Набор глобальных проблем современности -первоначально у разных авторов весьма различный - постепенно свелся примерно к десятку общепризнанных, с несущественными вариациями.

Ключевой проблемой, от которой зависело решение всех остальных, большинство авторов считало гонку вооружений. В 70-х годах еще не до конца ясна била степень ее экономической тяжести для мирового хозяйства. Лишь позднее обнаружилось, что эта непомерная тяжесть буквально раздавила экономически более слабого участника гонки - "мировую социалистическую систему". Но и более сильному сопернику - "мировой капиталистической системе" тоже приходилось выбиваться из сил. В 50-х годах общая стоимость гонки вооружений оценивалась примерно в сотню миллиардов долларов, в 80-х приблизилась к триллиону. Понятно, что при подобных расходах на прочие насущные нужды оставались жалкие крохи, а уж о необходимых ассигнованиях на сколько-нибудь эффективное решение любой из глобальных проблем вообще не могло быть и речи. Кроме того, в условиях военно-политического противостояния двух мировых империй (если называть вещи своими именами) вообще не было и не могло быть никакого глобального подхода к решению каких бы то ни было проблем - одни пустые разговоры.

Между тем гонка вооружений год от года набирала масштабы и темпы роста. Триллион долларов в год - это по меньшей мере пятая-шестая часть всего совокупного общественного продукта человечества. А расходы на вооружение удваивались каждые пять лет. Становилось очевидным, что еще несколько пятилетий - и либо мировая экономика рухнет под тяжестью танков, истребителей и ракетоносцев, либо у одной из сторон возникнет соблазн, воспользовавшись временными преимуществами или какими-то благоприятными обстоятельствами, покончить с противником одним ударом. А это, даже в самом удачном для агрессора случае, означает гибель сотен крупных городов и сотен миллионов людей, превращение мира в подобие послевоенной Европы. Скорее же всего - это гибель человечества в огне все истребляющей ядерной войны.

Но как покончить с гонкой вооружений без капитуляции одного из участников гонки? На этот вопрос ответа не было. Точнее, он более чем очевидно просматривался в многолетних бесплодных переговорах хотя бы о некотором сдерживании гонки. И это вселяло чувство безысходности по отношению не только к данной проблеме - ко всему комплексу глобальных проблем.

Следующей по значимости в большинстве концепций глобальных проблем современности шла проблема преодоления или хотя бы минимизации растущего разрыва в уровне развития развитых и развивающихся стран. Этот разрыв, который первоначально (после начала крушения мировой колониальной системы) выражался формулой "в несколько раз", позднее стал выражаться формулой "в десятки раз" и, наконец, "в сотни раз", т.е. при существующих условиях - безнадежно и навсегда.

Серьезность этой проблемы заключалась не только в относительном росте масштабов разрыва, хотя и одного этого фактора было бы достаточно для усиления напряженности в международных отношениях при любом уровне благосостояния развивающихся стран. Главное в том, что страдания подавляющего большинства населения развивающихся стран поражали воображение и тридцать-сорок лет назад: треть населения не получала полноценного питания, т.е. годами вела полуголодное существование, в том числе треть от этой трети жестоко голодала, фактически медленно вымирала от мучительной голодной смерти; половина не получала медицинского обслуживания и не имеет доступа к источникам чистой воды, т.е. была обречена на массовые эпидемии и т.д. А население быстро растет, и иностранная помощь не беспредельна... Поскольку же существенно увеличить ассигнования на помощь развивающимся странам из-за гонки вооружений не представлялось никакой возможности, ясно, что чувство безысходности не оставляло и при рассмотрении данной проблемы.

Третий комплекс глобальных проблем связан с жизненными ресурсами человечества, среди которых на первый план выдвигается продовольственная проблема.

Эта проблема начала обостряться в развивающихся странах мира еще в 50-х годах, когда широкое внедрение достижений современного здравоохранения, начиная с элементарных понятий санитарии и гигиены и кончая эффективными лекарствами, медицинским обслуживаниием, резко снизило в Азии, Африке, Латинской Америке смертность вообще и детскую в особенности, что привело к быстрому росту населения и нехватке продовольствия. Во многих развивающихся странах, например в Индии, стала быстро расти зависимость от иностранной продовольственной помощи. Сначала за счет продовольственных посылок из США питался каждый шестнадцатый индус, затем каждый пятнадцатый, десятый, восьмой... Население страны росло, и трагический конец был не за горами, потому что даже США не в состоянии кормить такое количество голодающих. Но в 60-х годах наука сотворила очередное "чудо". Произошла "зеленая революция": ученые вывели и распространили сорта сельскохозяйственных культур, дающие в пятеро - в шестеро большие урожаи. С надвигающимся голодом в большинстве развивающихся стран было покончено, хотя, как уже говорилось, каждый третий там не получал (и не получает) полноценного питания, а сотни миллионов по-прежнему жестоко голодают.

С тех пор население развивающихся стран более чем удвоилось и в перспективе ближайших двух-трех десятилетий наверняка еще раз удвоится. А второго "чуда" от науки ожидать не приходится. Как говорится, дай Бог, если хоть немного, но стабильно будет наращиваться урожайность там, где она еще не достигла передовых мировых стандартов. Снова растет зависимость развивающихся стран (особенно в Африке) от иностранной продовольственной помощи. Снова маячит призрак катастрофического голода в масштабах всего "третьего мира".

Сравнительно менее остры проблемы, связанные с другими жизненными ресурсами человечества - с топливом и сырьевыми материалами, а также с транспортным балансом и мировой торговлей, без чего невозможна реализация ресурсов. Но и они достаточно тревожны. Например, в мировой торговле "ножницы" между естественно складывающимися на рынке низкими ценами на сельскохозяйственную продукцию развивающихся стран и высокими ценами на промышленную продукцию стран развитых привели к безнадежным триллионным долгам первых последним. Выплатить эти долги физически невозможно. И на деле получается, что развитые страны как бы платят дань развивающимся. Но ведь развитые страны никто не завоевывал, чтобы облагать данью. Рано или поздно игра в "торговлю" окончится и тогда... опять в поле зрения начинает маячить глобальная катастрофа.

К числу наиболее острых принадлежит экологическая проблема. В развитых странах мира ее более или менее успешно пытаются решать, да и то далеко не везде и не во всем это удается. Но в развивающихся странах воздушное, водное, ландшафтно-почвенное, радиационное, тепловое, шумовое и химикатное (нитраты и пр.) загрязнение окружающей среды идет нарастающими темпами и масштабами, и борьба с этим практически не ведется. В особенно плачевном состоянии находятся страны с тоталитарным режимом, поскольку социально безответственные правительства ведут себя по отношению к природе просто как стервятники. Все рекорды в данном отношении побил бывший Советский Союз, где природная среда доведена прямо-таки до тотально бедственного состояния и слово "Чернобыль" сделалось символом надвигающейся экологической катастрофы не только по части радиационного загрязнения окружающей среды. В общем, год за годом человечество неуклонно приближается к краю пропасти, за которым загрязнение природы становится необратимым, т.е. гибельным для людей. По подсчетам специалистов, до этой роковой черты остаются считанные десятилетия - но именно десятилетия, а не века.

Менее нагляден катастрофический характер демографической проблемы, но не менее серьезен. Ясно, что народонаселение Земли не может без конца удваиваться каждые двадцать-тридцать лет. Ну, еще раз. Ну, два. Вряд ли три. И чем больше удвоений, тем тяжелее "перегрузка" земной поверхности представителями одной из разновидностей фауны и тем кошмарнее крах, когда сельди перестанут помещаться в бочке, тем больше миллиардов жертв потребуется для того, чтобы восстановить демографический и экологический баланс. Точно так же не может без конца идти процесс выморочности-де популяции там, где он уже начался. Рано или поздно депопуляция приведет к полной выморочности соответствующей популяции. И сознание этого ускорит агонию.

Проблемы гонки вооружений, "третьего мира", жизненных ресурсов, экологии и демографии обязательно входят в перечень глобальных проблем современности практически у всех авторов. Остальные пять-семь встречаются не у всех, так как большей частью входят в одну из только что перечисленных. Это относится, в частности:

• К проблеме расселения (урбанизации) -скоплению огромных масс населения в крупных и сверхкрупных городах, при обвальной деградации села, что влечет за собой далеко идущие гибельные последствия и для природы, и для народонаселения;
• К проблеме культуры - точнее, воинствующего бескультурья, выступающего под знаменем "контркультуры", со столь же гибельными последствиями для общества;
• К проблеме здравоохранения, в рамках которой ставится вопрос о растущей угрозе генофонду рода "гомо сапиенс", т.е. об уменьшаю щихся шансах на выживание самой этой разновидности земной фауны;
• К проблеме антиобщественных явлений, начиная с наркотиков (включая алкоголь) и кончая преступностью, грозящих покончить с человечеством, подобно гонке вооружений, только здесь противостоят друг другу не две империи, а паразитирующие на обществе мафиозные структуры и их жертвы - мы с вами;
• К проблеме эффективности международных организаций - точнее, к проблеме их неэффективности, что, пожалуй, наиболее трагично в представленном перечне, поскольку никаких глобальных проблем без подобных организаций заведомо не решить, а с такими, какие есть, -тем более.

Здесь было бы вряд ли целесообразно останавливаться на глобальных проблемах современности более детально. На этот счет существует огромная литература, в том числе советская , и хотя тема далеко не исчерпана, мало того, с годами отнюдь не увядает, скорее наоборот, в задачу настоящей работы не входит еще одна трактовка глобалистики. Хотелось бы остановиться лишь на трех замечаниях принципиального характера.

Во-первых, все перечисленные глобальные проблемы если задуматься над ними как следует, поражают своей безысходностью, практической неразрешимостью - по крайней мере, при существующем положении вещей - и если что доказывают, то неизбежность глобальной катастрофы не позднее следующего столетия, возможно, даже первой половины последнего. Разум человеческий не может смириться с подобной перспективой подобно тому, как обыденное сознание не может смириться с необходимостью смертности человека ради жизнеспособности человечества. И это изначально придает глобалистике тупиковый характер.

Во-вторых, мировая общественность так и не осознала до конца серьезность глобальных проблем современности. Мало того, решительно "отторгла" эту проблематику по причине явной психологической усталости от бесконечного нагнетания ужасов надвигающейся глобальной катастрофы. Это оказалось похожим на прогнозы грядущих землетрясений в Калифорнии или Японии. Ну, надвигаются и надвигаются - может быть, действительно гибельные. Но не бежать же из-за этого из Токио и Сан-Франциско! Мало кому приходит в голову принципиальная разница между землетрясением и глобальной проблемой: первое можно в лучшем случае предвидеть (предсказать) и приспособиться к предсказанному, второе можно преодолеть системой целенаправленных действий на основе решений с учетом предсказанного. Существенная разница!

Типичным в этом смысле было письмо одного читателя (точнее, писателя), опубликованное недавно в московской Независимой газете". Автор знать не хочет разницы между прогнозами-предсказаниями политиков или публицистов и научными прогнозными разработками. "Все врут календари" - ворчит потомок Фамусова. Огульно охаяв прогнозирование во всех его разновидностях, автор поясняет причину своего недовольства: "предсказательский бум" - это "игра на и без того натянутых нервах". Пусть завтра человечество погибнет, но сегодня оставьте меня в покое! Удивительно все-таки устроена психология человека: он с удовольствием смотрит на экране разные ужасы или читает о них в детективах, приятно щекоча себе нервы, но, как страус, прячет голову в песок, когда ему говорят о надвигающейся катастрофе, в которой его собственная судьба и уж наверняка судьба его детей и ВНУКОВ может оказаться ужаснее любого фильма ужасов. И эта тотальная социальная апатия накрывает глобалистику словно могильным курганом.

Наконец, в третьих, вселенская апатия убаюкивает правительства, и не без единого исключения встают перед глобалистикой в позу кролика перед удавом. Вот уж, поистине, по пословице: дитя (народ) не плачет - мать (правительство) не разумеет. Правда, поначалу правительства едва ли не всех ведущих держав мира очень испугались. В 1972 г., после первых же сообщений о сенсационных выводах Форрестера, в замке Лаксенбург под Веной был спешно создан Международный институт прикладного системного анализа для проверки степени серьезности обнаруженной опасности. В институте редкий случай для того времени - мирно начали сотрудничать специалисты из США и СССР, их союзников с той и другой стороны Несколько институтов того же профиля появилось и в отдельных странах - в Москве даже два, если не три: собственно для СССР и для СЭВ. Но вскоре выяснилось, что если катастрофа и грозит, то не через годы, а скорее через десятилетия. Меж тем, если правительства мира отличаются разной степенью ответственности перед своими избирателями - образно говоря, перед человечеством 90-х годов XX века, - то перед детьми и внуками своих избирателей перед человечеством XXI века все они, без малейшего исключения, полностью безответственны. 

Все перечисленные институты работают, не покладая рук, ровно 20 лет. Читали вы что-нибудь интересное об их трудах? Нет? Я - тоже. И это еще больше укрепляет чувство безысходности, обреченности человечества перед лицом глобальных проблем современности. Да, с позиций глобалистики, ввиду пассивности мировой общественности и бездействия правительств ведущих держав мира глобальная катастрофа неизбежна. Но может быть, выход мыслимо найти за рамками глобалистики?

И выход, действительно, был найден насовсем ином направлении междисциплинарных исследований. Ко второй половине 70-х годов, когда кризис глобалистики - всего лишь на третьем четвертом году со дня рождения! - стал проявляться достаточно отчетливо, на нее пошли в атаку оппоненты из двух диаметрально противоположных лагерей.

Первый лагерь составляли сторонники мажорных футурологических традиции 50-60-х годов, когда вера в научно-технический прогресс была еще непоколебима, будущее рисовалось в розовом снеге, а все возникающие проблемы казались легко разрешимыми с помощью все той же науки и техники. Наиболее ярким представителем этого течения общественной мысли стал Герман Кан, который отнюдь не смирился с тем, что его футурологический бестселлер "Год 2000" поблек в ослепительном взрыве "Футурошока" и первых докладов Римскому клубу, и до самой своей смерти в 1983 г. (он умер за год до Аурелио Печчеи) продолжал год за годом выпускать книги, где доказывал, что, несмотря на временные трудности, все идет к лучшему в этом лучшем из миров, что в XXI веке наука и техника поднимут человечество на недосягаемые ныне высоты.

Своих идейных противников в Римском клубе и идеологически примыкавших к нему течениях Герман Кан и его единомышленники заклеймили ярлыком "экологических пессимистов" ("экопессимистов"), чересчур выпячивающих экологическую сторону дела и не верящих во всемогущество научно-технического прогресса. В свою очередь, они тут же получили от оппонентов ярлык "технических оптимистов" ("технооптимистов") -идолопоклонников НТР. Борьба между "экопессимистами" и "технооптимистами" составила основное содержание истории футурологии со второй половины 70-х годов. Она продолжается и поныне.

"Технооптимисты" обрели союзников там, где меньше всего ожидали. Воинствующий антикоммунист, злейший враг Советского Союза Герман Кан вдруг сделался самым любимым автором "Правды". Конечно, о переводе его трудов на русский язык и речи быть не могло, поскольку там СССР и "социалистический лагерь" представали в довольно неприглядном виде. Но утверждения "технооптимистов", что все хорошо, а будет еще лучше, как нельзя лучше соответствовали идейным установкам Кремля того времени. Как раз во второй половине 70-х годов несколько сановных московских авторов из верхушки партийной номенклатуры пробили строжайший запрет касаться каких бы то ни было проблем будущего, кроме как в порядке комментариев к политической программе Коммунистической партии (хотя ее полная несостоятельность стала очевидной для всех еще за десятилетие до этого) либо в порядке "критики буржуазной футурологии". С 1976 г. в советской прессе стали появляться статьи по проблемам глобалистики - запоздалая реакция на первые доклады Римскому клубу, а с конца 70-х годов плотину запрета словно прорвало: за какие-нибудь 5-7 лет по данной проблематике появилось свыше двух десятков монографий и сотни научных статей, тысячи публицистических - все до единой в единственно разрешенном "технооптимистическом" ключе, хотя ряд авторов более или менее эзоповым языком пытались показать серьезность глобальной проблемной ситуации.

Коллективный труд "Марксистско-ленинская концепция глобальных проблем современности" стал в 1985 г. последним всплеском советской глобалистической футурологии, после чего, во времена горбачевской перестройки, стало не до глобалистики. По иронии судьбы мы вновь - в который уже раз! - опоздали на целую эпоху. До этого (и отнюдь не впервые) мы точно так же опоздали с признанием научно-технической революции. Мы открещивались от нее, как от дьявола, почти все 50-е и 60-е годы, когда мир восторгался ею. И только в 1968 г., когда весь мир, в свою очередь, в ужасе отшатнулся от НТР с ее атомными "грибами" и разрушением окружающей средь провозгласили необходимость "соединения НТР с преимуществами социализма" (после чего, как водится, хлынул поток из сотен книг и диссертаций, тысяч статей "об НТР"). А в 1985 г., когда мы только-только ввязались в драку "технооптимистов" и "экопессимистов" (на стороне первых, разумеется) , эта драка в глазах мирового общественного мнения давно уже отошла на задний план перед появлением другого лагеря оппонентов "экопессимистов" - провозвестников "альтернативной цивилизации".

Разум человеческий никогда и ни при каких обстоятельствах не может смириться с неизбежностью какой бы то ни было катастрофы, тем более глобальной. Так уж устроен человеческий разум. Правда, разные обладатели этого разума по-разному реагируют на надвигающуюся опасность: одни предпочитают Надежду - например, на знаменитое русское "авось, пронесет!". Другие обращаются к Вере - в Бога или в научно-технический прогресс, в данном случае безразлично. Подавляющее большинство целиком отдается Любви - скажем, к своим ближним, во всяком случае, замыкаясь в личных делах и знать ничего не желая о судьбах человечества. Ну, а некоторые взывают еще и к Софии-Мудрости - и та вразумляет, наставляет на путь истинный. Например, указывает на возможность спасения от надвигающейся катастрофы переходом от зашедшей в гибельный тупик существующей мировой цивилизации к цивилизации качественно иной, альтернативной, способной успешно преодолеть трудности, связанные с глобальными проблемами современности.

Первые, сравнительно робкие голоса "софийской" тональности зазвучали еще в первой половине 70-х годов, в самом апогее триумфа глобалистики. С каждым годом они слышались громче и громче, а примерно с 1978-1979 гг., в свою очередь, выплеснулись десятками книг, сотнями статей. Уже в 1978 г. библиография по альтернативистике, приложенная к книге Марка Сатина "Политика новой эры: спасая себя и общество", насчитывала 250 названий, плюс 20 произведений, так сказать, предтечей альтерна-тивистики в одних только США в 1847-1967 гг. С тех пор счет пошел на сотни одних только первоклассных научных трудов на английском языке, не говоря уже о литературе на других языках и о тысячах, десятках тысяч брошюр, статей, докладов.

Мы и в данном случае верны себе - отстаем как всеща. Лишь с 1990 г. стали появляться первые работы по альтернативистике. Одним из первых появился репринт В.Г. Буданова "Альтернатива общественного прогресса: гомо агенс" (тираж 50000 экз.). Правда, автор сосредоточил внимание лишь на одном вопросе - перестройке сознания. Более широко интересующая нас проблематика освещена в работе И.М. Савельевой "Альтернативный мир: модели и идеалы" (М., 1990; работа носит преимущественно обзорный характер, давая некоторое представление о западной литературе). Заявлена в проспекте книга А.Н. Чумакова "Философия глобалистики: поиск путей выживания цивилизаций" (как видим, предполагается работа также обзорного характера). Тот же обзорный характер носит докторская диссертация Л.Н. Вдовиченко "Формирование социально-политических воззрений альтернативистов" (1990). И только статья Г.Г. Дилигенского "Конец истории или смена цивилизаций?", подготовленная к международному семинару в Новосибирске в мае 1991 г., содержит попытку выработки собственной концепции альтернативистики. Но и то лишь в качестве реакции на нашумевшую в 1990 г. статью американского футуролога Ф. Фукуямы "Конец истории?".

Возможно, здесь перечислены далеко не все наиболее значительные советские работы по альтернативистике. Но в количестве ли дело? Важно, что это - последние советские работы. И по альтернативистике тоже.

Каким будет старт российской альтернативистики, пока еще ничем не успевшей заявить о своем существовании? Это зависит от того, какое внимание будет уделено данной проблематике в условиях, когда, мягко говоря, не до нее: выжить бы России в ближайшие годы, а уж потом думать о выживании человечества в ближайшие десятилетия. Но "первые ласточки" уже пытаются сделать альтернативистскую весну. При российском открытом университете (Москва) созданы два исследовательских центра: "Исследование цивилизаций" и "Исследование будущего". В планах обоих - систематизация и разработка отечественных концепций альтернативистики, а в рамках последнего учреждена даже специальная кафедра глобалистики и альтернативистики. Так что, надо полагать, в скором времени скажут свое веское слово и русские альтернативисты.

Что касается их многочисленных западных коллег, то трудно выделить сколько-нибудь общепризнанных лидеров типа Германа Кана для "технооптимистов", Аурелио Печчеи для "эко-пессимистов" или Элвина Тоффлера, которого, в известной мере, правда, можно отнести к предтечам альтернативистики. Скажу лишь, что, по сравнению с глобалистикой в альтернативистике намного выше процент сравнительно молодых (от 25 до 40 лет) авторов и еще выше -процент авторов-женщин, сильнее предрасположенных к проблематике именно альтернативистики.

Чтобы альтернативистика - в противоположность глобалистике - не выглядела совсем уж безликой, сошлемся на две-три выдающиеся работы, которые произвели наибольшее впечатление.

Гейзел Гендерсон "Создание альтернативных будущностей" (1978), с характерным подзаголовком: "Конец экономики" и с предисловием одного из наиболее авторитетных предтечей альтернативистики - Э. Шумахера. Основная идея труда, нашумевшего в свое время - необходимость перехода от привычных категорий политэкономии к оптимальному сочетанию критериев экономики и экологии, к качественно иному образу жизни общества, включая полное переосмысление сущности научно-технического прогресса на благо людей. Эти идеи она развивала позднее еще в двух столь же нашумевших книгах: "Политика солнечной эпохи: альтернатива экономике" (1981) и "Парадигмы в Прогрессе (Смена парадигм): жизнь за пределами экономики" (1991).

Мэрилин Фергюсон "Заговор Водолея: личные и общественные трансформации в 80-х годах" (1980). Основная идея книги: на смену эпохе Рыб, в которой мы мыкались последние две тысячи лет, грядет такой же продолжительности эпоха Водолея, с совершенно иной системой ценностных ориентации людей, с качественно иным менталитетом и образом жизни. Первые признаки наступления новой эпохи ("заговор Водолея") уже дают себя знать: на смену "вертикальной" иерархии бюрократических структур приходят "горизонтальные" сети взаимодействия ; на смену здравоохранению - изначальное "здравосохранение", с минимизацией медицинского вмешательства; на смену образованию как средству повысить свой статус в обществе -непрерывное образование как процесс, как радость познания нового; на смену труду для выживания - труд как радость самореализации личности.

Чтобы не создалось обманчивого впечатления, будто современная альтернативистика представлена только симпатичными американскими дамами с фамилиями, оканчивающимися на "сон", упомянем еще две интересные книги: Л. Броун (США) "Созидание устойчивого общества" (1981) - широчайшая панорама альтернативистики, и Ж. Робен (Франция) "Смена эпох" (1989) - с упором на радикальную переориентацию экономики и политики, а также на необходимость реморализации общества.

А теперь зададимся вопросом: почему десятки блестящих книг по альтернативистике - ничуть не менее, а в некоторых отношениях даже более интересные, чем книги Кана и Тоффлера, первые доклады Римскому клубу, - не получили в мировой аудитории того же отзвука, не дали того же эффекта "разорвавшейся бомбы"? Виной ли тому изменение обстановки, когда на первый план в глазах читателей выходят проблемы не столько будущего, сколько настоящего: распад Советской империи, "судороги" рождения нового Багдадского халифата от Марокко до Индонезии, от Казани до Южной Африки, смена противостояния СССР-США противостоянием США-Западная Европа - Япония и т.п.? Или психологическая усталость читательской аудитории от любой "литературы о будущем", ничего, кроме неприятностей, не несущей? Или неспособность самих авторов преодолеть психологический барьер неприятия всего качественно нового, "пробиться" к читателю, "достучаться" до его ума и сердца? Или что-то еще?

Собственно, попытки найти ответы на эти вопросы и составляют суть настоящей книги. Начать эти поиски, как представляется, необходимо, в свою очередь, с вопроса: что имеется общего во всех работах по альтернативистике, при всех различиях между отдельными авторами? Внимательный анализ литературы обнаруживает, что таких "пунктов схождения" насчитывается ровно пять. Они же и составляют основные условия спасения от катастрофы на ПУТЯХ перехода к альтернативной цивилизации.

Во-первых, если не все, то подавляющее большинство авторов считают, что коль скоро то или иное состояние общества в конечном счете определяется состоянием энергетики, значит, переход к альтернативной цивилизации невозможен без восстановления на качественно новой основе серьезно на рушенного к настоящему времени глобального топливно-энергетического и зависимого от него материально-сырьевого баланса.

Во-вторых, признается столь же необходимым восстановление качественно новой основе столь же серьезно нарушенного глобального демографического баланса, нормализация воспроизводства поколений.

В-третьих, в точности то же самое относится к катастрофически "идущему вразнос" глобальному экологическому балансу, который также подлежит восстановлению на качественно новой основе.

В-четвертых, ясно, что всего этого невозможно достичь не то что при гонке вооружений, но даже при сохранении сегодняшнего уровня производства оружия - тем более что оно ежечасно грозит человечеству уничтожением. Следовательно, подразумевается необходимость всеобщего и полного разоружения.

Наконец, в пятых, человечеству не выжить -даже при исполнении всех четырех выше перечисленных условий, - если не поставить во главу угла системы ценностей гуманность, т.е. самого человека, его благополучие и полноценное развитие.

Так родилась наиболее распространенная формула альтернативной цивилизации: низкоэнергетическая (в смысле экономичности потребления энергии), высоко устойчивая (в смысле восстановления глобальных балансов, на которых зиждится человечество), экологически чистая, полностью демилитаризованная и подлинно человечная.
 

_____________________

Важнейшие зарубежные работы по глобалистике, вышедшие до 1980 г., перечислены в библиографическом приложении к "Рабочей книге по прогнозированию" (М., 1982). Большинство советских авторов, выступивших с работами на данную тему, изложили свои взгляды в коллективном труде "Марксистско-ленинская концепция глобальных проблем современности" (М., 1985). Точка зрения автора настоящей работы на глобалистику изложена в его монографии "Поисковое социальное прогнозирование" (М., 1984).