно честных выборов, приходят левые силы во главе с бывшим первым секретарем компартии, ныне социал-демократом - Бразаускасом. В Польше, имеющей для перехода к рыночной экономике западного типа гораздо большие основания и предпосылки, чем Россия, и первой открыто провозгласившей намерение пройти "обратный путь от социализма к капитализму", познавшей опыт не нашего импотентного ГКЧП, а военного положения генерала Ярузельского, в результате опять-таки честных выборов (без какого-либо изъятия и ущемления оппозиционных сил) приходит к власти блок левых партий во главе с социалистами, бывшими коммунистами. К этим фактам-примерам можно было бы добавить и другие, скажем, то, что произошло в Таджикистане или недавно в Азербайджане, разумеется, с учетом разницы между ними. Но все делают вид, что к России все эти "метаморфозы" отношения не имеют. Между тем, как здесь проявилась давно замеченная и сформулированная закономерность: если масса участвующих в революции людей в течение одного лишь года не почувствует благоприятных, облегчающих их жизнь изменений, они по странному стечению обстоятельств оказываются в прямо противоположном лагере. Собственно, это и продемонстрировали выборы в Федеральное собрание в России.

Из этих фактов-событий напрашиваются как минимум два вывода. Первый - на антикоммунистической волне далеко не уедешь, о чем, кстати, московский общественный клуб "Свободное слово" со всей серьезностью предупреждал еще два года назад, в октябре 1991 г., анализируя и прогнозируя возможный ход событий после августовского путча. Второй - понятие "реформы" довольно быстро теряет свою притягательность и магию, если многие люди начинают понимать, что они проводятся, освящаемые, как полагается в таких случаях, возвышенными словами о "возрождении", "обновлении" и т.п., в интересах какого-то слоя или клана, а в качестве цены за их успех запрашивается "всего-навсего" массовое обнищание населения, да еще с кровопусканием и постоянной угрозой гражданской войны. На поворотах и развилках исторических дорог вообще надо вести себя поосторожнее, а в такой стране, как Россия, тем более.

Проблема сегодня состоит в том, чтобы идущий уже два года революционный процесс ввести в русло эволюционного и цивилизованного развития в строго правовые рамки. Вне четко обозначенных, поддерживаемых основной массой населения правовых и моральных императивов реформа обречена на поражение или извращение до неузнаваемости. Кинорежиссер и публицист Станислав Говорухин, по-моему, очень точно схватил и вы разил суть происходящего сейчас в России процесса в названии своей новой работы "Великая криминальная революция". Поэтому рано или поздно, хочешь- не хочешь, но придется внести серьезные коррективы в содержание и ход экономической реформы, на чем давно настаивают многие отнюдь не "красно-коричневые" экономисты и политики. Если это требование будет проигнорировано и после событий 3-4 октября, можно смело прогнозировать новые социальные конфликты и потрясения в недалеком будущем. Ибо сохраняется объективная почва для их появления.

Политика радикального противостояния представительной и исполнительной властей подвела страну к дилемме: демократия или автократия, которая сейчас активно обсуждается и, кажется, вот-вот станет проблемой-ловушкой. Задолго до нынешнего кризиса Горбачев-Фонд совместно с клубом "Свободное слово" провел дискуссию на эту тему. Результат обсуждения в самом сжатом виде можно передать следующим суждением. Ни демократия, ни автократия России в ближайшее время не грозят. Для демократии нет необходимых исторических, социокультурных предпосылок, самого элементарного опыта и хотя бы нескольких демократов по образу мыслей и поведения. Все известные демократы и либералы - сплошь радикалы, зараженные нетерпением и нетерпимостью, настаивающие на своих излюбленных идеях, не желающие и не умеющие слушать и слышать кого-либо, кроме себя. Но невозможна сейчас и автократия - ни просвещенная, либеральная, в силу недостатка просвещенности и либерального духа, ни в виде "твердой власти", способной навести порядок и дисциплину. Скажем, никто в регионах не будет уже смотреть в рот Центру, поддакивая и ожидая от него команд, решений и разрешений, и силовые структуры (в частности и прежде всего армия), как показали последние события, вряд ли выдержат еще одно испытание типа "взятие Белого дома". А какая может быть автократия без безусловного силового обеспечения ее?

Внешне устройство "новой государственности" напоминает автократию в форме президентского правления. Но реально на самом деле нам грозит не автократия, а олигархия, причем криминально-мафиозного разлива и содержания, которая до сих пор держалась в тени, а теперь, видимо, решила легализоваться. Мы явно недооценили то обстоятельство, что ситуация "мутной воды", смуты, неразберихи, правовой неопределенности, бесконечных разборок "кто прав - кто виноват" устраивала многих "рыбаков" из обоих лагерей и ветвей власти. Пока на авансцене разыгрывались "петушиные бои" между президентской и парламентской командами, и обыватель решал, насколько Ельцин с Гайдаром лучше Руцкого с Хасбулатовым, в глубине сцены и за кулисами происходило сращивание беспартийных, наиболее удачливых нуворишей-компрадоров с тысячепалым и разномастным чиновничеством, которое вот-вот получит наименование "новой номенклатуры". Когда трогательный союз этих реальных властителей страны обретет зримые черты и получит легитимацию, нам в один прекрасный день объявят, что демократия в России победила полностью и окончательно (подобно тому, как Сталин в 1937 г. объявил на весь мир, что в СССР победил полностью и окончательно социализм). Какую форму правления предпочтут настоящие власть имущие - тоталитарную демократию или либеральную автократию - решит и узаконит Федеральное собрание (данного, "декабрьского", или будущего созыва и состава). Ясно одно: из плохого положения, в котором мы очутились, нет хорошего выхода. В деле демократизации общества мы отброшены к началу перестройки.

Вывод, конечно, пессимистический. Но это не значит, что с ним надо смириться. Что бы ни случилось, всем, заинтересованным в победе подлинной демократии, необходимо объединиться в борьбе за правократию, отстаивать приоритет и власть закона, перед которым равны и обязательны все - от рядового гражданина до Президента. Разумеется, после того, как первое лицо государства - Президент нарушил Конституцию, которой он присягал на верность, правократию и правопорядок сделать господствующей нормой жизни будет нелегко. Но это единственный путь к реальной и полноценной демократии в России. И поэтому первое, что должен будет сделать новый Парламент - после определения регламента своей работы - дать клятву, взять на себя обязательство, что Федеральное собрание не позволит отныне никому и ни при каких обстоятельствах нарушить, переступить закон, даже самый несовершенный. Иначе мы никогда не перейдем из царства вседозволенности в царство свободы. Нам нужен Парламент, который будет насмерть стоять на страже закона и Конституции, утверждая правопорядок как непреложную и высшую ценность демократического общества (высшую потому, что права человека и гражданина ничего не стоят, если их некому защитить). Иначе кровь и жертвы октября 93-го года можно считать напрасными.

В зачине интереснейшей, недавно изданной книги Сергея Чернышева "Смысл. Периодическая система его элементов" есть замечательный пассаж: "Русский не может начать никакой работы по-настоящему, покуда не уяснит ее смысла. Пока не уяснит - это не работа, а каторга. А как уяснит - это ухе не работа, а сплошной подвиг во имя Смысла. Так что русский вообще никогда не работает. Как, впрочем, и не живет. А так. Все смысл ищет..."

Можно сколько угодно иронизировать по поводу этой особенности русского человека и русской жизни. Но считаться с нею придется, более того - признать за нею свою правду, совсем не обязательно - "отсталую". Это еще как посмотреть - в чем правда человеческого бытия состоит. Тех, кто хотел бы навязать русскому протестантскую этику, в коей "долг есть базис, а смысл болтается где-то в необязательной надстройке", ждет разочарование. Если кто-то ринется позаимствовать, ничего не получится, да и сам вскоре откажется. Нет, конечно, что-то возьмет, усвоит, но и тут все смысл будет искать.