Важнейшей особенностью нашего времени является все возрастающая роль общественных организаций и движений, представляющих гражданское общество. Акты агрессии и насилия над народами никогда раньше не вызывали столь всеобщего возмущения, столь широкого протеста и активного противодействия. В этом можно было убедиться только что на примере реакции мирового общественного мнения на американо-английскую интервенцию в Ираке. А начиналось все это именно в конце 60-х годов ХХ в., когда 150-тысячный экспедиционный корпус США надолго и безнадежно увяз в трясине войны во Вьетнаме.
         Никогда до этого не приходили в  движение столь мощные государственные и общественные силы с целью остановить агрессию и погасить вспыхнувший опаснейший очаг войны. Этому есть множество объяснений. Свою роль сыграло и появление мощных СМИ, превративших всю планету в одну “общую деревню”. То, что многие СМИ в различных странах, прежде всего в самих США, показали все ужасы этой “грязной войны” и способствовали пробуждению совести миллионов людей во всем мире и помогали мобилизации общественного мнения – это несомненный факт. Но он не может оставить за скобками саму героическую борьбу вьетнамского народа, мощную военную и материальную помощь, предоставленную СССР, КНР и другими странами, а также систематическую работу бесчисленных общественных организаций и движений во всем мире.
         Делалось все возможное и невозможное для развития движения солидарности с вьетнамским народом как в нашей стране, так и во всем мире. Первоначально инициаторами кампании массового протеста против начавшейся интервенции США стали многочисленные международные организации, в которых участвовали представители советской общественности. Это были Всемирный Совет Мира, Всемирная Федерация Профсоюзов, Всемирная Федерация Демократической Молодежи и многие другие. Всё это были, как тогда называли “международные демократические организации”, которых на Западе, конечно, не без оснований считали левыми и прокоммунистическими. Естественно, мы использовали свое влияние в этих организациях для их ориентации на действия в поддержку борьбы вьетнамского народа.
         Но главной особенностью антивоенных выступлений того времени стали необычайная широта и разнообразие всего спектра общественных и политических сил, принимавших в них участие и выступавших с протестами против агрессии США. С началом войны на глазах преображались бесчисленные пацифистские организации на Западе. От созерцательного и бездеятельного пацифизма 30-х годов не осталось и следа. Их лидеры и активисты шли во главе массовых многотысячных демонстраций, выступали с яркими речами на митингах протеста, осаждали посольства США в различных странах пикетами и петициями с требованием немедленно прекратить бомбардировки и вывести войска из Южного Вьетнама.
         Эпицентром всего мирового антивоенного движения постепенно становились Соединенные Штаты. Это была практически общенациональная кампания, охватившая всю страну. Она прошла несколько этапов и усиливалась по мере того, как росло число убитых и искалеченных американцев, а вся авантюра становилась все более безнадежной. Её главной движущей силой стали массовые выступления молодежи, особенно студенческой, которые нередко поддерживали и преподаватели. Не раз дело доходило до ожесточенных стычек с полицией. 
         Так, в августе 1966 г. в студенческом кампусе г. Кент полиция впервые буквально расстреляла демонстрацию, убив и ранив десятки студентов. Впервые Америка стреляла в своих детей!
         Это событие потрясло не только саму Америку, но и весь мир. Можно очень многое рассказать об этом беспрецедентном движении в США. Отмечу лишь то, что по всеобщему признанию это движение в США сыграло важнейшую роль в том, что американцы были вынуждены сесть за стол переговоров и, в конце концов, прекратить войну.
         Но дело вовсе не ограничивалось одними Штатами. Сила этого движения была именно в его всемирном масштабе. Вьетнамская проблема оказалась в центре внимания большинства международных общественных организаций того времени самой разной политической ориентации. Перед нами была поставлена задача найти общий язык со всеми этими силами, наладить сотрудничество и совместные действия с ними. И мы эту задачу выполнили и довольно успешно.
         К лету 1967 г. сложились все условия для проведения большой и открытой для всех международной встречи организаций и движений, выступавших за прекращение американской агрессии во Вьетнаме. И такая встреча была подготовлена и проведена в Стокгольме 6–9 июля 1967 г.
         Почему в Стокгольме?
         А потому, что к этому времени в скандинавских странах, особенно в Швеции возмущение действиями США во Вьетнаме было особенно сильным.
         Весь мир тогда облетели телекадры, запечатлевшие молодого тогда министра просвещения Швеции и будущего премьера страны, шедшего, взявшись за руку с послом ДРВ, во главе колонны демонстрантов, протестовавших против жестоких бомбардировок городов и сел Вьетнама.
         Я в кадры телевидения не попал, но хорошо помню, как шел неподалеку вместе с нашими шведскими друзьями. Антиамериканские выступления в это время в Швеции настолько усилились, что посол США попытался оказать давление на правительство через крупнейшие корпорации, но вскоре сам был отозван, а отношения между Швецией и США надолго оказались испорчены.
         Стокгольмская конференция по Вьетнаму стала событием беспрецедентным и переломным, хотя участвовало в ней всего 400 делегатов из 63 стран и 22 международных организаций. Главное было в том, что впервые за многие годы удалось посадить за один стол английских лордов Ф.Ноэль-Бейкера и Ф.Брокуэя, видного деятеля весьма влиятельного тогда в мире Социнтерна Г.Бухбиндера (Швейцария); легендарного немецкого пастора М.Нимеллера; бывшего министра юстиции США (при президенте Дж.Кеннеди) Р.Кларка и многих других подобных деятелей и представителей общественности СССР и других соцстран, многих общественных и деятелей стран Азии, Африки и Латинской Америки. А ведь это были времена “холодной войны”, которую тогда ещё никто не собирался прекращать. Каждый шаг в преодолении взаимного недоверия и многолетней отчужденности давался с большим трудом. А тут, как назло, в июне разразилась очередная “семидневная война” на Ближнем Востоке. В этой обстановке именно на советскую делегацию ложилась основная тяжесть поисков согласия среди столь разношерстного состава участников.
         Делегацию нашу возглавлял тогда председатель Советского комитета защиты мира, знаменитый полярник, академик Е.К.Федоров. В её составе были его заместитель О.С.Хархардин, митрополит Ювеналий и автор этих заметок. Огромную подготовительную и организационную работу провели наши тогдашние представители во Всемирном Совете Мира Н.М.Вощинин и А.А.Берков.
         Очень не просто давались первые шаги на международной арене и нашим вьетнамским друзьям. Они уже вроде привыкли к горячей и беспрекословной поддержке их позиций в СССР и других соцстранах, на форумах Всемирного Совета Мира и других подобных организаций, а тут требовалось гораздо больше гибкости и умения найти компромисс.
         Помню, как нам с О.С.Хархардиным пришлось почти всю ночь под лестницей Дома профсоюзов, где проходила Конференция, терпеливо уговаривать представителей НФОЮВ согласиться с невозможностью убедить западных участников конференции в том, что только этот фронт является “единственным законным представителем народа Южного Вьетнама”, тогда как все знали, что в Сайгоне имеется еще много других оппозиционных марионеточному режиму сил.
         Изменить формулировку значило отойти от директивы руководства, самим на ходу скорректировать политику. За такие вещи ни у них, ни у нас по головке не гладили. Вьетнамские коллеги грозились пожаловаться на нас в Москве, а мы говорили об ответственности за неизбежный провал всей затеи. В конце концов, уже под утро они на это пошли, и многое в последствии выиграли. Но вот такие моменты в этой работе только и запоминаются.
         Так начиналось практическое сотрудничество организаций и движений, находившихся до этого по разные стороны линии фронта “холодной войны”. Стокгольмские конференции стали ежегодными и продолжались до 1975 г., а затем еще раз собралась эта конференция в 1979 г., но уже в связи с конфликтом между ДРВ и КНР. Был создан Международный координационный комитет, который возглавил парламентский секретарь Швеции Бертиль Сванстрем.
         До того он руководил старейшей пацифистской организацией Швеции – Обществом мира и арбитража. Его политические взгляды не раз менялись. Ходили даже слухи, что в годы второй мировой войны он чуть ли не склонялся к нацизму, однако к описываемому времени это был вполне сформировавшийся деятель с весьма прогрессивными и демократическими убеждениями. 
         Он был близок и У.Пальме, который вскоре возглавил правительство страны. Получилось так, что именно этому весьма скромному и уже не молодому, но очень порядочному человеку суждено было сыграть важную роль в налаживании взаимодействия между столь разными организациями ради одной общей цели – добиться прекращения войны во Вьетнаме.
         За свою большую и самоотверженную работу в 1970 г. он был удостоен Международной Ленинской премии “За укрепление мира между народами”. Он и скончался практически на боевом посту – в гостиничном номере в Париже, куда прибыл для подготовки крупной международной конференции, которая вскоре прошла уже без него в Версале.
         Среди множества родившихся в Стокгольме инициатив особого внимания заслуживает опыт работы созданной там Международной комиссии по расследованию военных преступлений США во Вьетнаме.
         Тогда еще не было ни Международного Уголовного Суда, ни специального трибунала ООН в Гааге. Но ясно было и тогда, что агрессор, желая скрыть от общественного мнения факты применения в высшей степени жестоких и бесчеловечных средств ведения войны, запрещенных международным правом, делает все возможное для того, чтобы замаскировать свои грубейшие нарушения общепринятых законов и обычаев ведения боевых действий. Сегодня всем известно, что американцы применяли отравляющие вещества, от которых до сих пор гибнут люди во многих районах Южного Вьетнама.
         Кстати, 30 апреля с.г. в Париже прошла международная конференция экспертов на эту тему. Широко практиковались “ковровые” бомбардировки городов и крупных населенных пунктов. 
         В массовом порядке против мирного населения использовался напалм. Имело место массовое разрушение больниц, детских учреждений, церквей и храмов.
         Одно время велись целенаправленные бомбардировки дамб и гидротехнических сооружений, что в условиях Вьетнама грозило затоплением огромных территорий.
         Всё это было и не должно забываться. 
         Но тогда надо было установить сами факты преступлений, сделать их достоянием гласности, дать правовую оценку и, по крайней мере, разоблачить виновников, ибо наказать их было не в наших силах. Именно для этого и был создан общественный трибунал в виде компетентной Международной комиссии по расследованию военных преступлений США в Индокитае.
         Легко сказать: создана международная комиссия, но она не возникает по мановению чьей-то руки. Для этого потребовалась огромная политическая и организационная работа. После проведенных переговоров в нее удалось включить действительно компетентных и уважаемых людей, к голосу которых прислушивались во всем мире.
         Среди них были такие авторитеты, как лауреат Нобелевской премии по химии англичанка Д.Ходжкин; всемирно известный дипломат и эксперт в области разоружения лорд Ф.Ноэль-Бейкер; широко известные тогда американские ученые Е.Пфейфер и А.Вестинг, авторы несколько книг о применении так называемого “оранжевого” вещества во Вьетнаме; бывший министр юстиции США Р.Кларк; генеральный секретарь Международной ассоциации юристов-демократов, француз Джо Нордман и многие другие всемирно известные тогда люди. 
         От нас в состав комиссии входил академик П.А.Черенков (тоже Нобелевский лауреат) и бывший заместитель советского обвинителя на Нюренбергском процессе над военными преступниками нацистской Германии Л.Н.Смирнов.
         Председателем Комиссии был избран всемирно признанный авторитет в экономической науке и видный шведский дипломат Гуннар Мюрдаль.
         В качестве экспертов большой вклад в работу Международной Комиссии внесли доктор юридических наук, участник Нюренбергского трибунала и автор многих научных работ о военных преступлениях профессор А.И.Полторак, а также доктор юридических наук, наш представитель в Секретариате Всемирного Совета Мира А.А.Берков.
         Комиссия тщательно готовила и проводила свои слушания в различных странах, привлекая к участию в своих заседаниях многочисленных свидетелей, в том числе из служивших во Вьетнаме американских солдат и офицеров. Организацией работы Комиссии занимался её генеральный секретарь, известный шведский юрист Х.Ё.Франк с помощниками, одним из которых довелось быть и мне.
         Комиссия неоднократно направляла во Вьетнам свои исследовательские группы (Facts finding missions) для сбора на месте доказательств и документов. Каждая сессия Комиссии становилась крупным общественно-политическим событием и привлекала внимание многих западных СМИ. К примеру, Слушания в Копенгагене в 1972 г. открывал сам премьер-министр Дании Й.Йоргенсен.
         Вот так и велась политическая борьба на международной арене, которой, надо отдать должное вьетнамскому руководству, на всех этапах борьбы за независимость и воссоединение страны, придавалось исключительно большое значение. Накопленный Комиссией Мюрдаля опыт в дальнейшем не раз пытались использовать в связи с другими политическим ситуациями: репрессии чилийских жандармов Пиночета или даже недавние действия авиации НАТО в Югославии. Но добиться столь значительного международного общественного резонанса ни у кого больше не получалось.
         Из сугубо личных воспоминаний надолго осталась в памяти поездка во Вьетнам с одной из таких международных миссий по сбору фактов весной 1972 г.
         Её возглавлял  Рамсей Кларк, в от время являвшийся доверенным лицом демократического кандидата на президентских выборах в США Дж.Макговерна.
         Миссия была исключительно представительной. В её составе были даже два французских эксперта по плотинам. Предстояло, в частности, подтвердить или опровергнуть факты сознательных бомбардировок американцами плотин. Официально в составе миссии от нас была известный врач-хирург Н.В.Колесникова. Я там оказался как бы случайно и был “до кучи” включен в поездку по стране. Но на практике пришлось стать посредником между вьетнамскими специалистами и этой большой группой непривычных для Северного Вьетнама гостей. Там все привыкли к друзьям, а здесь вести себя надо было несколько иначе.
         Невозможно описать все неприглядные картины войны, которые пришлось увидеть своими глазами в этой поездке. И вот когда она уже подходила к концу, и мы завершали осмотр недавно разбитой дамбы где-то около г. Бадинь, сопровождавший нас вьетнамский офицер вдруг сообщил, что неподалеку от этого места можно увидеть разбомбленный католический собор и побеседовать с настоятельницей женского монастыря.
         Проблема однако была в том, что дорога оказалась тоже разбитой, подъехать ближе туда было не возможно. Надо было километра полтора пройти пешком. Изрядно притомившиеся члены делегации, а это были совсем не молодые люди, никакого энтузиазма по этому поводу не выразили. 
         За одним, но существенным исключением. Это был известный политический и общественный деятель из Ирландии, бывший министр иностранных дел и один из разработчиков Всеобщей Декларации прав человека 1948 г. Шон Макбрайд. В то время он был президентом известной и очень неоднозначной организации Международной Амнистии.
         Было ему уже далеко за семьдесят, но как истинный ирландец-католик он отказаться от такого приглашения не мог, тем более что ему предстояла аудиенция у Папы в Ватикане, и он загорелся желанием увидеть своими глазами то, что потом можно было бы рассказать Понтифику лично.
         Пришлось составить ему компанию. Все шло сначала очень хорошо. Посмотрели разрушения, выслушали рассказы настоятельницы монастыря и других очевидцев, сделали фотоснимки. И тут разразился типично вьетнамский тропический ливень. А возвращаться предстояло опять пешком и по узкой полоске земли между залитыми водой рисовыми полями.
         Этот путь назад стал для меня незабываемым “удовольствием” на всю оставшуюся жизнь.
         Межу развезло настолько, что удержаться на ней не смог бы и самый ловкий акробат. Но не ночевать же в этой деревне? Так что пришлось снимать штаны и идти по пояс в воде, придерживаясь руками за край поля и постоянно увязая в трясине. 
         Вокруг визжала от восторга целая ватага деревенских мальчишек, для которых наблюдать эту сцену и двух беспомощных европейцев было неслыханным развлечением и огромным удовольствием. Их родители целыми днями торчат в таком положении, добывая на прокорм разную живность. Но для того у них есть защитная одежда и многовековой навык, а мы еле передвигали ноги в постоянном ожидании смертельных укусов пиявки или ещё какой-нибудь дряни.
         Тут мой старик Макбрайд (позволю себе эту вольность по отношению к глубоко уважаемому мною человеку, ставшему потом моим большим другом) очень быстро совсем сдал. Сопровождавшие нас вьетнамский переводчик и охранник просто растерялись, проклиная проявленную ими же инициативу. Делать было нечего и пришлось оставшиеся метров 700 тащить Макбрайда в обхват и чуть ли не на собственной спине, останавливаясь каждые полсотни метров. Хорошо ещё, что была тогда кое-какая спортивная закалка да и возраст был вполне подходящий для переноски тяжестей.
         Так что закончился этот эпизод относительно благополучно для нас обоих. Зато уже через год мы вспоминали эту трагикомическую историю совсем уже в другой обстановке и по абсолютно неожиданному поводу.
         Вкратце дело было так. Октябрь 1973 г. В Москве готовятся к открытию Всемирного конгресса миролюбивых сил. Ожидается неслыханное тогда количество зарубежных делегатов – более 3 тыс.!
         Главная особенность в том, что для СССР тогда это впервые был по-настоящему открытый конгресс-диалог. Готовили его долго и трудно. Запад ещё никак не мог отойти от шока, вызванного вторжением войск стран Варшавского Договора в Чехословакию. Доверие восстанавливалось с огромным трудом. И важную, если не ключевую, роль в этом деликатном деле сыграл именно Шон Макбрайд, возглавлявший тогда Международную Амнистию, особенно агрессивно нападавшую на наши порядки и всевозможные нарушения прав человека. Но, как оказалось, не зря тащил я его из болота во Вьетнаме!
         Буквально за день до открытия Конгресса из ряда стран пришли сообщения, что наши послы отказываются выдавать визы членам Амнистии в связи с их совсем недавними и очень резкими антисоветскими заявлениями. В этих условиях мой друг заявляет, что он немедленно уезжает, ибо иначе его просто выгонят с позором с поста президента этой организации. Это обещало громкий скандал еще до открытия Конгресса. Уговорить ирландца изменить принятое решение – это вообще задача непосильная ни для кого. И тут товарищи из ЦК вспомнили про эту историю на рисовом поле во Вьетнаме. От нашего предстоявшего разговора зависела судьба крупнейшего мероприятия, в которое были вложены немалые средства нашего Фонда мира.
         Разговор был долгий и тяжелый.
         Он относился ко мне как отец к своему непонятливому чаду Я рисовал в самых ярких красках ожидаемую сцену: во время центрального для нас выступления на предстоявшем через день открытии Конгресса Л.И.Брежнева встают его боевые товарищи из Международной Амнистии, бросают в зал листовки и выкрикивают лозунги типа: “Свободу Юрию Деточкину!”. На следующий день вся мировая печать сообщает только об этом, и все наши труды коту под хвост! Макбрайд категорически отверг эти фантазии. “Мои люди этого не допустят”, – твердо сказал он. Где гарантия? – продолжал нажимать я и услышал: “Мое честное слово!”
         С удовлетворением вспоминаю ночное совещание на 13 этаже гостиницы “Россия”, где наше руководство в лице тогдашнего заместителя заведующего Международным отделом ЦК КПСС В.С.Шапошникова, выслушав мой рассказ, приняло это “честное слово” от своего фактического политического противника – лидера одной из самых активных антисоветских организаций. Риск был велик. Но он полностью оправдался. Никаких провокаций ни во время Конгресса, ни после него не было. Все прошло и завершилось для нас очень удачно. А сам Шон Макбрайд позднее вышел из Международной Амнистии, получил высокий пост в ЮНЕСКО и стал единственным деятелем в мире, который удостоился двух премий мира – Нобелевской и Ленинской. Вот такая была иногда эта “борьба за мир”.
         Курс, взятый нами в годы войны во Вьетнаме на формирование самого широкого и открытого союза всех миролюбивых сил планеты, с необычайной силой подтвержденный на Всемирном Конгресс миролюбивых сил в 1973 г., проложил для нашей общественности широкую дорогу на мировую политическую арену, вывел ее из изоляции и позволил гораздо эффективнее воспользоваться всем интеллектуальным потенциалом мирового общественного движения за мир. И во многом все это стало возможным благодаря тому опыту и тем связям, что приобретались в ходе совместных действий с самыми разными, порой даже противостоявшими друг другу силами, вместе боровшимися за прекращение американской агрессии во Вьетнаме. В общем деле рождался так называемый “дух Стокгольма”, то есть дух сотрудничества, пришедший на смену взаимной изолированности, отчужденности и недоверию, характерным для периода “холодной войны”. Вместе с нашими вьетнамским друзьями мы учились сотрудничать и находить общий язык с другими, не похожими на нас людьми, ради общего дела мира на Земле.
         После Московского Конгресса мне пришлось надолго расстаться с моей профессией вьетнамиста. В ноябре 1973 г. меня избрали секретарем Советского комитета защиты мира и поручили курировать вопросы деятельности Всемирного Совета Мира и других международных общественных или, как сейчас принято говорить, неправительственных организаций (НПО). От регулярных контактов и непосредственного сотрудничества с общественными организациям Вьетнама практически я отдалился сразу после заключения Парижских соглашений 1973 г.
         Тем более приятной стала долгожданная поездка в Южный Вьетнам с небольшой делегацией СКЗМ по приглашению мадам Нгуен Тхи Бинь весной 1976 г. Трудно найти слова, чтобы описать наши встречи со старыми друзьями и коллегами. Хоть и были мы все оптимисты, но все же в душе сомневались, когда за дружеским столом ещё лет пять назад слушали тосты наших вьетнамских друзей “За встречу в Сайгоне!” Казалось, что это, если и сбудется, то очень не скоро. Ведь предстояло одолеть такую громадную силищу.
         И вот мы уже садимся на огромном сайгонском аэродроме Тангсонгнят, забитом брошенными американскими самолетами и вертолетами. Сайгон уже переименован в г. Хошимин. Ходить по улицам без охраны ещё нельзя. Но постепенно жизнь возвращается, город просыпается и готовится к новому рывку.
         Народ Вьетнама дорого заплатил за Победу, но он ее заслужил по праву. И в этом довелось вновь убедиться лично через 20 лет. В 1996 и 2002 гг. я еще дважды побывал в этой стране, с которой оказалась неразрывно связана значительная часть жизни, и своими глазами увидел, как изменился весь облик Вьетнама, каким семимильными шагами идет вперед эта страна, ни перед кем не кланяясь и по-прежнему пользуясь широким признанием и уважением во всем мире.
         Посмотрев на все это, я и подумал, что, наверное, все-таки не зря были прожиты те волнительные годы молодости. Жаль только, что слишком много из старых верных друзей уже покинули этот мир.
         Пусть же живет память об этих замечательных событиях и людях.