На следующий день после выборов 12дехабря и референдума по проекту Российской Конституции ведущая одной из популярных программ теленовостей заметила, что, мол, слава Богу, наступило тринадцатое и журналисты наконец могут высказать о событиях свое мнение, т.е. они вновь обрели то право, которого были лишены "о время официальной предвыборной кампании.

Да, что было, то было. И наш Третейский информационный суд, образованный Указом Президента РФ от 29 октября 1993 г. № 1792 , должен был контролировать среди прочего выполнение требований статьи 7 "Положения об информационных гарантиях предвыборной агитации". А там сказано: "В программах новостей эта информация (о предвыборной кампания) не комментируется". Целый ряд ограничений для репортеров и ведущих содержался также в статьях 15, 20. 23 o'Положения об информационных гарантиях..." Например, журналист государственного телевидения или радио не имел права "отдавать предпочтение или оказывать помощь кому-либо из участников предвыборных дебатов, "круглых станов'*". То же самое относилось, по существу, н к корреспондентам газет, где учредителем или соучредителем являлись государственные органы.

В случае же нарушения этого и других требований журналист по предложению Третейского информационного суда мог бить даже отстранен на период кампании от участия в подготовке и выпуске материалов по предвыборной тематике. Так что, действительно российским журналистам, грубо говоря, заткнули рог?

В известной мере - да, и было бы нечестно не признать это. Но полный ответ на вопрос далеко не столь однозначен. Чтобы приблизиться к нему, надо прежде всего понять и определить, для чего был создан Третейский информационный суд - образование совершенно новое, необычное не только как российской, но, судя по-всему, и для мировой избирательной практики. что. кстати, подтверждали на встречах с нами многие зарубежные наблюдателя.

В утвержденном Президентом РФ "Положении об информационных гарантиях предвыборной агитации "в преамбуле сказано: "Свободные демократические выборы, осуществление гражданами я полной мере своих избирательных прав требуют обеспечить всем кандидатам и избирательным объединениям возможность свободно излагать свои точки зрения, используя средства массовой информации, а также предотвратить незаконное вмешательство в деятельность редакции средства массовой информации в период избирательной кампании". В статье 26 определялась основная задача нашего Суда: "Третейский информационный суд образуется с целью разрешения наиболее сложных споров, вызванных несоблюдением редакциями средств массовой информации, журналистами, ведущими, кандидатами, избирательными объединениями и избирательными комиссиями требовании законодательства, предъявляемых к освещению избирательной кампании в средствах массовой информации".

Помимо упомянутого Положения. Суд опирался в своей работе на "Положение о выборах депутатов Государственной думы в 1993 году" (прежде всего - на требования главк 5 "Предвыборная агитация"), на утвержденное Центризбиркомом "Положение о порядке использования средств массовой информации избирательными объединениями и кандидатами в депутаты при проведении агитации в ходе выборов в Федеральное собрание Российской Федерации". на Закон РФ о средствах массовой информации. а также на Регламент, который был выработан нами самими.

Но прежде чем подробнее рассказать о чем хочу познакомить читателей с составом Суда. OR был определен в указе Президента численностью девять человек - примерно поровну журналистов и юристов. Среди них опытнейший юрист, профессор Анатолий Венгеров, заведующий кафедрой Московской государственной юридическое академия. Помимо высокого профессионализма, А.Венгеров многие годы связан с прессой, кроме того, просто умудренный жизненным опытом человек. Это и предопределяло ваше единодушие при избрании его председателей Суда.

Еще один опытный юрист в составе Суда - петербуржец Виктор Монахов, кандидат юридических наук, начальник Региональной госу-дарствеинной инспекции по защите свободы печати и массовой информация, имеет и журналистский опыт.

Два юриста - совсем молодые: Марьяиа Панярская и Алексей Воинов. Одни из первых комментариев по составу Суда, который я услышал по радио "Свобода", отличался скептицизмом, основанным как раз на возрасте Панярской и Воинова: что, мол, ждать от Суда, состоящего из студентов?

Это, однако, поверхиостная оценка. Два начинающих юриста тем не менее являются на сегодня одними из наиболее просвещенных в стране профессионалов в области информационного права. С ними уже более года индивидуально занимается такой видный специалист, как Ю.Батурин - доктор наук, один из авторов сначала союзного, а потом российского законов о печати, ныне советник Президента РФ. И, кстати, замечу сразу: "студенты" проявили себя с наилучшей стороны.

Большой опыт работы в печати, в законодательном органе за плечами у Александра Копенки и Игоря Еремина - бывших народных депутатов Российской Федерации. Известен в России и за ее пределами как убежденный защитник прав журналистов и свободы слова Алексей Симонов - кинорежиссер, журналист, председатель правления Фонда защиты гласности. Высоким авторитетом пользуется у журналистов, среди общественности Анатолий Ежелев - председатель Союза журналистов Санкт-Петербурга, бывший народный деиутат СССР. Словом, повторюсь, первые оценки состава Суда были все-таки скоропалительными. В итоге Суд смог в течение избирательной кампании действовать как независимая и самостоятельная инстанция, своего рода буфер между прессой и избирательными блоками, кандидатами) их приверженцами или оппонентами. Ни одно решение, рекомендация Суда впоследствии ни кем не были опротестованы или оспорены. Но вернусь пока к Регламенту.

Главное, в чем мы были едины при его создании, проходившем в горячей дискуссии, - это обеспечить возможность принятия различных документов Суда на правово-этической нормативной базе. Почему правовой, надеюсь, понятно без пояснений. А вот этической?

Мы предполагали и, как потом оказалось, не ошибались, что многие конфликты, споры будут происходить на грани закона и этики, моралн, что, кстати, отчасти было обозначено и в "Положение об информационных гарантиях...", предусматривавшем возможность возникновения ситуаций, когда при их оценке придется исходить не из юридических, а из нравственных законов и норм. Другой важный момент был обозначен в статье 2 Регламента: "Суд, в пределах своей компетенции, может принять к рассмотрению споры по собственной "инициативе".

Здесь, как, впрочем, и в иных моментах, есть, конечно, отступление от прямого толкования понятия "Третейсхий суд", т.е. суд-посредник, третья сторона, избираемая, кстати, обычно самими спорящими. Но было ясно, что на практике нам не избежать необходимости давать оценки по своей воле - во имя решения главных задач.

Помимо этого в Регламенте, в частности, подтверждалось правило принятия решений только консенсусом, оговаривалось, что заседания (кроме рабочих) носят открытый характер, уточнялся механизм принятия на рассмотрение споров и жалоб при наличии доказательной базы, определялись сроки рассмотрения заявлений и жалоб (не более 7 дней), предусматривалась возможность передачи определенных споров в органы прокуратуры.

Надо подчеркнуть и то, что как в "Положении об информационных гарантиях...", так ив Регламенте особо оговаривалось, что ваш Суд - это не карающий орган, что он "стремится к урегулированию споров путем достижения соглашений между сторонами и добровольного исполнения этих соглашений", что "стороны имеют право заключить на любой стадии разбирательства соглашение по предмету спора".

Если добавить ко всему сказанному, что Суд создавался после всем известных событий в Москве в конце сентября - начале октября, в обстановке поляризации общественных политических сил, я ситуации, когда в предвыборную борьбу вступили 13 избирательных объединений, то можно представить, во-первых, сколь непростые задачи стояли веред Судом, и, во-вторых, что сама идея создания подобного органа с целью придания кампании цивилизованного характера пришла в чью-то умную голову и стала одной из интересных новинок мировой избирательной практики.

И еще одно необходимое пояснение. Второй упрек в адрес Суда, который можно было услышать по радио или прочесть в газетах в начале предвыборной кампании, заключался в следующем: Суд-де создан Президентом - ему и будет служить, станет ручным, карманным, пропрезидентским, прогайдаровским. 

Нам предстояло показать, убедить, что на самом деле вес не так однозначно, что мы стоим на страже закона, действуем во имя общественных интересов я не собираемся ни в чем идти против совести. Хотя, казалось бы, я так ясно, что Презндент учреждал Суд не для своей утехи или защиты, а ради обеспечения нормальном подготовив к выборам.

Кстати, к столь же эмоцноиально-предполо-жительной областн относится и та оценка Регламента избирательной кампании, которая прозвучала из уст телеведущей и была приведена мною в начале статье.

Надо признать - регламент, правила игры необходимы, это делается даже в тех странах, где демократии уже давно вышли из младенческого возраста. В том числе устанавливается и заорет на комментирование информации в предвыборных телевизионных и радиоблоках, как и на многое другое.

Что было бы в противном случае, легко рассмотреть на примере. Скажем, можно представить "линию поведения" телерадиокомпании "Останкино", где ее председатель В.Брагнн н его первый заместитель К.Игнатьев балотировалнсъ я Госдуму по общефедеральному блоку "Выбора России". Игра бы шла, что называется, в одни ворота. А так К.Игнатьев прислал в Суд заявление, гае сообщил, что приостановил свое участие в определении содержательной политики "Останкино", а В.Брагнн после рекомендации Суда просто снял свою кандидатуру из списка "Выбора России". Наверное, на то были и еще какие-то причины, во факт остается фактом - В.Брагин выбыл из борьбы.

Кстати, в первой официальной рекомендации Суда от 17 ноября были сосланы замечания телерадиокомпаниям, допускавшим появление скрытой политической рекламы ряда видных государственных и общественных деятелей, которые одновременно являлись кандидатами в депутаты, в частности Е.Гайдара, А.Шохина. А.Вольского, Н.Травкина. Суд констатировал, что это нарушает "Положение об информационных гарантиях..." и не обеспечивает равных возможностей доступа и использование средств массовой информации всеми зарегистрированными избирательными объединениями.

В той же рекомендации, наряду с В.Брагиным и К.Игнатьевым, делались замечания еще целому ряду руководителей местных телерадиокомпаний, ведущих журналистов, обозревателей. И, по нашим сведениям, все они затем скорректировали свои позиции, хотя, надеюсь, не отказались от своих политических убеждений. Во всяком случае, никаких обращений в Суд по этому поводу не было.

Должен заметить, что наша первач рекомендация, прозвучав в теле- и радиоэфире, став достоянием прессы, общественности, как бы высветила и лицо Суда, линию его поведения: независимость, строгое следование статьям законодательных документов, взыскательность в отношении блоков и кандидатов, невзирая иа их положение и какие-то собственные симпатии судей, беспристрастность, спокойная, взвешенная интонация. Мы повяли - эта линия принимается. От самых различных блоков были получены слова поддержки".

Кстати, еще немиого о собственных симпатиях и антипатиях судей. В Регламенте статьей 7 определено, что "член Суда не может участвовать в рассмотрении дела, если он лично прямо или косвенно заинтересовав в его исходе" Как-то нам довелось рассматривать ситуацию в Краснодарском крае, связанную с фигурой бывшего главы администрации края В.Дьяконова. Наши коллеги И.Еремин и А.Копемха признались на одном из рабочих совещании, что им пришлось во время работы в Верховном Совете сталкиваться с В.Дьяконовым, что они нелестного мнения о нем и вряд ли смогут сохранить беспристрастность. Наш председатель А.Венгеров немедленно отстранил их от дела, и мы все, включая самих "пострадавших", с полным пониманием отнеслись к этому решению...

Я не хотел бы утомлять читателя чрезмерно сухим, специфическим материалом, но могу не сказать, что уже с первых дней работы Суд столкнулся с необходимостью выдавать много материалов в жанре разъяснения он тоже, кстати, был обозначен в "Положении об информационных гарантиях...**). Почему так случилось? Думаю, понятно, что нельзя было посмотреть все до детален, а посыпались вопросы - особенно от телерадиокомпаний: вправе ли они увеличить расценки за рекламу в случае удорожания, скажем, услуг связи? Что понимать под термином "распространитель" в статье 8 Положения? Может ли партия или политическое движение, если они вошла в состав блока, выступать в качестве самостоятельного избирательного объединения? Может ли объединение, отказавшись от услуг профессионального ведущего - представителя телекомпании, заменить его своим?..

И надо заметить, поток просьб разъяснить, уточнять ту или иную статью Положения, ту или иную ситуацию, не уменьшался до конца камлании. Работа по подготовке разъяснений требовала в оперативности, и особой кропотливости, точности. Менее чем за месяц било подготовлено 12 разъяснений по нескольким десяткам различных вопросов.

Кампания набирала ход - становилось все больше острых ситуаций, выявился целый ряд общих тенденций. Одна из них - "говорящая голова". Избирательные блоки фактически отказались от дебатов, "круглых столов", предпочитая выпускать в эфир своих лидеров, "звезд", пооднночке, иногда по двое-потрое. Мы обратнли внимание на эту тягу к моноспектаклям. Но, увы, это была одна из тех рекомендаций, к которой слабо прислушались. Только на финише камлай- состоялось несколько "круглых столов", которые вызвали немалый интерес зрителей, смотрелись живо.

Еще одна характерная тенденция, особенно на первое стадии кампании, - это стремление "говорящих голов" потратить побольше слов и эмоции на критику положения дел в экономике, в сфере социальной защиты различных слоев населения, а также на критику проекта Конституции, выносимого на референдум. Надо сказать, что это входило в противоречие с "Положением об избирательных гарантиях...", 18-я статья которого предписывала "уделять большую часть своего выступления освещению собственной предвыборной программы (платформы)..." Но, как известно, ругать всегда легче, чем предлагать. Кстати, думаю, успех В.Жириновского в немалой степени объясняется именно тем, что наряду с критикой он постоянно что-то предлагал - пусть подчас и весьма фантастическое, а то и диковатое.

Суд несколько раз высказался по этой проблеме, и ухе где-то к середине кампании в выступлениях кандидатов стало проявляться больше конструктивизма и конкретности.

Удалось переломить в стремление избирательных блоков, кандидатов вовсе избавиться от ведущих - вешать, так сказал, напрямую. Конечно, не обошелся ход телевизионных и радио- (в меньшей степени) "сражений" от взаимных упреков кандидатов, а то и оскорблений.

На заседании Суда 26 ноября были рассмотрены, в частности, выступления по телеканалам В.Жириновского, Н.Травкина, С.Говорухина, которые допускали не только оскорбительные высказывания" адрес содержащих, проекта Конституции, но и подчас балансировали, к примеру, С.Говорухин, на граве призывов к насильственному свержении существующего строя. Суд довольно резко высказался по этому поводу, предупредив, что "при повторении ими нарушения правовых и этических норм предвыборной агитация материалы об этом, в случае их избрания в Государственную думу, будут переданы в Мандатную комиссию Государственной думы для оценки способов, с помощью которых ими велась избирательная кампания".

Это предупреждение, надо заметить, получило резонанс в обществе и понимание в избирательных блоках, кампания стала вестись более корректно. И только в последние 2-3 дня перед выборами некоторые кандидаты в депутаты опять стали нарушать избирательную этику. В своем решении от 10 декабря Суд констатировал, что "содержание предвыборной агитации кандидатов в депутаты Н.Бондарика 7 декабря, В.Жириновского, А.Невзорова, Ю.Кузнецова во время их выступления по Санкт-Петербургскому телевидению 8 декабря является примером недостойного ведения предвыборной агитации, направленной на обман избирателей. Тут же было отмечено, что "2 декабря во время выступления по телеканалу "Останкино" некоторых кандидатов o депутаты от блока "Выбор России" демонстрировалось интервью одной из избирательниц, призывавшей к физической расправе над коммунистами, их лидером Зюгановым". В итоге Суд принял решение "обратиться к Генеральному прокурору Российской Федерации с предложением рассмотреть все указавшее факты и дать им правовую оценку". Вскоре после этого материалы были оперативно переданы в Прокуратуру республики.

В ходе кампании был еще один острый, в чем-то даже критический момент. Дело я том, что Президент В.Ельции, встречаясь с журналистами, в довольно резкой форме высказался в адрес тех, кто поноснл проект Конституции. Основания для подобного беспокойства у Президента были: ряд кандидатов действительно переступал o своей критике все возможные пределы. Однако вывод у Президента был сверхадскватным: пора-де вовсе прекратить транслировать то, что против проекта. Еще дальше пошел первый вице-премьер российского Правительства В.Шумейко. В своем заявлении в Центральную избирательную комиссию он фактически потребовал снять с регистрации два избирательных блока, а еще по четырем объединениям вынести, возможно, подобное же решение.

В своем разъяснении от 1 декабря Третейский суд признал эти предложения В.Шумейко не соответствующими законодательству. Эту позицию полностью поддержал и Центризбирком. В прессе продолжала появляться материалы и выступления как "за", так и "против" проекта Конституции, его отдельных положений, но они носили уже более конструктивный характер. ...Наверное, не следует ни преувеличивать, ни недооценивать ту роль, которую сыграл Третейский информационный суд я ходе предвыборной кампании. Безусловно одно: он был стабилизирующим фактором.

Лично мне всего дороже оценки коллег-журналистов, а они в целом весьма положительные. Знаю, что у ряда телерадиокомпаний, редакций газет появилось намерение обратиться к Президенту России с предложением продлить работу Суда. Наверное, с учетом сложности ситуации на российском информационном пространстве, а также с учетом того, что новый парламент будет реально многопартийным, это предложенне весьма логично. Но независимо от того, как сложится судьба Суда, в какой форме он реализуется, опыт его имеет самостоятельный интерес и значение.