Экспансия (пространственное расширение) является основной формой геополитического поведения. В эпоху развития классической геополитической науки считалось, что единственным актором пространственной экспансии является государство. Модернистская геополитика рассматривает эту проблему иначе. Так, российский ученый А.Неклесса¹ полагает, что мир Нового времени (Модерн) безвозвратно уходит в прошлое, и на смену ему приходит Постмодерн, уничтожающий основные геополитические конструкции Модерна. В частности, наряду с государством возникают в качестве равноправных такие акторы геополитики, как международные неправительственные организации (НПО). События 11 сентября 2001 г. присоединили к списку постмодернистских акторов геополитического действия также террористические неправительственные организации (ТНПО).

Эти теракты положили начало новому явлению в геополитике.

Отныне геополитическое значение ТНПО сравнялось со значением такого геополитического актора, как государство. Более того, выяснилось, что государство конца ХХ века не дает достаточной защиты от террористических НПО. Привычное для традиционной геополитики противостояние государств заканчивается изменением или уничтожением одного из государств-антагонистов, но в случае с противостоянием государства и ТНПО перевес оказывается на стороне НПО, так как они "везде и нигде", и нет юридических доказательств их вины в организации терактов. Таким образом, привычными для "цивилизованного мира" методами эффективно бороться против ТНПО невозможно.

Теракты в США 11 сентября 2001 г. показали, что военной мощью геостратегического масштаба в ХХI в. обладают не только государства, но и НПО террористического типа. Специалисты немедленно заговорили о новом виде войн - асимметричных войнах, которые ведутся не вооруженными силами и не оружием в привычном смысле этого слова.

Межконтинентальный удар стратегического масштаба, причинивший неприемлемый ущерб, был нанесен террористами-камикадзе, которые захватили обычные пассажирские "Боинги" и таранили небоскребы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и здание Пентагона в Вашингтоне.

Эта война не связана с так называемой "новой революцией в военном деле" (НРВД) в смысле использования технологий или вооружений, но это ответ на НРВД и осуществленные странами Запада "бесконтактные войны" в Югославии и Ираке.

Асимметричные войны отличаются также закрытостью политических целей, о которых можно лишь догадываться, а также полной невозможностью юридически доказать причастность каких-либо НПО или конкретного лица к организации и инициированию войны.

Методы ведения асимметричных войн со стороны нападающих чрезвычайно трудно предусмотреть: можно определить их возможный спектр, но какой метод, когда и где именно будет применен - вычислить нельзя. Поэтому и эффективность противодействия нападению в асимметричных войнах очень низкая. Требуется громадное, невиданное до этого в истории, финансирование и развитие всех видов разведки и такой ее составляющей, как агентурная работа. Причем внедрение агентов в террористические организации современности - дело обычно затруднительное, так как они строятся по принципу микроколлективов, каждый из которых не знает другие коллективы, и работают по кодовым сигналам через почту или Интернет. Многие подобные террористические организации включают в себя только клановых родственников или жителей одной деревни, которые знают друг друга с детства и биография которых прозрачна. Неслучайно асимметричная война, начатая против США в сентябре 2001 г., застала врасплох не только спецслужбы страны, но и ее руководство.

Акты войны были разработаны и осуществлены таким образом, чтобы сработал прежде всего психологический эффект: мишенью были выбраны национальные символы страны, а неизбежные прямые трансляции CNN и других телеканалов по всему миру фактически дали терактам глобальную рекламу и продемонстрировали глобальный и превосходящий характер мощи неизвестного (или неизвестных) НПО. Более того: "ответный удар" американской и британской военной машины по "логову" террористов в Афганистане не мог сравниться по психологическому эффекту зрелищности с телевизионными кадрами нападения на Нью-Йорк и Вашингтон. В репортажах из Афганистана высокоточное оружие развитых стран поражало некие глиняные мазанки среди бурьяна или скальный массив, при этом телевизионная картинка не шла ни в какое сравнение с кадрами пожара и обрушения башен Всемирного торгового центра. Психологически эта разница изображений воспринималась как победа террористов над государствами "золотого миллиарда". Победа чисто зрелищная и только зрелищная, но террористы всегда предпочитают именно имидж, психологическую заявку на существование и эффективность. Им важно, прежде всего, показать слабость государства в сравнении с террористическими НПО.

Главное же оружие асимметричных войн - анонимность зачинщиков и исполнителей. США пришлось "назначить" врага нации - бен Ладена - и бомбить страну, где он находился. Но обычное или высокоточное оружие бессильно против терроризма. Штамм спор сибирской язвы, рассылавшийся в США осенью 2001 г. по почтовым отделениям, СМИ и госучреждениям, произведен на территории США. Кто его произвел, кто и кому передал, кто конкретно осуществлял рассылку спор, - неизвестно, и удары крылатых ракет по Афганистану в этом случае не помогут. Непонятно кем, когда и почему была блокирована ПВО североамериканского континента NORAD и объектовая ПВО Пентагона, которые не реагировали на многократные изменения маршрута захваченных "Боингов".

Симметричный ответ на асимметричные военные угрозы потребует не только новых принципов организации вооруженных сил, специальной и финансовой разведки, но и новых принципов международного сотрудничества и новых межгосударственных союзов.

Озарение "цивилизованного мира" относительно необходимости ограничения демократии в случае борьбы с ТНПО позволило осознать правомерность силовых методов борьбы, которую Россия ведет с чеченским терроризмом. При этом Запад устами президента и госсекретаря США призывает различать в Чечне борцов за национальное освобождение и террористов и соответственно по-разному к ним относиться: с борцами - переговоры, с террористами - война.

Необходимость выстраивания новой системы коллективной безопасности в мире в связи с глобальностью угрозы международного терроризма и применением им такого метода борьбы с "цивилизованным миром", как асимметричные войны, в определенной степени подняло геополитический статус России: от "факультативного партнера" Запада до "ключевого союзника" в борьбе западных стран с терроризмом.

Тем не менее остается вопрос: что явилось причиной асимметричной войны некоего (или неких) ТНПО против США?

Задолго до событий сентября 2001 г. специалисты в области геополитики предсказывали подобное развитие ситуации, хотя никто не угадал конкретной формы его реального проявления.

Ж.Аттали, бывший директор Европейского банка реконструкции и развития, еще в 90-е годы утверждал, что основной конфликт современности - это противостояние "богатых номадов" и "бедных кочевников". Под "богатыми номадами" Аттали подразумевал жителей стран "золотого миллиарда", путешествующих в поисках острых ощущений, а под "бедными кочевниками" - людей из развивающихся стран, слоняющихся по миру в поисках работы, обеспечивающей минимальный прожиточный уровень. Последние ненавидят "богатых номадов", и их ненависть подогревается демонстрацией по ТВ и в Интернете картин роскошной жизни "номадов". В конце концов, как предсказывал Аттали, это может вылиться в глобальный ядерный, химический или биологический терроризм "бедных кочевников" и их матричных стран.

Неклесса в конце 90-х также писал о некоем "импульсе разрушения", который может вырваться когда-нибудь из "зон нищеты". Этот импульс может привести к изменению баланса сил в его традиционном понимании и к дестабилизации стран "золотого миллиарда".

В тот же период времени подобные мысли высказывали и американские ученые. Так, Дэвид Такер [3] видел основного врага западной цивилизации в неких "диких бойцах". Эти бойцы не питают никакого уважения к цивилизованным ограничениям и готовы на что угодно для достижения победы. "Размышляя над своим культурным унижением в богатых нефтью мусульманских землях, эти воины с удовольствием готовы прибегнуть к жестокостям"². С. Хантингтон еще
в 1994 г. указал на мусульманскую цивилизацию как на основного врага Запада.

Основного врага христианской цивилизации американские геополитики, в отличие от более осторожных в выражениях европейских собратьев, видят именно в мусульманском мире. Этот враг - исламский экстремизм. Экстремизм как течение мысли, экстремизм как политическое предпочтение - все это взаимосвязано и выражается в форме исламского терроризма.

Причем здесь ислам?

Ислам - одна из мировых религий. Религия, какой бы она ни была, часто использовалась как действенное средство геополитического расширения (миссионерство), а иногда геополитическая экспансия прямо принимала форму религиозного действия (крестовые походы). Почти всегда это был религиозный фундаментализм - стремление точно, буквально придерживаться религиозных норм, зафиксированных в священных текстах. 

Фундаментализм присутствует во всех религиозных конфессиях, но в разной степени. Наибольшая степень фундаментализма отмечается в современном исламе. Ислам особенно активен в политической деятельности, поскольку в нем существует принцип единства светской и духовной, религиозной власти (принцип уммы). Этот принцип отсутствует в других конфессиях. С точки зрения мусульман политическое влияние ислама - явление абсолютно естественное. Принцип уммы лежит в основе фундаменталистской версии ислама. Помимо того, исламские фундаменталисты трактуют буквально фразу Мухаммеда, сказанную им после возвращения с одной из войн: "Мы закончили малый джихад, теперь нужно перейти к большому джихаду". Джихад - война за веру, и фундаменталисты уверены, что Мухаммед имел в виду не духовный, а физический джихад. Поэтому одно из основных требований фундаменталистов - физическое истребление всего, что противоречит "чистому исламу". Конечная цель "большого джихада" - глобальное господство ислама и всемирное мусульманское государство.

Опасность распространения именно исламской формы фундаментализма особенно велика в связи с тем, что согласно прогнозам к 2025 г. мусульмане будут составлять до 30% населения Земли (сегодня - 12,4%). Другие авторы называют иную цифру: уже сегодня численность мусульман на планете достигла 19,5%.

В ряде стран мира исламский фундаментализм занял прочные позиции в политической системе. В Афганистане, Судане, Иране фундаменталисты в 90-е годы полностью захватили государственную власть; в Египте, Йемене, Иордании - вошли в правительственные коалиции. В Турции фундаменталистская Партия добродетели (бывшая Партия благоденствия) кратковременно в 90-е годы возглавляла правительство и стабильно имеет 20% голосов на выборах. Государственной религией Саудовской Аравии является ваххабизм - одна из разновидностей исламского фундаментализма.

Исламские радикалы активно ведут работу среди населения, осуществляя социальные проекты, которые по ряду причин не может осуществить государство.

Так, в Египте с начала 90-х годов действовала сеть исламских организаций, заботящихся об образовании и здравоохранении, трудоустройстве населения. В первые часы после землетрясения 1992 г. они уже раздавали еду и одеяла, в то время как государство занялось этим много позже. Существует более 50 тыс. "независимых" частных мечетей. В Иордании "братья-мусульмане" создали инфраструктуру, включающую 20 поликлиник, 40 исламских школ и 120 центров по изучению Корана. В Индонезии организация "Мухаммадийя" располагает комплексом больниц и школ. Ядро этих организаций составляют образованные люди среднего достатка. Выпускники университетов и студенты - это 80%, выходцы из "низшего среднего класса" - 70%. Исламские радикалы считают западную цивилизацию излишне ориентированной на материальные ценности и потому - аморальной.

Таким образом, корни противостояния исламских радикалов западным ценностям - не в противостоянии бедности и богатства, богатого Севера и бедного Юга, как часто представляют себе западные исследователи. Они - в социально-психологическом ощущении несправедливости мира, в котором бывшие колониальные державы с презрением относятся к развивающимся странам и их народам, нажившись за их счет. Исламские теоретики отвергают глобализацию, считая ее тождественной американизации, то есть осуществлению глобальной экспансии США и Запада в целом.

Тем не менее развитые страны поддерживали радикальные исламские организации в годы существования системы социализма, видя в них противовес распространению коммунистической идеологии. Исламский фундаментализм и его разновидность - ваххабизм сегодня используются для геополитического расширения в идеологическом пространстве России союзников США - Турции и Саудовской Аравии - с целью осуществления последующего контроля части физического пространства России (Северный Кавказ, Поволжье, Южный Урал). Распространению этих форм ислама способствует крайняя бедность части населения России и многолетнее господство атеизма, подорвавшего традиции и культуру отправления религиозных обрядов.

Как уже было сказано, исламский экстремизм часто связан с террористическими методами борьбы.

Терроризм - это использование физического насилия, в том числе убийств, для достижения политических целей. 

Деятельность крупных террористических организаций в современном мире, как правило, используется великими или региональными державами для контроля физического, экономического и даже информационного пространства определенных регионов.

Приведем некоторые примеры.

Так, албанский радикализм, в том числе исламский экстремизм, проявившийся в ходе борьбы албанского населения края Косово за отделение от Сербии и Югославии, был использован США и странами НАТО для осуществления "гуманитарной интервенции" в отношении Югославии под предлогом защиты прав албанского населения, которое якобы подвергалось этническим чисткам со стороны сербов. Результатом "гуманитарной интервенции" явилось изменение политического режима в Югославии, фактический распад страны, ликвидация геополитического статуса Югославии как региональной балканской державы и полный экономический, политический и силовой контроль со стороны Запада в отношении Балкан. Не забудем при этом, что Балканы - регион, важный с точки зрения контроля путей транспортировки нефти и газа в страны Западной Европы.

Палестинские террористы, по сведениям израильской разведки "Моссад", финансируются Ираном, который предоставляет им тренировочные базы на своей территории и офицеров иранской армии в качестве инструкторов. Иран является геополитическим противником Израиля и использует палестинских боевиков для борьбы с этим государством.

США поддерживают шиитский терроризм в суннитском Ираке, намереваясь с помощью шиитских террористических организаций свергнуть президента Саддама Хусейна и изменить геополитическое поведение страны (Ирак обладает крупными нефтяными полями, самой сильной армией на Ближнем Востоке, возможно, ядерным оружием и длительное время является стратегическим союзником России).

В современном мире террористические акты почти всегда совершаются с целью повлиять на развитие геополитической ситуации в определенном регионе.

Например, осенью 1999 г. в армянском парламенте прямо на заседании высшего законодательного органа власти террористы расстреляли восемь видных политиков страны, в том числе премьер-министра и спикера парламента. Глава Союза социалистических сил Армении А.Манучарян утверждает, что этот теракт был совершен с целью устранить влиятельных противников так называемого "плана Гобла". Этот план предусматривает обмен территориями между Арменией, Азербайджаном и Турцией как условие прекращения состояния войны между Арменией и Азербайджаном, в рамках которого Турция даже соглашается отдать Армении символ армянского народа - священную гору Арарат. Теракт был выгоден противникам пророссийской геополитической ориентации Армении. Очевидно, основной целью являлась последующая геополитическая переориентация Армении на Турцию.

Теракты сентября 2001 г. также, несомненно, имели геополитический смысл. Он состоял в том, чтобы показать глобальный характер мощи современных ТНПО, с одной стороны. С другой стороны - продемонстрировать Западу и единственной сверхдержаве США уязвимость и неоднозначность их цивилизационных символов: либеральной экономики (нападение на Всемирный торговый центр) и всесокрушающей мощи (атака на Пентагон).

В частности, так проявилось недовольство навязанной вестернизацией. В более мягкой форме это недовольство выразил один из членов саудовской королевской семьи: "Мы в Саудовской Аравии желаем модернизации, но не вестернизации".

Исламские радикалы полагают, что западная цивилизация излишне материалистична, потребительство заслоняет для западного человека духовные ценности. Ислам же как раз ориентирован, по их мнению, на развитие духовной сферы человеческого бытия.

Распространение принципов гуманизма сделало террористические акты особенно опасными, так как ради сохранения жизней невинных людей власти могут пойти на значительные уступки террористам.

Примером может служить захват боевиками Басаева в 1995 г. больницы в г. Буденновске с более чем 2 тыс. заложников. В переговоры с террористами вступил тогдашний премьер-министр России Черномырдин. В результате переговоров боевые действия российских войск в Чечне были свернуты, и в конечном итоге спустя год эта республика получила фактическую независимость, что ослабило геополитическое положение России в регионе Кавказа и в мире в целом.

Страны Запада применяют двойной стандарт в оценке террористических организаций и борьбе с ними.

Так, в Великобритании в 2001 г. был принят новый закон о борьбе с терроризмом, но в список террористических организаций, подлежащих запрету, вошли преимущественно структуры ольстерских террористов, а организации поддержки чеченских террористов оказались вне этого списка.

При голосовании антитеррористических резолюций в международных организациях, в том числе ООН и ее структурах (например, ЭКОСОС - Экономическом и социальном совете ООН), борьбу России с международным терроризмом на территории Чечни поддерживают преимущественно страны "третьего мира", в том числе и исламские (Индонезия, Оман, Судан, даже Саудовская Аравия), но не страны Запада.

Госдепартамент США, публикуя ежегодный список террористических режимов и организаций, упорно не включает в него чеченские террористические структуры.

Это, естественно, не случайно. Чеченский сепаратизм и связанный с ним международный терроризм на части территории России выгоден Западу в целях ослабления России как важного геополитического актора.

Тем не менее терроризм сегодня настолько распространен и настолько опасен, что США даже изменили стратегию национальной безопасности. В доктрине национальной безопасности, принятой в 90-е годы, основной целью называлось обеспечение ведения двух крупномасштабных войн одновременно. В 2000 г. комиссия по национальной безопасности при Конгрессе США рекомендовала внести изменения в доктрину - основные усилия должны быть направлены на защиту США от террористов и распространения оружия массового поражения.

Изменение концепции национальной безопасности США оказалось отнюдь не бесцельным. Масштабные теракты сентября 2001 г. подтвердили необходимость такого изменения.

В современном мире фактически создана антитеррористическая коалиция, в которую входит и Россия.

Означает ли это, что отныне исламский или любой другой вид терроризма не будет использоваться в геополитической борьбе?

Отнюдь нет. Великие и региональные державы будут продолжать использовать этот способ геополитического действия в своих интересах. Даже малые государства (государства, имеющие малые или ничтожные возможности геополитического расширения) используют террористические структуры, как для обеспечения собственной геополитической экспансии, так и для обслуживания потребностей в геополитическом расширении со стороны своих более мощных союзников - великих держав.

Так, Грузия использует террористические отряды "Белый легион" и "Лесные братья", а также отряды чеченских боевиков Гелаева для возврата в состав государства самопровозглашенной Республики Абхазия. Кроме того, деятельность названных структур способствует вовлечению России в серию так называемых конфликтов малой интенсивности непосредственно на ее границах и геополитическому ослаблению нашей страны. Конфликты малой интенсивности по периметру границ - это часть знаменитой "тактики анаконды", впервые примененной как геополитическая технология американским генералом Макклеланом еще в XIX в. 

Многие годы длится противостояние палестинских исламских радикалов, борющихся за независимый статус Палестины, и израильского государства. Палестинцы в этой борьбе применяют и методы информационного терроризма, называя его е-джихад. Зафиксированы десятки попыток, удачных и неудачных, взлома израильских сайтов со стороны палестинских информационных террористов.

Ситуация, скорее всего, будет развиваться следующим образом. Великие и региональные державы будут подавлять проявления терроризма, в том числе исламского, наносящие ущерб их собственным геополитическим интересам. Однако они будут поощрять терроризм, приносящий им геополитическую выгоду, несмотря на то, что история не раз показывала, что сидеть на спине тигра и управлять им нельзя.

Поэтому высока вероятность того, что асимметричные войны в той или иной форме будут происходить. 

¹  Неклесса А. Конец цивилизации или конфликт истории? Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 3.
²  Уткин А.И.Американская стратегия для XXI века. М. Логос, 2000.