Длительный вояж российского президента по странам Азии - Малайзия, Таиланд, Киргизстан - и затем последовавшие за ней поездка в Италию и Францию вновь заставили многих обозревателей задаться вопросом: где же находится истинный фокус внешней политики России? Это - Восток, Азия или же Запад, Европа и Америка? Определенная интенсивность действий Москвы наблюдается и здесь, и там. Разговоры о некоем "промежуточным" статусе России не прекращались никогда и продолжают оставаться частью дебатов. Мало того, появились некоторые публикации, которые прямо говорят о некоей роли России в качестве "посредника" между Востоком и Западом, между развитым Севером и развивающимся Югом.

Все это, с одной стороны, свидетельствует о том, что реальной внешнеполитической стратегии у посткоммунистической России как не было, так и нет, а взамен, как и сто лет назад, идут бесконечные и часто беспредметные разговоры о ее некоей особой "миссии". С другой же стороны это говорит о том, что России пора определяться со своими симпатиями и антипатиями и переходить к формированию стратегии на основе правильного понимания своих интересов и вписываться более активно в дела современного мира.

Что же касается напыщенных разговоров о роли "посредника", то для начала надо бы определиться, требуется ли такая фигура в современном глобализирующемся мире, где имеются ООН и другие международные механизмы "притирки" интересов разных групп стран, и приглашал ли кто-нибудь Россию на роль "посредника", не говоря уже о том, справится ли она с ней, если вдруг кому-нибудь придет в голову сделать это.

Но все это - о второстепенном, о том, что могло бы быть при каких-то весьма спорных обстоятельствах. Главное же - это ответы на вопросы: свидетельствует ли безусловная внешнеполитическая активность президента о наличии у России стратегического замысла, близкого по духу и масштабам либо петровской мечте о "Российской империи", либо замыслам вождей российского коммунизма о глобальной миссии России в освобождении человечества? Или, если допустить, что у нынешнего российского режима нет таких амбиций, то есть ли у него хотя бы понимание, что Россия в одиночку вряд ли выживет в современном мире и ей надо решать вопрос о том, с кем она, куда ей двигаться и как решать накопившиеся проблемы.

Для начала надо признать, что, конечно же, сформулировать ответы на эти вопросы нелегко.

России и ее лидерам наверняка хотелось бы, чтобы у страны был внушительный, не африканского размера, ВВП, чтобы уровень ее безопасности отвечал характеру и масштабам угроз, чтобы капиталы, наука и культура не бежали из страны, а, наоборот, шли полным ходом в Россию; чтобы, наконец, Россия перестала быть пугалом и стала нормальной удобной для проживания и привлекательной для бизнеса страной. Если исключить различных экстремалов и слева, и справа, то наверняка весь спектр политических сил от умеренных правых до умеренных левых, включая все оттенки центра, хотел бы именно этого и уверяет себя и всех других, что работает на эту цель.

Но объективные данные России иные: она непривлекательна для иностранного, да и для своего собственного капитала; потеряла уже десятки тысяч лучших умов, уехавших за рубеж; ее лучшие художники и писатели продолжают жить где угодно, но только не в России.

В этих условиях выстроить такую внешнеполитическую стратегию, которая не просто заставила бы других забыть о "малопривлекательности" России, а, наоборот, вызвала бы благожелательный интерес и стремление сотрудничать, непросто. Но - надо, иначе очень легко Россия может стать чем-то вроде "изгоя", "парии" современного мира, неспособной ни не напугать, как следует (хотя бы как это делал Советский Союз), ни осуществить реформы, себе же во благо. Этакая огромная, потенциально богатая, а на деле нищая страна с раздутым бюрократическим аппаратом, развившим невиданную коррупцию, но неспособным грамотно и честно управлять.

Как в этих условиях строить внешнюю политику?

На личной основе, добиваясь дружбы с каждым крупным лидером - Дж.Бушем, Т.Блэром, Г.Шредером, Ж.Шираком, С.Берлускони?

Но далеко так не уедешь; лидеры меняются; одни приходят, другие уходят. Меняется политика. Это ведь не средневековая Европа, где монархи сидели на троне по несколько десятков лет. Там, может быть, и имело смысл строить политику на личной дружбе. Но и тогда уже умные люди советовали строить отношения на основе правильно понимаемого интереса, а не личных симпатий. Не своего личного интереса, а национального, за которым будет стоять вся страна, ее народ, армия, представительные институты.

В этом случае можно создавать нечто вроде стабильного и предсказуемого окружения для страны. А иначе - любые "успехи", навеянные сиюминутной дружбой, неизбежно станут потерями.

Это только в советское время "дружба" считалась категорией, на которой строят внешнюю политику.

Что же в этом случае взять за основу?

Пресловутую "национальную идею", которую уже который год с таким трудом рожает и не может родить официальная мысль?

Православный крест?

Или, может быть, действительно податься в мусульмане, как это предложил российский президент Организации Исламской Конференции?

Между тем, здоровые основы для построения внешнеполитической стратегии есть, если только правильно их понять, усвоить, и не допускать к ним силовиков. Для современной России это - экономика, дальнейшее проведение экономических реформ (конечно же, не по сценарию "уже завершившейся" военной реформы), выстраивание системы внешних партнеров и совместных с ними интересов. И сделать это очень нелегко, несмотря на хрестоматийность самого совета.

Экономика России сейчас включает две разные, но приблизительно равные по значению части. Одна - это весь комплекс по добыче, переработке и экспорту сырья, возглавляемый нефтегазовой индустрией. Комплекс - своеобразный, состоящий из частных корпораций и государственных компаний, обеспечивающий работой миллионы рабочих рук, приносящий стране не только свет и тепло, но и - что крайне важно - иностранную валюту, за счет которой потребительский рынок России может позволить себе невиданную для такой слабой экономики роскошь в виде импорта продовольствия, ширпотреба, электроники, химии, лекарств, автомобилей, компьютеров и т.д. Если во многих других странах экономическая реформа начиналась с поисков способов замещения импорта отечественными продуктами, в России этот вопрос не стоит (если не иметь в виду периодически раздающиеся со стороны наших монополистов и их агентуры призывы "защитить отечественных производителей").

Пока Россия вывозит нефть и газ, лес, алюминий, сталь, алмазы и пр., она может себе позволить жить за счет природной ренты, на которую приобретается чужой продукт, и тем самым поддерживается стабильность внутри страны. Пока полки магазинов полны товарами - власти не о чем беспокоиться; народ спокоен.

Вторая часть экономики России - это огромнейший оборонный комплекс и все связанные с ним отрасли - авиа- и ракетостроение, машиностроение, космос, ядерная энергетика, наконец, - производство вооружений. По разным оценкам, до 15 млн. чел. заняты в этих отраслях - Поволжье, Урал, Западная Сибирь, Москва, Петербург, Тула. Когда-то это были процветающие отрасли, создавшие немало вооружений и ставшие тем самым поставщиками средств советского влияния за рубежом. Ближний Восток, Индия, Китай, КНДР, Куба, почти половина Африки получали советское оружие практически бесплатно. Из этих изделий плюс ядерная энергетика и состоял основной вклад СССР в деятельность Совета Экономической Взаимопомощи.

Значение этого комплекса для России сегодня не только и не столько в том, что в нем заняты миллионы людей, проживающих в проблемных регионах. Этот комплекс - это возможное будущее России; не поставщика сырья, не Саудовской Аравии в европейском варианте, а страны индустриализованной, технологически развитой, способной составить конкуренцию в отдельных областях Соединенным Штатам, Японии, Германии. Это - залог великодержавия России.

Но, если первая часть экономики России, сырьевая, определилась с рынками и хорошо их знает, имеет там надежных партнеров, готовых в принципе развивать отношения с российскими корпорациями (если, конечно же, силовики их не распугают), то со второй частью российской экономики дела обстоят хуже. Россия потеряла почти все рынки в Восточной Европе, там больше не хотят ни российского оружия, ни российской энергетики. Да и НАТО с ЕС этого не позволят. Россию достаточно бесцеремонно выпихнули из Ирака, где худо-бедно, помимо девятимиллиардных долгов режима, Россия могла рассчитывать на 40-миллиардный пакет контрактов в различных областях. Сейчас, пользуясь обострением ситуации вокруг Ирана, Соединенные Штаты намерены лишить российских ядерщиков иранского рынка.

Остающиеся рынки оборонного (и связанного с ним) экспорта России - Китай, Индия, Вьетнам, Малайзия - также находятся под угрозой. В первой половине 90-х годов США сорвали крупную российско-индийскую сделку по криогенным двигателям. "Рамочное соглашение" США с КНДР (1996 г.) угрожало лишить Россию рынка ядерных технологий в КНДР. Не исключено, что может быть нажим США на Россию в пользу ограничения сотрудничества с КНР и Малайзией.

Спору нет, экспорт оборонных изделий или изделий двойного назначения - деликатная тема. И здесь можно наломать дров в погоне за сиюминутными прибылями. Но это не означат, что Россия должна проявлять неуместную щепетильность, поскольку, если вдруг в силу разных соображений она уйдет с этих рынков или их части (как это получилось после расторжения сделки с Индией), ее место будет тут же занято западными, прежде всего американскими, поставщиками. Поэтому речь не идет о том, что российский экспорт нагнетает напряженность в тех регионах, куда идет российское оружие и технологии, например, в Иран, а о том, что внутри этих рынков идет острая борьба, которую Россия не имеет права проиграть, хотя у нее очень мало шансов выиграть. Наше государство само почти не закупает продукцию "оборонки" и без зарубежных рынков высокотехнологические отрасли просто погибнут.

Из этого вырисовываются две стратегические линии внешней политики России:

одна на закрепление ее сотрудничества в области энергетики и совместных капиталовложений со странами Запада и их корпорациями (это - несмотря на то, что творится вокруг ЮКОС, и в надежде на торжество закона и высших интересов страны, а не интересов отдельных ведомств);

другая - на укрепление лидирующей роли России среди тех стран, которые хотят получать ее технологию и вооружения.

В чем вопрос не решается, так это в том, как соединить обе стратегии, как сделать их частями единого целого и при этом не допустить, чтобы эти части разрушили целое. До сих пор сделать это не удавалось: достаточно привести пример кризиса вокруг Ирака, в котором, не сумев найти оптимального сочетания своих разных интересов, Россия потеряла и позиции в Ираке, и дружбу с Америкой. И что из этого более серьезно ударит по ее позициям, сказать трудно. Ясно пока одно: Соединенные Штаты не прониклись сочувствием к заботам России о рынках для своей "оборонки", а угрозы со стороны России "обидеться" не вызвали страха в Вашингтоне. 

Этот опыт для России - эпизод, который лишь подчеркивает актуальность стоящей задачи: как, какими аргументами объединить интересы России на каждом из направлений и уйти от того, чтобы они не вызывали каждый раз кризиса внутри самой России, среди ее политиков и в ее стратегии. Ведь нельзя же до бесконечности полагаться на бога и на то, что "в очередной раз пронесет".

Отдельному ученому, и даже отдельному институту, не по силам разработать тот алгоритм российской внешней политики, который, как в известной сказке о мужике и медведе, будет всегда приносить ей выгоду то ли в виде "вершков", то ли в виде "корешков". Здесь главное поставить задачу перед исследовательскими центрами и практическими ведомствами, в которой были четко разрешены следующие проблемы:

- характер и объем интересов России как поставщика сырьевых ресурсов в страны Запада; ожидаемые от этого выгоды, сроки их действия;

- характер и объем интересов России как поставщика высоких технологий в области обороны, космоса, энергетики в развивающиеся страны; ожидаемые выгоды, сроки их действия;

- сочетание обоих направлений, система взаимосвязки, помогающая их оптимизировать и соединить в один контекст национальной стратегии, решающий вопросы экономики, безопасности, технологического развития;

- сочетание внешнеполитической стратегии с общенациональной (экономической, социальной, научной и т.п.) в едином взаимоувязанном комплексе.

Гораздо более важно определиться, как сделать Россию стабильным и предсказуемым партнером в международных отношениях с тем, чтобы интересы развития стали не только предметом ее озабоченности, но и объектом интереса других стран, ее партнеров.

Это необходимо и для того, чтобы соображения национальной стратегии в области внешней политики сыграли роль мощного ограничителя свободы действий тех лиц и организаций, для которых самосохранение ценой разрушения правового пространства стало главной целью. Как бы ни изображали официальные "патриоты" свое пренебрежение к остальному миру, Россия не может, как и во времена Петра Великого, выжить в качестве великой державы без этого мира, его знаний, его техники, его поддержки.