По многим причинам (в том числе и политическим) большую актуальность в настоящее время приобрела проблема безработицы. В отношении социального аспекта безработицы отечественная философская мысль давно уже сформулировала свои принципы:

"Человек, не имеющий общественной возможности кормить свою семью честным трудом, есть трагическое явление безработного. У кого отнят смысл труда, тот перестает быть гражданином. Народ, находящийся в таком состоянии, неспособен к государственному самоуправлению, к корпоративному строю, к демократии" (Иван Ильин).

Не так ясен экономический аспект этой проблемы. И основная трудность здесь заключается в отсутствии макроэкономического видения и народнохозяйственного подхода, обеспечивающих идентификацию безработицы не только как самостоятельного фактора экономического роста, но и важнейшего параметра антиинфляционной политики.

Необходимо аналитическое обоснование прогнозных оценок безработицы в увязке с инфляционными процессами для формирования среднесрочной стратегии занятости. Она должна строиться, на нашему мнению, не в качестве альтернативы, а как составная, органическая часть политики финансовой стабилизации, которая получает в этом случае свое "человеческое" измерение.

В наше время наибольшее практическое значение приобретает количественная оценка вероятного роста безработицы при проведении политики резкого ограничения инфляции.

И здесь важен принцип: чем выше инфляция, а точнее - темп ее изменения, тем значительнее рост безработицы, т.е. среда ее материализации. Только при таком подход к инфляции, когда она отображается в другом, связанном с ней явлении (а именно в процессах снижения занятости), можно правильно оценить макроэкономические издержки инфляции.

Экономисты, занимающиеся благосостоянием населения, неоднократно отмечали большие трудности идентификации снижения уровня жизни, вызванного инфляцией. Однако есть вполне очевидный измеритель издержек инфляции - уровень безработицы.

Инфляция, создавая временный фиктивный платежный спрос и позволяя занять на время определенную массу трудящихся, при резком торможении ее создает условия возникновения значительной безработицы, которая появляется как неизбежное следствие ошибочной политики, вызывавшей инфляционный "перегрев" экономики. Объяснение этому можно найти в том, что на макроэкономическом уровне внутренней, структурной причиной массовой безработицы является несовпадение распределения трудовых ресурсов с распределением спроса на продукцию этих отраслей.

Эти структурные рассогласования трудовых и материальных потоков вызваны искажением системы соотношений цен и заработков, и они могут быть устранены лишь посредством изменения этих соотношений, т.е. в результате установления в каждом секторе экономики цен и заработков, обеспечивающих равенство спроса и предложения. Другими словами, безработица кроется в отклонении от "равновесных цен" и заработков, которые сложились бы в условиях стабильного рынка и стабильных цен.

При этом "равновесный" или, как его еще называют, "естественный" уровень занятости формируется в процессе выполнения инфляционных ожиданий, в процессе "приспособления" экономики и ее основных факторов - труда и капитала к "равновесному" уровню реального спроса.

С позиций так называемой конфликтной теории инфляции "равновесный" уровень инфляции является неизбежным результатом разрешения конфликтов, связанных с получением конкурентных преимуществ при распределении национального дохода между трудом и капиталом за счет спирали "цены - зарплата - цены". Не вдаваясь в аналитические доказательства, можно предположить, что, если реальная зарплата, проектируемая профсоюзами, будет такой же, какой ее предлагают работодатели, инфляционная спираль не раскрутится, и переменной, которая позволяет достичь этой согласованности, будет равновесный уровень безработицы, необходимый для предотвращения ускорения инфляции.

Государство может управлять конъюнктурой, лишь выбирая общественно оправданную комбинацию темпов роста цен и уровня безработицы. При этом практическим результатом такой "балансировки является естественный уровень безработицы, который жестко определен:

• условиями рынка труда,
• демографическими и инвестиционными процессами,
• условиями внешней торговли и институциональными изменениями (форма оплаты труда, система страхования от безработицы).

В практическом отношении расчеты в терминах соотношения "инфляция - безработица" представляют большой интерес не только для определения макроэкономических издержек роста безработицы, но и для оценки эффективности проведения антиинфляционной политики, в которой показатели равновесного уровня безработицы, как нам представляется, должны выступать в роли пороговых величин, накладывающих жесткие ограничения на программу экономической стабилизации и связывающих процессы на рынке труда с инфляционными явлениями и всем бюджетом. На наш взгляд, именно в балансировании между инфляцией и безработицей и должна заключаться одна из основных задач стабилизационной политики, которая не только не нашла отражения в правительственных программах реформирования экономики России, но даже и не поставлена как цель.

Здесь уместно заметить, что наши радикал-реформаторы в своей ориентации на западные стандарты в макроэкономических прогнозах и программах как-то "опускают" задачи увязки инфляции с безработицей.

Именно в этом отношении и показательны официальные экономические документы администрации США. Так, например, в докладе президента США конгрессу в 1993 г. (Economic Report of the President transmitted to the Congress, Washington: 1993) центральное место занимает проблема экономического роста страны в 1993-1998 гг., условием которого является снижение безработицы с 6,9% (1993 г.) до 5,2% в 1998 г. при относительно небольшом росте инфляции - дефлятор ВНП возрастает с 2,6 в 1993 г. до 2,8 в 1998 г. Подобным образом в записке секретариата Европейской экономической комиссии ООН "Средне- и долгосрочные перспективы мировой экономики" также центральное место наряду с темпами экономического роста занимают взаимосвязанные прогнозы инфляции и безработицы, согласно которым безработица с 12,3% в 1993 г. может к 2001 г. снизиться до 10,0% при соответствующем повышении темпов инфляции.

Эти интересные факты мы привели для того, чтобы опровергнуть часто высказываемое правительственными экономистами мнение о том, что "нулевая" инфляция является как необходимым, так и достаточным условием для активного экономического роста и падения уровня безработицы. Это не более чем слова: исторических фактов, подтверждающих правоту такого мнения, немного. Большее беспокойство вызывает то, что в современной дискуссии по экономической политике безработица практически не упоминается: слова "полная занятость" фактически исчезла из языка должностных лиц. Одним из примеров этого является факт, что среди условий, определенных ЕС для "конвергенции" восточноевропейских стран, нет ни одного, в котором речь шла бы о безработице. Оставляя "человеческий фактор" за скобками этих условий, такой подход противоречит мировому опыту последних 20 лет, который наглядно показал, что макроэкономическая политика является мощным средством снижения инфляции, но почти всегда это сопровождается повышением уровня безработицы.

Наше скептическое отношение к идее "избавления от инфляции навсегда" за счет роста безработицы не в последнюю очередь связано и с тем, что она не учитывает роста социально-экономических издержек безработицы в качестве одного из критериев допустимых границ спада производства. При этом "цена" роста безработицы как важнейшего макроэкономического параметра, по-видимому, должна определяться не столько ростом компенсационных выплат безработным, сколько издержками в форме потерь реально возможного, но упущенного (вследствие незанятости части трудоспособного населения) производства валового национального продукта. Напомним здесь афористическое выражение Василия Леонтьева:

"Безработица - это лишний, неиспользованный труд".

Постановка вопроса о том, сколько реально "стоит" безработица, перед лицами, ответственными за формирование экономической политики, имеет, на наш взгляд, решающее значение для разработки среднесрочной программы занятости.

И здесь важно отметить, что в общественном сознании еще не укоренилось понимание того, что народнохозяйственные издержки, которые несет в себе каждый дополнительный процент безработицы, вынуждены оплачивать не только налогоплательщики, но это есть также недопроизведенный, потенциально возможный, т.е. потерянный, национальный доход.

Естественно, возникает вопрос: можно ли считать положительным результатом проводимых нашими радикал-реформаторами преобразований снижение среднемесячной инфляции с 17 % в начале 1995 г. до У/о к началу 1996 г. без учета связанного с этим последующего роста безработицы?

Ответ даст сама жизнь. Шоковая идеология жесткого бюджета уже привела к острому бюджетному кризису и, как показывают модельные расчеты, при сохранении прежней политики резкого (и несбалансированного с динамикой занятости) ограничения инфляции вызовет в текущем году дополнительную по отношению к базовому варианту безработицу порядка 2 млн. чел. И такая цена финансовой стабилизации станет непомерно высокой для предлагаемых мер по подавлению инфляции, так как неизбежно потребует расширения фонда поддержки занятости, что, в свою очередь, "продавит" бюджет.

Много это или мало? Для сравнения укажем, что для конгресса США решающим критерием одобрения подписанного президентом Б.Клинтоном соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА) явилось предполагаемое этим соглашением создание в США 200 тыс. дополнительных рабочих мест. И хотя эта цифра на порядок ниже годового прироста безработицы в России, она тем не менее зафиксирована в официальном правительственном документе "Стратегия национальной безопасности США" и в целом красноречиво показывает "чувствительность" американского общества к проблеме занятости.

Особо важно отметить, что мультипликативный эффект дополнительного роста безработицы от резкого торможения инфляции (своеобразное "эхо" занятости) вызовет застойную, долгосрочную безработицу и будет ощущаться вплоть до 1998 г. Объяснение этому можно найти в следующем: в той степени, в какой высокий уровень безработицы подавляет движение трудовых ресурсов из сельского хозяйства в другие отрасли экономики, сокращает инвестиции в человеческий капитал, а также вызывает деградацию профессионального опыта, потери ВВП вследствие безработицы и вызываемого ею падения производительности труда нельзя будет восполнить автоматически - просто благодаря макроэкономической стабилизации.

Предопределенные резким торможением инфляции масштабы расширяющейся безработицы естественным образом подводят к вопросу о макроэкономической "цене" ее роста. Если рост безработицы пронормировать ее естественным уровнем (т.е. соотнести с равновесным уровнем), то потери от безработицы в 1996- 1988 гг. могут составить порядка 5-6% ВВП. И здесь исключительно важно отметить, что макроэкономические издержки безработицы включают в себя и потери, которые несет экономика вследствие резкого падения производительности труда в годы высокой, имеющей застойный характер, безработицы.

Анализируя особенности процессов на современном рынке труда, нельзя не упомянуть и о таком чисто российском явлении, как невыплаты зарплаты. Они достигли к концу 1995 г. 13 трлн. руб. "Переведя" их (через среднюю зарплату) в численность работающих, но не получающих вознаграждения за свой труд, можно установить, что этим негативным процессом, в известной мере позволяющим властям гасить инфляцию, охвачено порядка 2-2,5 млн. чел., которые хотя и работали, но не получили подтверждения этому выплатой зарплаты, а потому неформально могут быть отнесены к категории безработных. К сожалению, общество еще не пришло к осознанию того, что невыплаты зарплаты есть не только орудие борьбы против инфляции, но и мощное средство сдерживания массовой безработицы в руках реформаторов.

Высокая цена, которую общество вынуждено заплатить за рост безработицы, по нашему мнению, объективно должна побуждать к поиску радикальных мер по ее снижению и в итоге проведению превентивной политики против долгосрочной, имеющей застойный характер, безработицы.

Как же трансформировать дополнительные издержки, связанные с вредным влиянием безработицы, в экономические рычаги? Простейшее средство здесь для сдерживания рыночных сил заключается во введении налога на безработицу, примечательно называемом во Франции "налогом солидарности". И этого не избежать: рано или поздно общество должно будет заплатить за выброшенных на улицу работников их истинную цену.

Современным направлением экономического регулирования занятости является политика доходов, основанная на налогообложении. При этом если в обществе отсутствует достаточная "социальная дисциплина", то правительство должно воспользоваться правом прямого вмешательства в экономику, которую на Западе называют политикой доходов, которая понижает фактический уровень безработицы путем ограничения роста зарплаты, увязываемого, например, с ростом производительности труда. Для достижения перманентного сокращения безработицы современный подход предполагает использование политики доходов, основанной на налогах. Основу его составляет норма роста номинальной зарплаты, за нарушение которой работодатель подвергается существенным штрафам.

В условиях обвального, резкого роста безработицы центральным направлением политики занятости должно быть бюджетное субсидирование дополнительной (по отношению к фактическому уровню) рабочей силы на действующих предприятиях. Оно может выглядеть как кредитование государством зарплаты дополнительно нанятых рабочих. Предприятия, расширяющие занятость по отношению к ее уровню в предшествующем году, могут, например, получить льготный кредит, соразмерный зарплате, уплаченной дополнительно занятым на производстве. Субсидирование дополнительной занятости, подавляя рост издержек (и тем самым инфляцию издержек), будет балансироваться снижением издержек на компенсационные выплаты безработным, в случае отсутствия такого кредитования, а также экономией издержек, связанных с переменой места работы, как и увеличением налоговых поступлений от более полного использования рабочей силы.

В качестве примера приведем результаты практического применения принятого конгрессом США в 1977 г. закона о льготном кредитовании дополнительной занятости ("New Jobs Tax Credits"). Согласно этому закону в течение 1977-1978 гг. за увеличение занятости свыше 102% рабочей силы 1976 г. на каждого дополнительно принятого рабочего предоставлялась налоговая скидка 2100 долл. Формально эта субсидия проектировалась за счет сокращения на 50% налоговых издержек фирмы по страхованию безработицы, составляющих в тот период примерно 4200 долл. на одного рабочего.

Общий размер субсидий для фирмы был ограничен 100 000 долл., т.е. возможностью принять дополнительно 48 рабочих в течение года. В казначейство США за этот период поступило 1,2 млн. заявок на открытие такого рода кредита, эффект которого оценивался в дополнительной занятости порядка 300-540 тыс. чел., что составляло 0,4-0,8% общей занятости в частном секторе. Очевидно, что льготное кредитование, скорее, дополнительной занятости, чем инвестиций, помогает быстро отреагировать на всплеск безработицы.

Кратко изложив пока малоизвестные у нас экономические механизмы управления занятостью, имеющие практическое значение для легального (отраслевого, фирменного) уровня, следует указать, что принципиальное решение (и это подтверждает наш теоретический подход) проблемы безработицы можно найти лишь в разрезе макроэкономической структурной политики.

Кардинальным образом рамки современной экономической политики, направленной на смягчение безработицы, могут быть расширены за счет структурного маневра, связанного с конверсией оборонной промышленности. В условиях спада производства и бюджетного хаоса именно конверсия может стабилизировать занятость и в перспективе даже расширить ее. Этого, по нашему мнению, можно достичь, если переориентировать достаточно вяло и невнятно проводимую политику конверсии оборонной промышленности на достижение конкретной цели - создать дополнительные рабочие места.

Количественную оценку дополнительного роста занятости в гражданской экономике в результате редукции оборонных расходов в этом случае получить довольно сложно. Нам известен лишь один пример расчета этого эффекта^*. В книге приводится оценка чистого эффекта занятости, связанного с возможным отказом от определенных видов производств оборонной промышленности США в 1968-1972 гг., когда милитаризация экономики сокращала возможное расширение занятости в гражданских отраслях в среднем на 844 тыс. рабочих мест в год. Учет военных затрат США за рубежом повышает эту цифру, по оценкам автора, до 3,5-4,5 млн. рабочих мест. А если учесть при этом умеренный мультипликационный эффект (мультипликатор занятости равен 2), то недобор цивильной занятости по причине милитаризации экономики составил для США примерно от 7 до 9 млн. рабочих мест в год.

Объяснение этим цифрам можно найти в том, что для продукции оборонной промышленности в силу ее специфики (большей капитале- и интеллектуальной емкости) характерны существенно меньшие (в 2-2,5 раза) трудозатраты на единицу стоимости продукции.

Например, по данным того же автора, дополнительный миллиард долларов, вложенный в аэрокосмическую промышленность, позволил бы создать только 58 тыс. рабочих мест, тогда как в строительство дорог - 84 тыс., а в образование - 118 тысяч.

Приведем сделанную нами экспертную оценку аналогичного эффекта (потенциального, разумеется) для России, основанную на данных этой же американской монографии о соотношении между численностью армейского персонала и числом занятых в оборонных отраслях. При предположениях о том, что это соотношение составляет примерно 1:1, а производительность труда в оборонной промышленности СССР составляла 75% от производительности американских оборонщиков, численность занятых в оборонной промышленности Советского Союза можно оценить в 4,8 млн. чел. Из них на Россию, очевидно, приходится миллиона четыре.

При этих предположениях оказывается, что Россия могла бы, разумно отказавшись от определенных видов затрат на оборону, получить дополнительно 1,5-2 млн. рабочих мест. Если принять мультипликатор занятости таким же, какой американцы брали для себя, то в итоге конверсионный эффект занятости мог бы составить от 3 до 4 млн. дополнительных рабочих мест в год.

Нам представляется, что намечаемая ныне корректировка курса экономических реформ необходимым образом должна учитывать этот макроэкономический механизм регулирования процессов занятости в России.
 

^* The Political Economy of Arms Reduction, Ed. by L. J. Dumal, American Association for The Advancement of Science (AAAS), Wash., 1982.