В Минске состоялась встреча лидеров СНГ, которая завершилась принятием решений, значимость которых еще предстоит оценить в будущем. В ответ на угрозы международного терроризма и религиозного экстремизма лидеры Содружества договорились о создании Антитеррористического центра. Был подписан Договор о противодействии легализации доходов, полученных незаконным путем. И, наконец, был продлен срок пребывания на территории Абхазии российских миротворцев. Кроме того, Россия официально признала итоги президентских выборов в Киргизии и парламентских - в Азербайджане и Белоруссии.

Несмотря на некоторую эйфорию и утверждения, что минская встреча в верхах "стала серьезным шагом на пути утверждения СНГ как эффективного и действующего механизма", взаимоотношения России и стран СНГ отнюдь не являются безоблачными. Косвенным свидетельством этого является и то, что основные события на минском саммите развернулись не на заседании Совета глав государств, а в ходе двусторонних встреч Президента России В.Путина с лидерами Украины, Молдавии, Грузии, Узбекистана, Таджикистана и Белоруссии. Страны СНГ слишком различны по своему экономическому и политическому состоянию, по приоритетам своей внешней политики.

В последнее время все яснее обозначается еще одна важная тенденция во взаимоотношениях России со странами бывшего СССР, а именно - все большее дистанцирование России от тех государств (прежде всего - Закавказья и Средней Азии), которые, в свою очередь, ограничивают свое участие в общих для СНГ мероприятиях, особенно в той части, которая касается обеспечения коллективной безопасности. Эта тенденция стала заметна после подписания соглашения о создании Евроазиатского экономического сообщества (ЕврАзЭС), куда, как известно, вошли Республика Беларусь, Республика Казахстан, Киргизская Республика, Российская Федерация и Республика Таджикистан, и после подписания 11 октября 2000 г. в Бишкеке на сессии Совета коллективной безопасности государств, входящих в Договор о коллективной безопасности (ДКБ), соглашения о статусе формирований сил и средств коллективной безопасности.

Соглашение о силах и средствах коллективной безопасности предусматривает, что стороны могут направлять на территорию государств - участников соглашения по их просьбе и по согласованию с ними воинские формирования и военную технику для совместного отражения внешней военной агрессии, проведения совместных контртеррористических операций и командно-штабных и войсковых учений. Еще не будучи ратифицированным, соглашение уже выявило некоторую разницу в подходах различных государств-участников. Министр обороны России И.Сергеев, в частности, пояснил, что речь идет в первую очередь "о политико-дипломатическом" воздействии "с опорой на силовую составляющую". Президент В.Путин дал понять, что для России крайне нежелательно воевать на два фронта и выступать в роли "перманентного миротворца". Президент же Республики Беларусь А.Лукашенко заявил, что белорусские воинские контингенты не будут принимать участия в военных операциях в Центральной Азии и участие Белоруссии в возможных вооруженных конфликтах ограничится поставками военной техники Киргизии и Таджикистану.

Несмотря на то, что ДКБ остается открытым для новых членов, участие или неучастие в нем становится своего рода границей, разделяющей в сознании российского политического руководства государства, которые активно стремятся к интеграции с Россией, и государства, отношения с которыми у России складываются более сложно.

Демонстративный выход России из Бишкекского соглашения о безвизовом режиме совершенно определенно дает понять, что Москва не намерена изображать видимость безоблачных отношений с теми республиками бывшего Союза, которые слишком активно и открыто демонстрируют свое несогласие с позицией России на международной арене и не считаются с ее геостратегическими интересами. Дифференцированный подход обусловлен, разумеется, также и тем, что пренебречь политическим аспектом в межгосударственных отношениях не позволяет себе ни одно независимое государство и при неизбежности определения внешнеполитических приоритетов внешнеполитическая ориентация России не может быть однозначной и однонаправленной. С другой стороны, создание Евроазиатского экономического сообщества вызвало резко негативную реакцию лидеров государств СНГ, не вошедших в эту организацию.

Ситуацию усугубляет и очевидное укрепление ГУУАМ - организации, которую в России рассматривают как противовес СНГ и Евроазиатскому экономическому сообществу, особенно после заявлений президента Украины Л.Кучмы о возможности присоединения к ГУУАМ Болгарии и Румынии.

По мнению различных российских аналитиков, Евроазиатское экономическое сообщество и ГУУАМ не являются самодостаточными с точки зрения перспектив развития входящих в них государств. Все они в той или иной степени пытаются заручиться поддержкой извне. При этом если Россия и примкнувшие к ней государства в большей степени склонны искать решение своих проблем опираясь на собственные силы, то ГУУАМ не скрывает своей прозападной ориентации. Только в сентябре 2000 г. военные маневры войск НАТО были проведены практически во всех стратегически важных регионах бывшего СССР, которые Москва объявила зоной своих интересов. Многие наблюдатели отмечают очевидное стремление НАТО таким образом освоить новый театр военных действий. На территории Средней Азии и Закавказья наблюдается заметная активизация деятельности разведслужб различных стран. В штаб-квартире НАТО в Брюсселе активно разрабатывается проект создания в Стамбуле штаба сил быстрого реагирования Альянса, в зону ответственности которых должны будут войти Балканы, Кавказ и Средняя Азия (основу формирования составят около 1,5 тыс. офицеров, а при возникновении кризисных ситуаций численность может быть увеличена до 60 тыс. военнослужащих). И противодействовать расширению НАТО на Восток Россия должна будет в союзе с другими странами.

Активизация взаимодействия участников ДКБ повлекла за собой заметное оживление контактов некоторых членов ГУУАМ, в частности Узбекистана и Украины, президенты которых уже подписали большой пакет документов, главным из которых стали соглашение об активизации сотрудничества в военно-технической сфере и соглашение об условиях взаимных безвизовых поездок граждан одной страны на территорию другой.

Сегодня можно уверенно говорить о том, что системообразующим фактором для лагеря сторонников России в Средней Азии и на Кавказе является стремление создать защиту от внешней угрозы, прежде всего - перспективы возможной дестабилизации в случае продолжения наступления талибов на север.

Именно угроза продолжения талибского наступления помогла быстрейшему решению вопроса о подключении Таджикистана и Киргизии к Евроазиатскому экономическому сообществу.

Подписание Соглашения о силах и средствах коллективной безопасности оставило открытым целый ряд вопросов, в частности, какой характер могут принять действия, если на территорию Киргизии или Таджикистана будет осуществлено вторжение с территории Афганистана. 

Тем не менее для России Центральная Азия остается областью реализации важнейшей стратегической задачи - возможной обороны на "дальних подступах", а не на собственных рубежах в случае возникновения "южной угрозы". Российское руководство в целом исходит из того, что военное присутствие России в этом регионе должно сохраняться, поскольку центральноазиатские государства не в состоянии обеспечить должную оборону в случае агрессии, кроме того - границы между ними весьма хрупки и являются не историческими, а бывшими советскими административными границами, что может привести, в случае эскалации на юге вооруженного конфликта, к росту взаимных претензий и обострению межгосударственных отношений. В этом отношении в особом положении оказывается Узбекистан, территориальные претензии к которому в любой момент могут предъявить и Киргизия, и Таджикистан, и Казахстан.

Возможно, что преодолению этих противоречий будет способствовать механизм субрегионального сотрудничества между Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном, работа которого должна быть направлена "на повышение уровня безопасности и стабильности, а также укрепление демократических институтов", на укрепление сотрудничества и координации действий на всех уровнях в целях пресечения резко возросшего оборота наркотиков, организованной преступности и терроризма. Поскольку действия террористов приобретают "перманентный" характер, для России борьба с терроризмом становится одним из приоритетных направлений сотрудничества со странами - членами СНГ.

Еще один важный внутриполитический момент, подталкивающий государства Центральной Азии к сотрудничеству с Россией, заключается в том, что Соединенные Штаты открыто выражают "глубокую озабоченность" по поводу намерений лидеров Центральной Азии "оставаться у власти неопределенно долгое время". Так, палата представителей конгресса США приняла специальные документы, рекомендующие администрации поднять вопрос о пребывании в ОБСЕ стран региона, допускающих грубые нарушения своих же обязательств "по соблюдению прав человека". Москва в этом вопросе занимает достаточно осторожную и сдержанную позицию, демонстрируя принцип невмешательства во внутренние дела других государств.

В октябре в рамках официального визита в Москву парламентской делегации Киргизии прошла встреча заместителя министра иностранных дел России Г.Берденникова с председателем комитета киргизского парламента М.Субановым и заместителем министра иностранных дел Киргизии Закировым. Обсуждались перспективы сотрудничества в гуманитарной сфере, вопросы координации подходов к проблемам Центральноазиатского региона, в первую очередь в борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом.

После президентских выборов в Киргизии, на которых победу одержал А.Акаев, внешнеполитический курс Киргизии, вероятнее всего, останется прежним. У избирателей Киргизии не нашли понимания позиции других кандидатов в президенты республики, включавшие в себе и проамериканскую ориентацию, и идеи создания исламского государства светского типа, и моральную поддержку чеченских сепаратистов, и призывы к началу военных действий на территории Таджикистана и Афганистана, где находятся базы боевиков Исламского движения Узбекистана. Позиция же А.Акаева получает открытую поддержку и одобрение в России, о чем свидетельствуют вручение ему российской премии "Хранитель мира и добра" и награждение золотой медалью "За дружбу между народами, за единство России".

Таджикистан вопросы региональной безопасности пытается решать не только в рамках ДКБ, но и на более широком уровне, активизируя контакты с Ираном и другими государствами, обеспокоенными развитием ситуации в Афганистане.

Единственный из центральноазиатских лидеров, который открыто дистанцируется от ДКБ и его производных, - президент Узбекистана И.Каримов, который, судя по его заявлениям, не верит, с одной стороны, в вероятность открытой агрессии со стороны афганских талибов, а с другой - в эффективность военной помощи со стороны России.

Внутреннее положение в Узбекистане продолжает оставаться неопределенно-неустойчивым, о чем, в частности, свидетельствует увеличение потока миграции из этой республики. Согласно последним данным, Узбекистан покидают в основном русские и киргизы, обеспокоенные возможностью установления исламского порядка.

Эта обеспокоенность не лишена оснований, поскольку, несмотря на то, что власти Узбекистана полны решимости расправиться с религиозными экстремистами так называемого Исламского движения Узбекистана (ИДУ), поставившими целью насильственное свержение И.Каримова, конституционного строя и создание в Узбекистане исламского государства, лидеры ИДУ остаются на свободе, и ничто не препятствует им создавать и пополнять уже существующие религиозно-эстремистские группы и вооруженные формирования.

Существует мнение, что российское руководство долго колебалось при выборе своего стратегического союзника в Средней Азии.

И хотя Узбекистан, как и большинство новых независимых государств Средней Азии, не является в полной мере демократическим государством, в его пользу говорило то, что в его отношениях с Россией не было сколько-нибудь серьезных конфликтных проблем. Однако "особая позиция", занятая Узбекистаном по отношению к афганским талибам, попытки пойти на договоренности с ними, неучастие Узбекистана в Евроазиатском экономическом сообществе и ДКБ продемонстрировали нежелание узбекского руководства связывать себя с Россией. При этом, как считают многие аналитики, Узбекистан все же остается для России перспективным партнером, но уже не на многосторонней, а на двусторонней основе. В частности, отказавшись от членства в ДКБ, Узбекистан не стал отказываться от поставляемой из России военной техники. 

Обеспокоенность России в отношении той политики, которую Узбекистан и Туркмения проводят по отношению к талибам, проводя переговоры с ними на уровне министров иностранных дел, вызвана опасением, что руководство этих государств не отдает себе полностью отчет в двух вещах. Во-первых, в том, что Афганистан превратился в крупнейший центр производства наркотиков, а Узбекистан и, в частности, И.Каримов являются препятствием для транзита наркотиков в Европу, и это препятствие должно быть устранено. Кроме того, руководство афганских талибов, даже при условии установления полного контроля над всей территорией страны, вряд ли пойдет на сокращение огромной армии, действия которой могут быть направлены вовне - против наиболее слабых из соседей, в числе которых как раз и оказываются Узбекистан, Туркмения, Таджикистан и Киргизия.

Тем не менее лидеры Узбекистана и Туркменистана обозначили сегодня новую линию взаимодействия двух стран, направленную на вовлечение Афганистана в региональные экономические проекты, что, как предполагается, будет способствовать переводу Афганистана на мирные рельсы развития. Для начала речь идет о намерении Туркменистана проложить через территорию Афганистана трубопровод для поставок своего газа в Индию и Пакистан. Как предполагается, к осуществлению этого проекта может подключиться не только Туркменистан (как эспортер газа), но и Россия в лице концерна "Газпром".

Позиция России по отношению к государствам Кавказа за последнее время не претерпела серьезных изменений. Россия не отказывается и не может отказаться от своих интересов в этом регионе. С приходом к власти В.Путина Россия все же заметно активизировала свою политику на Кавказе и демонстрирует свою заинтересованность в решении проблем этого региона. Прежде всего это связано с проблемами обеспечения безопасности самой России, а не с желанием решать проблемы других государств. Отсюда следует, что отношения России с государствами Закавказья складываются более сложно. В первую очередь потому, что от ее позиции во многом зависит решение сложнейших проблем, к числу которых прежде всего следует отнести проблему Нагорного Карабаха - камень преткновения в отношениях Армении и Азербайджана - и проблемы, связанные с Абхазией и Южной Осетией.

Что касается выбора стратегического союзника России в Закавказье, то до последнего времени в России проявлялись колебания в выборе между Арменией и Азербайджаном.

Однако геополитические реалии обусловили то, что среди участников ДКБ присутствует Армения и не присутствует Азербайджан.

Ситуацию на Кавказе нельзя назвать стабильной. В настоящее время этот регион представляет собой территорию, где налицо противостояние Востока и Запада. Существующие военно-политические договоренности еще более подчеркивают наличие в регионе "разделительных линий". С одной стороны, существует более 20 военных соглашений между Арменией и Россией, и Ереван, подтверждая высокий уровень военно-стратегического партнерства, готов расширять и укреплять сотрудничество России и Армении в оборонной сфере. С другой стороны, двусторонние военные соглашения между Азербайджаном и Турцией и договоренности в рамках ГУУАМ демонстрируют наличие конфронтации, которая, очевидно, будет усиливаться, если не будут предприняты реальные шаги для ее преодоления. Пока усиления этой конфронтации отчасти удается избежать за счет активизации не многосторонних, а двусторонних отношений.

Заявление президента Г.Алиева о том, что Азербайджан никогда не будет в составе какого-либо государства, кроме декларации незыблемости суверенитета имеет еще и тот подтекст, что до сих пор, несмотря на посреднические усилия других стран и международных организаций, не решена проблема Нагорного Карабаха. Россия в последнее время дает понять, что не отдает предпочтения в решении этого вопроса ни Армении, ни Азербайджану (последний имеет претензии и к США, которые, по мнению Г.Алиева, не проявляют должной активности в деле урегулирования карабахского конфликта). При этом, согласно заявлениям российских официальных лиц, "Россия ведет открытый и доброжелательный диалог с целью урегулирования азербйджанско-армянского конфликта, однако его решение должны найти сами стороны", а Россия готова поддержать любое конструктивное решение и выступить его гарантом.

Несмотря на постоянное обсуждение на высшем уровне проблем региональной безопасности (в частности, карабахского конфликта) и активизацию российско-азербайджанских контактов на более низких уровнях, позиция России по отношению к Азербайджану до конца не прояснена.

Ультранационалистически настроенная часть нынешних азербайджанских политиков сегодня выступает за безоговорочную реализацию идеи "Большого Азербайджана". "Умеренные" считают, что эскалация "азербайджанской проблемы" еще больше осложнит нынешнее положение Азербайджана и может подтолкнуть к очередному вооруженному конфликту, что чревато катастрофическими последствиями для хрупкой азербайджанской государственности.

Напряженность между Россией и Грузией сохраняется благодаря нескольким факторам. Прежде всего потому, что Грузия активизирует контакты с США и НАТО, не скрывая намерения через несколько лет вступить в Альянс.

Сегодня Грузия участвует в программе "Партнерство во имя мира", причем приоритетами при составлении рабочих программ партнерства являются прежде всего всестороннее изучение опыта НАТО и подготовка военных специалистов в западных учебных заведениях.

Выход Грузии из ДКБ и стремление к более тесному сотрудничеству с Североатлантическим альянсом официальный Тбилиси объясняет тем, что пребывание в ДКБ не принесло Грузии "желаемых результатов" и какой-либо помощи со стороны этого механизма, а посему Грузия "вынуждена" принимать помощь от тех, кто готов ее оказать, то есть от НАТО. При этом в Грузии не исключают возможности использования опыта НАТО в урегулировании абхазского конфликта и даже проведения (при условии задействования необходимых международных механизмов) совместной с Россией и НАТО миротворческой операции в Абхазии.

Несмотря на заверения о желании соблюсти "гармонию" стратегических интересов НАТО и России в Закавказье, маловероятно, что позиция России в связи с усилением влияния альянса в регионе в ближайшее время станет менее негативной.

Договоренность о выводе российских военных баз с территории Грузии многие российские политики воспринимают сегодня как крупную стратегическую ошибку, поскольку она обусловила потерю Россией своих позиций в Закавказье и осложнила и без того непростое положение грузинских автономий - Абхазии и Аджарии.

Согласно стамбульским договоренностям, российские военные базы в Грузии должны быть расформированы к 1 июля 2001 г. Грузинское руководство исходит из того, что в сегодняшнем виде российские базы в Грузии себя исчерпали и не соответствуют потребностям дня. Поэтому велика вероятность того, что Грузия может потребовать от России вывести также и миротворческие силы, расквартированные в Абхазии и Южной Осетии. Введенные в зону боевых действий, они на сегодняшний день остаются единственным гарантом мира и защиты прав местного населения, в том числе и русскоязычного. Ситуация осложняется еще и тем, что за последние десять лет большая часть населения Южной Осетии явочным порядком приняла российское гражданство, и, таким образом, почти половина ее населения (включая постоянно проживающих на территории Южной Осетии российских военных, проходящих службу в миротворческих силах) - это российские граждане. Этот вопрос приобретает особую актуальность в связи с намерением России выйти из Бишкекского соглашения. Это решение может изменить и без того сложную обстановку вокруг грузино-осетинского конфликта, напряженная внутриполитическая ситуация может привести к социальному взрыву. Это при том, что Россия является официальным посредником переговорного процесса и гарантом выполнения принимаемых сторонами обязательств.

На участке российско-грузинской границы продолжают происходить различные ЧП, связанные с пребыванием различных групп чеченских боевиков на территории Грузии и их постоянными попытками приникнуть на российскую территорию. Вопросы оперативного взаимодействия Федеральной пограничной службы России и грузинского Департамента охраны государственной границы до сих пор не урегулированы на межгосударственном уровне, что приводит зачастую к различным инцидентам. В частности, Грузия периодически обвиняет Россию в "экономических диверсиях" против Грузии, а именно - в транзите контрабанды через Рокский тоннель, соединяющий Южную и Северную Осетию.

Тем не менее после состоявшейся в начале декабря встречи лидеров СНГ в Минске наблюдатели отметили начало "полезного диалога" между президентами России и Грузии. Была достигнута договоренность о том, что введение визового режима носит временный характер и в течение нескольких месяцев будет подготовлен проект всеобъемлющего Договора о сотрудничестве между Россией и Грузией. Наиболее уязвимым местом российско-грузинских договоренностей остается упрощенный визовый режим с Абхазией и Южной Осетией. Резкое заявление заместителя министра иностранных дел Грузии Г.Бурдули, сделанное им накануне встречи в Минске, прямо отмечает, что введение визового режима направлено прежде всего против граждан Грузии, проживающих в России, а также ставит целью "еще более обострить обстановку в Абхазии и Южной Осетии" и что Грузия никогда не примирится с введением упрощенного визового режима для Абхазии и Южной Осетии и будет ставить этот вопрос на всех международных форумах, как это уже сделано в рамках ОБСЕ.

Россия сегодня открыто дает понять, что если Запад сочувственно относится к проблемам государств бывшего СССР, то разрешить эти проблемы в обход России или за счет России уже довольно проблематично. И некоторым лидерам СНГ придется многое пересмотреть в отношениях с Россией.