В последнее время во внешнеполитической деятельности российского руководства были достигнуты некоторые успехи: визит в Москву президента Украины Л.Кучмы и принципиальное соглашение об украинских долгах России и поставках на Украину российского газа.

Посещение В.Путиным Азербайджана в начале 2001 г. явно обозначило важную тенденцию во взаимоотношениях России со странами СНГ, а именно все большее дистанцирование России от тех государств (прежде всего Закавказья и Средней Азии), которые, в свою очередь, ограничивают свое участие в общих для СНГ мероприятиях, особенно в части обеспечения коллективной безопасности.

Показательно, что в своем интервью 25 декабря 2000 г. Президент России В.Путин подчеркивал, что для России приоритетными являются отношения со странами СНГ, а не с СНГ как организацией. Дифференциация в отношениях приобретает все более законченный вид.

Особенно эта тенденция стала заметна после:

• подписания соглашения о создании Евроазиатского экономического союза, куда, как известно, вошли Республика Беларусь, Республика Казахстан, Киргизская Республика, Российская Федерация и Республика Таджикистан;
• сессии Совета коллективной безопасности государств - участников Договора о коллективной безопасности (ДКБ), в ходе которой 11 октября 2000 г. было подписано Соглашение о статусе формирований сил и средств коллективной безопасности.


Это соглашение предусматривает, что стороны могут направлять на территорию государств - участников Соглашения по их просьбе и по согласованию с ними воинские формирования и военную технику для:

• совместного отражения внешней военной агрессии;
• проведения совместных контртеррористических операций, командно-штабных и войсковых учений.
Еще не будучи ратифицированным, Соглашение уже выявило некоторую разницу в подходах государств-участников. Министр обороны России И.Сергеев, в частности, пояснил, что речь идет в первую очередь "о политико-дипломатическом" воздействии "с опорой на силовую составляющую". Президент России В.Путин дал понять, что для России крайне нежелательно воевать на два фронта и выступать в роли "перманентного" миротворца.

Президент Республики Беларусь А.Лукашенко заявил, что белорусские воинские контингенты не будут принимать участие в военных операциях в Центральной Азии, а участие Белоруссии в возможных вооруженных конфликтах ограничится лишь поставками военной техники Киргизии и Таджикистану.

Несмотря на то что ДКБ остается открытым для принятия новых членов, участие или неучастие в нем становится своего рода границей, разделяющей в сознании российского политического руководства государства, которые активно стремятся к интеграции с Россией, и государства, отношения с которыми у России складываются более сложно.

Демонстративный выход России из Бишкекского соглашения о безвизовом режиме совершенно определенно дает понять, что Москва не намерена изображать видимость безоблачных отношений с теми республиками бывшего Союза, которые слишком активно и открыто демонстрируют свое несогласие с позицией России на международной арене и не считаются с ее геостратегическими интересами. Дифференцированный подход обусловлен, разумеется, также и тем, что пренебречь политическим аспектом в межгосударственных отношениях не позволяет себе ни одно независимое государство, и при неизбежности определения внешнеполитических приоритетов ориентация России не может быть однозначной и однонаправленной. С другой стороны, создание Евроазиатского экономического союза вызвало резко негативную реакцию лидеров государств СНГ, не вошедших в эту организацию.

Ситуацию усугубляет и очевидное укрепление ГУУАМ - организации, которую в России рассматривают как противовес СНГ и Евроазиатскому экономическому сообществу, особенно после заявлений президента Украины Л.Кучмы о возможности присоединения к ГУУАМ Болгарии и Румынии.

По мнению различных российских аналитиков, Евроазиатский экономический союз и ГУУАМ не являются самодостаточными с точки зрения перспектив развития входящих в них государств. Все они в той или иной степени пытаются заручиться поддержкой извне. При этом если Россия и примкнувшие к ней государства в большей степени склонны искать решение своих проблем, опираясь на собственные силы, то ГУУАМ не скрывает своей прозападной ориентации.

Только в сентябре 2000 г. военные маневры с участием войск НАТО были проведены практически во всех стратегически важных регионах СССР, которые Москва объявила зоной своих интересов. Многие наблюдатели отмечают очевидное стремление НАТО таким образом освоить новый театр военных действий. На территории Средней Азии и Закавказья наблюдается заметная активизация деятельности разведслужб различных стран. В штаб-квартире НАТО в Брюсселе активно разрабатывается проект создания в Стамбуле штаба сил быстрого реагирования Альянса, в зону ответственности которых должны будут войти Балканы, Кавказ и Средняя Азия (основу формирования составят около 1,5 тыс. офицеров, а при возникновении кризисных ситуаций их численность может быть увеличена до 60 тыс. военнослужащих). Противодействовать расширению НАТО на Восток Россия должна будет в союзе с другими странами.

Активизация взаимодействия участников ДКБ повлекла за собой заметное оживление контактов некоторых членов ГУУАМ, в частности Узбекистана и Украины, президенты которых уже подписали большой пакет документов, главными из которых стали Соглашение об активизации сотрудничества в военно-технической сфере и Соглашение об условиях взаимных безвизовых поездок граждан одной страны на территорию другой.

Сегодня можно уверенно говорить о том, что системообразующим фактором для лагеря сторонников России в Средней Азии и на Кавказе является стремление создать защиту от внешней угрозы, прежде всего от и возможной дестабилизации в случае продолжения наступления талибов на север.

Среднеазиатский регион




Именно угроза продолжения талибского наступления помогла быстрейшему решению вопроса о подключении Таджикистана и Киргизии к Евроазиатскому экономическому союзу.

Хотя подписание Соглашения о силах и средствах коллективной безопасности оставило открытым целый ряд вопросов, в том числе о характере действий, если на территорию Киргизии или Таджикистана будет осуществлено вторжение с территории Афганистана, тем не менее для России Центральная Азия остается областью реализации важнейшей стратегической задачи - возможной обороны на "дальних подступах", а не на собственных рубежах в случае возникновения "южной угрозы". Российское руководство в целом исходит из того, что военное присутствие России в этом регионе должно сохраняться, поскольку центрально-азиатские государства не в состоянии обеспечить должную оборону в случае агрессии. Кроме того, границы между ними весьма хрупки и являются не историческими, а советскими административными границами, что может послужить причиной, (в случае эскалации вооруженного конфликта) роста взаимных претензий и обострения межгосударственных отношений. В связи с этим в особом положении оказывается Узбекистан, территориальные претензии к которому в любой момент могут предъявить и Киргизия, и Таджикистан, и Казахстан.

Возможно, что преодолению этих противоречий будет способствовать механизм субрегионального сотрудничества между Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном, работа которого должна быть направлена "на повышение уровня безопасности и стабильности, а также укрепление демократических институтов", сотрудничества и координации действий на всех уровнях в целях пресечения резко возросшего оборота наркотиков, организованной преступности и терроризма.

Поскольку действия террористов приобретают "перманентный" характер, для России борьба с терроризмом становится одним из приоритетных направлений сотрудничества со странами - членами СНГ.

Еще один важный внутриполитический момент, подталкивающий государства Центральной Азии к сотрудничеству с Россией, заключается в том, что США открыто выражают "глубокую озабоченность" по поводу намерений лидеров Центральной Азии "оставаться у власти неопределенно долгое время".

Так, палата представителей конгресса США приняла специальные документы, рекомендующие администрации поднять вопрос о пребывании в ОБСЕ стран, допускающих грубые нарушения своих обязательств "по соблюдению прав человека". Москва в этом вопросе занимает достаточно осторожную и сдержанную позицию, демонстрируя принцип невмешательства во внутренние дела других государств.

В Бишкеке было также принято решение о поставках в Киргизию российского вооружения, которое включает самолеты Су-25, боевые вертолеты и бронетанковую технику, пригодную для ведения боевых действий в горных условиях. Киргизские военные не сомневаются, что в следующем году вновь возобновятся боевые действия против узбекских исламистов (в августе 1999 г. узбекские боевики вторглись из Таджикистана в Киргизию, намереваясь прорваться через ее территорию в Ферганскую долину Узбекистана). Однако на сегодняшний момент основные крупные военные базы узбекских моджахедов на территории Таджикистана ликвидированы, что рассматривается некоторыми аналитиками как очередной дипломатический успех России, сумевшей убедить президента Таджикистана Э.Рахмонова в том, что конфликт с Узбекистаном невыгоден прежде всего самим таджикам.

В рамках официального визита в Москву парламентской делегации Киргизии прошла встреча заместителя министра иностранных дел России Г.Берденникова с председателем комитета киргизского парламента М.Субановым и заместителем министра иностранных дел Киргизии Закировым. Обсуждались перспективы сотрудничества в гуманитарной сфере, вопросы координации подходов к проблемам Центрально-азиатского региона, в первую очередь в борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом.

После президентских выборов в Киргизии, победу на которых одержал А.Акаев, внешнеполитический курс Киргизии, вероятнее всего, останется прежним. У избирателей Киргизии не нашли понимания позиции других кандидатов в президенты республики, включавшие и проамериканскую ориентацию, и идеи создания исламского государства светского типа, и моральную поддержку чеченских сепаратистов, и призывы к началу военных действий на территории Таджикистана и Афганистана, где находятся базы боевиков Исламского движения Узбекистана. Позиция А.Акаева получает открытую поддержку и одобрение в России, о чем свидетельствует вручение ему российской премии "Хранитель мира и добра" и награждение золотой медалью "За дружбу между народами, за единство России".

Таджикистан вопросы региональной безопасности пытается решать не только в рамках ДКБ, но и на более широком уровне, активизируя контакты с Ираном и другими государствами, обеспокоенными развитием ситуации в Афганистане.

Единственный из центрально-азиатских лидеров, который открыто дистанцируется от ДКБ и его производных, - президент Узбекистана И.Каримов, который, судя по его заявлениям, не верит, с одной стороны, в вероятность открытой агрессии со стороны афганских талибов, а с другой - в эффективность военной помощи со стороны России.

Внутреннее положение в Узбекистане продолжает оставаться неопределенно-неустойчивым, о чем, в частности, свидетельствует увеличение миграционного потока из республики.

Согласно последним данным, Узбекистан покидают в основном русские и киргизы, обеспокоенные возможностью установления исламского порядка.

Эта обеспокоенность не лишена оснований, поскольку, несмотря на то, что власти Узбекистана полны решимости расправиться с религиозными экстремистами так называемого Исламского движения Узбекистана (ИДУ), поставившими целью насильственное свержение И.Каримова, конституционного строя и создание в Узбекистане исламского государства, лидеры ИДУ остаются на свободе, ничто не препятствует им создавать и пополнять уже существующие религиозно-эстремистские группы и вооруженные формирования.

Существует мнение, что российское руководство долго колебалось при выборе своего стратегического союзника в Средней Азии.

И хотя Узбекистан, как и большинство новых независимых государств Средней Азии, не является в полной мере демократическим государством, за него говорило то, что в его отношениях с Россией не было сколько-нибудь серьезных конфликтных проблем. Однако "особая позиция", занятая Узбекистаном по отношению к афганским талибам, попытки пойти на договоренности с ними, неучастие Узбекистана в Евроазиатском экономическом союзе и ДКБ продемонстрировали нежелание узбекского руководства связывать себя с Россией. При этом, как считают многие аналитики, Узбекистан все же остается для России перспективным партнером, но уже не на многосторонней, а на двусторонней основе. В частности, отказавшись от членства в ДКБ, Узбекистан не стал отказываться от поставляемой из России военной техники. 

Политика, которую Узбекистан и Туркменистан проводят по отношению к талибам (переговоры с ними на уровне министров иностранных дел), вызывает опасение, так как руководство этих государств не отдает себе полностью отчет в том, что Афганистан превратился в крупнейший центр производства наркотиков. При этом Узбекистан и, в частности, И.Каримов являются препятствием для транзита наркотиков в Европу, и это препятствие должно быть устранено. Кроме того, руководство афганских талибов, даже при условии установления полного контроля над всей территорией страны, вряд ли пойдет на сокращение огромной армии, действия которой могут быть направлены вовне - против наиболее слабых из соседей, в числе которых как раз и оказываются Узбекистан, Туркмения, Таджикистан и Киргизия.

Тем не менее лидеры Узбекистана и Туркменистана обозначили сегодня новую линию взаимодействия двух стран, направленную на вовлечение Афганистана в региональные экономические проекты, что, как предполагается, будет способствовать переводу Афганистана на мирные рельсы развития.

Для начала речь идет о намерении Туркменистана проложить через территорию Афганистана трубопровод для поставок своего газа в Индию и Пакистан. Как предполагается, к осуществлению этого проекта может подключиться не только Узбекистан (как эспортер газа), но Россия в лице концерна "Газпром".

Закавказье




Позиция России по отношению к государствам Закавказья за последнее время не претерпела серьезных изменений.

Россия не отказывается и не может отказаться от своих интересов в этом регионе. С приходом к власти В.Путина Россия все же заметно активизировала свою политику на Кавказе и демонстрирует заинтересованность в решении проблем этого региона. Это связано с вопросами обеспечения безопасности самой России, а не с желанием решать проблемы других государств.

Отсюда следует, что отношения России с государствами Закавказья складываются сложно, так как от ее позиции во многом зависит решение сложнейших проблем, к числу которых прежде всего следует отнести проблему Нагорного Карабаха - камень преткновения в отношениях Армении и Азербайджана, и проблемы, связанные с Абхазией и Южной Осетией.

Что касается выбора стратегического союзника России в Закавказье, то до последнего времени Россия колебалась в выборе между Арменией и Азербайджаном.

Ситуацию на Кавказе нельзя назвать стабильной. В настоящее время этот регион представляет собой территорию, где налицо противостояние Востока и Запада. Существующие военно-политические договоренности еще более подчеркивают наличие в регионе "разделительных линий".

С одной стороны, существует более 20 военных соглашений между Арменией и Россией, и Ереван, подтверждая высокий уровень военно-стратегического партнерства, готов расширять и укреплять сотрудничество России и Армении в оборонной сфере.

С другой стороны, двусторонние военные соглашения между Азербайджаном и Турцией и договоренности в рамках ГУУАМ демонстрируют наличие конфронтации, которая, очевидно, будет усиливаться, если не будут предприняты реальные шаги для ее преодоления. Пока усиления этой конфронтации отчасти удается избежать за счет активизации не многосторонних, а двусторонних отношений.

Заявление президента Г.Алиева о том, что Азербайджан никогда не будет в составе какого-либо государства, кроме декларации незыблемости суверенитета, имеет еще и тот подтекст, что до сих пор, несмотря на посреднические усилия других стран, и международных организаций, не решена проблема Нагорного Карабаха. Россия в последнее время дает понять, что не отдает предпочтения в этом вопросе ни Армении, ни Азербайджану (последний имеет претензии и к США, которые, по мнению Г.Алиева, не проявляют должной активности в деле урегулирования Карабахского конфликта). При этом, согласно заявлениям российских официальных лиц, "Россия ведет открытый и доброжелательный диалог с целью урегулирования азербайджанско-армянского конфликта, однако его решение должны найти сами стороны", а Россия готова поддержать любое конструктивное решение и выступить его гарантом.

Несмотря на постоянное обсуждение на высшем уровне проблем региональной безопасности (в частности, Карабахского конфликта) и активизацию российско-азербайджанских контактов на более низких уровнях, позиция России по отношению к Азербайджану до конца не прояснена.

Визит В.Путина в Азербайджан, преподнесенный СМИ с небывалой помпой, выявил, прежде всего, один момент, на который обратили внимание аналитики: постоянно ухудшавшиеся отношения с "вечным союзником" России - Арменией - достигли апогея. И сегодня российская политика по отношению к Армении может быть охарактеризована как "сдержанная и выжидательная".

В Азербайджане серьезную обеспокоенность вызвала принятая комитетом по международным отношениям палаты представителей конгресса США резолюция № 596, признающая геноцид армян в Османской Турции в 1915 г. Реакция Баку на принятие этой резолюции оказалась сходной с реакцией Турции, которая обвинила Армению в "конституционно закрепленной агрессивности" и намерении "провоцировать участие третьих стран" при решении двусторонних проблем. Некоторые аналитики в Азербайджане полагают, что признание геноцида откроет для Еревана широкие возможности претендовать на территории Азербайджана и Турции и послужит стимулом для борьбы армян за реализацию идеи создания "великой Армении".

Напомним, что в результате Брестского договора 1918 г. и советско-турецких бессрочных договоров 1921 г. (не ратифицированных Арменией) к Турции отошло 2/3 армянской территории, которая находилась в составе России, а Советскому Азербайджану был передан Нахичеванский регион.

Тем не менее политическая ситуация, складывающаяся сейчас вокруг отношений Турции, Армении и Азербайджана, выгодна России. Основная причина заключается в том, что Турция, по-видимому, стремится к экономическому сближению с Арменией и Россией в ответ на использование США курдского фактора с целью обуздать излишнюю самостоятельность Турции в регионе. В последнее время правительства Армении и Турции высказываются за возобновление международного транзита грузов по железной дороге Гюмри-Ахурян-Анкара-Стамбул, соединяющей весь Прикаспийский регион и бассейн Персидского залива с Юго-Восточной и Центральной Европой.

Кроме того, Армения не возражала против транзита каспийской нефти через ее территорию к турецкому порту Джейхан (если Анкара смягчит свою позицию по Нагорному Карабаху). В этой трассе заинтересован и Азербайджан, поскольку в Баку не хотят зависеть только от российского нефтетранзитного маршрута. Консультации Турции, Армении и Азербайджана о транзите начались еще в прошлом году и продолжаются по сей день.

Армения и Турция совместно с Грузией и Азербайджаном дорабатывают варианты объединения национальных энергосистем.

Продолжаются переговоры об экспорте российского газа в Турцию через территорию Грузии и Армении.

Турецкие фирмы активно разрабатывают проект поставки азербайджанского газа с Каспия - через территорию Армении - на Балканы и в Турцию.

Несмотря на определенные политические проблемы, экономические потребности Армении, Турции и Азербайджана объективно выводят Закавказье из-под опеки со стороны США.

Не слишком конструктивными выглядят сегодня отношения Азербайджана с Ираном. Речь прежде всего идет об идее возможного "объединения Северного и Южного Азербайджана", активно звучащей в азербайджанской прессе и в высказываниях азербайджанских политиков. Многие в Иране полагают, что президент Азербайджанской Республики Г.Алиев являлся в свое время одним из разработчиков идеи присоединения Южного Азербайджана к Азербайджанской ССР и сегодня продолжает эту линию, выступая на стороне США и Турции. В то же время Иран считает, что политика Турции нацелена на достижение тюркской гегемонии в регионе и на отторжение от Ирана провинций, населенных тюркоязычным населением.

Ультранационалистически настроенная часть азербайджанских политиков сегодня выступает за безоговорочную реализацию идеи "Большого Азербайджана". Умеренная часть бакинских политиков считает, что эскалация "азербайджанской проблемы" еще больше осложнит нынешнее положение Азербайджана и может подтолкнуть к очередному вооруженному конфликту, что чревато катастрофическими последствиями для хрупкой азербайджанской государственности.

Напряженность между Россией и Грузией сохраняется прежде всего потому, что Грузия активизирует контакты с США и НАТО, не скрывая намерения через несколько лет вступить в Альянс.

Сегодня Грузия активно участвует в программе "Партнерство во имя мира", причем приоритетами при составлении рабочих программ партнерства являются прежде всего всестороннее изучение опыта НАТО и подготовка военных специалистов в западных учебных заведениях.

Выход Грузии из ДКБ и стремление к более тесному сотрудничеству с Североатлантическим альянсом официальный Тбилиси объясняет тем, что пребывание в ДКБ не принесло Грузии "желаемых результатов" и какой-либо помощи со стороны этого механизма, а посему Грузия "вынуждена" принимать помощь тех, кто готов ее оказать, то есть НАТО. При этом в Грузии не исключают возможности использования опыта НАТО в урегулировании абхазского конфликта и даже проведения (при условии задействования необходимых международных механизмов) совместной с Россией и НАТО миротворческой операции в Абхазии.

Договоренность о выводе российских военных баз с территории Грузии многие российские политики воспринимают сегодня как крупную стратегическую ошибку, поскольку она привела к потере Россией позиций в Закавказье и осложнила и без того непростое положение грузинских автономий - Абхазии и Аджарии.

Согласно стамбульским договоренностям, российские военные базы в Грузии должны быть расформированы к 1 июля 2001 г. Грузинское руководство исходит из того, что в сегодняшнем виде российские базы в Грузии себя исчерпали и не соответствуют потребностям дня. Поэтому велика вероятность того, что Грузия может потребовать от России вывести также и миротворческие силы, расквартированные в Абхазии и Южной Осетии. Введенные в зону боевых действий, они на сегодняшний день остаются единственным гарантом мира и защиты прав местного населения, в том числе и русскоязычного. Ситуация осложняется еще и тем, что за последние 10 лет большая часть населения Южной Осетии явочным порядком приняла российское гражданство, и таким образом, почти половина ее населения (включая постоянно проживающих на территории Южной Осетии российских военных, проходящих службу в миротворческих силах) - это российские граждане. Этот вопрос приобретает особую актуальность в связи с выходом России из Бишкекского соглашения. Принятое решение может изменить и без того сложную обстановку вокруг грузино-осетинского конфликта, напряженная внутриполитическая ситуация может привести к социальному взрыву. Это при том, что Россия является официальным посредником переговорного процесса и гарантом выполнения принимаемых сторонами обязательств.

На участке российско-грузинской границы продолжают происходить различные ЧП, связанные с пребыванием чеченских боевиков на территории Грузии и их постоянными попытками проникнуть на российскую территорию. Вопросы оперативного взаимодействия Федеральной Пограничной службы России и грузинского Департамента охраны государственной границы до сих пор не урегулированы на межгосударственном уровне, что приводит зачастую к различным инцидентам.

В частности, Грузия периодически обвиняет Россию в "экономических диверсиях" против Грузии, а именно в транзите контрабанды через Рокский тоннель, соединяющий Южную и Северную Осетию.

* * *




Эффективная внешняя политика невозможна без динамично развивающейся экономики. Однако, несмотря на заявления о росте внутреннего валового продукта и промышленного производства, об увеличении реальных доходов населения, необходимо отдавать себе отчет в том, что эти положительные показатели если и достигнуты, то только за счет действия временных факторов, в частности высоких цен на нефть и девальвации рубля.