Перед второй мировой войной в годы правления Хорти венгерские демографы называли туберкулёз, который приобрел в стране массовый характер, morbus hungaricus, то есть венгерской болезнью. В наши дни этим названием обозначают наблюдаемое во всех регионах сокращение численности венгерского населения те, кто пытается найти объяснение этому явлению. Вне всяких сомнений, демографические проблемы возникли после развала социалистической системы в странах Центральной и Восточной Европы. В начале нового века во всех этих странах проходила перепись населения. По её данным, у западных славян численность населения удерживается на прежнем уровне, а вот в остальных странах региона она в значительной мере сократилась: в Украине она уменьшилась более, чем на 3 млн., в Румынии - более, чем на 1 млн., в Сербии-Черногории почти на полмиллиона, а в Венгрии на 200 тыс. по сравнению с данными за прошлое десятилетие.

На первый взгляд может показаться, что дела в Венгрии обстоят не так уж плохо, однако при внимательном анализе данных становится понятным, что именно в Венгрии положение является наиболее серьёзным. Дело в том, что сокращение численности населения началось в Венгрии уже 1981 г., что было не типичным для всей Европы того времени, за исключением немецких земель.

Исследуя положение в Венгрии, необходимо принимать во внимание и демографическую ситуацию в среде венгерских меньшинств, проживающих в соседних с ней странах, поскольку по Версальскому договору 1920 г. треть населения Венгрии оказалась за ее пределами после того, как границы страны были пересмотрены. Так возникло то трёхмиллионное национальное меньшинство, которое вплоть до развала Советского Союза считалось самым большим в Европе. Теперь таковыми считаются русские. Численность проживающих в соседних странах венгров еще больше увеличивалась, когда в самой Венгрии начались негативные процессы. 20 лет назад более половины населения Карпатского бассейна, который по территории приблизительно равняется исторической Венгрии, составляли венгры. В наше время их число не превышает и 40%, и это при том, что из Венгрии, в отличие от Румынии, Украины и бывшей Югославии, не было значительного оттока населения. Сокращение численности населения в вышеупомянутых трех странах можно объяснить именно эмиграцией. Из Румынии, наряду со значительным числом румын, выехали, прежде всего, венгры, немцы и цыгане; из Украины - немалая часть евреев, русских и поляков. Что же касается Югославии, то уже во времена Тито сотни тысяч людей легально выезжали на работу за границу. Военные конфликты 90-х годов повлекли за собой новые потери.

Положение в Венгрии после 1956 г. было относительно стабильным, даже смена политической системы здесь прошла спокойнее, чем в других странах, и, тем не менее, сокращение численности населения приняло характер эпидемии.

Изучающие закономерности демографических процессов специалисты знают, что сокращение численности населения не является результатом экономического или политического кризиса, ухудшающихся условий жизни. Это доказывают примеры многих благополучных западноевропейских стран, которым лишь с помощью иммиграции удается поддерживать численность населения и баланс трудовых ресурсов.

С точки зрения этнического состава, Венгрию можно назвать почти гомогенной страной, поскольку за исключением 190 тыс. её граждан, считающих себя цыганами, в ней проживает лишь несколько десятков тысяч человек, принадлежащих к тому или иному меньшинству.

По данным за 2001 г., это - 62 тыс. немцев, 18 тыс. словаков, 16 тыс. хорватов, 8 тыс. румын, 5 тыс. (!) украинцев, 4 тыс. сербов, 3 тыс. поляков и словенцев и т.д.

Это всего лишь около 3% от общего населения страны, составляющего 10 млн. 198 тыс. чел., в то время как в окружающих Венгрию странах - за исключением Польши и Чехии, где ситуация похожа на венгерскую, - по-прежнему проживают значительные по своей численности национальные меньшинства.

В Украине, по официальным данным, доля русских составляет 17,3%, в Румынии и Словакии доля венгров - 8% и 9,7%, не говоря уже о Сербии-Черногории, где 2- миллионное албанское меньшинство, возможно, составляет 20% от приблизительно 10-миллионного населения страны. 

Мы не приводим точных цифр потому, что имеющиеся в нашем распоряжении данные переписи 1991 г. нельзя считать полностью достоверными из-за сопротивления албанцев при её проведении. Но и кроме них в Сербии-Черногории проживает немало представителей других меньшинств. Помимо санджакских мусульман и албанцев в Приштине, 290 тыс. венгров. Они проживают почти исключительно в пограничной с Венгрией Воеводине и составляют 14,3% населения.

На численность венгров негативно влияют все возможные демографические факторы. Так для венгров, проживающих в самой Венгрии, в первую очередь характерна естественная убыль населения, хотя надо заметить, что данными относительно миграции за пределы страны мы не располагаем. На численность венгров, проживающих за пределами Венгрии, за исключением Словакии, влияет, прежде всего, эмиграция, и лишь на втором или третьем месте после нее можно назвать негативное соотношение между рождаемостью и смертностью.

Говоря о венграх, проживающих за пределами страны, нельзя пренебрегать таким фактором, как ассимиляция, особенно в случае Словакии, хотя именно в этом вопросе мнения расходятся в наибольшей степени.

Население Венгрии в 2001 г. составляло 10 млн. 198 тыс. чел., всего на 185 тыс. меньше, чем в 1990 г., когда оно равнялось 10 млн. 375 тыс. чел., в то время как смертность была намного больше - 350 тыс. чел. Каким же образом получились столь "благополучные" показатели в проходившей два года назад переписи населения? Хотя многие специалисты указывают на методологические ошибки статистической обработки, большинство всё же сходится на том, что баланс был в некоторой мере уравновешен за счет иммигрантов.

Это подтверждается и данными последних переписей населения соседних стран, где было зарегистрировано меньше, чем ранее, венгров: в Румынии на 190 тыс. (1 млн. 420 тыс. венгров), в Словакии на 47 тыс. (530 тыс. венгров), в Сербии-Черногории более чем на 50 тыс. (290 тыс. венгров), в Украине на 6,5 тыс. (154 тыс. венгров), в Хорватии на 6 тыс. (16 тыс. венгров) человек. В Словении данные переписи населения пока не обнародованы, однако можно предположить, что и там число (8 тыс.) венгров сократилось на несколько тысяч.

Именно среди этих 300 тыс. венгров и следует искать тех, кто переселился в Венгрию. Точные, или даже максимально приближающиеся к точным, цифры назвать трудно, поскольку последовавшие за сменой системы изменения, в первую очередь, постоянное или временное облегчение режима пересечения границы, неполнота и несогласованность регистраций, делает это невозможным.

В области миграции столько сложных, скрытых, более того, нелегитимных элементов, что даже обладающие стабильной управленческой системой западные страны не способны регистрировать и отслеживать их, а что уж говорить о зачастую буквально захлёбывающихся в хаосе средне- и восточноевропейских бюрократиях. За исключением, пожалуй, Германии, ни в одной стране статистики не в состоянии отслеживать передвижение въезжающих и выезжающих мигрантов.

Из всех граничащих с Венгрией стран только в Австрии отмечается хоть и небольшое, но увеличение (около 7 тыс. чел.) численности венгров. Этот факт помогает нам понять демографическую ситуацию, сложившуюся за последние десять лет в странах бывшего социалистического лагеря.

Международная миграция происходит в направлении с востока на запад, ее цель - наиболее развитые, заинтересованные в притоке рабочей силы страны. Картина несколько усложняется тем, что для двух наиболее многочисленных национальных меньшинств Европы, русских и венгров, так же, как для, возможно, и молдавских румын, стрелка компаса указывает не на часть света, а на историческую родину, правда, в последних двух случаях и это направление западное.

Таким образом, демографические потери венгров за первое десятилетие после смены политической системы составляют примерно полмиллиона человек. 60% этого числа приходится на соседние с Венгрии страны, а около 40% на саму Венгрию. И хотя мы не располагаем данными относительно точного числа венгров, эмигрировавших на Запад, всё же попытаемся определить масштабы этих потерь. Всего за одно десятилетие венгры потеряли 3-4% от общей своей численности. Естественно, это утверждение носит образный характер, поскольку многие из них лишь изменили местожительство или идентификацию. Но и тогда эти показатели тревожны, особенно для тех, а их немало в Венгрии, кто силу нации склонен видеть, в первую очередь, в численности ее населения.

Трудно расставить по степени важности факторы, ведущие к сокращению численности венгров - эмиграцию, естественную убыль и ассимиляцию. Отчасти из-за неполноты имеющихся у нас данных, отчасти из-за того, что в каждой стране ситуация имеет свои особенности. В Венгрии, безусловно, на первом месте стоит естественная убыль населения, однако нельзя забывать и о том, что несколько десятков тысяч человек уехало и отсюда.

Проанализировав данные немецкой статистики, можно прийти к заключению, что в Германии постоянно находится около 60 тыс. венгров, часть из которых, возможно, уже получила гражданство, часть - проживает временно, а может быть, даже нелегально. И в Австрию могло попасть около 20 тыс. венгров, особенно из Румынии.

В Венгрии изменения в идентификации странным образом затронули не только меньшинства. Интересным и в своем роде уникальным явлением можно считать то, что за исследуемый период увеличилась, причём в заметных масштабах, численность всех - за исключением румын - меньшинств: цыган - на 50 тыс., немцев - на 30 (!) тыс. чел.

Наш анализ ещё больше усложнится, если мы введем в него проблему признания родного языка и национальной принадлежности, поскольку сопоставление этих данных проливает свет на новые аспекты проблемы. Заметим только, что во всех соседних с Венгрией странах отмечается одно и то же явление: намного больше число тех, кто во время переписи назвал в качестве родного языка венгерский, чем тех, кто признал свою национальную идентификацию.

В Словакии, например, более 10% из тех, кто считает родным языком венгерский, не признали себя венграми. Венгерские аналитики отмечают, что это очень высокое соотношение, для сравнения с Румынией, этот показатель, например, составляет 1-2%. Явно, что в Словакии что-то не в порядке в отношении к меньшинствам как в официальной политике, так и в общественной жизни. Так, например, Венгерская коалиционная партия, представляющая интересы 9,7% венгерского меньшинства, получила на выборах 11,3% голосов. Некоторые наивные аналитики писали по этому поводу, что политика этой партии оказалась настолько привлекательной, что за неё проголосовали и словаки, тогда как речь идет просто о том, что в антивенгерской атмосфере "венгров-избирателей" обнаружилось больше, чем предполагалось по статистике. Подобные примеры столь странного проявления национальной идентификации уже бывали в истории.

Например, в своё время в буржуазной Чехословакии, когда представители венгерского населения, вытесненного официальной статистикой за 20% предел, один за другим выиграли на выборах в органы самоуправления в Кошице, Ужгороде и других городах.

На наш взгляд, сомнительной является и методика проведения переписи населения в Словакии, поскольку введение анонимности переписных листов, на первый взгляд необходимое для обеспечения соблюдения прав личности, делает невозможной последующую проверку точности заполнения. И если переписчик был активным словацким патриотом, это могло отразиться на итогах переписи.

Несмотря на практически завершившуюся эмиграцию венгерской интеллигенции из Украины, потери там относительно невелики. Раньше там проживало 157 тыс. венгров, теперь их стало всего на 4% меньше. Однако прискорбен тот факт, что в Берегово, где раньше венгры составляли абсолютное большинство, теперь они лишь в относительном большинстве. Говоря об Украине, необходимо хотя бы бегло коснуться вопроса русин. Известно, что венгры и словаки предпочли бы, чтобы закарпатские славяне признали себя русинами, а не украинцами. По данным переписи в Венгрии, в стране проживает 1 тыс. русин и 6 тыс. украинцев. В Словакии это соотношение 50 на 50: по 15 тыс. тех и других. А вот в Закарпатье русины, похоже, вымирают, поскольку в статистике они не фигурируют. Или это просто такой вопрос, который воскрешает неприятные, дурные воспоминания?

Исследующие потери в численности венгров в Румынии специалисты расходятся во мнениях относительно того, какой из демографических факторов - эмиграцию или естественную убыль - считать определяющим. Похоже, уровень ассимиляции в Трансильвании, где проживает большинство венгров, составляющих 20% от всего населения, невысок. Можно заметить, что среди рассеянно проживающих венгров случаи ассимиляции встречаются намного чаще, чем среди компактно проживающего на территории в 15 тыс. кв. км миллионного населения Восточной Трансильвании.

Тем не менее, численные потери здесь просто убийственны для венгров. В каждом из таких средних по численности населения городов (150-300 тыс. чел.), как Клуж, Орад, Тыргу-Муреш, Тимишоара, только за одно десятилетие численность венгров сократилась на 15-20 тыс. чел., в результате чего этнический состав этих городов радикально изменился. В Клуже, где ещё 40 лет назад венгры преобладали, их численность официально понизилась ниже 20% планки, что особенно прискорбно, поскольку только выше этой границы закон обеспечивает право на двуязычность в общественной жизни. Вследствие эмиграции и старения населения уже и в Тыргу-Муреше, столице Восточной Трансильвании, в настоящее время проживает больше румын, чем венгров.

Многие полагают, что мы имеем дело с временной, "циркулирующей" миграцией, то есть уехавшие на Запад, в том числе и в Венгрию, венгры когда-нибудь могут вернуться. Однако для этого Румынии пришлось бы очень "поднапрячься". Во всяком случае, в Венгрии считают, что этот процесс необратим. Можно ожидать, что некогда населенные венграми территории постепенно будут пустеть даже в том случае, если уже несколько лет обсуждающийся закон о льготах, призванный материально поддержать желающих остаться на родине, оправдает возлагаемые на него надежды.

Похоже, что и в Сербии-Черногории, и северной Воеводине устойчивое демографическое положение венгров пошатнулось. За приблизительно 20% сокращением населения последовало масштабное заселение сербов, разбавившее когда-то почти компактное проживание на этой территории венгров. Перенесший за последнее десятилетие большие страдания сербский народ с демографической точки зрения, получил утешение только здесь, где его численность возросла с 57% до 65%, приобретя окончательное большинство в этом многонациональном крае, где когда-то они были меньшинством.

В Хорватии венгров согнал с насиженных мест конфликт между сербами и хорватами, линия фронта которого проходила как раз по их земле. Те из них, кто вернулся домой из Германии или Венгрии, потянулись главным образом в хорватские города. Их национальное будущее, похоже, так же предопределено, как судьба нескольких тысяч венгров в Словении.

Тему демографического кризиса в Венгрии можно назвать вечной. В том, что сокращение численности населения - это серьёзная тема, согласны все, - и левые, и правые. Единодушны они и в том, что проживающим вне пределов Венгрии соотечественникам надо добиваться лучшей жизни там, где они родились, за счет реализации прав нацменьшинств и экономического развития. Однако относительно масштабов конкретных мер и возможностей согласия уже нет, противоречия обнаружились при принятии закона о поддержке проживающих за границей венгров.

Националистически настроенные правые попытались давлением заставить правительства соседних стран пойти на уступки, однако некоторых результатов они добились лишь там, где для европейской интеграции требовалась и поддержка Венгрии. Например, в Румынии и Югославии. Сербская элита, долгое время считавшая свое положение безнадежным, настолько позитивно настроена по отношению к поддержке венгров на законодательном уровне, что даже предложила возможность двойного гражданства. В отличие от этого румынское правительство предприняло попытку пойти на попятную и выйти из соглашения, когда в 2002 г. в Будапеште сменилось правительство.

В Словении, Хорватии и Украине венгры не представляют собой серьёзных статистических единиц, именно поэтому там готовы на уступки по отношению к ним. А вот Словакия и, что удивительно, Австрия настроены негативно. Правое правительство Микулаша Дзуринды так же решительно выступает против венгерского закона о льготах, как и предшествовавшее ему. И оно может себе это позволить, поскольку дорога в Европейский Союз и НАТО им открыта. Австрия не считает возросшее в результате иммиграции до 40 тыс. чел. венгерское население исконно проживавшим там. Они готовы поддерживать только несколько тысяч бургенландских венгров. Им они намерены предоставить те права, которые предписываются нормами ЕС и которые действительны в Западной Европе. Похоже, Венгрии и венгерской диаспоре в Карпатском бассейне придется осознать, что их европейская мечта, - по крайней мере в отношении национальных прав - основывается на иллюзиях.

Так почему же венгерскую демографическую ситуацию, несмотря на наличие в ней общих с другими Центрально- и Восточноевропейскими странами черт, можно считать особой, почему ее с полным основанием можно назвать morbus hungaricus?

Венгрия по-прежнему входит в число стран с наиболее низкой рождаемостью в регионе и, поскольку эта тенденция удерживается уже несколько десятилетий, по старению населения она находится на первом месте. В формировании в стране негативных демографических процессов западного типа сыграло роль немало причин: с одной стороны, страшные национальные трагедии - потеря территорий по Версальскому договору, мировые войны, эмиграция в 1956 г. (200 тыс. беженцев), а с другой - опередившая соседние страны модернизация, а также роль и вес самого крупного мегаполиса региона - Будапешта. При всем этом уровень здравоохранения и социального обеспечения оставался "весьма восточноевропейским". Характерно, что по уровню продолжительности жизни более развитая в экономическом отношении Венгрия и сегодня не опережает соседей.

Однако подлинную специфичность венгерской проблемы надо искать в социологическом положении и поведении той части венгерской нации, которая проживает за ее пределами. В новом тысячелетии, вступая в эру демократии, эти части нации стремятся освободиться от своей роли жертвы, подавляющая их масса надеется найти лучшую долю в Венгрии. Однако венгерские политики ещё не осознали этого. Националисты, возможно, ещё надеются на какое-то возмещение национального ущерба, пусть даже в одеждах ЕС. Что же касается либерально-космополитической стороны, то они с радостью доверили бы решение этого вопроса глобальным тенденциям, если бы не соображения борьбы за голоса избирателей.

В среде специалистов постепенно распространяется признание того факта, что из миграции, являющейся частью демографической проблемы, можно извлечь пользу для страны, поскольку она сможет на несколько десятилетий отодвинуть экономические проблемы, вытекающие из старения населения, за счет вливания представителей молодого поколения зарубежных венгров.

Результаты переписи населения в Венгрии 2001 г. показывают, что Венгрия, подобно западноевропейским странам, превратилась в страну иммиграции. Примерно 80% прибывающих сюда мигрантов составляют венгры, с которыми не возникает столько проблем, сколько с иммигрантами на Западе, где большая их часть является представителями других наций.

Со временем это научное наблюдение может перерасти в концепцию национальной стратегии. В бурлящей, изменяющейся, объединяющейся Европе борьба с сокращением численности населения, считающимся morbus hungaricus, при умелом политизировании может обернуться для Венгрии преимуществом.