Наиболее значительные изменения произошли в экономическом положении молодежи: сузились реальные возможности трудоустройства, особенно для подростков, ушедших из школы. Из-за низкой оплаты труда в непрестижные попали почти все массовые профессии. Сокращается не только занятость в государственном секторе, но и в сфере бизнеса и коммерческих структурах. Неуклонно снижается уровень жизни, практически недоступным становится для молодоженов жилье. Растет имущественная поляризация разных групп молодежи, что усиливает напряженность в молодежной среде.

Все это неоднозначно отражается в сознании молодого поколения. Избавляясь от идеологизированных стереотипов, оно одновременно утрачивает некоторые общечеловеческие ценности - чувство долга, самоограничения, солидарности и т.д. - и обретает не лучшие образцы молодежной субкультуры, характерные для общества массового потребления, - индивидуализм, стяжательство, цинизм, легковесный подход к жизни и т.п., что ведет к росту эгоцентризма - у одних, к уходу в свой внутренний мир - у других.

В разных сферах эти изменения проявляются по-разному.

В сфере труда заметно усилилась "инструментальная" ориентация: 35,2% против 27,5% в 1990 г. считают труд лишь средством достижения других целей, для 12,5% труд - это возможность общения, для 4,4% - "обязаловка".

Доля занятых на государственных предприятиях упала до 63,9%, зато резко увеличилась доля занятых в частном секторе: 18,5% работает и 9,0% подрабатывает в кооперативных или акционерных предприятиях против 5% в 1990 г. Вдвое упала доля желающих работать на госпредприятиях: 37,7% хотели бы организовать собственное дело, 35% - работать в иностранной фирме, 26,2% - на СП и 17,8% - в частной отечественной фирме.

Ухудшилась профессиональная структура молодых людей: около 30% занятых не имеют профессии. Упала в их глазах ценность профессионального статуса: мало кто из молодежи собирается надолго связывать себя с работой, которой занимается в данный момент. И это при том, что 25% окончили ПТУ, 22,2% - техникумы, 23,1% - вузы, что свидетельствует о высоком трудовом потенциале.

В связи с вымыванием по безработице неквалифицированной молодежи доля квалифицированных растет среди занятых в машиностроении, легкой промышленности, строительстве, на транспорте и в торговле. Но в условиях всеобщего спада производства эта положительная тенденция теряет свое значение. Во всех профессиональных группах престиж работы весьма невысок и продолжает падать, что свидетельствует о безрадостных перспективах для национального хозяйства, ибо при низком престиже работы невозможно ожидать эффективность труда (см. табл.).

Примечательно еще одно изменение: в 1990 г. важной стороной трудовых отношений считался прежде всего хороший контакт с коллективом, теперь чаще стали связывать это с доброжелательностью со стороны руководителя. Видимо, в этом проявляются незащищенность молодежи перед произволом со стороны начальства и новые тенденции в отношениях с работодателями.

В сфере материального положения социальное самочувствие молодежи детерминируется прежде всего общей для россиян тенденцией обнищания: в целом к концу 1994 г. 82,4% молодежи имели доход ниже или равный прожиточному минимуму. Она стала более адекватно оценивать свой жизненный уровень; 11,2% считают, что едва сводят концы с концами, 55,1 % на свои доходы имеют возможность более или менее сносно питаться и кое-как одеваться; 65% не удовлетворены материальным положением.

Вместе с тем более 10% стала составлять так называемая высокообеспеченная группа молодежи, которая может себе позволить почти все, кроме собственной квартиры или коттеджа. Появилась небольшая (0,5%), но растущая группа так называемых богатых, не отказывающих себе ни в чем.

В условиях рыночной экономики основной социальной гарантией молодежи как одной из слабо защищенных и экономически уязвимых групп населения должен быть минимум оплаты труда, реально связанный с прожиточным минимумом и им определяемый. По нашим данным, в 1990 г. доход молодежи был в 1,75 раза ниже средней зарплаты по РФ в целом, в 1994 г. уже в 2,1 раза. Между тем, согласно расчетам Европейской экономической комиссии ООН, к беднейшим слоям населения следует относить тех, у кого среднедушевые доходы составляют 2/3 среднего дохода по

стране. У большинства молодых людей они не дотягивают до трети среднего по стране дохода. Это уже нищета.

Произошел значительный рост децильного показателя дифференциации молодежи: в 1990 г. он составлял 2,8 раза, а в 1994 г. уже превышал 12 раз. Существенно различается молодежь по доходам и в срезе разного типа поселений. Доля средне- и высокообеспеченных наиболее высока в крупных городах и столицах: в средних городах от 50 до 100 тыс. высокообеспеченные составляют около 10% . Этому способствует обилие коммерческих предприятий, позволяющих подработать, хотя и в ущерб учебе. В малых городах, поселках и на селе молодежь беднее: 64% ее находится за чертой бедности. За четыре года низкодоходная группа молодежи увеличилась в крупных городах до 41%, в городах районного значения до 59%, на селе - до 73% опрошенных.

Между тем уже сегодня все больше молодежи вынуждены отказываться от активных путей решения своих материальных проблем. Переход на более оплачиваемую работу планировали в 1990 г. 39% молодежи, сегодня только 24,3%, на дополнительную работу надеялись 30%, ныне - надеются лишь 13,6%; на повышение зарплаты - 24,5 и 13% соответственно. Правда, появились новые формы стремления улучшить свое материальное положение - заняться бизнесом (14,2%), уехать за рубеж (7,6%), участвовать в экономических забастовках (4,7%). Но большинство относится к ним скептически: многие пробовали заняться бизнесом и разочаровались; ориентирующихся на изменение и риск стало намного меньше - 26,5% против 37,8% в 1990 г.

Вместе с тем почти 40% молодых людей одобрительно относятся к стремлению сверстников зарабатывать деньги любой ценой, даже в обход закона' 62,6% согласны с утверждением, что сегодня нет честных и нечестных способов "делать" деньги, есть только легкие и трудные пути.

Потребительские ориентации молодежи изменились мало. А поскольку они не имеют привычных для Запада социальных регуляторов в виде жестко стратифицированных стандартов потребления, то при резкой дифференциации возможностей интенсивно растет в молодежной среде "субкультура насилия". В условиях коррумпированности властных структур молодые быстро усваивают модели поведения преуспевающих дельцов, рекламируемых СМИ, и сами становятся на преступный путь. ПОКА ДИВИАНТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ БУДЕТ АЛЬТЕРНАТИВОЙ ЧЕСТНОМУ ТРУДУ В ДОСТИЖЕНИИ РЕАЛЬНЫХ БЛАГ И ПРОЦВЕТАНИЯ, РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО НЕ ВЫЙДЕТ ИЗ КРИЗИСА.

В сфере образования существенных изменений не произошло. Знания остаются ценностью для 33,9% молодых людей. Несколько увеличилась - с 38,9 до 44,1% - доля рассматривающих знания исключительно как средство достижения поставленных задач. Не удовлетворены своими знаниями по-прежнему 32,9%, но не изменилась и доля желающих повысить свое образование - 14,7%, с той только разницей, что снизились установки на массовые формы обучения и повысилась ценность элитарного образования. На первом месте в структуре ценностных ориентации продвинулись образование за рубежом и платные формы обучения, с 9 до 4,7 % снизилась доля обучающихся в различных кружках, секциях, центрах технического творчества, с10,1до 4% - занимающихся в системе экономической учебы. Связано это с переходом к платности и в этих формах образования.

В целом с 42,7 до 37,6% снизился интерес к технике, с 40 до 29,2% упал престиж общественных наук, с 66,4 до 52,5% - интерес к литературе, музыке, искусству, зато повысилась доля интересующихся экономическими знаниями - с 19,6 до 24,6%. Без изменения остался интерес к математике, физике, химии, биологии, медицине. Лидировавшие в шкале престижа технические знания уступили место экономике, компьютерной грамотности.

В сфере социальной коммуникации изменилось прежде всего представление молодежи о факторах социальной зрелости: все чаще в качестве вех социальной зрелости молодые люди стали называть первую зарплату (6,4% в 1990 г. и 16% в 1994 г.), постоянную работу (8,1 и 24,8%), создание собственной семьи (7,7 и 14,9%), т.е. социально-ролевые изменения, связанные прежде всего с началом трудовой деятельности и обретением экономической самостоятельности.

В условиях рынка молодые люди вынуждены одновременно выполнять часто противоположные по своему характеру роли: учиться и зарабатывать на жизнь, интегрироваться в общество и заниматься уличным бизнесом, осуждаемым общественным мнением, и т.д. Это усиливает и расширяет поле ролевых конфликтов.

В сфере потребностей молодежи лидировавшая ранее потребность в общении уступила место материальным запросам, а также работе и образованию; 34,5% молодых людей видят в общении только полезное времяпрепровождение: а 58,9% расценивают его как необходимое условие жизнедеятельности. В мотивах общения четко прослеживается деполитизация и все более ощутимое беспокойство за свои права и личную безопасность: единство политических взглядов отодвинулось с третьего на одиннадцатое, а взаимопомощь заняла третье место.

Круг общения сужается, становится более интимным: если раньше на первых трех местах находились сверстники, преподаватели и родители, то сейчас брат или сестра, мать или отец, любимый человек. В этом видно стремление молодых людей сделать общение более доверительным, противостоять всеобщей ожесточенности. Тем не менее отношения с родителями заметно ухудшились: хорошими их считали 72,3%, теперь лишь 54,3%. Этому способствует усиливающаяся конфронтация различных сил в обществе.

Конфликтнее стали и отношения в молодых семьях: с 27,6 до 20% упала доля молодых супругов, удовлетворенных своим браком, вдвое увеличилась доля тех, кто желал бы расторгнуть свой брак. Неуверенность в завтрашнем дне проявляется и в планировании семьи:

более чем в 2 раза снизилась доля желающих иметь трех детей (8,8%) и в полтора раза тех, кто хотел бы иметь двух детей (50,7%).

Большинство молодежи сегодня индифферентно к любым формам социально-политической деятельности: лишь 1,6% причисляют себя к какой-либо партии и 6,3% входит в одну из неформальных групп. Типичны их утверждения: обращаться к депутатам нет смысла, их не интересуют проблемы простых людей (72,1%); сегодня в жизни все обесценилось (73,2%); у таких людей, как я, нет никаких возможностей повлиять на действия правительства (78,2%); нынешние политики думают только о том, как бы набить свой карман (79,9%). Ответственность за неудавшиеся реформы большинство молодежи возлагает на президента. Вера в сильную личность cyщecmвенно поколебалась, на первое место с пятого передвинулись традиционно демократические принципы, с девятого на восьмое - идея парламентаризма. Радикально-демократические идеи прочно остаются на последнем месте. Во всем этом просматривается неодобрение молодежью произвола в стране и тенденций авторитаризма в структурах власти.
 

^* Конкретно-социологическое исследование "Социальное развитие молодежи" (руководитель - доктор социологических наук Чупров В.И.) проведено в 12 регионах в 1990 г. (10 412 человек) и в 1994 г. (2612 человек в возрасте от 15 до 29 лет включительно).