Как всякий неравнодушный к судьбе своей страны обществовед-исследователь, В.Трушков ищет ответ на вопрос: "Доколе Россия будет биться в тенетах смуты?" С марксистских позиций он всесторонне анализирует проблему и приходит к выводу, что социализм в нашей стране потерпел временное поражение и, рано или поздно, Россия вернется на столбовую дорогу истории.

Оценивая откат революционного процесса в СССР как реставрацию, автор на основе исторического анализа выделяет закономерные черты, присущие любой реставрации.

Она понимается как некий скачок вспять главной тенденции мирового исторического процесса. "В основе революционных изменений, которые пытается преодолеть реставрация, - пишет В.Трушков, - лежит развитие производительных сил, развитие способа производства. Попытка же вернуть те экономические отношения, которые были уже отвергнуты этим революционным процессом, естественно, оказываются безуспешными".

Исследуя предпосылки реставрации, В.Трушков прежде всего обращает внимание на распространенную в советское время поверхностную трактовку социализма как своего рода перевала, где нет места самостоятельному развитию со свойственными ему противоречиями, которые могут достигать антагонистической остроты на почве воспроизводства отношений господства и подчинения.

Этот подход, "независимо от того, признавался ли он официально, был в основе концепции развернутого строительства коммунизма. В ней социализм как особое качество не рассматривался". Это по сути противоречит идее К.Маркса о стадийности развития коммунистической формации, выдвинутой им в статье "Критика Готской программы".

Возведение социализма в ранг полноправной ступени общественного развития наделяет его правом обладать собственной сущностью и атрибутами, в числе которых на одном из первых мест стоит признание многоукладности экономики, а, значит, и товарно-денежных отношений! Чтобы глубже уяснить роль "товарной болезни" в переходный период, В.Трушков обращается к трудам В.И.Ленина, который, в частности, подчеркивал: "Обобществление тем как раз и отличается от простой конфискации, что конфисковать можно с одной "решительностью", без уменья правильно учесть и правильно распределить, обобществить же без такого уменья нельзя".

Таким образом возникает проблема обобществления средств производства, которое вначале существует лишь формально на юридическом уровне и только по прошествии ряда преобразований как в социально-экономической, так и в политической сферах, становится реальностью. Механизм, посредством которого решается эта задача, формируется на основе развития хозяйственной самодеятельности трудовых коллективов. Не случайно В.И.Ленин называл их "производительно-потребительскими коммунами". Роль общественных форм собственности возрастает по мере объективного обобществления средств производства. "Переходный период кончается в той стадии развития, - говорит автор, - когда реставрация предыдущего общественного строя становится невозможной".

В СССР такой вывод был сделан в 1936 г., хотя к тому времени, как отмечает В.Трушков, были решены только буржуазно-демократические задачи: "создана индустрия, было осуществлено создание крупнотоварного аграрного сектора и были решены проблемы подъема образования и создания интеллигенции". Однако "ничего специфически социалистического в самих этих процессах не было. Социалистическое было в их осуществлении, в технологиях осуществления, в политической культуре, а не в самих результатах".

Так государственная собственность стала гибридом двух экономик - социалистической и госкапиталистической. В результате подобного скрещивания образовался уклад, который "воспроизвел отношения найма рабочей силы, воспроизвел отношения полного контроля за средствами производства вне участия трудового коллектива". Это не могло не вести к нарастанию противоречий между трудящимися и государственным аппаратом, выступавшим в известной степени в роли носителя госкапиталистического уклада.

Буржуазная начинка госноменклатуры отчетливо проявилась в постперестроечный период.

По подсчетам В.Трушкова, из числа нынешних предпринимателей 6% - бывшие заместители министров СССР, 4% - руководители региональных госструктур, 16% - руководители подразделений и ведущие чиновники центральных министерств и ведомств и 20% - генеральные директора и прочие командиры госпредприятий.

Понятно, что вместо декларированной ликвидации госкапитализма происходило усиление этого уклада.

Одновременно развивался мелкотоварный и крупнотоварный. К последнему автор относит так называемую теневую экономику, что, как нам представляется, не бесспорно. Она, скорее, подходит под определение мелкотоварного сектора.

Одной из важнейших причин активного размножения метастаз теневой экономики со второй половины 70-х годов прошлого столетия являлось культивирование затратных методов хозяйствования, основанных на валовых показателях.

Известно, что стоимость объема производства, по Марксу, определяется не по валу, а по чистой продукции. Тем не менее, определенная группа экономистов успешно продавливала отвергнутую Марксом, а также и всем Западом "догму А.Смита"! Ими была дискредитирована и сведена на нет реформа А.Н.Косыгина, которая разрабатывалась с целью искоренения непроизводительных затрат. К сожалению, этот аспект экономического развития, который имеет самое прямое отношение к вопросу реставрации, в книге не затрагивается.

Конечно, если бы трудовые коллективы, сложившиеся на этапе зрелого социализма, как тогда говорили, были наделены широкими правами хозяйственной и общественной самодеятельности, затратные методы и их приверженцы были бы сметены самой жизнью. Поэтому В.Трушков, безусловно, прав, когда делает особое ударение на проблеме соответствия характера производства и форм собственности.

Выход из реставрации автор связывает с госкапиталистическим укладом, выгодно отличающимся высоким уровнем концентрации производства. При этом он не исключает появления уклада, базирующегося на трудовой коллективной собственности. Отдельные ростки ее имеются и дают рекордные результаты, но, по понятным причинам, распространения пока не получают. Хотя даже в США, как подмечает автор, до 10% основных фондов находятся в коллективной собственности.

Доказывая неизбежность нарастания противоречий в современной экономике, он вскрывает паразитический характер новых собственников, которые не способны управлять имуществом, полученным в ходе грабительской приватизации.

"Только за 3 первых года реставрации (1992-1994 гг.) производство автоматических и полуавтоматических линий и комплексов для машиностроения и металлообработки сократилось, по сравнению с 1990 г., более чем в 11 раз. За это время доля станков высокой и особо высокой точности в общем их производстве упала в 2,5 раза, а станков с числовым программным управлением - в 7,5 раз. Удельный вес впервые освоенной продукции в общем объеме продукции машиностроения на старте реставрации снизился до 5,2% против 23,6% в 1990 г.". Социализм по всем показателям превосходил новоявленный капитализм!

Опираясь на данные Госкомстата, В.Трушков приходит к выводу, что сегодня насчитывается примерно 1 млн. предприятий, владельцы которых могут быть отнесены к классу капиталистов.

Согласно идеологам реформ, этот класс создается якобы ради демократизации общества. Получается, что эксплуатация - тот всемогущий рычаг, с помощью которого должно совершиться чудо? "У миллиона капиталистов на каждый рубль зарплаты, которую получают их наемные рабочие, приходится в среднем 200 руб. доходов от собственности и предпринимательской деятельности". Такова изнанка буржуазной демократии, строящейся на беспощадной эксплуатации трудящихся.

На многочисленных примерах автор демонстрирует расточительность и непродуктивность капитализма. Достаточно сказать, что 88,4% промышленных предприятий, находящихся в частной собственности, на которых в 2000 г. было занято почти 40% рабочей силы, производили тогда лишь 29,6% промышленной продукции.

Усугубляющийся кризис народного хозяйства обусловлен прежде всего тем, что реформаторы преследуют не экономические, а политические цели - они стремятся овладеть всеми командными высотами, чтобы страна безраздельно находилась во власти мировых глобализаторов и их пособников.

Как иначе объяснить неуклонное вытеснение всех экономических укладов крупнотоварным частнособственническим?

В.Трушков убедительно показывает, что идущий в настоящее время передел собственности направлен на ее монополизацию и вытеснение групповой собственности в крупном капитале. "В России акционерная форма активно использовалась только на начальной ступени приватизации. Передел же собственности неизменно приводил к устранению акционерных обществ из экономического пространства". Реальность развеивает миф о демократизации собственности, о самонастраивающемся с помощью свободной конкуренции рынке. Heт ни плюрализма собственности, ни свободного рынка, а есть прогрессирующий монополизм!

В качестве яркого примера политической ориентации олигархов автор приводит откровение бывшего банкира В.Малкина: "Мы все понемножку раскачивали советскую систему, в том числе и я… Я всегда желал победы и успехов Тэтчер в Великобритании, Рейгану в США, Бегину в Израиле… Наверное, это была проекция моего, да и не только моего, антипатриотического отношения к нашему первому в мире социалистическому государству. Мы все радовались, когда в СССР что-то ломалось. Я всегда болел против советских спортсменов". Не удивительно, что отечественная экономика под предводительством подобного рода командоров-монополистов приобретает все более колониальный профиль.

Сказанное в полной мере относится к сельскому хозяйству.

По сравнению с 1990 г., численность работников сельхозпредприятий сократилась на 38,5%, а фермеров за последние 5 лет - на 20 тыс. Численность населения, имеющего приусадебные участки, уменьшилась за 10 лет на 1 млн. чел.

Как результат этого, растет импорт продуктов питания из-за рубежа, а страна фактически уже утратила продовольственную независимость.

В то же время на селе, как и в промышленности, происходит концентрация собственности в руках латифундистов, которые имеют мало общего с традиционным западным фермерством. "К примеру, - пишет В.Трушков, - в США на каждые из 2,2 млн. фермерских хозяйств приходится в среднем 180 га земли. Это втрое меньше среднего размера имений новых российских землевладельцев, когда у 10-12 тыс. чел. сосредоточено более 40% всех фермерских земель". Латифундисты - это не работники, а, по существу, те жe спекулянты.

Принятие закона о свободной купле-продаже земли, помимо всего прочего, явилось великим отпущением грехов земельным собственникам, успевшим до его появления незаконно захватить наделы в 500, 1000 и более гектаров. Проталкивание сверху подобных законов - еще один веский аргумент, доказывающий криминальный характер нынешней власти. Криминал способен лишь грабить, но не созидать, о чем свидетельствует вся деятельность "реформаторов".

Показав критическое положение "вылеченной" реформами экономики, В.Трушков приходит к твердому заключению, что "реставрация не в состоянии овладеть современным уровнем производительных сил. Следствие очевидно: одолев реставрацию капитализма, Россия неизбежно вернется на социалистический путь развития. Понятно, что сохранение мощного государственно-капиталистического уклада сделает это возвращение наиболее безболезненным".

Но есть ли соответствующая социальная база для возрождения социализма?

Значительная деградация индустрии не дает оснований утверждать, что рабочего класса в современной России уже не стало, - убежден В.Трушков.

Оптимизм его поддерживается тем обстоятельством, что современный промышленно-производственный персонал по своей численности находится на том же уровне, какой был в 1940 г. накануне трудовых и военных битв за спасение страны. Но к этим 13 млн. следует прибавить еще и большую часть из 19 млн. пролетариев умственного труда. "От традиционных рабочих их отличает содержание труда, но решительно роднит наемный, эксплуатируемый характер их деятельности".

В расстановке социально-политических сил все более заметную роль играет национальная буржуазия, которая связывает интересы своего бизнеса с упрочением позиций государства. Это не может не сближать ее с пролетариями, особенно на этапе освобождения от господства псевдолиберального неоколониализма. Однако этот вопрос выпал из поля зрения автора монографии.

В настоящей рецензии затронуты далеко не все проблемы, поднятые В.Трушковым в книге "Реставрация капитализма в России". Методологическая многоплановость и богатый фактический материал помогут глубже и точнее понять сегодняшний день России, разглядеть ее перспективы.
 

Трушков В.В. Реставрация капитализма в России. М., 2003. 390 с. _______________________________________________________________