Среди всего многообразия базовых основ и принципов демо-кратической организации общества политический плюрализм и составляющая его ядро многопартийность играют первостепенную роль. Именно партии олицетворяют собой главную движущую силу демократического режима и без партий (и вне партий) данный режим просто существовать не может. Демократия минус многопартийность ничто иное, как диктатура.

Во-первых, одновременное существование нескольких или множества организованных политических сил, которые, будучи (по закону) равноправными и независимыми друг от друга, ведут борьбу за власть и влияние, порождает конкурентную политическую среду. Условия, при которых возможность монополизации власти одной из партий, а, тем более, юридическое (конституционное) закрепление ее руководящей роли исключается. Свое право быть первыми (то есть правящими) партии должны доказывать исключительно за счет достижения более высокой по сравнению с конкурентами эффективности той политики, носителями которой они являются. Не выходя при этом (и это очень важно) за рамки конституционности и принятых правил игры. И непременно участвуя в выборах - той верховной инстанции, которая в условиях реальной демократии выносит окончательный "приговор" партиям по вопросу обоснованности их притязаний на власть.

Во-вторых, в условиях многопартийности политические вопросы и проблемы (как текущие, так и "футурологические", на ближайшую и отдаленную перспективу) получают всестороннее освещение. Всякая общественная потребность и общественный интерес находят своих выразителей и защитников, равно как и своих оппонентов и критиков. Тем самым, различные статусно-дифференцированные категории граждан получают возможность выбора общественных сил и лидеров, способных социально представлять их интересы, выступать в качестве посредника во взаимоотношениях с государственно-властными структурами. Развиваются как прямые, так и обратные связи социума с властью.

В-третьих, нередко говорят, что самая хорошая форма правления - это когда одна партия (или блок партий) правит, а другая партия (или блок партий) находится в оппозиции. Именно такую форму правления и порождает многопартийность. 

Действующая в обществе конституционно легализованная оппози-ция выполняет роль той "щуки в реке", которая для того и существует, чтобы "карась" (то есть правительст-во) не дремал. Оппозиция никогда не прощает власти промахов. Любые просчеты и ошибки, любые неверные шаги тотчас же становятся до-стоянием гласности и используют-ся оппозицией для дискредитации правящих сил. И обеспечить перевес сил в свою пользу на очередных выборах.

Все это заставляет правительство действовать как можно более рационально и эффективно, сдерживает и предотвращает чрезмерную бюрократизацию, всякого рода произвольные, волюнтаристские решения и т.д.

В-четвертых, острое соперничество и конкурентная борьба за власть и влияние между политиче-скими партиями ведут к тому, что внутри каждой партии воспитывается дисциплина, необходимая, чтобы победить конкурента. Партии, в которых отсутствует организационное и идейное единство и вместо них доминирует фракционность и "групповщина", диффузия стратегических интересов и целей, лишены шансов на успех и обречены на прозябание в роли партий по типу дискуссионных клубов. Но для победы в борьбе за власть одной внутренней дисциплины партии не достаточно. Требуется соответствующий уровень дисциплины также и со стороны партийного электората.

Поэтому дисциплинируя свои ряды, партия одновременно занята тем, что дисциплинирует и массы своих приверженцев, которые в роли избирателей голосуют за ее кандидатов на выборах. В результате растет урегулированность и порядок в обществе в целом, повышается уровень социальной ответственности и социально ответственного поведения граждан.

В-пятых, в ходе политической борьбы происходит "естественный отбор" лидеров, то есть выдвига-ются на политическую авансцену действительно талантливые люди, что называется "с искрой Божьей" по части искусства государственного управ-ления.

Здесь нет и не может быть случайных вождей, "кухарок" или "кухаркиных детей". На этой авансцене нельзя продержаться за счет ложных добродетелей типа угодливости, холуйства, лизоблюдства и т.д. Что напрямую ставит качество этой селекции в зависимость от "качества" народа, то есть от его способности (умения) делать ответственный и осознанный выбор. Не покупаться на обман, на всякого рода обещания "манны небесной" со стороны тех, кто претендует на власть и т.д.

В-шестых, формирующееся по итогам выборов правительство является "партийным", то есть его формирует победившая на выборах партия, а ее лидер автоматически становится премьер-министром. В дополнение к уже существующей организационной структуре эта партия получает как бы две новые фракции - фракцию членов партии-парламентариев, и фракцию членов партии-членов правительства.

В этих условиях правящая партия несет "персональную" ответственность за деятельность этих фракций и с учетом перспективы новых выборов всемерно заинтересована в том, чтобы эта деятельность "фракций" была предельно эффективной и технократически легитимной. В противном случае правящая партия может проиграть очередные выборы и вынуждена будет перейти на положение оппозиции.
 

Важно отметить, что многопартийность - не только общественное благо и источник развития плюралистической демократии, основанной на свободном волеизъявлении различных общественно-политических сил. Одновременно это и фактор ожесточения политических нравов, серьезное испытание для общественной морали. Особенно в условиях, когда общество совершает крутой поворот в своей истории и, по существу, находится в состоянии перманентной аномии, то есть ситуации интенсивного разрушения и распада старых, укоренившихся на уровне привычек норм и ценностей, с помощью которых десятилетиями регулировалось и направлялось поведение как отдельных граждан, так и социальных групп и организаций. В этой ситуации ожидать быстрого приживления новых норм и ценностей, вводимых процессом демократизации, по меньшей мере, нереалистично.

В свое время известный отечественный правовед и политолог Б. Чичерин усматривал "минусы" многопартийности в том, что:

- принадлежность к своей партии дает человеку "систематически одностороннее направление", то есть член партии смотрит на все глазами своей партии и исключительно через призму ее интересов, а также интересов ее политической борьбы. В обществе возникает дефицит в объективных оценках и понимании реального существа принимаемых политических и законодательных решений, тех или иных событий и явлений общественной жизни.

Вместо них доминируют предвзятость и тенденциозность, чрезмерный субъективизм и тяга к всевозможным спекуляциям, манипулированию общественным мнением и т.д.;

- "дух" своей партии заслоняет бескорыстие, стремление к общему благу, к тому, чтобы "послужить народу", "послужить Отечеству". Ключевые интересы связаны не с поиском точек соприкосновения и достижения согласия по базовым ценностям развития, а с тем, чтобы любым способом "прижать" и низвергнуть противника. В результате все приносится в жертву не государственным, и не общенародным а сугубо узкопартийным (корпоративным) целям;

- в политической борьбе разгораются и до предела накаляются страсти. Для своей победы сторонники различных партий надевают на себя тогу "ярых популистов", взывают к самым низменным потребностям масс, апеллируя не столько к разуму, сколько к эмоциям и инстинктам. В силу этого портятся общественные нравы;

- для достижения своих целей партии прибегают к любым, порой очень нечистоплотным, средствам: всякого рода инсинуациям, лжи, клевете. Ложь и "копание в грязном белье", хлесткие, "круто" замешанные на откровенном хамстве и беспардонности оценки партийными лидерами друг друга становятся обыденными в общественной жизни, к ним привыкают, воспринимают не как патологию, а как норму;

- непрерывная борьба ведет к ослаблению власти, ее силы расходуются на борьбу с оппозицией. Особенно в ситуации, когда эта власть является "непартийной" (то есть не формируется партиями) и по этой причине не может опереться на прочное большинство в парламенте. Или, когда наряду с системной оппозицией, существует оппозиция антисистемная, "непримиримая". И политический плюрализм принимает облик плюрализма не "умеренного", а глубоко "поляризированного" (в рамках которого политическая борьба не сводится к разногласиям по вопросу о приоритетах в области внутренней и внешней политики, а принимает форму открытых противостояний по вопросу о базовых основах и принципах существующего режима).

Если через эту призму "плюсов" и "минусов" посмотреть на отечественную многопартийность, то состояние дел не внушает особого оптимизма. И пока "минусов" намного больше "плюсов". 

По своей глубинной сути и той роли, которую партии играют в общественно-политической жизни страны (в том числе в организации и функционировании власти), нынешняя российская многопартийность - скорее "демократический декор", чем реальный фактор влияния. 

Несмотря на второе десятилетие своей истории, она по-прежнему далека как от идеологической, так и от организационной определенности и стабильности. Не то, чтобы двух -трехпартийной системы, но даже "удобоваримой" блоковой многопартийной системы или системы с доминирующей (мажоритарной) партией, в России как не было, так и нет.

Радужные в этом плане надежды, которые в качестве мотивационной детерминанты определяли принятие летом 2001 г. Закона о партиях, не оправдались. К моменту окончания предусмотренного этим законом срока регистрации (летом 2003 г.) в Минюсте РФ было зарегистрировано порядка 50 партий, а на предстоящих в декабре 2003 г. выборах депутатов в Государственную Думу число партий и блоков, зарегистрированных ЦИК в качестве избирательных объединений, составило 23.

Эта удивительная способность к "размножению" (равно как и к постоянным расколам и размежеваниям) приводит к тому, что большинство партий все еще представляют собой не столько партии в строгом смысле этого слова, сколько некие "протопартийные" или "квазипартийные" структуры.

В основном мы имеем дело с верхушечными образованиями, своего рода "армиями с генералами", у которых практически нет "унтер-офицеров" и "солдат" и которые чаще всего никого, кроме самих себя и их претенциозных лидеров, не представляют.

Проводимые ВЦИОМ опросы общественного мнения показывают, что кредит доверия к политическим партиям очень низок.

Удельный вес россиян, которые считают, что политические партии вполне заслуживают доверия, составил в сентябре 1999 г. всего 4%, в марте 2001 г. 7% и в марте 2003 г. - 5%.

Еще ниже этот показатель среди москвичей. Согласно результатам двух исследований, проводившихся под руководством автора по заказу Комитета по телекоммуникациям и средствам массовой информации Правительства Москвы, кредит доверия к политическим партиям измерялся 1,82% весной 1997 г. и 2,65% осенью 2003 г.

При этом были высказаны такие нелицеприятные для партийного "истэблишмента" оценки: "подавляющее большинство новоявленных партийных лидеров и функционеров ищут в партийной работе личных выгод, а не общественной пользы"; "в большинстве случаев мы имеем дело с откровенным фарсом, тогда как истинная цель деятельности - улучшение личного благосостояния + власть + известность"; "в среде этого сословия больше политиканов, чем политиков, реально озабоченных нынешними бедами России" и т.д.
 

Причины этой "негативности" и связанным с ней недоверием к политическим партиям обусловливаются многими факторами, как объективного, так и субъективного свойства, среди которых первостепенное значение имеют:

Во-первых, чрезмерная дробность и асимметричность социально-классовой структуры российского общества, которая в связи с рыночными реформами приобрела сегодня ярко выраженный маргинальный и транзитный характер. 

В.О.Ключевский в качестве обычного явления в процессах интенсивного переслоения (социальной модернизации) общества указывал на то, что в этих условиях "сословное деление уже не отражает в себе полно (и) точно действующих в обществе интересов, а эти интересы еще не успели кристаллизоваться, сомкнуться в общественные классы, способные найти своих представителей".

Данное положение в полной мере применимо к характеристике той ситуации, которая имеет место в России. Подавляющее большинство формирующихся на руинах старой "трехчленки" новых социальных слоев и классов все еще находятся в процессе незавершенного социального перемещения и являются, по преимуществу, лишь "классами в себе", то есть они далеки от того, чтобы самоидентифицироваться и осознать себя особыми социальными стратами, с четко структурированными и агрегированными общими интересами.

Совершенно очевидно, что напрямую связанные с этим обстоятельством исключительная "дробность" и "протопартийный" характер российских партий, будут в той или иной мере сохраняться до тех пор, пока процесс социальной стратификации не завершится образованием в стране полноценного гражданского общества с органически присущей ему развитой социальной инфраструктурой и многочисленным "средним классом".

Во-вторых, "департизация" массового сознания, которая связана с тем, что в эпоху "единовластия" КПСС народ в России практически полностью был отчужден от политики и лишен свободы политического выбора.

И когда возможность такого выбора появилась, народ в массе своей оказался неготовым к нему. Тем более, что речь идет о выборе не из двух-трех партий, а из такого множества, от которого "рябит в глазах". Партии очень часто отличаются друг от друга только названиями, тогда как по своим программам и выдвигаемым лозунгам предстают как "близнецы-братья".

И хотя все без исключения российские партии декларируют себя не иначе как "народные", на самом деле они не являются результатом движения "низов". Они создаются "верхами" под конкретного лидера и являются сугубо персонифицированными образованиями, призванными стать инструментом достижения амбициозных притязаний этого лидера (или группы) на самую высокую власть в системе.

Что касается народа, то по отношению к процессам партийного строительства подавляющее большинство россиян выступают только в роли "зрителей", безучастно наблюдая за всем происходящим и не принимая в нем никакого участия.

В-третьих, в этой массовой "департизации" общественного сознания и общественной невостребованности партий, несомненно, сказывается харизматический тип отечественного общественного сознания, преобладание вождистских ориентаций, того, что психологи называют "вождистским синдромом".

В отличие от легитимности власти в западных странах, которая носит деперсонифицированный (структурный) характер, то есть основана на доверии граждан к устройству государства и его институтам, в России эта легитимность всегда была и остается поныне личностной (персонифицированной). "Политический интерес" основной массы россиян концентрируется не на государственных и партийно-политических учреждениях и структурах, которым народ традиционно не доверяет (так уж сложилось исторически, но народ и власть в России давно пребывают "в разводе" и ведут параллельное существование), а всецело на конкретном лидере-вожде, его харизме как волевой и сильной личности, способной, если нужно, и "власть употребить", "железной рукой навести порядок", и поставить на место и наказать "зарвавшихся" олигархов, чиновников, казнокрадов и т.д.

В-четвертых, в стране существует дефицит по части расширенного воспроизводства партийно-политических лидеров, обладающих харизматическими чертами, в совершенстве владеющих политическим ремеслом. И россияне, если вспомнить предыдущие президентские и парламентские выборы, чаще всего поставлены в условия, когда из "двух зол" им приходится выбирать "меньшее". И не потому, что земля российская оскудела талантами, в том числе прирожденными политиками, а только потому, что все еще не сформировался и не действует отлаженный общественный, демократический механизм отбора и селекции "вождей".

Если на волне августовских (1991 г.) и октябрьских (1993 г.) событий "социальный лифт" резко взметнул на вершину властной пирамиды многих людей из глубинки, не связанных или мало связанных с номенклатурой, то сегодня этот "лифт" практически уже не работает. Те, кто совершил это головокружительное социальное перемещение, что называется из "грязи в князи", в полном объеме воспроизводит старую традицию, а именно: подбирает соратников по "партии власти" исключительно из числа своего ближайшего окружения. И поэтому вслед за "боссом" в стольный град перебирается весь его местный клан, перекрывая доступ к высоким государственным постам талантам со стороны.

Французский писатель М.Тернье в качестве общего правила формирования любой "команды" выделил следующее: чем крупнее руководитель, тем разнороднее должно быть его окружение, тем больше его сподвижники должны отличаются друг от друга. И наоборот. Если окружение демонстрирует очевидное однообразие, то тогда можно говорить о "банде" или даже о "фауне", если сходство отдает зоологией. В иных случаях напрашивается слово "клиентура" с душком коррупции.

Именно такой "кастовый" принцип подбора кадров, в рамках которого на первое место ставится лояльность и преданность "вождю", а не профессиональные и человеческие качества претендента, продолжает доминировать в сегодняшней России. И воспроизводство правящей элиты, как и в "застойные времена", по-прежнему идет не за счет "прилива новой крови", а в основном за счет внутренних источников - выдвижения на ответственные посты исключительно "своих".

В-пятых, сказывается финансовая слабость формирующихся партий, их зависимость от организованных групп интересов (то есть от различных финансовых и промышленных объединений и союзов).

Поэтому вместо того, чтобы интенсивно заниматься политическим маркетингом и рекламой, работать в "гуще народной" для привлечения на свою сторону как можно большего числа избирателей, российские партии в основном заняты поиском солидных спонсоров и меценатов, без поддержки которых они сегодня просто не в состоянии сколько-нибудь длительное время "продержаться на плаву".

По этой причине многие партии выступают как ангажированные "сильными мира сего" проводники не общественных, а сугубо "олигархических" и корпоративных интересов.

В-шестых, определенную роль играет и то обстоятельство, что исполнительная власть в России как в центре, так и на местах, в целом носит непартийный характер, то есть политические партии практически не играют никакой роли в процессах ее формирования, равно как и в подборе и ротации кадров, выработке и принятии административно-управленческих решений.

Поскольку данная ветвь власти в системе разделения властей в сегодняшней России и является реальной властью, то именно ее представители, а не лишенные этих ресурсов "говоруны" из числа партийно-политических лидеров и активистов пользуются популярностью среди неискушенных в политике избирателей.

В-седьмых, свой "посильный вклад" в формирование негативного общественного имиджа политических партий России вносят СМИ, особенно в части освещения деятельности Государственной Думы, в которой ряд партий имеют свои фракции, через которые они как бы напрямую участвуют в детерминации характера и эффективности функционирования высшей законодательной власти. 

Поскольку эффективность очень часто представляется СМИ как нулевая или близкая к "оной", это бумерангом ударяет и по авторитету самих партий. Знаменитое черномырдинское: "Правительство (в отличие от Государственной Думы) - не тот орган, где можно только одним языком", - очень образно отражает этот стереотип.

В-восьмых, негативное влияние на восприятие массовым сознанием российских партий оказывает их "аморальность", так как применяемые ими и их лидерами "технологии" конкуренции и соперничества с целью завоевания социально-политического влияния и власти весьма далеки от правовых и нравственно-этических норм.

Постоянные расколы и размежевания, "базарная" перебранка в печати и на ТВ, взаимные обвинения в прислужничестве и "оппортунизме", навешивание друг на друга хлестких ярлыков и штампов, перманентная смена "окраса" и связанная с ней "миграционная мобильность" пар-тий и их высокопоставленных членов (от "красных" к "белым", от "своих" к "чужим") и т.д. - ничего, кроме отвращения, у любого здравомыслящего человека вызывать не может.

В-девятых, в этом же ряду и такое массовое явление, как дефицит конструктивности. Имеется в виду преобладающая в среде политических партий России неспособность к преодолению разногласий и поиску консенсуса по стратегически важным для общества проблемам национального возрождения.

К сожалению, в партийных рядах сегодня слишком много претенциозных лидеров - больших или малых, но обязательно "Петров I", чьи чрезмерные личные амбиции и притязания на самую высокую власть в системе мешают партиям быть "альтруистами", то есть теми организациями, для которых озабоченность судьбами Отечества и забота об общем благе составляют смысл их существования.

Уместно в этой связи привести слова известного дореволюционного правоведа и философа И.А.Ильина о том, что "политические партии не должны делиться по принципу личного, группового или классового интереса. Они призваны служить не лицам, не группам, не классам, а родине, народу, государству. Поэтому каждая партия обязана иметь программу всенародной справедливости, всенародного органического равновесия; программу общих государственных интересов; программу сверхклассовой солидарности; программу естественных прав, учитывающую все слои и классы. Партий может быть несколько, много. Однако, они не смеют расходиться друг с другом на том, чьи интересы они "защищают"; ибо все они призваны защищать общие интересы. Расхождение их может касаться лишь того, какие интересы суть солидарны, общие, всенародные, государственные, сверхклассовые и какая система органического равновесия спасительна для страны".

Хотя это высказывание И.А.Ильина не лишено сильного налета идеализации, тем не менее, сама мысль о приоритете общенациональных интересов над частными корпоративными в деятельности политических партий, а тем более в условиях, когда по существу речь идет о спасении и сохранении народа, заслуживает самого пристального внимания.
 

Из всего вышеизложенного вытекает только один вывод о том, что формирующаяся в России многопартийность пока весьма далека от того состояния, при котором она могла бы выступать реальным фактором политики, а политические партии играть действенную роль в качестве институциональных представителей и выразителей воли различных социальных и общественных сил в политико-властных процессах.

Это лишний раз подтверждает выявленную опытом многих стран закономерность: ввести демократию намного сложнее, чем установить диктатуру. Тем более в стране, не имеющей сколько-нибудь значительных и глубоких демократических традиций.

Сказанное, однако, не означает, что у политических партий в России нет будущего. Все будет зависеть от того, какими темпами и в каких объемах в стране будет осуществляться демократизация политико-властной сферы, повышаться уровень материального благосостояния людей, степень их правовой и политической культуры и т.д. Решающее значение будет иметь также интенсификация процессов социально-классовой дифференциации общества и формирования широкого массива, характерных для современной экономики средних классов с четко осознанными и агрегированными интересами.

Словом, требуется только время, а также желание и воля граждан, равно как и управителей "учиться, учиться и еще раз учиться... демократии". Активно осваивать демократический кодекс поведения и волеизъявления, основные принципы и механизмы демократической организации, функционирования и периодической ротации властей.

Необходимо, наконец, чтобы исполнительная власть, как на уровне Центра, так и на местах, приучила себя воспринимать формируемую в значительной мере политическими партиями и избирательными блоками представительную власть, то есть всенародно избранные законотворческие органы в лице парламентов всех рангов, не как ее "врагов", а как властных "собратьев", обреченных во имя высших интересов нации на деловое партнерство и сотрудничество.

Что в этом плане требуется в первую очередь, так это осознать, что самый лучший вариант взаимодействия между этими ветвями государственной власти - это тот, когда обе они формируются по партийному принципу, то есть когда правительство обретает власть в результате победы одной или нескольких партий на выборах и в силу этого опирается на прочное парламентское большинство. Тогда само по себе отпадает пронизывающее всю историю реформирования России (особенно в 90-е годы) далеко не безобидное противостояние между президентом и правительством, с одной стороны, и парламентом - с другой. И вместо растраты впустую огромных материальных средств и человеческой энергии происходит их предельная концентрация и использование на благо созидания.