Какая Россия и какой Китай взаимодействуют ныне и будут взаимодействовать в ближайшей обозримой перспективе? Разумеется, наиболее простые и очевидные ответы можно дать в связи с сегодняшним состоянием двух держав. Их будущее более туманно и потому не предполагает однозначных оценок. И та и другая страна переживают процесс преобразований, хотя и очень разный по глубине, интенсивности, характеру, а главное - по последствиям для их будущего статуса как субъектов мировой и региональной политики.
 

Россия

Как государство нынешняя Россия отличается рыхлостью своей структуры. "Новый федерализм", породивший десятки новых субъектов Федерации и несообразно повысивший их статус, особенно статус суверенных национально-государственных образований, существенно ограничил возможности России как субъекта международных отношений, правопреемника и продолжателя СССР в мировых делах. Центробежные, дезинтеграционные тенденции в России далеки от затухания и могут вылиться в опаснейшую угрозу ее единству и территориальной целостности. Эти тенденции усиливаются в результате интенсивной идеологической агрессии извне, которая фактически не встречает отпора ни со стороны федерального Центра, ни местных властей, особенно в приграничных районах Сибири и Дальнего Востока, в силу объективных и субъективных причин, приведших к свертыванию связей с европейской частью России.

Продолжается неожиданная для подавляющего большинства россиян и не санкционированная ими реставрация капитализма, которая наряду с суверенизацией субъектов РФ привела к небывалому разрушению морально-политического единства российского общества, т.е. одного из важнейших факторов стабильности и безопасности страны.

Экономика, производственный и научно-технический потенциал государства за последние годы катастрофически деградировали и продолжают разрушаться, четко высветив контуры процесса деиндустриализации России. Разгул организованной преступности, падение жизненного уровня большинства населения, рост безработицы и многое другое, привнесенное в бытие российского общества перестройкой и реформами, - это черты современной России, которые, похоже, еще долго будут определять ее облик.

Безопасность нашей страны, понимаемая в самом широком смысле, т.е. как следствие надежной нейтрализации действия военных и невоенных факторов, способных поставить под угрозу суверенитет и целостность Российского государства, понизилась до небывалого уровня, несмотря на сохранение страной второго по мощи ракетно-ядерного комплекса.

Прозрачность российских границ достигла такой степени, за которой уже начинается открытость страны для зарубежных спецслужб, для разных видов "тихой агрессии". Мы фактически ушли из Мирового океана, сместив морские рубежи обороны к линии своих территориальных вод. При этом наши нынешние западные партнеры, сотрудничество с которыми МИД РФ изображает как самую надежную гарантию российской безопасности, отнюдь не ослабили свое военное присутствие в Мировом океане и не убрали свои субмарины из российских прибрежных морей и даже время от времени направляют их непосредственно в российские территориальные воды.

Во имя партнерства, а в перспективе якобы и союзничества с так называемыми цивилизованными странами "обновляемая Россия" пожертвовала своими важнейшими стратегическими союзниками, значительной частью своей военной мощи и опорных пунктов не только в дальнем, но и ближнем зарубежье. Как и следовало ожидать, искомое равноправное партнерство с "цивилизованным миром" вылилось в откровенную дискриминацию ослабевшей в ходе "обновления" России.

Но главный итог безоглядного братания с "цивилизованными странами" в другом. Оно привело к тому, что ближнее российское зарубежье теперь объявлено сферой жизненных стратегических интересов США и Запада в целом, которые жестко дезавуируют преимущественные лидерские права России даже в пределах СНГ, инкриминируя ей некие "новоимперские" поползновения.

Нельзя не подчеркнуть, что Россия волей ли обстоятельств или из-за, мягко выражаясь, специфики ее руководства все более утрачивает свою самостоятельность как во внутренних, так и во внешних делах, превращается в объект жесткой наступательной политики не только глобальных, но и региональных держав, в том числе азиатских.

Таков сегодня реальный статус России в отношениях с Западом и Востоком, с Азией вообще и с Китаем в частности. Конечно, остаются надежды на позитивные изменения этого статуса, однако пока ее дела идут по нисходящей, и перспектива "выздоровления" российского общества и государства даже более туманна, чем в начале реформ.
 
 
 

Китай

Эта страна, как и Советский Союз, стояла на рубеже 70-80-х годов перед необходимостью приспособления к быстро изменявшимся условиям и новым мощным тенденциям мирового развития. КНР искала и верно определяла эффективные пути к цели. Представляется, что именно ее сугубая ориентированность на национально-государственные интересы предопределила успех в этом деле. Положенные в основу внутренней и внешней политики указанные интересы почти автоматически отрегулировали иерархию ценностей в отношениях страны с внешним миром.

Абсолютный приоритет задачи развития материального производства позволил Китаю вскрыть и задействовать прежде всего внутренние резервы экономического роста. Поэтому, в отличие от СССР перестроечного периода и России в годы реформ, Китай начал пресловутое "вхождение в мировую цивилизацию", не играя в поддавки с Западом, не жертвуя своей внутренней стабильностью, мощью и своими стратегическими позициями. Напротив, он всемерно укреплял эту стабильность. Но самое главное - он не позволил своим реформам выродиться в контрреволюцию, убедительно опроверг лукавый тезис о социализме как системе бесперспективной, тупиковой, не способной к самосовершенствованию.

Нынешний Китай обладает параметрами, дающими ему право достаточно уверенно смотреть в будущее.

Основные из этих параметров таковы:

- Территория страны осталась неизменной и даже прирастет в 1997 г. за счет Гонконга. Китайское государство вполне надежно управляемо из Центра. Потенциальные угрозы его целостности со стороны сепаратизма некоторых крупных нацменьшинств, усиленно раздуваемые западной политологией и пропагандой, иллюзорны, беспочвенны хотя бы потому, что китайская нация изначально обладает статусом титульной нации на всей территории КНР, несмотря на тот факт, что половину ее составляют национальные районы.

- Морально-политическое единство китайского общества остается достаточно прочным. Конечно, растущая социальная дифференциация, вызванная реформами, объективно расшатывает это единство. Но, похоже, интенсивная обработка населения в духе национально-патриотических ценностей вполне компенсирует негативные последствия социального расслоения общества.

- Китай умело встраивает в свою социально-экономическую систему эффективные рыночные механизмы, тем самым динамизируя развитие этой системы, а не разрушая ее основы.

- Внешний мир, включая "большую семерку", Пекин использует как важный дополнительный источник экономического роста Китая. Причем это делается без унизительных долларовых подачек из-за рубежа. В Китай поступают крупные инвестиции, они доходят до 30 и более миллиардов в год.

- Экономический рост КНР за последние 15 лет в среднем составил 9%. По размерам валового внутреннего продукта Китай вышел на первое место в мире, по одним подсчетам, и на третье - по другим. Он уже далеко обошел Россию по валовому национальному продукту. В перспективе вырисовывается структура "большого Китая", включающая КНР, Тайвань, Гонконг, Сингапур. В понятие "большого Китая" входят экономически мощные китайские общины в Юго-Восточной Азии. Если такой Китай состоится, то его ВНП будет вдвое больше, чем у КНР.

- Военная безопасность Китая обеспечивается фактически путем опоры на собственные силы. Пока он принципиально избегает стратегических союзов с какими бы то ни было великими державами, не входил и не входит ни в какие организации коллективной безопасности, считая вопросы обороны своим внутренним делом, и строго блюдет независимость и самостоятельность своей политики в этой важнейшей сфере государственной деятельности. Благодаря умелой дипломатии Китай создал по периметру своих границ "кольцо безопасности", установив со всеми сопредельными странами добрососедские отношения. Он преодолел конфронтационность в своих связях с Западом, не попав при этом в положение его младшего партнера, а тем более сателлита, и продолжает уверенно отметать любые попытки дискриминировать его на тех или иных направлениях сотрудничества с внешним миром. В частности, летом 1995 и 1996 гг., усмотрев в некоторых акциях США неуважение к суверенитету КНР, Пекин жестко отреагировал на них, не остановился перед угрозой серьезного спада в американо-китайских отношениях.

- Международный престиж КНР, ее реальная значимость в мировых и региональных процессах достигли небывалого уровня. Ее участие в Организации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества является активным и действенным.

В контексте геополитики

Приходится признать, что нынешняя расстановка социально-политических сил в мире благоприятствует реализации стратегии мондиалистских кругов, которая сводит выживание человечества к выживанию "золотого миллиарда", т.е. населения "сверхразвитого центра" (Запада), причем без существенного изменения буржуазно-либеральной модели общественного устройства и международных отношений. Эта стратегия означает неизбежность небывалого ужесточения всех мыслимых форм давления со стороны "сверхразвитого центра" на относительно слаборазвитую периферию, т.е. на весь остальной мир. Именно в свете этой стратегии следует рассматривать нынешнюю позицию "большой семерки" по военным вопросам. Ставка на грубую силу как на главное средство обеспечения ее доминирования в мире не просто сохранена, но и усилена. В данной связи симптоматичны и расширение сферы действия НАТО, и явное падение интереса Запада к разоруженческим инициативам, в частности российским.

Все это опровергает политологические домыслы о том, что в наше время в международных делах правят экономические и финансовые факторы. На деле они ныне, может быть как никогда прежде, решающим образом подпираются военной мощью государств. За западными факторами такого рода стоит совокупная военная сила "большой семерки", рассматривающей в качестве своего глобального противника всю обширную периферию, где сосредоточено 4/5 населения планеты, включая китайцев, и куда все более оттесняется Россия.

Вырисовывающаяся общность исторической судьбы не может не сближать объективные национально-государственные интересы России и Китая, а следовательно, не может не влиять позитивно на характер их двусторонних отношений.

Однако дела идут таким образом, что осознание этой общности судеб очень далеко от требуемого уровня. Российское руководство и подпирающие его "новые русские" преисполнены надежд "вестернизировать" страну и войти в "золотой миллиард". Тем более, что материальные возможности для этого у России имеются, причем неизмеримо большие, чем, скажем, у Китая.

Эти надежды не угасают, хотя оттеснение страны в мировую периферию происходит все более интенсивно и масштабно. И этому нисколько не мешает ее сближение с Западом в социальном плане. В конце концов социальная идентичность с Западом характерна для подавляющего большинства зависимых от него стран периферии. И если этот процесс будет продолжаться, то не исключено даже постепенное расчленение России, причем не только по рубежам входящих в нее национально-государственных образований. Вдохновленные удачным развалом ядерного СССР, мондиалистские силы уже не скрывают своей нацеленности на развал ядерной России. Они объективно заинтересованы в том, чтобы "сверхразвитый центр" имел дело с максимально раздробленной периферией. Ему опасны любые крупные державы, способные стать материальной базой и организаторами сплочения народов периферии в их уже начавшейся борьбе за выживание против стремления Запада присвоить себе право решать, кому из них сохраниться, а кому кануть в небытие.

Решающего ослабления сопротивляемости периферии Запад рассчитывает достигнуть, применяя принцип "разделяй и властвуй" прежде всего в отношении великих периферийных держав - России, Китая, Индии. Не будет взаимопонимания и взаимодействия между ними - не будет и серьезных проблем с безусловным подчинением всех прочих средних, малых и мельчайших стран периферии. Поэтому вполне возможно, что, поставив дезинтеграцию России в качестве первоочередной задачи, Запад попытается вновь разыграть китайскую карту, вовлечь Китай в разграбление советского наследства.

Однако представляется, что сколь бы велико ни было практическое значение глобальных замыслов Запада, в том числе планов разыгрывания китайской карты, в данном случае все же важнее для будущих российско-китайских отношений собственные стратегические расчеты Пекина и Москвы, диктуемые прежде всего тенденциями мирового развития. Новый мировой порядок, объективно порождаемый этими тенденциями и существующей раскладкой сил на международной арене, может реализоваться в двух основных моделях.

Первая модель, к которой ведет дело "сверхразвитый центр", будет, так сказать, дополненным и исправленным изданием системы колониализма. В отличие от ранее существовавшей, она обещает быть единой, не разделенной на четко ограниченные владения различных метрополий, а коллективно управляемой державами Запада при лидирующей роли США. Эта модель предполагает полную социально-экономическую унификацию мира в духе буржуазно-либеральных принципов. В этой модели Россия и Китай, несмотря на нынешнее ядерное величие первой и впечатляющий экономический рост второго, окажутся в конце концов в пределах периферии, подвластной "сверхразвитому центру".

Вторая модель хотя и будет, как первая, исходить из объективной необходимости централизованного управления основными, связанными прежде всего с глобальной безопасностью процессами в мировом сообществе, однако реализацию этой необходимости она призвана осуществить на путях справедливого демократического сотрудничества суверенных государств и во имя выживания не только "золотого", но и остальных миллиардов людей, которые сами себя отнюдь не считают всего лишь "серебряными".

Вторая модель предполагает многообразие путей социального развития, их мирную конкуренцию и соревнование при международно признанном праве народов на защиту своего социального выбора от угроз извне.

Какая из этих возможных основных моделей нового миропорядка утвердится в конечном счете, зависит от качества стратегического мышления нынешних и будущих руководителей России, Китая, Индии, от их понимания исторической роли своих стран в начавшейся судьбоносной для человечества многоплановой борьбе "сверхразвитого центра" с периферией мира. Отсюда и неоднозначность перспектив развития, в частности, российско-китайских отношений.
 

Вероятные варианты отношений России и Китая

В основном они формируются на пересечении жизненных интересов трех международных факторов, а именно - мондиалистских структур, Китая и России.

Степень вероятности любого из них определяется реальным весом материальной мощи и политического влияния в мире тех сил, которые стоят за этими интересами.

Применительно к проблеме российско-китайских отношений сами упомянутые интересы, как они определились к настоящему времени, выглядят следующим образом.

"Большая семерка" стремится скорее завершить работу по превращению России в своего безропотного клиента, свести до нуля ее самостоятельную геополитическую роль, по возможности используя Китай как партнера в этом деле. Последний, демонстрируя свою лояльность Западу, сознает, что схватка с мондиалистскими силами неизбежна, что только они способны реально угрожать его существованию. Отсюда его интерес к сохранению и возрождению независимого статуса России, к развитию добрососедства и конструктивного партнерства с ней по самому широкому кругу двусторонних, глобальных и региональных проблем.

Китай хочет иметь заделы на случай любого поворота в судьбе России, включая ее распад. Но он не будет способствовать ее падению до тех пор, пока остается хоть малейшая надежда, что она устоит и воспрянет как великая страна. К этому Китай обязывает многовековой негативный опыт общения с Западом, в ходе которого не раз неизбежным становилось сближение и взаимодействие Пекина и Москвы, хотя это взаимодействие и порождало немало проблем и трений между ними.

Что касается России, то независимо от характера ее социальной трансформации ей придется отказаться от нелепой идеи, будто у нее в этом мире нет врагов. Ведь очевидно же, что Москва не пользуется взаимностью в своей любви к Западу. С осознания и понимания врага именно как мондиалистских сил во главе с Вашингтоном начнется становление той России, которая, окончательно отбросив новомышленческие иллюзии, будет руководствоваться во внутренних и внешних делах собственными национально-государственными интересами. Именно они и только они могут верно выстроить иерархию приоритетов во внутренней политике и в отношениях с внешним миром, в особенности с Азией.

Речь вовсе не идет о том, чтобы Россия сама вновь активно втянулась в жесткую конфронтацию с мондиалистскими силами. Но зная себя и своего реального противника, она скорее найдет эффективную стратегию, с помощью которой сумеет нейтрализовать тотальное наступление Запада на нее, уже охватившее все сферы, в которых в первую очередь наносится удар по безопасности и благосостоянию страны, т.е. оборонную, экономическую, международно-политическую, идеологическую, морально-политическую.

Наши "западники" упорно продолжают пугать Россию опасностями, якобы проистекающими из ориентации ее азиатской политики на Китай. Они твердят, что-де Российское государство "может попасть в одностороннюю зависимость от него", ибо его мощь быстро растет, а к тому же известна долгая история его территориальных претензий к России, а также его потенциальная вовлеченность в дела Казахстана и Средней Азии^*.

Но разве совокупная мощь Запада сравнима с китайской и разве мы уже не находимся в "односторонней зависимости" от него?! И в конце концов разве не Запад издавна стремился расчленить Россию - СССР и не он ли всячески препятствует реинтеграционным процессам в СНГ?!

Между тем Китай пока подписал с Россией договор о границе, в чем трудно усмотреть покушение на территориальную целостность последней. Кроме того, свои давние территориальные притязания Пекин, по крайней мере официально, квалифицирует как факт истории, а не современности или будущего.

Похоже, нашим "западникам" гипотетическая "односторонняя зависимость" России от Китая кажется более оскорбительной, чем ее растущая год от года реальная зависимость от "цивилизованного" Запада. Но России не нужна ни та ни другая. И бороться она должна против той опасности, которая уже существует и усиливается, а не против той, вероятность которой пока сомнительна.

Исходя из изложенной трактовки стратегических интересов мондиалистских сил, Китая и России, из их реальной комплексной мощи, нетрудно представить наиболее вероятные варианты отношений России и Китая в обозримом будущем.
 

Вариант первый.

Стагнация российского общества и государства продолжается, но имеют место какие-то симптомы стремления России к независимости и самостоятельности в отношениях с Западом. Китай в этом случае занимает выжидательную позицию, не делает ничего, что могло бы увеличить набор угроз суверенитету и территориальной целостности России, но и не идет в содействии ей ни на какие шаги, которые могли бы повредить его взаимопониманию с "большой семеркой", особенно по проблемам АТР. Фактически - это продолжение нынешнего состояния российско-китайских отношений.
 

Вариант второй.

Россия демонстрирует явную неспособность утвердить себя в качестве самостоятельного и сильного субъекта мировой и региональной политики, продолжает превращаться во все более безвольный объект манипулирования и подчинения со стороны "большой семерки", интенсивно деиндустриализируется, становится сырьевым придатком "сверхразвитого центра". В этом случае нельзя исключить, что на совершенно безнадежной стадии этого процесса Китай подключится к разрушительной работе Запада в отношении России, полагая, что по крайней мере получит дополнительный источник для самоусиления. Но если учесть американский замах на всю Сибирь, то Запад едва ли допустит, чтобы Китаю, даже с его давними территориальными притязаниями к России, достался сколько-нибудь большой кусок советского и российского пирога, и постарается направить гнев разрушаемой и обираемой им самим России на ее дальневосточного соседа, т.е. попытается разыграть и российскую карту. Соответственно российско-китайские отношения войдут в полосу острой напряженности с непредсказуемым, но непременно плачевным для сторон, исходом.
 

Вариант третий.

По всем направлениям своей внутренней и внешней политики Россия наращивает усилия в целях выхода из общего кризиса и из-под обременительного патронажа Запада, увеличивает свою комплексную мощь. В этом случае Китай действительно перейдет к активной реализации официально уже провозглашенного Пекином и Москвой курса на "конструктивное партнерство" по самому широкому кругу двусторонних, глобальных и региональных международных проблем. Именно в этом случае перспектива достойного выживания двух стран и их эффективного участия в строительстве нового демократического миропорядка обретет твердую почву. Ради такого российского партнера Китай способен даже вступить в серьезные коллизии с Западом.

Разумеется, когда расстановка сил в мире в результате их перегруппировки стабилизируется, возможны будут сдвиги в российско-китайских отношениях в сторону какой-то формы стратегического альянса, в котором по всем данным Россия будет выступать в роли "младшего брата", но не клиента и не сателлита. И это не следует обсуждать и оценивать в терминах "хорошо" и "плохо". Целесообразно смотреть на вещи под углом зрения реальных возможностей России превзойти в обозримом будущем Китай по комплексной мощи. А главное, нужно исходить из того непреложного факта, что в уже начавшейся борьбе народов за достойное выживание у России и Китая нет более надежных гарантий, чем опора на собственные силы, чем их тесное взаимодействие друг с другом и с мировой периферией.

Только в этом случае отношения с Западом могут быть продуктивными для безопасности и благосостояния России, т.е. для ее национально-государственных интересов. Реалии современного мира вновь и вновь диктуют российским и китайским лидерам необходимость восстановления в какой-то обновленной форме опрометчиво разрушенного советско-китайского стратегического альянса. В зависимости от того, как они, особенно российские, отреагируют на этот жизненный императив, будет зависеть, какой из трех вариантов российско-китайских отношений действительно окажется наиболее вероятным.

Состоявшийся в конце апреля 1995 г. второй официальный визит Президента России Б.Ельцина в КНР несомненно даст на перспективу сильный импульс развитию российско-китайских отношений, особенно в пока все еще застойной сфере экономического сотрудничества. В политическом же плане отдача от визита реальна и велика уже сегодня. Крайне важно, что в ходе его уточнена и развита общая формула отношений двух держав. Если раньше стороны характеризовали свои отношения как "конструктивное партнерство, обращенное в XXI век", то теперь они определили это партнерство еще и как "стратегическое". Такое уточнение, безусловно, есть реакция России и Китая на тенденции развития мировой политики последних лет, диктующие новые подходы к займите своих национально-государственных интересов во взаимосвязях с внешним миром.

Эти подходы не несут в себе какого-либо деструктивного заряда для системы международных отношений. Напротив, они нацелены на укрепление гарантий того, что новый международный порядок будет формироваться в интересах всего мирового сообщества, что он будет действительно и демократическим, и справедливым, что в нем не останется места для диктата любых эгоцентричных глобальных сил.
 

^* Арбатов А. Россия: национальная безопасность в 90-с годы. Мировая экономика и международные отношения, 1994, № 8-9. С. 14-15.