Проблемы науки

Два события, значимых для науки России, произошли в декабре: общее собрание Российской Академии Наук и решение господина Дж. Сороса о выделении средств в поддержку российских ученых. Первое - прошло для общественности почти незаметно. Зато второе...

"Фонд Сороса выделяет науке СНГ 100 миллионов долларов" - эта весть мгновенно облетела научный мир. Однако из скупой информации в прессе было не совсем ясно, кому и как будут выделяться вожделенные доллары, к кому обращаться? Единственное, что узнала общественность: цель Фонда - остановить "утечку мозгов" из стран СНГ, а значит, и из России. 

Попробуем проанализировать, чем Фонд реально может помочь науке СНГ и России. Но прежде надо понять: как мы дошли до жизни такой, что уже Запад обеспокоен судьбой наших ученых?

Одной из фундаментальных причин системного кризиса в СССР явилась инновационная невосприимчивость общественного производства, во всяком случае той его части, которая не относилась к военно-промышленному комплексу. Это отрицательно сказывалось на производительности труда и выражалось в низких социальной его эффективности, качестве условий труда и жизни, не соответствующих промышленно развитым странам. Страна стала не только неконкурентоспособной на мировом рынке, ной едва могла кормить свое население. 

И это было тем более непонятно, что сами-то наука и техника в ряде направлений, в частности связанных с современными технологиями, были вполне конкурентоспособны, а кое-где и "впереди планеты всей".

Успехи, конечно, не давались обществу даром: в науку вкладывалось около 5 процентов национального дохода СССР; каждый пятый ученый в мире был выходцем из Советского Союза. О качестве их подготовки говорит, в частности, такой штрих. Сами американцы признавались в конце 80-х годов, что половину всех математиков, необходимых для развития информационных технологий в США, они получили даром в виде эмигрантов из бывшего СССР. Парадоксально, но факт: научно-технические результаты, получаемые в СССР и им оплачиваемые, зачастую сам Союз не использовал, а значит, и никакого от них дохода не получал. Зато эффективно и порой абсолютно бесплатно ими пользовались, не в упрек будет сказано, например, предприниматели Японии, США, других стран, получая не только сверхприбыли, конкурентоспособную продукцию, вытеснявшую советскую с мирового рынка, но что, пожалуй, в социальном плане еще важнее, высокое качество жизни в своих странах.

А у нас? Не внедряя результаты труда своих ученых, СССР вынужден был закупать передовые технологии (хотя они из-за списка КОКОМ и поправки Вэника-Джексона были зачастую недоступны) , а чаще всего лишь продукцию, и давно устаревшие, ненужные на Западе технологии и оборудование, обрекая свою промышленность на перманентное отставание, а товары - на не конкурентоспособность. Это катастрофически отражалось на отечественном научно-техническом потенциале.

Ученые не получали ни адекватного материального вознаграждения за свой труд, ни морального, т.к. не видели реального воплощения своих идей. Падал престиж научно-технической деятельности. Действительно, средства в науку и технику вкладывались, а результатов в полной мере не видели, страна все отставала и отставала. В общественном сознании сформировался образ научного работника, инженера, математика как высоколобого дармоеда, которого не грех и в колхоз "на картошку отправить". Конечно, была одна престижная сфера - военно-промышленный комплекс вкупе с космосом. Но их творцов мало кто знал, качество их труда оценить было трудно. 

Когда же страной овладело "новое политическое мышление", то рухнуло последнее оправдание науки как защитницы от врага. Таким образом, углублялось социальное противоречие: роль науки в обеспечении благосостояния общества объективно во всем мире возросла, наука стала непосредственной производительной силой, а социальный статус ученых субъективно (в СССР) падал.

Оплата труда вплоть до 1988 года в науке и научном обслуживании была ниже, чем в промышленности, на транспорте, в строительстве. Условия труда и быта тоже не блестящие. На Западе оплата ученых и инженеров в 2-3 раза выше, чем у работников промышленности. Научно-технические кадры были практически отчуждены от управления, полноценного участия в общественно-политических процессах. Вспомним пресловутые квоты на членство в КПСС для научных работников или борьбу с технократами в государственных органах и партийных комитетах. 

Не случайно именно научно-технические кадры стали социальной базой преобразований последних лет. Вспомним Республиканскую партию РФ, Демократическую партию России, аналогичные партии практически во всех союзных республиках и др. Они объединились под знаменами демократии с другими работниками интеллектуального труда и создали "Демократическую Россию". Их лидером, в полном соответствии с ведущей ролью на современном этапе социального развития, по праву стал А.Д.Сахаров - в первую очередь технократ, физик-атомщик и уже потом - правозащитник.

На что научно-технические работники хотели направить преобразования? Да прежде всего на разрешение указанного противоречия: создание такого социального устройства, которое бы позволило обществу стать инновационно восприимчивым. Чтобы промышленность и другие отрасли народного хозяйства могли использовать национальное богатство страны - научно-технический потенциал, повышать на этой основе производительность и качество труда, стать конкурентоспособными на мировом рынке. 

Ключевым моментом преобразований был взят переход к рыночным отношениям. Приняли постулат: только в рыночных отношениях можно в полной мере использовать достижения науки и техники и создать на их основе эффективную экономику. Не будем подвергать сомнению или требовать доказательств справедливости этой аксиомы. Нужна вера и все тут: это верно, потому что справедливо. Вера постепенно прививалась обществу. Остались, правда, в тени некоторые мелочи: к какому рынку идти (развитых капстран, третьего мира или к какому-то другому: ведь рынок - рынку рознь)? И как к нему перейти, чтобы при переходе не потерять хотя бы саму науку, не говоря уже о стариках, детях, больных и других социально уязвимых слоях. Попробуем разобраться в том, что уже произошло.

Перестройка поначалу действительно сделала несколько шагов к повышению инновационной восприимчивости науки. К 1989 году несколько поднялась оплата труда и стала даже выше, чем в промышленности и на транспорте (см.таблицу).

Упростилось оформление документов на загранвыезды, расширились возможности участия в конференциях, симпозиумах. Более открытой стала и сама советская наука. Стали внедряться новые формы ее взаимодействия с производством: знаменитые МНТК (межотраслевые научно-технические комплексы), созданные на самых приоритетных направлениях науки " Персональные ЭВМ", "Световод", "Ротор", "Термосинтез", "Робот", "Биоген", "Технологические лазеры", "Геос"... Перевели науку на хозрасчет. На всех съездах народных депутатов и КПСС непременно звучала озабоченность о состоянии науки и ее роли в обществе Появился широкий спектр политических партий, общественных движений, где ученые и ИТР могли реализовать свою общественно-политическую активность.

И все было хорошо до тех пор, пока в обществе не возникли реальные рыночные отношения, и тут-то... Напали на науку и технику инфляция и другие.

Опять все официальные структуры - Миннауки. РАН- констатируют падение престижа ученого. Действительно, среднемесячная зарплата в науке, пожалуй, впервые за последние 70 лет упала ниже средней зарплаты в России в целом и составила в первом полугодии i992 г. всего 73 процента от ее уровня, стала ниже уровня средней оплаты в промышленности на 40 процентов, едва достигает половины от оплаты на транспорте. А сравнивать с доходами владельцы самой захудалой торговой палатки и не приходится. (Подробнее см. таблицу.) Обратимся за информацией к официальным лицам. Например, к Б.Салтыкову - вице-премьеру. министру науки, высшей школы и технической политики: "В декабре прошлого года мы рассчитывали. что получим в 1992 г. из бюджета на 20-30 процентов меньше средств, чем в 1991 г. Однако сейчас ясно. что в действительности в сопоставимых ценах расходы на гражданскую науку будут примерно в 3 раза меньше прошлогодних".

Но ведь рынок! Доля бюджета и должна снижаться, остальное ученые получат... от меценатов. Анализ финансирования НИОКР позволяет сделать вывод: за последние три года доля бюджета в общих затратах на науку возросла с 55 процентов до 72 Предприниматели еще не торопятся, а госпредприятия уже не могут.

Инновационная восприимчивость промышленности не только не увеличилась, но наоборот. Возможности внедрения новейших достижений науки и техники сжимаются как шагреневая кожа, по мере сокращения производства. Как сообщил Р.Хасбулатов на II съезде народных депутатов РФ, "по итогам 1992 года ожидается как минимум 20-процентное сокращение производства... Объем капитальных вложений за девять месяцев снизился на 48 процентов по сравнению с соответствующим периодом прошлого года".

Но уж, по крайней мере, ИТР теперь участвуют в управлении государством. Была в советской науке такая сфера, которая называлась общественной наукой, и ученые, к ней относящиеся, носили звания кандидатов, докторов, академиков. Правда, на этом сходство и кончается. И жили эти представители посытнее, и квартиры занимали попросторнее, и льготами пользовались, а вот что касается результатов их научной деятельности... Ну действительно: какие результаты получили, например, политэкономы, которые годами боролись со статьями об эффективности и полезности рыночной экономики. Или философы-марксисты, учившие всех тому, что капстраны загнивают. 

Можно вспомнить социологов, известных тем, что доказали, в частности, не перспективность малых деревень, в результате чего деревни исчезли с лица матушки России... или спецов по национальным отношениям. Именно они и заняли большую часть мест в верхних эшелонах власти. Имя им всем - не ученые, а идеологи. Для самой науки идеология - вещь опасная. Вспомним судьбу генетики и кибернетики в России. Как знать, если бы они в свое время не подверглись идеологическому воздействию, быть может, и судьба России была иной. Идеолог не будет рассчитывать, проверять, доказывать. Он всегда будет призывать верить, во что прикажут.

Быть может, поэтому в правительстве вынашивались планы перевода российской науки на японскую модель, которая собственных фундаментальных исследований почти не проводит? Однако это означало бы фактическое уничтожение Российской Академии - уникального сообщества ученых.

Научно-технический потенциал СССР в 1991 году был раздроблен, резко сократились связи со странами Восточной Европы. "Новой проблемой стали связи с академиями наук ближнего зарубежья. По многим научным направлениям наши связи с ними были фактически прерваны, они сохранялись лишь на уровне отдельных институтов и ученых" - сказал на последнем общем собрании РАН ее президент, академик Ю.С.Осипов. 

В условиях рынка происходит сворачивание научной деятельности, так как имущество научных институтов используется для целей, далеких от науки: помещения сдаются под офисы, продается оборудование, материалы, научные силы заняты производством ширпотреба. По данным экспертов, около 17 процентов российских НИИ находятся в стадии необратимого распада.

Подрыв материально-технической базы науки наносит серьезный ущерб стране. Отсталость этой сферы науки немедленно отражается в отсталости научной продукции. Число созданных образцов новой техники уменьшилось в 1992 году до 893 против 1166 в 1990 году, та же тенденция и нынче. Снижается и их качество.

Конечно, к "утечке мозгов" можно относиться по-разному. Например, так, как относится Б.Салтыков: "Многие из уехавших за границу ученых работают там по контрактам. Уверен, большинство из них вернется в Россию, обогащенные опытом и навыками лучших лабораторий мира. Стоит вспомнить, как создавались некоторые наши институты и школы. Академик П.Капица после работы в лаборатории Э.Резер-форда основал в Москве знаменитый Институт физических проблем..." Вот только маленькое дополнение: на стажировку уезжают не с пустого места, а из самых передовых лабораторий, ведущих научных школ и институтов с мировой известностью (других не приглашают), к тому же едут не с пустыми сумками - с результатами работы целых научных коллективов.

Вот мы и подошли к основной проблеме науки в рыночных отношениях: а чьей же собственностью являются результаты научного исследования, полученные целыми научными коллективами, ведь современные технологии в одиночку не создаются? А пока этот вопрос не решен, каждый распоряжается этой собственностью, как ему заблагорассудится.

Вспомним, что для реализации достижений современного этапа научно-технического прогресса западные страны интегрировали свой научно-технический потенциал. Потенциал же России тает буквально на глазах. В 1991 г. численность занятых в науке и научном обслуживании уменьшилась на 7%, по оценкам, в 1992 г. это уменьшение превысит 13 % и составит 400 тыс. человек. Фактическое сокращение численности работников Российской Академии наук в первом полугодии 1992 г. составило 9,8 %. И проблема не столько в количественном уменьшении, сколько в качественном: наиболее квалифицированные специалисты. молодые, энергичные ученые уходят в коммерческие структуры, уезжают за рубеж. Пример - судьба дочерней фирмы "Лицензия-торга" под именем "Лицензнаука", которая занималась реализацией на мировом рынке лицензии на изобретения и разработки академических институтов. Эта фирма ликвидирована в связи с отсутствием предложении HJ продажу лицензии. Конечно, куда прибыльней было бы реализовывать их у себя и продавать готовую продукцию. Но теперь, как считает президент "Лицензинторга" И.Малышев, "ученые либо передают техническую документацию западной стороне напрямую, поскольку это предусмотрено условиями представляемых гарантов. либо просто уезжают работать по контракту".

К тому же этой фирме удалось продать лишь несколько технологий, созданных в ракетно-космическом комплексе, остальные просто не защищены законом. По-прежнему необходимы законы, регламентирующие отношения собственности на научно-техническую продукцию. Хотя Верховным Советом Российской Федерации и были предприняты усилия в этом направлении: приняты Патентный закон. Закон о товарных знаках, о правовой охране программ для ЭВМ и баз данных, о правовой охране топологии интегральных микросхем. Намечается принятие законов об авторском праве, о ноу-хау и коммерческих секретах. Но как быть с правами коллективов. институтов, РАН. государства? Но одних только законе недостаточно, нужны механизмы зашиты. Иначе в России будет и в дальнейшем нарушаться "Закон 94-282" (США). который гласит "... Ресурсы ученых, инженеров и технических специалистов представляют собой бесценные национальные ресурсы, которые необходимо использовать как можно более эффективно". Панацея или...

Упадок науки вызывает беспокойство у руководства России. Начат процесс регулирования взаимоотношений науки и государства в рыночных отношениях. Указом Президента РФ (N 426) созданы "Российский фонд фундаментальных исследований" и "Внебюджетный Российский фонд технологического развития". Принят Закон РФ (N 3317-1). облегчающий для научных учреждений налоговое бремя. Постановлением правительства РФ (N 538) регулируются вопросы имущества, инфляции, использования ассигнований, лимитов на строительство, обеспечения периодических изданий, улучшения жилищных УСЛОВИИ. 

Помогают российской науке и другие страны. Выделяют средства нашим ученым зарубежные фонды: Общеевропейский фонд (4 млн. экю), фонд Макартуров (3 млн.долл.), значительно увеличивает помощь Национальный научный фонд США (рассматривается возможность выделения 25 МЛН.ДОЛЛ.). значительные суммы выделены на эти цели в Италии. Англии, других странах. Но наиболее грандиозным представляется фонд. созданный Соросом. Шутка сказать - 100 млн.долларов. Как повлияет на науку в России создание столь крупного фонда? Чтобы разобраться в этом, дополним скудные сведения российских газет о фонде Сороса.

Фонд создается для срочной помощи ученым бывшего СССР (11 млн.долл.). поддержки программ и проектов (80 млн.долл.). Планирует на собственные орг.расходы 9 млн.долл. Сформировано временное правление в составе: Сидней Альтман. Джон Бальдешвейлер, Харлей Бзлзер, Феликс Броудер, Сидней Дрелл. Нина Феде-рофф, Хермак Фишбакх, Иошуа Ледерберг -председатель правления, Михаил Волошин, франк Пресс. Петр Равен. Валерий Сойфер.

Три комитета: биомедицинских наук, точных наук, управления. Уточнен состав Совета фонда из 80 человек (40-американцев, 20-евроиен пев, 20 - представители бывшего СССР). который является консультативным органом, собирается один раз в год, дает советы правлению.

Создан и Российский консультативный комитет, в его совет вошли: член-корр. РАН А.Яблоков - председатель Совета по экологии при президенте РФ: акад. Л.Окунь. член-корр.Г.Абелев, акад.В.Скулачев. акадЛ.Келдыш. акад.К.Замараев. акад.Л.Фаддеев. чл.-коррЛ.Корочкин, А.Захаров.

Назначен распорядительный директор - проф. молекулярной биологии Нью-Йоркского Университета А.Д.Гельдф - в прошлом работал в МГУ, в конце 70-х годов покинул СССР. Член Совета фонда. проф. В.Н.Сойфер - в прошлом работал в ВАСХНИЛ, Институте атомной энергии им. Курчатова, уехал из СССР в конце 70-х годов. _

Деятельность Фонзл рассчитана на 2 года. Предполагается выделить индивидуальные гранты на 5 тыс.человек в размере 600 долларов в год; а также гранты на поддержку 300 научных групп - по 10 тыс.долл. на каждую. Средства будут выделяться под ответственность руководителя группы. На библиотеки для приобретения зарубежной литературы - 2 млн.долл-, обеспечение телекоммуникаций - 2 млн.долл.. оплату краткосрочных поездок на конференции, симпозиумы, школы-семинары одной тысяче человек 1 млн.долл.

Отбор ученых будет производиться на основе анкеты, научных публикаций в известных изданиях. Выбор сделает компьютер в США. Начало отсчета выплаты средств - 1 января 1993 года. Выплата будет производиться задним числом, после отбора претендентов. Сейчас необходимо некоторое время на отладку механизма распределения грантов. Для реализации замысла в России необходимы постановление правительства Российской Федерации и указ Президента.

Итак, по своему финансовому потенциалу фонд Сороса - вне конкуренции. Из выделенных 100 млн.долл. на долю России ориентировочно придется от 5 до 60 процентов всей суммы, т.е. 25-30 млн.долл. в год. Это по сравнению с тем, что выделяется из бюджета России (общий объем финансирования НИОКР на 1993 г. - 250 млрд.руб., из них около 25 млрд.руб. - РАН), в пересчете по биржевому курсу составит почти половину объема финансирования фундаментальной науки в России.

Интересы Фонда распространяются преимущественно на области науки, связанные с передовыми технологиями, - биомедицину, точные науки, управление. Господин Дж.Сорос на встрече в Лондоне заявил, что ни разрушать РАН, ни поддерживать ее структуры он не собирается. Однако после создания механизма сбора и обработки информации о претендентах при таких объемах Фонд получает возможность едва ли не монопольного управления фундаментальными исследованиями в сфере высоких технологий. Будет ли Фонд использовать эту возможность или нет - "тайна сия велика есть". Но после создания такого механизма определенно может использовать. Да и сам Дж. Сорос в интервью "Нью-Йорк тайме" был более откровенным, чем в Лондоне. Его интервьюер С.Болен написал: "Такая тактика затронет основы научной структуры в России, что. как отметил Сорос, является одной из его целей".

Проблема даже не в том, какие последствия для структуры управления РАН повлечет возникновение такой мошной параллельной структуры управления. Скорее всего, эта часть фундаментальных исследований выйдет из-под какого-либо влияния РАН. Конечно, РАН в последнее время теряет свой авторитет, ее функции в управлении фундаментальной наукой растаскиваются по разным фондам под предлогом перехода на новую модель управления фундаментальной наукой. Правда, опять никто не доказал, что новая модель лучше. Пока другого цельного механизма, защищающего национальные интересы в сфере фундаментальных наук, в России нет. А это значит, что фундаментальные исследования в сфере передовых технологий могут выйти и из-под влияния государства.

Не парадокс ли! Наука России - та сфера. которая конкурентоспособна в мире. Это признает и сам Дж. Сорос "... естественные науки бывшего Советского Союза, отвечающие мировым стандартам по уровню развития, действительно ценны. Лишиться их из-за экономических трудностей было бы подлинной потерей для человечества" (из интервью С.Болена). Откуда же такое стремление разрушить структуру управления наукой?

Посмотрим на проблему в контексте рыночных отношений. Фонд предполагает задействовать от 6,5 до 7 тыс. ученых, которые за два года получат какие-то результаты. Эти результаты прямо с "кончика пера" (известно, как долго и трудно в России что-нибудь запатентовать или зарегистрировать) в том или ином виде будут представлены Фонду. Условия грантов, например, для научных групп прямо предполагают отчетность о работе, экспертизу результатов зарубежными учеными и т.д. Предполагаются и договоры о правах собственности на научные результаты. Пока не ясно, какие именно. Как ранее отмечалось, права собственности на научные результаты в России не имеют надежной законодательной и организационной поддержки.

Конечно, конкретный ученый будет получать "зелененькие", а значит, проявит заинтересованность в том, чтобы понравиться Фонду. Но как это отразится на национальных интересах? Очевидно, что Фонд и национальные интересы оказываются в неравном положении, при чем не в пользу последних. Но ведь государство не только тратило колоссальные средства на то, чтобы эти ученые стали учеными, но и будет продолжать их финансирование все эти два года. Ученые-то будут получать результаты, работая в своих лабораториях, институтах, вузах.

Представим, что эти семь тысяч исследователей выедут в Америку. Там, чтобы получить те же результаты, необходимо вложить не 100 млн.долл., а в 100 раз больше - 10 млрд.долл. придется заплатить за создания рабочих мест (одно стоит там от 1 до 1.5 млн.долл.), да и платить придется ученому не по 600 долл. в год. а от

80-120тыс-долл. Реально и такой суммы недостаточно. Действительно, ученые в России продолжат работать в своих родных коллективах и вне последних получить результаты не смогут. Однако де-факто являются владельцами результатов не только собственного труда. Как иногда, в условиях незащищенности прав собственности на результаты, поступают ученые - уже поведал И.Малышев из "Лицензннторга".

Конечно, если "ключевой" исследователь уедет, то работа коллектива тоже сильно пострадает. Но если в коллективе ученые будут разделены на владельцев грантов и всех остальных, то будет такой коллектив работать или два года выяснять отношения? В науке особенно ярко проявляется синергетический эффект, когда результаты коллектива как целостности неизмеримо большие, чем сумма изолированного труда каждого в отдельности. И рождение плодотворных коллективов - это индивидуальный и всегда длительный процесс. Разрушить то. что создано, очень легко, ведь в наиболее продуктивных коллективах каждый незаменим.

Б.Салтыков недавно сказал: "Созданный мощный научный потенциал - это одно из главных богатств России". Именно поэтому вопрос о Фонде требует особо тщательного анализа. Впрочем, какие последствия для национальных наук повлечет учреждение фонда Сороса, можно узнать из опыта Венгрии и Китая, гае подобные уже учреждались. Принять обоснованное решение без знания опыта этих стран невозможно. А опыт этот пока не вдохновляет.

Интересно, как поступил бы. например, президент США. в чьем ведении находятся вопросы управления наукой, если бы ему предложили создать такой Фонд? Отказался? Согласился, но установил правила регулирования отношений с Академией. Федеральным контрактным фондом, другими государственными структурами, имеющими к этому отношение, или установил бы санкции за их нарушение, контроль за его деятельностью на уровне органов национальной безопасности? 06 этом можно только гадать.

Ну а как поступят государственные мужи в России? Поживем - увидим: станет ли Фонд для науки панацеей или "троянским конем". Ждать недолго, фонд приступил к своей деятельности с 1 января 1992 года. Господин Дж. Сорос - желанный гость в Кремле, недавно состоялась его встреча с президентом России.