Военная доктрина и военная реформа

ОДНОЙ из причин пробуксовки военной реформы в России, о которой все говорят уже пять лет, но практически ничего не делают, является отсутствие ясной политической части военной доктрины. Нет внятно сформулированной государственной идеи, определяющей внутреннюю и внешнюю политику. Что мы строим: государственный капитализм, социализм с человеческим лицом или что-либо еще?

Дружим ли мы с США и с их помощью поднимаем нашу промышленность, сохраняем СНГ как зону наших интересов? А может быть США и НАТО не нужна сильная Россия и они стремятся не допустить распространения нашего влияния на страны СНГ? Что мы хотим просто дружить, уступая свои интересы для укрепления отношений, или противостоять и бороться, объединяться в союзы с другими государствами?

В связи с этим, где будут проходить наши границы? В Грузии, Армении или между Украиной, Казахстаном и Россией? А что с Китаем: дружить или сдерживать проникновение в Сибирь и на Дальний Восток?

Много вопросов - мало ответов. В военном деле, как известно, лучше принять не самое хорошее решение, но провести его в жизнь, чем не принимать никакого. Без четкой политической части военной доктрины нет целей и программы реформирования армии. Вроде бы ясно, что армию нужно сокращать: 1700 тыс. чел. - это много, да еще более 700 тыс. внутренних войск, пограничников и других военных формирований.

А сколько нужно и для чего? Выхватываются отдельные ограничения, например, Президент заявляет: "Я решил, на армию нужно тратить 3,5% ВВП". Решил потому, что страна в экономическом кризисе. Но вот Израиль тратит на оборону около 15% ВВП, а другие страны 1-2%. А если разваливающаяся армия, из которой в следующем году, по окончании контракта, изъявили желание уйти 60-80% офицеров, поднимет голодный бунт? Что это будет означать для страны? Понятно, что тут "экономия" не на пользу.

Хорошо сформулировал цели национальной безопасности Б.Клинтон:"Способность одновременно вести две локальные войны, а если потребуется, то применить военную силу в любой точке мира, где будут затронуты, интересы США. Пентагону ясно, какие дивизии формировать, какое оружие разрабатывать и закупать".

У нас такой ясности пока нет, поэтому вместо реформы пытаемся решать частные вопросы. То сокращаем ВДВ, то укрепляем, то доводим численность армии до 1200 тыс. чел., то "урезаем" ее только на 200 тыс. Оказывается, у нас много генералов, хотя их рождает сам Президент своими указами. И все же на тысячу военнослужащих их у нас меньше, чем в Великобритании, столько же как во Франции... Будем надеяться, что, наконец, военную доктрину четко разработают, утвердят и появится высокоаргументированная программа реформирования армии.
 

Цели и задачи ядерных сил

В ВОЕННОЙ политике государства до последнего времени была одна область, в которой присутствовала ясность - это цели и задачи стратегических ядерных сил (СЯС). В "Основных положениях военной доктрины Российской Федерации", утвержденной Б.Ельциным в 1993 г., они определены так: "устранение опасности ядерной войны путем сдерживания от развязывания агрессии против Российской Федерации и ее союзников".

Там же сформулирована и задача СЯС: "поддержание состава и состояния стратегических ядерных сил на уровне, обеспечивающем гарантированное нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях обстановки".

В переводе на военный язык "агрессор" - это значит по максимуму НАТО (США), а "в любых условиях обстановки" - это в ответном ударе, т.е. после того, как основная масса боевых блоков МБР и БРПЛ в упреждающем ударе США достигнет нашей территории.

Итак, до настоящего времени задача СЯС - это сдерживание США возможностью нанесения заданного ущерба в ответном ударе. Такая задача подтверждается и всей логикой переговоров между СССР (РФ) и США по сокращению стратегических вооружений. Все заключенные договоры исходят из того, что обе державы имеют возможность сдерживать друг друга от агрессии.

В новой военной доктрине представляется возможным несколько вариантов формулировки задачи СЯС России:

1. оставить прежнюю задачу: сдерживание США возможностью нанесения заданного ущерба в ответном ударе;

2. заменить, например, такой: сдерживание США возможностью нанесения заданного ущерба в упреждающем ударе, так как ответный удар требует в 3-6 раз больше сил, и на его обеспечение у государства нет средств;

3. сдерживание любой страны-агрессора, кроме стран, входящих в НАТО, путем нанесения заданного ущерба в ответном ударе по согласованию с НАТО.

Третий вариант предполагает, что НАТО нам не только союзник, но и "старший брат", который может нас сдерживать своим ядерным оружием, а мы его не можем;

4. Из этого вытекает и теоретически возможный: частичный или полный отказ от ядерного оружия под гарантию НАТО (США) нашей ядерной безопасности.

Будем надеяться, что в новой военной доктрине задачи СЯС останутся прежними. Однако состояние нашей экономики, принятые в Хельсинки решения по ПРО США, а также неожиданные заявления Президента в Париже об от стыковке головных частей с ракет, нацеленных на страны НАТО, могут привести к реализации лишь некоторых вариантов.
 

ПРО США будет?

В ХЕЛЬСИНКИ президенты РФ и США подписали пять "Совместных заявлений...", три из которых, по сути, являются декларациями с расплывчатыми обещаниями. Одно из них, "Совместное российско-американское заявление по Европейской безопасности", 27 мая продолжилось подписанием в Париже так называемого "Основополагающего акта". Оставим сейчас в стороне анализ этого документа и целесообразность его подписания.

Два других заявления во многом определяют перспективы развития и сокращения стратегических ядерных сил России.

Начнем с "Совместного заявления президентов Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки в отношении Договора по противоракетной обороне".

Завершены длительные дискуссии, проводившиеся на разных уровнях, об условиях сохранения Договора 1972 г. по системам ПРО, или частичного его нарушения, или выхода из него США. С одной стороны, есть очень важные заявления, что Договор 1972 г. - это краеугольный камень стратегической стабильности, что не будет космических систем ПРО. С другой стороны, юридически закреплены возможности создания двух так называемых тактических, а точнее, нестратегических систем ПРО: низкоскоростной и высокоскоростной.

Рассмотрим подробнее характеристики высокоскоростной ПРО. В заявлении они оговорены очень точно. Ракеты-перехватчики могут иметь все виды базирования:

наземное, воздушное, морское. Скорость ракет наземного и воздушного базирования не более 5,5 км/с, а морского - 4,5 км/с. В тексте сказано еще мягче: "ни у одной из сторон не имеется планов создания систем нестратегической ПРО с ракетами-перехватчиками, скорость которых превышает" указанные пределы, т.е. планов нет, а что реально сделают - это другой разговор.

Баллистическая ракета-мишень для высокоскоростной ПРО может иметь скорость не более 5 км/с. В соглашении также определяется максимальная дальность мишени в 3500 км.

Приведенные ограничения затрудняют отработку систем ПРО на реальных боевых блоках МБР и БРПЛ, но технически позволяют создать наземную систему ПРО для поражения боеголовок стратегических ракет, причем с неограниченным числом пусковых установок и при различных, в том числе подвижных, способах базирования.

Особенно опасна для нас высокоскоростная ПРО, которая может быть использована для поражения в первую очередь БРПЛ на восходящем участке траектории. В этом случае большая ракета с работающим двигателем легко обнаруживается, в отличие от разделившихся боевых блоков, прикрытых облаком ложных целей.

Можно себе представить морские корабли США с ракетами-перехватчиками высокоскоростной ПРО, находящиеся в районах патрулирования наших ПЛАРБ, и с высокой вероятностью расстреливающие стартующие БРПЛ.

Важно также отметить, что в отличие от Договора 1972 г., в Хельсинском соглашении нет никаких ограничений на дальность, направленность и место расположения радиолокационных станций. В тексте расплывчато сказано: "Масштабы развертывания любой из сторон систем нестратегического ПРО - по количеству и географии развертывания - будут соответствовать программам в отношении нестратегических баллистических ракет противостоящих этой стороне".

Создание наземной ПРО на территории США для борьбы с МБР и БРПЛ отвечает уже выполняемым и щедро финансируемым программам США. От космических рубежей американцы давно отказались из-за больших технических трудностей, высокой стоимости, сложности управления.

Что же противостоит технической возможности превращения так называемой нестратегической ПРО в систему, поражающую боевые головки стратегических ракет? К сожалению, лишь заверения, что такая ПРО не будет использоваться против МБР и БРПЛ договаривающихся сторон, что испытания таких систем начнутся только в 1999 г., т.е. тогда, когда это удобно США, что системы не будут развертываться для применения друг против друга.

Делегациям США и РФ президенты ставят задачу завершить работу по разграничению нестратегической и стратегической систем ПРО, но, главное, допустимые характеристики перехватчиков, снятие ограничений на способ базирования средств ПРО и мощность РЛС предопределяют конечный результат. Краеугольный камень стратегической стабильности разрушен, джин выпущен из бутылки.

Принятое совместное заявление по ПРО не отменяет положение Договора 3972 г., по которому США могут создать 100 пусковых установок для поражения боевых головок стратегических ракет. Естественно, что и испытываться они могут на реальных боевых блоках, для них нет ограничений, принятых для так называемых нестратегических ПРО. Эти установки могут быть использованы как дальний рубеж в системе наземной ПРО, а нестратегическая ПРО - как дополнительные рубежи.

Для справедливости заметим, что мы использовали такую возможность, разрешаемую Договором 1972 г., разместив вокруг Москвы 100 пусковых установок весьма малой эффективности. Нам бы договориться о ликвидации для обеих сторон этой квоты по Договору 1972 г. Но упущенное в прежние годы не вернуть.

В Хельсинки США юридически закрепили техническую возможность создания многорубежной ПРО против стратегических ракет.
 

Договоры СНВ-2 и СНВ-3

ПО ДОГОВОРУ СНВ-2, подписанному в январе 1993 г., к концу 2002 г. США и РФ должны сократить стратегические вооружения до 3000- 3500 боеголовок. Договор ратифицирован в США, а у нас до сих пор нет, что отражает неоднозначное отношение к нему общественности. Договор, конечно, неравноправный, дает ряд заметных преимуществ США, а главное, не учитывает экономические возможности России для изменения структуры группировки СЯС.

По договору требуется уничтожить все МБР с РГЧ, а вместо них ввести в группировку много сотен моноблочных ракет. Количественно в нашей триаде СЯС ведущими становятся более дорогие и менее живучие морские стратегические ядерные силы.

Для ратификации Договора СНВ-2 России нужно было добиться по меньшей мере 2-х поправок:

• продлить сроки уничтожения ракет;
• ввести контроль за снимаемыми с сохраняемых платформ МБР и БРПЛ боеголовками, чтобы исключить их быстрый возврат в группировку.

Наконец, кроме поправок в Договор СНВ-2, важно было определить и более низкие уровни стратегических сил обеих держав рамками будущего Договора СНВ-3.

Эти проблемы нашли отражение в анализируемом "Совместном заявлении...", но конечно не так как этого бы хотелось. Процитируем ключевые фразы заявления: "После вступления в силу Договора СНВ-2 Россия и Соединенные Штаты незамедлительно приступят к переговорам по Соглашению СНВ-3, которое будет включать, среди прочего, следующие базовые элементы:

установление к 31 декабря 2007 г. для каждой из сторон пониженных суммарных уровней в 2000-2500 стратегических ядерных зарядов;

меры, касающиеся транспарентности имеющихся в наличии стратегических ядерных боеголовок и уничтожения стратегических ядерных боеголовок, а также любые другие совместно согласованные технические и организационные меры с тем, чтобы способствовать необратимости глубоких сокращений, включая предотвращение быстрого наращивания количества боезарядов".

Из текста следует, что, если заключим Договор СНВ-3, то сроки уничтожения вооружения будут продлены, уровни стратегических сил к 2007 г. могут быть снижены, хотя значения 2000-2500 боевых блоков нас не вполне устраивают.

Проблема предотвращения быстрого наращивания группировок путем возврата снятых, но не уничтоженных боеголовок МБР и БРПЛ, не решена. Теперь она туманным термином "транспарентность" отнесена к Договору СНВ-3. Значит, в неопределенно долгий период между ратификацией Договора СНВ-2 и вступлением в силу Договора СНВ-3 США будут иметь возможность быстро восстановить свою группировку почти до уровня, определяемого Договором СНВ-1, а мы, взорвав свои уничтожаемые по условиям Договоров СНВ-1 и СНВ-2 шахты и ракеты, останемся с сокращенной группировкой.

В "Совместном заявлении..." есть еще два важных положения:

• "Деактивация всех стратегических носителей ядерного оружия, которые будут ликвидированы по Договору СНВ-2 к 31 декабря 2003 года путем отстыковки их ядерных боеголовок или принятие других совместно согласованных шагов";
• и, наконец, "срок ликвидации стратегических носителей ядерного оружия по Договору СНВ-2 будет продлен до 31 декабря 2007 года".

Экономика и стратегические ядерные силы России

СОСТАВ и структура СЯС России в ближайшие 10 лет определяются тремя факторами:

• условиями договоров СНВ-1, СНВ-2 и будущего Договора СНВ-3;
• договором об ограничении систем ПРО 1972 г.;
• экономическими возможностями страны.

К сожалению, дипломаты и военные, ведущие переговоры о сокращении стратегических вооружений, как бы оторваны от оценок экономических возможностей страны. Им представляется, что установленные в договорах из стратегических соображений уровни СЯС обязательно будут экономически обеспечены. Но дело обстоит не так.

В соответствии с заключенными договорами СНВ-1, СНВ-2 и Хельсинскими заявлениями о Договоре СНВ-3 принята Программа развития вооружения СЯС. Раньше такой документ был основой для планирования госзаказа и финансирования работ. А сейчас - это как бы пожелания Минобороны и остатков ВПК, втиснутых как инородное тело в Минэкономики.

Конечно, эта Программа уже сразу же мысленно урезается финансистами, но главное впереди. В бюджете страны госзаказ не составляет и половины, заложенного в Программу развития вооружений. Но и это не все. Наступают неплатежи, бюджет не выполняется, урезается, или по-новому, секвестируется (нерусское и неправильно употребляемое слово). Что же в результате? Например, создание, признанного всеми суперприоритетным, ракетного комплекса с МБР "Тополь-М" опаздывает от принятых на самом высоком уровне сроков на три года. Отсутствие финансирования приводит к развалу с трудом созданной кооперации: не могут заводы держать пустующие цеха, оснастку, стенды. Уходят квалифицированные кадры, которые готовились десятилетиями.

Итак, вопрос состоит не столько в том - сколько иметь по договору боезарядов в СЯС, а в том - сможет ли обеспечить их производство наша экономика.

Попробуем приближенно прикинуть возможности экономики России по поддержанию вооружения СЯС.

В 1996 г. падение ВВП составило 6%, пусть в 1997 г. мы выйдем на 0% падения, а в 1998 г., как обещают наши руководители, получим прирост в 2%. Пусть также, начиная с 1999 г., начнется прекрасная жизнь, когда ежегодные приросты составят 6% (наши западные помощники-экономисты обещают 5%).

В 1997 г. наш ВВП от уровня 1989 г., по разным оценкам, составит 40-50%. При заданных условиях от 50 до 100% наш ВВП сумеет подняться за 12 лет, т.е. к 2010 г., а в 2007 г., о котором речь идет в договорах СНВ-2 и СНВ-3, составит 81 % от 1989 г. Если мы возьмем за исходное в 1997 г. 40% ВВП 1989 г. и ежегодный рост по 5%, то 100% достигнем через 20 лет, т.е. к 2018 г„ а в 2007 г. ВВП составит 61% от уровня 1989 г.

Следовательно, к 2007 г. существующий уровень 1997 г. может максимально увеличиться в 1,5-1,6 раза. (Как легко разрушать и как тяжело восстановить!)

Теперь рассмотрим бюджет Министерства обороны. В 1997 г. он составил 104 трлн. руб. Забудем о секвестре, о том, что только Минобороны забирает у страны около 20% ее бюджета, прикинем, что инфляция всегда будет компенсирована. Значит, в ближайшие 10 лет Минобороны максимум может получать в год от 100 (1997 г.) до 150-160 (2007 г.) трлн. руб. (реально в этом году ожидается вместо 104 - 84 трлн. руб.).

Вспомним, что одной из причин увольнения И.Родио нова с поста министра обороны стало его требование выделять 160 трлн. руб. на каждый последующий год для Минобороны, так возмутивший Президента. Значит, наш расчет по максимуму верен.

Выделим из суммы 100-160 трлн. руб. возможные расходы на вооружение СЯС. В лучшие годы при стабильных социальных условиях в армии на закупку всех вооружений тратилось около 20% от бюджета Минобороны. Остальное уходило на содержание личного состава, капитальное строительство, НИОКР, эксплуатацию вооружений и техники и т.д. На вооружение собственно СЯС выделялось от этих средств 20-30%. Будем считать, что Правительство и Генштаб поймут огромную важность нашей последней опоры и надежды и станут все 10 лет тратить на развитие СЯС аж 40%.

Таким образом, из бюджета Минобороны максимально в год на закупку вооружения и техники для СЯС можно выделить 20%.

Для того чтобы триада могла выполнять свои задачи, необходимо модернизировать и развивать систему боевого управления. В США на это уходит половина средств, отводимых на вооружение стратегических сил, у нас значительно меньше, хотя эффективность системы боевого управления (вероятность доведения приказа на пуск) пропорциональна числу боевых блоков в группировке. Положим, что на развитие системы боевого управления уходит 35% от общих средств на вооружение СЯС. Следовательно, на закупку МБР, подводных лодок с ракетами, стратегических бомбардировщиков с крылатыми ракетами, т.е. непосредственно на увеличение численности и боевых блоков можно расходовать 3-6% бюджета Минобороны.

За 10 лет, с учетом нарастания ВВП и расходов на оборону от 100 до 150-160 трлн. руб. в год, получим суммарно от 39 до 78 трлн. руб. в ценах 1997 г. Это, конечно, максимальные, скорее всего завышенные на 20--30% цифры.

Вот теперь прикинем, что можно купить за эти деньги. Разумно в первую очередь поддерживать и наращивать группировку наиболее дешевых и эффективных во всех видах действий МБР "Тополь-М" , тем более что основные расходы на НИОКР по этому комплексу уже произведены.

На определенные выше средства можно ввести 250- 500 пусковых установок с ракетами "Тополь-М", командными пунктами, техническими базами и всей необходимой техникой.

К сожалению, ракетные комплексы стареют и к 2007 г. в группировке РВСН останется около 250 моноблочных ракет, не выслуживших двойной установленный срок, т.е. отдежуривших менее 20 лет.

Следовательно, при максимальном росте экономики, щедром финансировании Минобороны и СЯС, группировка МБР может составить 500-750 моноблочных ракет, т.е. 500-750 боевых блоков.

Это было бы хорошее решение, но ведь есть еще две компоненты триады. Если начать "размазывать" малые средства на МБР, на морские и авиационные стратегические силы, то получим заведомо худший результат, так как ПЛАРБ с БРПЛ, а в особенности стратегическая авиация, в расчете на один спасенный боевой блок, значительно дороже и менее эффективны в ответных действиях, в особенности, при развитии в США систем ПРО, да и при существующих уже системах ПВО.

Маловероятно, что руководство сумеет принять ответственное решение и потратить деньги рационально. Скорее всего, мы введем всего понемножку: порядка 100 МБР, одну-две лодки, да десяток бомбардировщиков. В конечном итоге мы потеряем основу СЯС - ракетные войска, да и другие компоненты долго не протянут.

В процесс сохранения СЯС может вмешаться так называемая контрактная система комплектования армии, по которой уже принял решение наш Президент. Решение эффектное, особенно перед выбором, когда молодому человеку вместо выполнения им патриотического долга по защите Родины обещают найти из кого победнее наемника. Но осуществимо ли оно к 2000 г.?

Первый опыт набора контрактников всеми признан неудачным. За 200 долл. в месяц можно найти людей для обеспечивающих специальностей, только надеющихся получить жилье. А на него нужно потратить хотя бы 10 тыс. долл. в расчете на один контракт. Нормальный молодой человек может заработать порядка 500-1000 долл. в месяц в ларьке или челноком. Даже несколько больше платят нашему рядовому в Боснии. А тут еще основная масса офицеров покинет армию в 1998 г., что наверняка приведет к катастрофе. По причине унизительных условий жизни, мизерной и нерегулярной оплаты мы теряем костяк армии - офицеров от лейтенанта до полковника. Сколько же нужно будет платить за учебу, а затем и за службу новому командиру?

Итак, сделаем простенький подсчет. Пусть нашу армию к 2000 г. для круглого счета сократили до 1 млн. чел., т.е. за три года мы уволили 700 тыс. чел. (не то что Н.Хрущев, прославившийся разгоном 300 тыс. ничем не обеспеченных офицеров). Пусть в армии, в среднем, от рядового до министра все получают в месяц 1000 долл. И то это уже 12 млрд. долл. в год. Как известно, денежное довольствие составляет около 20% в бюджете Минобороны, значит, всего ему понадобится около 60 млрд. долл., что, как было показано выше, примерно в 3 раза больше возможных средств, отпускаемых на оборону в 2000 г., при самых благоприятных экономических условиях в стране.

А ведь нужно будет содержать еще внутренние войска, пограничников. Им тоже придется прилично платить при контрактной системе формирования.

Таким образом, стратегические ядерные силы после восьми лет летаргического сна в ближайшие 10 лет при самых благоприятных условиях не поднимутся выше уровня в 1000-1500 боевых блоков.
 

Какие задачи смогут решать СЯС России?

ЕСЛИ мы подпишем Договор СНВ-3, то США будут иметь 2000-2500 боеголовок. Да плюс Франция, Великобритания, как партнеры по НАТО, планируют уже к 2003 г. располагать более 1000 боезарядами. К этому следует добавить систему ПРО США, которая будет иметь возможность поражать большую часть БРПЛ на начальном участке траектории, а МБР и прорвавшиеся БРПЛ на нисходящем. Да еще не станем забывать о мощной космической разведке США.

Любой квалифицированный специалист получит один ответ, моделируя упреждающий удар 3000-3500 блоков НАТО по 1000-1500 боезарядам СЯС России при хорошей космической разведке и многорубежной ПРО США. При любом уровне заданного ущерба, который остановил бы агрессора, нанести его наши СЯС не смогут. Сдерживание ответным ударом становится невозможным.

Тут нам стоит вернуться к неожиданной инициативе Президента РФ, заявленной в Париже ("Я сейчас принял решение.по поводу отстыковки головных частей с ракет, нацеленных на страны НАТО.

Рассмотрим только технический аспект этой проблемы. К сожалению, наш Президент, наверное недостаточно знаком с возможностями системы боевого управления СЯС, которыми он обязан управлять. Она построена так, что за считанные секунды может перенацелить все носители и боеголовки по выбранному плану на любые заранее подготовленные цели в любом государстве.

Ракеты с отстыкованными головными частями не смогут участвовать в ударе не только по странам НАТО, но и по любому другому агрессору, пока за несколько десятков суток в условиях боевых действий ракетчики не сумеют снова пристыковать головные части, выполнить необходимые проверки и ввести полетные задания.

С моряками еще сложнее, они могут стыковать головные части к ракетам только на базах. В этом случае боевое патрулирование в море без головных частей бесполезно, а у берега одна или несколько ПЛАРБ, каждая с примерно двумястами блоками, в упреждающем ударе поражаются одним зарядом.

Значительно уменьшается эффективность подвижных МБР с отстыкованными головными частями. В условиях радиационного заражения, лесных пожаров нужно к сохранившимся пусковым установкам подвезти из хранилищ головные части и пристыковать их.

О стратегической авиации и говорить нечего. Дежурить в воздухе без ядерного оружия бесполезно, а на земле десятки бомбардировщиков поражаются одним зарядом.

Следовательно, остается один способ действия СЯС: в угрожаемый период, если сумеем его определить, просить агрессора подождать с ударом по ядерным средствам, пока мы не пристыкуем головные части, что для стратегических сил в целом может потребовать несколько десятков суток.

Если отстыкована будет лишь часть головных частей, то ровно на столько уменьшится наша группировка СЯС. В этих условиях проще именно на столько ее сократить самим, не тратя сил и средств на эксплуатацию. Но тогда возникает вопрос: зачем нам договоры СНВ-2 и СНВ-3? Мы сами по удобному нам плану в одностороннем порядке (а это мы любим делать) ликвидируем часть или всю группировку СЯС.

Вот тут-то и возникает третий или четвертый варианты доктринальных задач СЯС, рассмотренные в самом начале статьи: не противостоять НАТО, а с разрешения НАТО ответить любому агрессору, не входящему в альянс; или просить у НАТО гарантии ядерной безопасности России, ликвидировав постепенно собственные стратегические силы.

Думается, что до этого не дойдет. Задача сдерживания США останется как часть нашей военной доктрины, но в силу экономических обстоятельств, да еще если мы не остановим создание там опасных для нас систем ПРО, постепенно наши СЯС утратят возможность нанесения заданного ущерба в ответном ударе, а смогут угрожать лишь опасным для всех и маловероятным в политическом плане упреждающим ударом.
 

Перспективы развития стратегических ядерных сил России в большей степени определяются не уровнями, задаваемыми Договором СНВ-2 или будущим возможным Договором СНВ-3, а возможностями экономики страны, которые не позволят к 2007 г.. иметь в группировке СЯС более 1000-1500 боевых блоков. При принятии всех экономических решений правительство должно помнить, что недофинансирование армии ведет и к деградации наших СЯС.

Эффективность стратегических сил России будет резко снижена, если США создадут систему ПРО, способную поражать МБР и БРПЛ, что технически разрешено им Хельсинскими договоренностями. В этих условиях задача сдерживания США угрозой нанесения нашими ядерными силами заданного ущерба в ответном ударе становится малореальной. Гарантированно задача сдерживания может быть решена в упреждающем ударе, что крайне опасно для всего мира и маловероятно по политическим соображениям.

Если решение Президента РФ об отстыковке головных частей ракет, нацеленных на страны НАТО, не будет реализовано как боевое дежурство с так называемым нулевым полетным заданием, то это будет означать одностороннее сокращение или ликвидацию стратегических ядерных сил, и в первую очередь морской компоненты. Договоры СНВ-2 и СНВ-3 при этом теряют смысл, целесообразнее вести сокращение или ликвидацию ядерных сил по удобному нам плану.

С отстыковкой заметной доли головных частей задача сдерживания США не может быть выполнена, все разговоры о многополюсном мире становятся беспочвенными. Россия должна ставить перед НАТО и США вопрос о гарантиях собственной ядерной безопасности или договариваться о совместных планах боевого применения ядерных сил.