"Какое правительство я считаю лучшим?"

"...Сегодня в стране быстро набирает темпы новая избирательная кампания. Какими хотелось бы видеть наши высшие органы представительной власти наше Правительство? Там должны быть люди, которые признают и будут защищать права человека и прежде всего право на землю, на собственность и на свободу слова. Они должны защитить нас от насилия и от насильников. Им следует руководствоваться рекомендациями науки и внимательно воспринимать критику. И, конечно, это должны быть люди высоконравственные, которые не станут строить для себя дворцов, окружать себя сотнями слуг, устраивать пиров. Не будут они и продвигать своих родственников на тепленькие местечки.

Согласитесь, это все хотя и немножко наивно, но, в общем-то, очень правильно. Если именно такие люди окажутся нашими избранниками, честное слово, можно будет наконец спокойно перевести дыхание. Печаль в том, что на всех предыдущих выборах нам обычно не везло: к кормилам власти с нашей помощью чаще попадали совсем другие люди..."

Кому же принадлежат эти очень правильные советы? В интервью корреспонденту "Комсомольской правды" их высказал Константин Эдуардович Циолковский, которого во всем мире заслуженно считают основоположником космонавтики. Многие слышали о его работах по дирижаблестроению и воздухоплаванию. А вот то, что это был глубокий мыслитель, оставивший много интереснейших работ по космической философии, по проблемам переустройства Земли, по этике, по общественно-политическим вопросам современности, известно лишь узкому кругу специалистов.

Все-таки у нас удивительная страна. По историческим меркам совсем еще недавно среди нас жили люди великого ума и чистой совести, такие как В.И.Вернадский, А.Ф.Лосев, Л.Н.Гумилев. Таким же был и Циолковский. Это были ученые первого порядка величины. Но еще они были великими гражданами и патриотами своей страны. У них было немало глубоких мыслей о том, как нам преодолеть наши общественные неустройства, каким путем идти в будущее. Сегодня мыслителей подобного масштаба нам очень недостает.

Последним из них был А.Д.Сахаров. На его примере мы получили возможность убедиться, как это важно для судеб страны вовремя услышать их голос. А у нас старались сделать все, чтобы этого не произошло: сажали этих людей в тюрьмы, ссылали, запрещали публиковать их труды.

Как, спросят читатели, разве и Циолковского тоже? Кажется, уж о нем-то у нас говорят много и с большим почтением. Верно, говорят. Но далеко не все. Достаточно сказать, что очень многие, а может, и большинство работ ученого не опубликовано до сих пор.

Но вернемся к его интервью, которое и сегодня звучит актуально. А Циолковский давал его корреспонденту в 1934 году. В стране развертывались массовые репрессии. Были арестованы люди, которых Циолковский хорошо знал. А старый ученый, ничтоже сумняшеся, дает интервью в таких выражениях, которые даже всего несколько лет назад сочли бы вполне диссидентскими. Это был открытый вызов тем, кто, по его убеждению, вел жизнь далеко не нравственную.

Разумеется, газета проявила осторожность - беседа с Циолковским пролежала в ее архиве пятьдесят шесть лет и появилась на ее страницах только три года назад, на излете перестройки по Горбачеву. Но, читая сегодня эти строки, нельзя не склонить головы перед гражданским мужеством Циолковского. И здесь хочется еще раз вспомнить другого великого гражданина нашей страны - А.Д.Сахарова, который умел мыслить столь же глубоко и никогда не останавливался перед опасностями.

Конечно, Циолковскому повезло: судьба, которая оказалась столь немилостивой в те годы ко многим его последователям - достаточно вспомнить имена И.Т.Клейменова, Г.Э.Лангемака, С.П.Королева, В.П.Глушко, - сберегла его для потомков. Правда, и он был в 1919 г. по ложному доносу арестован и доставлен на Лубянку. Скоро, однако, его выпустили, и он вернулся домой совсем больным.

Но позже пришло признание. Его технические достижения получили высокую оценку. О нем писали газеты. Циолковскому назначили хорошую пенсию, наградили орденом и подарили новый дом. Лица, принимающие решения, посчитали:

трудами калужского изобретателя-самоучки удобно официально гордиться. Но за этим показным благополучием скрывалась идейная драма.
 

"Никем я не признан"

Вот выдержки из его записей и писем. 1927 год: "Качусь быстро под горку. Страшно устал и ослабел в стремлении жить и работать". 1931 год: "Трудность издания. Равнодушие. Устал... Ничего не могу. Работаю без надежды издать". 1932 год: "Никем я не признан, если не считать меня самого... Я самый бессильный и одинокий человек, жажду делать хорошее, но не могу".

Однако не эти настроения были у него преобладающими. Это только казалось, что Циолковский - кабинетный отшельник, мысль которого витает в тысячелетней дали времен. В действительности это был человек деятельного и практичного ума, которого живо интересовали проблемы современности. И он делал все, что мог, чтобы его мысли, которые представлялись ему важными, не пропали втуне.

В 1930 г. он за свой счет опубликовал брошюру "Научная этика". Там говорится о том, как устроена Вселенная, как распространена в ней разумная жизнь. Видимо, все это успокоило цензуру и она пропустила такой пассаж: "Прежде всего нужна для трудящихся полная свобода слова, печати, собраний, вообще всех таких действий, которые не сопровождаются насилием над другими людьми". Циолковский открыто пишет о свободе для трудящихся, об ограничении капитала, особенно наследственного, о праве на землю и иную собственность, о защите от насильников. И это во времена всевластия органов госбезопасности.

Циолковский выражает надежду, что единение человечества избавит его от войн. Утверждает, что лучшее общественное устройство можно создать путем борьбы убеждений и поиска истины - многое, считает он, будет зависеть от лучших людей, - но категорически отвергает насильственные методы общественного переустройства. Он публикует эти строки в стране, где не улеглись еще революционные вихри.

В 1931 г. Циолковский, опять за свой счет, издал в Калуге книгу "Монизм Вселенной". Там среди прочего он возвращается к той же теме. Он пишет о временах, когда счастливое общественное устройство "заставит технику и науку идти вперед с невообразимой быстротою и с такою же быстротою улучшать человеческий быт". В этих условиях, утверждает Циолковский, будет полный простор для развития как общественных, так и индивидуальных свойств человека, не вредящих людям.

Еще несколько лет назад он надеялся, что государство поможет ему опубликовать рукописи. "Характер работ научный, философский, - писал он в 1922 г. - Если рукописи не будут изданы, они легко могут затеряться после моей смерти (мне 65 лет). Государство же от своей маленькой жертвы не разорится, так как таких, как я, немного". Дочь Циолковского Любовь Константиновна пишет в своих воспоминаниях, как отец хлопотал об издании статьи "Право на землю". Конечно, эту статью никто не принял.

"Монизм Вселенной" переполнил чашу терпения охранников официальной идеологии, и цензура запретила ученому публиковать впредь что-нибудь подобное. Заставили его выдать в этом расписку.

С тех пор Циолковскому не было позволено напечатать ни одного слова, за исключением одних только технических вопросов. Запрет этот действовал долгие годы и после кончины ученого и, что самое странное, фактически действует еще и сейчас. Многие рукописи Циолковского до сих пор хранятся под семью замками в архиве Академии наук. И сила стародавних запретов проявляется не только в этом:

в наших собственных разговорах об освоении космоса сегодня явно преобладает технический уклон. Циолковскому освоение космоса виделось намного шире - для него это была комплексная проблема, имевшая общечеловеческое звучание. Вершиной космического мировоззрения он считал этическую систему, которая выросла из его антропоцентризма.

"Мир отчаянно несовершенен, - записывал он еще в 1918 г. в одной из своих рукописей. - Невозможны нравственность, законы, религия, общественное устройство. Несовершенны дороги, фабрики, эксплуатация сил природы. Негодна обработка земли, культура растений. Странны отношения людей друг к другу". Он был убежден: мир надо изменить. Одно из условий успешности общественного переустройства - утверждение высоких этических принципов. Чтобы сделать основы нравственности "убедительными и приемлемыми всеми людьми", Циолковский считал целесообразным научно обосновать их, исходя из объективных закономерностей, действующих во Вселенной.

Любовь Константиновна рассказывает, что вера Циолковского в способность большевиков осуществить разумное строительство была сильно подорвана и он говорил об этом открыто. "Расстрелы и тюремное заключение, - пишет она, - его особенно возмущали. Добровольным коллективным хозяйствам он сочувствовал как более совершенным, но видел, что у нас с ними неладно. Сказывались "индивидуалистический череп" крестьянина и психология собственника... Его возмущали очереди и отсутствие у большинства людей всего самого необходимого".

Циолковский не складывал рук, он по-прежнему добивался, чтобы его услышали. Ему очень хотелось увидеть свои философские и общественно-политические работы опубликованными. "Издать их я не в силах, а в Академии наук они затеряются или будут забыты, - писал он своим друзьям в мае 1932 г. - Вы молоды и, может быть, сумеете и успеете передать их людям после моей смерти или еще при жизни. Так они не пропадут, а принесут добрые плоды. Но если вы сочувствуете новым мыслям (или старым - лишь бы они были полезны людям), то принесите маленькую жертву: отдайте перепечатать на машинке и в доказательство пришлите мне один экземпляр (вместо полученного вами)".

Чтобы хоть как-то обойти цензурные запреты, старый ученый рассылал машинописные копии своих очерков о Вселенной. Там были и такие слова: "Вот забота, вот цель жизни - устранять всякое зло на Земле. Теперь для меня это не сантименты, не добродетель, а эгоистическое стремление, которое я всеми силами стараюсь осуществить". Под этими словами стоит дата: 1934 г., 6 февраля.

В мае 1935 г., за четыре месяца до кончины, Циолковский пишет - и опять "в стол" - свою последнюю мировоззренческую работу "Космическая философия". Люди страдают, пишет он, но недаром. Плоды этих страданий должны быть высокими. Человечеству предстоит идти вперед и прогрессировать. "Впереди его ждет нечто блестящее, невообразимое". До последних дней жизни этот человек сохранял твердую веру в победу сил разума.
 

Необъявленная хроника одного юбилея

17 сентября 1932 г. К.Э.Циолковскому исполнилось 75 лет. Учитывая признанные заслуги ученого в воздухоплавании и космонавтике, его юбилей было решено торжественно отметить в Калуге и в Москве. Так оно все и получилось. Но мне хочется остановиться на некоторых деталях торжеств, которые остались в тени.

9 сентября на торжественном заседании в Калуге с докладом, посвященным заслугам ученого, выступил председатель юбилейной комиссии Д.С.Семенов, директор кооперативного техникума. Вот каким образом докладчик подытожил свою речь: "В день юбилея т.Циолковского все же надо отметить, что философские труды К.Э.Циолковского использованы быть не могут, так как они расходятся с нашим учением - учением Маркса-Ленина. Остальные труды юбиляра в области завоевания воздушной стихии и безвоздушного пространства мы используем для дела реконструкции народного хозяйства, для укрепления обороноспособности страны".

Циолковский обиделся и, сославшись на нездоровье, ушел домой. Подготовленная им юбилейная лекция "Звездоплавание" была прочитана уже без него.

Но вскоре его ждал еще один удар. 30 сентября в Институте истории естествознания и техники АН СССР состоялось торжественное заседание, посвященное чествованию почетного члена академии К.Э.Циолковского. С докладом выступил академик А.Н.Крылов, ученый с мировым именем, крупнейший специалист в области механики. Оценивая труды юбиляра, он очень высоко отозвался о его заслугах в области дирижаблестроения, одобрил его вклад в воздухоплавание. Зато столь же критически высказался о космонавтике.

По словам Крылова, идеи космических полетов "относятся еще к весьма, весьма отдаленному будущему, о котором трудно сказать, когда оно будет осуществлено и вообще будет ли осуществлено". Обосновывая свое утверждение, докладчик указывал, что, во-первых, полеты в космос очень дороги, а во-вторых, неэффективны - а без этого никто не даст не только своих денег, но даже и казенных.

Подсчитав для примера затраты, которые необходимы для полета на Луну, докладчик сделал однозначный вывод: "При современных источниках энергии полет, даже на Луну, недостижим". Интересно, между прочим, что его оценки не слишком сильно разошлись с фактическими затратами американцев, организовавших 34 года спустя полеты на Луну: у Крылова получилось, что стоимость 1 кг груза, возвращаемого на Землю, составит около 50 тыс. долл.

Выводы докладчика от академии были почти убийственными. Крылов оставлял космическим полетам только один шанс - использование ракет в военных целях. Но, вспоминая сделанные под его наблюдением еще в 1908 г. неудачные попытки решить эту задачу, он и по этому поводу высказался весьма скептически.

Странные получились юбилейные торжества. Натурфилософские и общественно-политические работы, которые, по собственному признанию Циолковского, особенно увлекали его после 1920 г., были официально осуждены и попали под запрет. Космонавтика, теоретическое обоснование которой, несомненно, было главным научным достижением всей его жизни, была объявлена пустой мечтой. И ни один из членов академии не нашел никаких аргументов в ее защиту - доклад Крылова не вызвал возражений.

Вот первая реакция самого Циолковского на юбилейные хлопоты, сдобренные этими двумя большими каплями дегтя. "Мне кажется, что вся эта шумиха случайна, - пишет он 15 октября 1932 г. своему другу, популяризатору его работ В.В.Рюмину. - Никем я не признан, если не считать меня самого. Я совершенно расстроил нервы, желудок не в порядке, все зябну и не могу согреться... Ехать в Москву отказался, но телеграммы и настойчивые убеждения так меня одолели, что я поеду".

И вот через два дня Циолковский в Москве. 17 октября его чествуют в Колонном зале Дома союзов. Ученый награжден орденом Трудового Красного Знамени. Звучат доклады профессоров Н.А.Рынина о реактивном движении и А.Г.Воробьева о воздухоплавании. Слово предоставляют юбиляру. Может быть, теперь перед доброжелательной аудиторией он скажет что-нибудь в защиту космонавтики - главного дела своей жизни? Тем более, что достойный ответ как будто готов - это юбилейная лекция "Звездоплавание", которую Циолковский не стал читать в Калуге. Там прямо говорится о "выгодах завоевания заатмосферных пространств". "Эти выгоды почти безграничны", - утверждается в лекции.

Но, выйдя на трибуну в Колонном зале, Циолковский читает совсем другой доклад: "Мой дирижабль и аэроплан высот". Как видно, он считает, что к возражениям на критику надо серьезно подготовиться, найти достойные ответы, тем более, что спор велся в существенно разных плоскостях. Для Крылова была важна техническая реализуемость и экономическая эффективность конкретных проектов. А для Циолковского космонавтика - лишь техническое проявление, способ реализации целостного мировоззрения. Он убежден: "Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели". Освоение космоса - это магистральное направление развития земной цивилизации. Разве можно сводить эту проблему только к деньгам?

Циолковскому потребовалось время, чтобы найти убедительные контраргументы. И он блестяще справился с этой задачей. Вот его первое возражение. Откроем его работу "Значение индустрии", написанную в январе 1934 г. Вследствие развития науки, пишет Циолковский, будет быстро расти промышленное производство. Развитие индустрии многократно приумножит общественное богатство, "даст удовлетворение человеку, сделает его богатым и свободным". Но если общественное богатство станет намного больше, то стоимость полетов в космос не возрастет. Тогда и настанет их время.

Второе возражение касается развития ракетно-космической техники. В декабре 1934 г. он пишет Я.И.Перельману, известному популяризатору идей Циолковского, одостижениикосмическихскоростей. "Явилась уверенность, - сообщает Циолковский, - что такие скорости гораздо легче получить, чем я предполагал... Может быть, современное поколение будет свидетелем межпланетных полетов". И, видимо, не забывая замечаний Крылова, делает характерную оговорку:

"Средства будущего, стоящие сотни миллионов рублей, исключаю как несовременные (по неверию людей в это дело)".

Третье. "Только с момента применения реактивных приборов, - отмечает ученый, - начинается новая великая эра в астрономии: эпоха более пристального изучения неба". Но изучение с помощью космических средств Земли и Вселенной не только обогатит науку, новые знания, "всю роскошь жизни и досуг будут непрерывно увеличивать".

И четвертое. Сегодня много говорят о конверсии, имея в виду в первую очередь передачу в народное хозяйство высоких технологий, материалов, приборов и оборудования, разработанных по заказу космической промышленности. А Циолковскому этот способ повысить эффективность космической деятельности, похоже, пришел в голову первому. Чтобы убедиться в этом, достаточно перелистать страницы опубликованных им многочисленных изобретений.

Был и пятый аргумент против критики Крылова - это возможность использования ракет в военных целях. Сегодня мы знаем: именно этот аргумент сыграл решающую роль в быстром развитии ракетно-космической техники в послевоенные годы. Но Циолковский как раз эту возможность отвергал резко и непримиримо, сам разговор на эту тему лежал вне строя его мыслей. "Союз людей всего земного шара, - утверждал он, - должен восстать и против всякого человека или народа, затеявшего войну". И в другой работе: "Ненависть к жизни есть или болезнь, или преступление".

В заочном споре со своим маститым оппонентом Циолковский вышел победителем. И на страницах газет и журналов снова появляются его статьи с характерными названиями: "Звездолет", "Достижение космической скорости", "Будущее авиации, воздухоплавания и звездоплавания", "Фантазия ли заатмосферные полеты!". Последняя статья появилась на страницах "Комсомольской правды" 18 сентября 1935 г. А 19 сентября сердце Циолковского остановилось.

Всем своим творчеством - основополагающим вкладом в космонавтику, глубокими исследованиями по космической философии, ясными мыслями по наилучшему устройству жизни людей - Циолковский подтвердил свое полное право заявить: "Я надеюсь, что мои работы может быть скоро, а может быть и в отдаленном будущем дадут обществу горы хлеба и бездны могущества".
 

Как мы храним наше наследие

Прошло немногим более двух десятков лет после кончины Циолковского и его мечта исполнилась - начались полеты в космос. Вспоминается, с каким восторгом встречали все наши сограждане, да и весь мир сообщения о запуске первого спутника, о первом полете человека в космос.

И вот теперь, всего четверть века спустя, отношение к космонавтике изменилось: после 1985 г. в стране с большим перехлестом была развернута кампания охаивания космонавтики - главного дела жизни Циолковского, - которая якобы неэффективна и разоряет страну. Повторялись все аргументы, которые в споре с Крыловым шесть десятилетий назад опровергал Циолковский. Дело дошло до того, что в предисловии к сборнику трудов Циолковского его философские и социально-общественные работы были названы "звездной энциклопедией научной фантастики". И заявил это... летчик-космонавт В.Севастьянов! О самом Циолковском неоднократно писали, что его социальные взгляды были утопическими. А о космонавтике самый читаемый на Западе русский поэт сочинил такие стихи:

"- Голодает Россия, нища и боса,
Но зато космонавты летят в небеса!

Побойтесь же Бога, господа! Космонавтика давно стала прибыльным делом. Посмотрите статистические данные: так было и в нашей стране. А на Западе каждый доллар, вложенный в космическую деятельность, приносит 6 долл. прибыли. Неправда и то, что космонавтика разорительна: в 1993 г. из каждых 10 руб. доходов, поступивших в государственную казну, на космическую деятельность приходится всего три копейки. Поэтому жидким супом из курицы, могущей нести золотые яйца, наше обнищавшее население все равно никто не накормит.

Известна история о том, как за несколько дней до смерти Циолковский якобы обратился с письмом к "мудрейшему вождю всех народов" Сталину. В этом письме умирающий Циолковский завещал все свои труды партии большевиков и советской власти. Сталин ответил ученому теплой телеграммой.

В действительности это была очередная попытка вписать имя основоположника космонавтики в пропагандистский миф. Сохранились свидетельства его дочери Любови Константиновны и внука А.В.Костина: письмо Сталину "составили райкомовцы и журналисты". Саму Любовь Константиновну тоже просили подписаться под письмом Сталину, но она, несмотря на угрозы, отказалась - истинные мысли отца были ей хорошо известны. За отказ ей пришлось расплатиться жестоко. Вот строки из ее воспоминаний: "Игнорирование меня всячески подчеркивается властями... Я чувствую себя постоянно оскорбленной. И если б не здоровье, я бы бежала и бежала отсюда. Я не знала, что можно так оскорблять без слов, окружать и пытать без явного членовредительства".

И, быть может, самое удивительное, что этот миф продолжает, благополучно работать и до сих пор. Накануне XXVIII научных чтений памяти К.Э.Циолковского 11 сентября 1993 г. калужская газета "Знамя" опубликовала статью Н.Рыбина, в которой утверждается, будто Циолковский одобрял революционное насилие в годы гражданской войны, самым доброжелательным образом относился к сталинской коллективизации, но думал все больше о миллионолетних далях. Скрывать свои мысли от цензуры, в Калуге неведомой, пишет Рыбин, ему не было необходимости, и издавал он свои работы свободно. Далее Рыбин утверждает: современным проповедникам буржуазных взглядов и защитникам "августовско-декабрьского переворота" (речь идет, по-видимому, о событиях, связанных с ГКЧП в августе 1991 г., и о Беловежских соглашениях в декабре) не удастся зачислить Циолковского в ряды сторонников своей идеологии. Напрасно, скорбно сетует Рыбин, "мы его тащим в наше Смутное время, в котором и сами-то не разберемся, в качестве арбитра в споре двух идеологий".

Нашему отношению к национальному интеллектуальному богатству порою остается только удивляться. Мы готовы растерять его столь же беспечно и безответственно, как губили и продолжаем губить природу нашей самой богатой в мире страны. Мы поразительно равнодушны к тому, что голоса наших великих сограждан почти не слышны даже сегодня.

"Развитие разума, торжество его и могущество, - писал Циолковский в рукописи "Теоремы жизни", - создаются нами самими. Если мы, сознательные существа космоса, не стремимся к этому и не делаем для этого все от нас зависящее, то нет и творчества разума, нет и счастья". Разве не прямо к нам, гражданам сегодняшней неспокойной России, обращены эти слова нашего мудрого соотечественника?